Оглавление

Часть первая

Глава №1

День неумолимо клонился к вечеру. Как-то неожиданно опустились сумерки, но дорога еще была видна, а предметы различимы.

Сегодня, наконец, мы решили сделать это. Быстрыми шагами, молча, направились мы к окраине нашего Города, чтобы потом выйти на дорогу, ведущую к труднопроходимому лесу. Именно там, за ним, находится предмет нашего всеобщего любопытства и вожделения. Это сооружение, которое в народе называется Башня. Во все времена она притягивала людей своей таинственностью.

Никто точно не знает, кем и когда она была построена, и почему именно здесь, в тихом уголке на территории современной Швеции. Из глубины веков до нас дошел фрагмент летописи из самой старой, самой первой книги Города, хранящейся в Городском Храме уже более двух тысяч лет. В ней, в разделе, повествующем об основателях города, сказано следующее: «И увидели они Башню за высоким лесом, и решили основать в долине Город». Первые жители Города тоже пытались изучать Башню. Но никаких данных о результатах их работы до наших дней не сохранилось. Говорят, что примерно раз в сотню лет к Башне направлялись добровольцы, искатели ответа на вопрос, что же такое Башня и где ее вершина, когда и для чего она была построена. Но интереснее всего то, кем она была построена.

Во все времена старожилы утверждали, что ее высота больше самой высокой в мире горы. Подтвердить это было сложно хотя бы потому, что ее вершина (если у нее вообще она была) всегда скрыта от людских глаз тугой пеленой облаков, не исчезающих в этом месте в любое время года и в любую погоду. За все прошедшие века о Башне сложено много легенд, преданий и рассказов, передаваемых из поколения в поколение людьми, населяющими Город. Но, чаще всего, имеющиеся сведения либо отрывчаты, либо совершенно нелепы и не вполне логичны. Причем, каждое столетие вносило в историю Башни свои новые «подробности», которые по истечении веков становились мифами, а их уже никто не пытался доказывать или опровергать. Говорили даже, что это сооружение имеет религиозное назначение, что, дескать, это какой-то древний храм. Но пока не будет установлена истина, спорить о природе и назначении Башни совершенно бессмысленно.

В течение столетий многие любопытные храбрецы делали попытки добраться до вершины Башни. Однако о судьбе таких путешественников никогда не оставалось никаких сколько-нибудь достоверных сведений. Вполне возможно, что совершить задуманное никому не удавалось, а может, они просто не смогли вернуться назад после того, как узнали истину об этом сооружении. В конечном итоге, не оставалось ничего, кроме сомнительных слухов и невероятных домыслов. А Город, впоследствии, просто забывал об этих смелых людях, будто они вовсе и не пытались приоткрыть завесу этой вечной тайны.

Но времена изменились, и в течение последних двухсот лет никто уже не пытался приблизиться к Башне. Посвященным было известно, что группа желающих проникнуть в Башню должна ежегодно собираться в октябре, поэтому все с этим намерением прибывали в этот шведский город именно в этом месяце. По сложившейся давней традиции, все путешественники приезжали в Город, ждали, пока соберется группа из десяти человек, и только потом отправлялись в путь. Сейчас в 197… -м году это решили сделать несколько жителей Города, а также приезжие с разных уголков мира, в числе которых был и я, ваш покорный слуга. Твердо решив испытать судьбу и став очередными паломниками, возжелавшими, во что бы то ни стало, достичь вершины Башни и узнать все ее тайны, мы собрались в центре Города, а потом направились в сторону Башни.

Итак, солнце уже почти скрылось за линией горизонта когда, преодолев городскую черту, мы, шли в сторону леса по заросшей бурьяном дороге, быстро переходящей в узкую едва различимую тропинку. Башню от Города отделяла небольшая полоска леса, каких-нибудь метров восемьсот шириной. Деревья были старыми, скрюченными от времени и большей частью мертвыми. Молодых стволов в этом лесу давно уже не было. Не слышно в этом лесу ни пения птиц, ни звериного рыка, ни шелеста листвы. Нас поглотила оглушающая тишина. Лес был абсолютно мертвым. Во время всего путешествия по этому лесу мы пребывали в окружении плотных облаков белого густого тумана, что, однако, не мешало нам видеть усеянную толстым слоем пожухлых листьев тропинку, которая, как мы уже знали, приведет нас к Башне. Нам было понятно, что, задумав этот поход, мы останемся в истории Города теми, кто в очередной раз не вернется домой и будет навсегда забыт. Но выбор сделан, отступать было некуда, и мы продолжали идти навстречу судьбе.

Наконец, без приключений преодолев старый лес, мы вплотную подошли к Башне, этому непознанному творению, бог знает, чьих рук. Большие древние валуны в основании и в стенной кладке Башни нас с одной стороны пугали, а с другой неотвратимо притягивали.

На подходе к Башне нас неожиданно встретил дряхлый по виду седовласый старик Сторож в темном тканом балахоне и штанах, взявшийся непонятно откуда. Говорили, что он всегда находился при Башне, во исполнение неизвестно кем и когда установленной традиции. Говорили, что Сторож был единственным человеком в Городе, кто имел ключи от Башни. Однако он обязан пропустить любого путника, пожелавшего проникнуть в башню, но при этом он сам не имел права входить внутрь. Кроме сомнительного рода ритуальных обязанностей швейцара при входе, Сторож никакой работы не выполнял, поэтому необходимость его существования при Башне была вовсе непонятна. Наверно, было бы проще повесить ключ рядом с дверью. Но люди говорили, что Сторожа при Башне находятся постоянно, сменяют друг друга в поколениях, имея свой клан, свою династию, почти как царствующие особы. Ключ от Башни передается от отца к сыну, как королевская власть, и никто из других семей не имеет права обладать ключом от двери в Башню.

Увидев нас, Сторож молчаливо, не проявляя никаких эмоций, достал из кармана Ключ, сантиметров тридцать в длину. По виду обычный, стальной ничем не примечательный ключ, какие используются горожанами для амбарных замков. Сторож сразу же подошел к входной двери Башни. Нам показалось, Дверь никогда не откроется. Она заросла мхом и за много лет покрылась толстым слоем ржавчины. Но к нашему удивлению, после легкого поворота Сторожем ключа дверь легко поддалась и открылась, источая жуткий скрип. Над дверью я заметил барельеф в виде большого человеческого глаза. Я не придал этому никакого значения, мало ли зачем он был сделан, наверное, какой-то символ, как-то связанный с Башней. Мы, молча, прошли мимо Сторожа. И вот уже Башня поглотила нас за своей массивной дверью, которая по воле Сторожа с тем же скрипом и лязгом глухо захлопнулась за нами.

При входе мы не обнаружили никаких указателей, надписей, напутствий или пожеланий путешественникам, которые порой пишутся на стенах их предшественниками. Каждый из нас отлично понимал и то, что совершенно не знает, на что он идет, и что именно у каждого из нас в конечном итоге получится. Но, долго не раздумывая, мы ринулись вперед по каменной лестнице. Внутри Башни царил полумрак, освещаемый еле горевшими на стене факелами, расположенными вдоль витков лестницы, но человеческий глаз вполне мог различать ступеньки достаточно четко, чтобы не запнуться на ходу и не упасть вниз. Дело в том, что винтовая лестница внутри башни не имела перил, и надо было приложить максимум усилий, чтобы не оступиться и не сорваться вниз в образованный лестницей «колодец». Никакого подъемного устройства, лебедки или лифта, там не было и в помине, да, думаю, и не должно было быть вообще.

Мы незамедлительно начали восхождение. Стены и каменная лестница были сырыми, скользкими от какой-то слизи и имели унылый вид. Но в моем сердце и в сердцах моих добровольных спутников откуда-то взялся неистовый азарт, поддерживаемый неотвратимой тягой к тайне, спрятанной на вершине. Все это заставляло нас подниматься без остановки все выше и выше, не думая о возможном падении вниз, и не испытывая страха перед устрашающей бездной Башни. Я невольно подумал, что никогда ранее мне не доводилось участвовать в таком необычном и рискованном подъеме.

Не знаю, сколько именно времени прошло с момента проникновения в полость Башни, но при таком утомительном подъеме наши тела изрядно потрепались, а сами мы выдохлись. Наше сознание незаметно отрешило нас от действительности. Мы уже не могли точно определить, сколько времени мы шли, какое расстояние уже пройдено и, главное, далеко ли до Вершины! Но об этом попросту никто уже и не задумывался, каждому из нас был важен сам путь наверх и только он. Мысль срабатывала только на то, чтобы идти как можно ближе к стене Башни из-за опасности поскользнуться и упасть вниз.

Продолжая путь, я мимоходом для себя отметил, что в Башне не было окон, а значит, мы даже не сможем определить, день сейчас или ночь. Но уверен, что о таких пустяках сейчас никто из моих сотоварищей не задумывался. Тем не менее, мои биологические часы «показывали» что-то, приблизительно соответствующее ночному времени суток, а значит, надо было отдохнуть. Изможденные трудным путешествием, мы вынуждены были сделать привал. Ведь никто не ограничивал нас во времени, можно было сказать, что мы вообще были вне времени, поэтому мы сами могли принять решение, отдохнуть сейчас или на час позже. Но независимо друг от друга мы решили сделать это именно сейчас. Все разом остановились и осторожно присели на скользкие ступеньки. Однако отдых не принес желаемого результата. Все было, как в мучительном кошмарном сне. Скользкая лестница не давала возможности расположиться удобно и просто спокойно отдохнуть. Но некоторые из нас, в силу своих личных особенностей, смогли «обмануть» условия, царившие в этом жутком помещении, и устроиться удобнее других.

Отдых все-таки принял меня в свои мягкие объятия, и я незаметно для себя заснул. Сон, который мне снился в эти считанные часы или минуты отдыха, я забыл сразу же, как только мое сознание, включенное какой-то неведомой силой, позволило мне открыть глаза после сладостной истомы пробуждения. Я с удивлением отметил про себя, что число участников нашей группы заметно уменьшилось. Вместе с собой я насчитал шестерых. Пришла мысль о том, что другие четверо бедняг, скорее всего, во сне соскользнули со ступенек и упали в горловину Башни, умерев в свободном падении, возможно еще до того, как достигли дна.

Понимая, что никто не ограничивает нас во времени, я, тем не менее, решил не тратить драгоценные минуты на какую бы то ни было трапезу, да и аппетита просто не было. Точно также подумали и другие мои сотоварищи, поэтому все, кто остался, разом возобновили восхождение. Из-за отсутствия окон мы не могли определить, до какой высоты Башни донесли нас наши изможденные ноги. Где мы находились в этот момент? Возможно, мы уже перешагнули высоту плотных облаков, которые заметили еще с земли перед входом в Башню.

Винтовая лестница, слизь на каменных стенах и оглушающая пустота повторялись виток за витком. Мы все шли и шли, не думая ни о страхе, ни об усталости, ни о пище. В сознании каждого из нас полыхала неуемная страсть к неизведанному, кипело любопытство, граничащее в безумием. В каждого вселилась одержимость постичь главную тайну всей нашей жизни, тайну, скрытую от умов многих поколений людей. И каждому из нас было понятно, что тайна откроет свои двери только перед теми, кто достигнет самой последней точки — вершины Башни.

На каком-то из отрезков пути, один из нас, после долгого молчания вдруг начал вслух рассуждать о том, что могло бы нас ждать на вершине. Он считал, что там на такой большой высоте, находится уже открытый космос, где и воздух весь кончился, а раз так, то мы просто не сможем там дышать. Другой, включаясь в разговор с первым, утверждал, что там не может быть никакого космоса, потому что башню такой высоты просто никто и никогда не смог бы построить. Вот и эта Башня, которая со всей привлекательной жестокостью поглотила нас, уж точно была не космической высоты. Третий, выслушав мнение первого и второго, торжествуя и едва сдерживая смех, высказал догадку, что эта башня со своей кошмарной изнурительной лестницей просто ведет в никуда. А значит мы, если и сможем добраться до ее вершины, то не получим никакой возможности разгадать тайну.

Собравшись с мыслями после минутной паузы, я вдруг задал всем главный вопрос, который беспокоил меня раньше, но почему-то пришел в голову только сейчас: а зачем мы вообще туда идем, что нас влечет в эту неизвестную даль? После моих слов наступило гробовое молчание. Все мои спутники продолжили свой путь, потупив глаза и опустив голову. Так прошло несколько минут, после чего кто-то отрывисто приказным тоном сказал: «Давайте поторопимся, у нас не так много времени!»

«Вре-е-емени!» — гулким эхом, почему-то пронеслось в моей голове. Почему именно времени? Потому что нас никто в нем не ограничивает? Нет, скорее потому, что его просто не существует здесь в Башне! Именно того реального времени, к размеренному ходу которого мы привыкли с рождения. Здесь его ход либо замедлился, либо его просто здесь никогда не было. Наверное, поэтому никто никогда из Башни не возвращался. Возможно все, кто когда-либо переступал порог Башни, до сих пор блуждают по этой лестнице, но мы их встретить не можем из-за разницы во времени, между их прошлым и нашим настоящим.

А вдруг мы идем туда только ради того, чтобы понять про время нечто большее! Возможно, именно там, в этой унылой бесконечности мы сможем разгадать эту большую тайну всех времен и народов. Подумав об этом, я окончательно забыл о всяческом страхе и с явным воодушевлением продолжал свой путь, потому что с этого момента для себя понял, зачем я здесь и к чему стремлюсь. Мои спутники, возможно, до этого додуматься не смогли. Во всяком случае, я решил именно так. Более того, я был в этом уверен, потому что даже спустя несколько часов я не заметил никакого изменения в выражении их лиц, они просто, молча, продолжали идти.

Наша задача осложнялась еще и тем, что с каждым десятым витком, ступени почему-то становились все влажнее, и наши и без того изнуренные ноги скользили с еще большей силой, идти становилось все труднее и труднее. Я невольно вспомнил о тех из моих спутников, которые, не выдержав такого трудного похода, отстали, скорее всего, решив пуститься в обратный путь. Но я не стал бы им завидовать, потому что, по-моему, совершенно не имеет смысла останавливаться, хоть и не на половине пути, но пройдя уже достаточно большое расстояние. Это, по меньшей мере, глупо и не рационально! Вдруг мой мозг посетила дерзкая мысль, а что, если они не стали спускаться вниз, а просто исчезли? Возможно ли такое? Думаю, вполне! Я был уверен, что в Башне было возможно все, что угодно: людская молва зря говорить не станет. Тут же отбросив какие бы то ни было мысли о своих спутниках, я изо всех сил прибавил шагу. Я просто шел. Нет! Я упорно шел к уже своей заветной и загадочной цели. Во время этого бесконечного подъема мысли посещали мой уставший мозг одна за другой. Неожиданно я задал себе вопрос — а что сейчас придает мне силы? После стольких изнурительных часов я, к своему удивлению, еще мог идти, и даже прибавлять шаг! Практически не чувствовал усталости, а главное, не было желания вернуться или остановиться. Объяснить это каким-нибудь открывшимся «вторым дыханием» и неимоверной жаждой добраться до вершины было весьма затруднительно. А что, если Башня каким-то своим неведомым влиянием сама прибавляет силы тем, кто уже прошел некий «контрольный» рубеж высоты? И теперь этому человеку передвигаться легче, или, по крайней мере, не так затруднительно, как раньше. Конечно, появившаяся легкость в движениях меня радовала. Я почувствовал, что близок к цели, еще не понятно к какой именно, но уже близок к ней.

* * *

После еще нескольких часов безостановочного движения, я вдруг что-то заметил в высоте… Наконец-то! Без сомнения это было оно! То самое неизведанное НЕЧТО! Сердце радостно затрепетало. Это было именно то, что мы искали, к чему так долго шли, превозмогая усталость и боль. Во всяком случае, после этой бесконечной и ужасной лестницы ЭТО было чем-то новым, пока не ясно чем именно, но просто новым. Ведь любое изменение обстановки было приятным среди этого сплошного однообразия нашей добровольной тюрьмы, сохранявшееся в течение многих и многих часов пути! Это новое придавало дополнительные силы, открывало второе дыхание и вселяло новую надежду.

То, что я заметил вверху, было сначала похоже на белую маленькую точку, выделяющуюся в полумраке Башни. Я даже невольно ускорил свой шаг, практически не смотря под ноги и совершенно забыв о скользкой лестнице, которая в любую секунду могла благополучно поспособствовать моему падению вниз.

Вырвавшись далеко вперед от своих спутников, как я полагал, а, впрочем, совершенно не думая о них, я стал двигаться еще быстрее. Было заметно, что так называемая точка с каждым шагом увеличивалась в размере. Когда я приблизился к ней достаточно близко, что бы было можно что-то рассмотреть, мои спутники были уже далеко внизу. Это было ясно, потому что до меня едва донеслись слабые голоса. Мое в исключительной степени сильное любопытство меня все больше завлекало в пучину неизвестного. А вообще, это можно сказать «патологическое» любопытство, в конце концов, привело меня на этот путь, путь в Башню…

Прошло примерно полчаса, и, преодолев лестничные ступеньки, я, наконец, добрался до долгожданной площадки, на которую я сел, окончательно обессиленный, и только теперь почувствовал ужасную усталость. Все мышцы моего изможденного тела словно окаменели, причиняя ужасную боль при каждом движении. Но, не смотря на это, я уже знал главное — я прошел какой-то этап своего пути!

Лестница и дальше продолжала свой безмолвный бег к вершине этой бесконечной башни, а я продолжал сидеть на каменном полу, наблюдая за ставшей вдруг абсолютно черной, теперь уже не точкой, а окном, представляющим собой квадрат, метра три в высоту и ширину, который окружало мерцающее белое свечение.

Я решил, что нет смысла долго сидеть и ждать, пока меня догонят мои спутники. Их долгое отсутствие говорило мне о том, что они отстали на весьма почтительное расстояние. Сейчас я был перед выбором — идти дальше или… Решение пришло мгновенно: не продолжать длительное и утомительное восхождение, а попытаться проникнуть в эту черную дыру! Я не смог бы себе простить, если бы просто прошел мимо и не узнал что скрывается за этой черной невидимой пеленой. Оставалось сделать только одно — самому проверить, а это значит, надо перебороть свой страх и войти. Подумав об этом, я стал медленно подниматься с пола, несмотря на еще пробивающую тело боль. Я остановился перед этой «черной дырой» — единственным существом, которое внесло хоть какое-то разнообразие в эту утомляющую бесконечность Башни. Существом? Я машинально назвал эту «дыру» «существом»! Почему? Может, не случайно?! Я время от времени замечал, что порой, мне в голову приходят мысли о том, что кто-то управляет моим подсознанием, говорит и решает за меня, заставляет совершать странные поступки, рождает в мозге совершенно фантастические идеи.

Все еще стоя перед «черной дырой», как перед началом долгого пути и перед новым открытием, я начал снова размышлять. Возможно, там внутри есть что-то живое, разумное, может, именно там скрыта тайна Башни, а не где-то на конце пути по ее винтовой лестнице? А вдруг там совсем нет ничего живого?! Или еще хуже, я просто упаду и разобьюсь о землю? В это, конечно, меньше всего хотелось верить! Но, все равно, находясь на такой высоте от земли (я так считал, потому что поднимался вверх), очень страшно прыгать в эту дыру, не зная, что будет дальше. Но тем не менее стоит попробовать… До «дыры» всего метр, пол метра, и я, помолившись в душе, сам не знаю кому — богу или дьяволу, преодолевая страх, делаю шаг, потом еще, закрываю глаза и с замиранием сердца проваливаюсь в неведомую пустоту, чувствуя, что теряю сознание…

Глава №2

Очнувшись, я ощутил под собой твердую почву и понял, что свободно дышу. Это уже была приятная новость. Не знаю, сколько именно времени я пролежал. Понимаю, что пора открыть глаза, но пока не могу. Страх. Страх перед неизведанным. В то же время осознаю, что нельзя лежать бесконечно. Для чего тогда я проделал этот изнурительный путь? Чтобы просто сдаться? Нет! С другой стороны торопиться мне вроде было некуда. Но что-то в глубине подсознания мне подсказывало, что время все же торопит. «Время», опять «время»! Время и все, что с ним связано, всегда было для меня загадкой, волновавшей меня с самого детства, а теперь все чаще напоминавшей о своем существовании в моем и без того перегруженном мыслями и впечатлениями мозге, который вот-вот взорвется. И вот настает момент, когда любопытство все-таки одерживает верх над страхом, я медленно открываю глаза. После темного коридора Башни яркий свет мгновенно бьет по сетчатке, и я невольно жмурюсь. Но постепенно пигмент делает свое дело, и глазам становится легче, они снова, пусть и болезненно, привыкают к мощному световому потоку.

Осмотрев себя, я обнаружил, что остался все в той же одежде — куртке и штанах цвета хаки. Я всегда их носил. Старая привычка отставного военного. На ногах остались войсковые кожаные ботинки на шнурках. Но первое, что я увидел отчетливо, была небесная синева. Такого умопомрачительно голубого цвета я никогда не видел, даже у нас на Земле. Большинство людей борются за экологию, охраняя воздух и зеленые насаждения, но, тем не менее, в наш век влияние чрезмерного промышленного загрязнения негативно отражается на состоянии природной среды планеты. Моя бабушка, которая дожила до глубокой старости, рассказывала мне о тех далеких «золотых временах», когда Земля была девственно чистым цветущим садом, а яркое солнце и синее небо ни для кого не было в диковинку…

Чем больше я вглядывался в небесную синеву, тем глубже «тонули» в ней мои глаза, и какое-то время я не мог отвести взгляда от небесного купола. При этом у меня даже возникло ощущение, что мое тело стало легким как перышко и поднимается ввысь, навстречу этой синеве. Она явно меня притягивала. В ней была какая-то неземная и ничем необъяснимая красота…

Но я решил, что не стоит поддаваться ее гипнотическому влиянию, и что давно пора было бы взглянуть на то место, куда в конечном итоге привела меня Башня. Я приподнялся на локтях и осмотрелся. В том, что меня окружало, я опознал густой лес, напоминавший по виду хвойный, похожий на те, которые произрастают практически на всей территории Земли. Поэтому я поймал себя на мысли, а может я все-таки на Земле? Но это в данный момент не имело значения, поэтому эта мысль тут же исчезла. Любопытство было сильнее.

Сначала я нащупал возле себя что-то похожее на траву. Я подумал, что это должна быть именно трава, но она, хоть и зеленого цвета, но почему-то, была какой-то неестественно жесткой на ощупь, а вовсе не мягкой, какой бывает трава на обычном лугу. «Странно, — подумал я, — трава не должна быть такой!». И вообще, что-то неестественное ощущалось и в этом красивом густом лесе, окружавшем поляну, на которой я все еще продолжал спокойно лежать, опираясь на локти…

А почему я этому удивляюсь? Раз уж я попал сюда через «черную дыру» Башни, то значит, надо быть готовым ко всяким неожиданностям и не удивляться происходящим в этой местности странностям! Ведь все, что кажется людям необычным в понимании нашего мира, должно быть естественным и привычным здесь. Поэтому я не стал особенно задумываться над состоянием окружающей обстановки и предметов, которые уже обнаружил и обнаружу позже в этом мире, а просто встал на ноги.

В этот момент я подумал, что, наверное, преодолел крутую лестницу Башни исключительно благодаря своим сильным мышцам, которые я успел натренировать в армии, а, находясь в отставке, постоянно поддерживал физическую форму. Но сейчас меня слегка удивило то, что в моих мышцах от сильной боли не осталось и следа, более того, я совершенно не почувствовал в своем изможденном теле какой бы то ни было усталости. Я объяснил это самому себе тем, что, вероятнее всего, долго пролежал на земле и успел отдохнуть.

* * *

Я не знал куда идти, не заметил никаких обозначений или тропинок. Но это как раз было не удивительно: в лесу обычно не бывает никаких указателей, да и тропинок не всегда встретишь. Поэтому, выбрав случайное направление, я сделал первые шаги по неизвестной земле. Перейдя поляну, я продолжил путь по ранее примеченному мной лесу. Про себя я отметил, что в нем не было слышно никаких звуков, привычных земному человеческому уху, как, например, голосов птиц, стрекотания кузнечиков, шелеста листьев. Не было заметно ни одного насекомого, зверя и каких бы то ни было других признаков живых существ. В моем понимании лес был мертвым.

Но я продолжал идти вперед, не зная дороги, но в надежде найти то, ради чего пустился в это возможно опасное для жизни путешествие. Зеленая трава под ногами издавала какой-то несвойственный ей хруст, из чего я заключил, что она не живая, а искусно сделана из какого-то материала, по свойствам напоминающего пластик. Своими огрубевшими пальцами я прикасался к стволам и веткам деревьев этого хвойного леса и понимал, что они тоже из какого-то синтетического материала. После великой радости от прибытия эта «натура» вызвала в моей душе полное разочарование и сожаление о том, что даже здесь, по сути, в ином мире, я не смог насладиться настоящей природой, к которой привык у нас на Земле. Вообще, мои ощущения и чувства сменяли друг друга очень быстро. Радость сменялась разочарованием, грусть соседствовала с жаждой изучить и понять неизведанное. Я продолжал идти, куда глаза глядят, среди множества совершенно одинаковых с виду деревьев в безмолвном, искусственном, мертвом лесу…

Во время пути в голове то и дело возникали мысли о том, где, в каком мире, измерении или, может быть, времени я оказался, покинув Башню, а самое главное, смогу ли потом вернуться обратно? Таких полян, как та, на которую я попал, в этом лесу может быть много, и здравая человеческая логика подсказывает, что найти точку возврата практически невозможно. Хотя, как известно, точка прибытия не во всех случаях совпадает с точкой возврата. И вообще где тогда эта точка возврата находится, можно ли ее найти и каким образом? Мой мозг, наделенный абстрактно-логическим мышлением, ежесекундно составлял в голове звенья логической цепи, а сознание продолжало фиксировать умозаключения. «Если этот мир обитаем, — думал я, шагая по спокойному бездорожью, — то лес должен когда-нибудь кончиться, и я, возможно, увижу обитателей этого мира. Если повезет, то можно будет не только вступить с ними в контакт, но и хоть что-то узнать о месте моего нынешнего пребывания. Не менее важно расспросить аборигенов о Башне, если они вообще имеют о ней представление. И, главное, узнать у них, каким образом я смогу вернуться домой?»

Поглощенный этими мыслями, я едва успел заметить, как очутился на очередной большой залитой ярким светом поляне. Согласно моим внутренним биологическим часам, была уже вторая половина дня. Но солнцу, которое жарило с высоты, было еще далеко до заката. Мне почему-то показалось, что оно двигалось по небосводу гораздо медленнее, чем на земле. Или совсем не двигалось?! Но, может быть, это лишь мое ощущение? Вновь открывшаяся передо мной поляна была пуста, а по виду напоминала мне самую первую, т.е. ту, на которой я очутился после выхода из Башни. Но именно здесь до моего уха донеслись какие-то звуки, отдаленно напоминающие голоса разумных существ. Я с волнением продолжил путь по направлению к этим для меня новым, вселяющим надежду, слабым звукам. Они были единственным шумом, который я услышал среди тишины и природной пустоты этого мира впервые за все время пребывания здесь. Двигаясь вперед, я заметил, что поляна заметно становится шире, переходя в открытое пространство. Пройдя еще с десяток метров, я достиг края обрыва.

Перед моим взором предстал огромных размеров каньон с аккуратной ровной долиной. Все, что находилось в ее чаше, напоминало живительный зеленый оазис, окруженный пустыней, посреди которого стоял город, по виду напоминающий плотные отвесные скалы песчаного цвета. Я почему-то назвал увиденное — «город». Расстояние до него было около двух-трех километров. На краю обрыва звуки, доносившиеся из «города», были слышны более громко и отчетливо.

После нескольких секунд раздумий, у меня появилось непреодолимое желание дойти до этого места, будь оно городом или чем-либо еще. Дойти, не смотря ни на что. Даже если это будет стоить мне жизни! Потому что там есть живые существа, с которыми можно было бы вступить в контакт. Мое подсознание, одержимое неиссякаемым живым любопытством, направляло меня туда, звало и даже толкало вперед, говоря: «Ты должен идти туда, там тебя ждут, там твоя судьба, там твое прошлое и будущее!». Приняв это решение как единственное изо всех возможных, я сделал шаг, чтобы начать спуск по крутому обрыву. Но едва моя нога перешагнула за край пропасти, а тело в прыжке зависло над бездной, я сразу почувствовал необыкновенную легкость во всем теле и движениях. Возникло ощущение почти невесомости или ослабленной гравитации.

Благополучно воспользовавшись этим местным явлением, я стал опускаться вприпрыжку, как бы играючи, каждый раз, легко подпрыгивая на несколько метров вверх, а затем мягко приземляясь на ближайший выступ. Слабая гравитация позволяла мне делать большие прыжки. И я, резвясь, как ребенок, прыгал и приземлялся с места на место, чувствуя себя, черт подери, космонавтом на неизвестной планете. Через некоторое время я достиг дна заветной долины, которая внизу представляла собой один большой зеленый, пусть и не настоящий луг, раскинувшийся до самого города, высокие каменные столбы которого были видны внизу уже совершенно отчетливо.

В самой долине гравитация была еще меньше, и мое тело смогло расслабиться в полной мере. Теперь я мог продвигаться в выбранном направлении еще быстрее, чем спускался с обрыва. Достаточно было слегка оттолкнуться от земли, и я с легкостью пролетал расстояние в пять — шесть метров. Моей радости не было предела! После стольких тяжелых переходов у меня вдруг появилась возможность передвигаться таким приятным способом, которым могут это делать только, пожалуй, птицы в небе. Теперь я очень быстро приближался к каменному городу.

В то же время быстрота привела меня к другому явлению — громким звукам, напоминающим крики разумных существ. С каждым моим шагом-прыжком их громкость увеличивалась, и я готов был уже заткнуть уши, но еще через несколько прыжков звук стал стихать. Я подумал, что, скорее всего, мои уши быстро успели привыкнуть к такому звуковому режиму. Это меня успокоило, а шум больше не раздражал.

Продолжая приближаться сооружениям песчаного цвета, которые теперь определялись как скалы, но состоящие из камня, однако больше похожим на творение рук вовсе не человеческих, а природных, я заметил у подножья одной из стен двух существ, внешне напоминающих обычных людей. Они, похоже, тоже меня заметили, и стали живо переговариваться между собой, глядя в мою сторону и показывая на меня руками. Когда до них оставалось каких-нибудь три-четыре моих шага-прыжка, существа вдруг подпрыгнули вверх, долетели до наскального выступа и исчезли в черной точке, которое можно было принять за вход в пещеру. После того, как исчезли «человечки», голоса тоже исчезли. Неужели здесь звук так легко разносится в пространстве, что мне удалось издалека услышать разговор двух существ из этого мира, может у них атмосфера какая-то особенная, которая усиливает звук, подумал я.

Когда я, наконец, добрался до подножья «городских» стен, мне пришлось сделать остановку, чтобы решить, что же делать дальше? Мое безудержное любопытство всегда в большей степени преобладало над здравым смыслом, да и к тому же терять мне было нечего. Раз уж судьба занесла меня в этот незнакомый мир, следовало его хоть как-то изучить, применяя все свои способности и жизненный опыт. Поэтому я твердо решил продолжить уже начатое знакомство с этим миром и с его обитателями, существование которых только что подтвердилось.

* * *

Для начала я попробовал сделать то же самое, что и эти двое аборигенов, а именно, подошел примерно к тому месту, где они подпрыгнули к скалистому выступу, а затем что есть силы прыгнул вверх, надеясь на удачу и низкую гравитацию. Но прыжок получился какой-то слабый, я достиг высоты примерно метров пять и плавно вернулся на землю. Очевидно, у местных обитателей сильнее развиты конечности, подумалось мне. Потом я сделал еще несколько попыток допрыгнуть до скалистого выступа, но все они оказались безуспешными.

Вдруг я обратил внимание на какой-то знак, выбитый на каменной стене, состоящий из нескольких фигур «стрелка», «круг», «крест» «восьмерка», и все это заключено в овале. Других обозначений вблизи не было, поэтому я невольно подошел к знаку, чтобы ближе его рассмотреть. Стоя напротив знака, я почему-то почувствовал, что именно сейчас самое время повторить попытку прыжка. И я, не задумываясь, снова подпрыгнул. К моему удивлению и в то же время радости попытка удалась! Значит не все так просто здесь, ох, как не просто! И вот я стою на уступе скалы перед входом в каменную пещеру. Проход свободен, никаких дверей или ворот при входе не наблюдалось. Мне оставалось сделать очередной шаг, чтобы продолжить познание нового мира…

Глава №3

Стоя перед пещерой, я не видел никаких препятствий к тому, чтобы войти туда, но ощущал непривычное волнение и мелкий топот бегающих по коже «мурашек». Начав движение, я попал в узкий коридор с каменными стенами, где было очень темно и влажно. Я шел по нему, не встречая никакого реального препятствия, но при этом каким-то шестым или седьмым чувством я ощущал на себе массу наблюдающих взглядов невидимых существ. Мои глаза вскоре привыкли к темноте, и я пошел по коридору увереннее. Он практически сразу перестал быть прямым, а перешел в какой-то лабиринт, по узким проходам которого я продолжал двигаться, все больше и больше углубляясь в массив скалы или стены. Наконец, я достиг выхода, попав в большой зал, который был выдолблен внутри скалы, как в прочем и все остальные помещения. Окна были построены так, что, несмотря на их узкие проемы, внешний свет в достаточной степени освещал зал. Я прошел еще немного и остановился в его центре.

После нескольких минут напряженного молчания зал начал наполняться голосами, сначала негромкими, а потом их громкость стала стремительно нарастать. Наконец я увидел подбегающих со всех сторон людей невысокого роста, хаотично прикрытых разного рода цветными тканями, напоминающими древнегреческие туники. Я подметил, что теплая одежда аборигенам ни к чему, потому что на улице было очень тепло, даже жарковато. Головы встретивших меня существ, по размеру совершенно непропорциональные телу, были совершенно лысые, уши в нашем понимании отсутствовали, но на привычных для них местах виднелись маленькие отверстия. Рот был в виде тонкой щели, совершенно без губ. У каждого в лицевой части головы совсем как у циклопов, виднелся единственный глаз, размером в треть лица, который не часто моргал. Вместо привычного носа я рассмотрел небольшой бугорок с отверстиями для дыхания. Маленькие цепкие трехпалые руки держали предметы, похожие на деревянные палки. Подойдя ближе, толпа аборигенов остановилась примерно в двух метрах от меня, все еще шумно разговаривая друг с другом, как мне показалось, агрессивным тоном. Я замер в страшном ожидании того, что же будет дальше, зато теперь я был окончательно убежден, что Башня забросила меня на какую-то другую планету.

Сделав вокруг меня живое кольцо радиусом примерно метра три, аборигены затихли и замерли на месте, продолжая сверлить меня своими одиночными глазами. Спустя минуту вперед вышло одно из существ, которое, очевидно, являлось у толпы главным. Я догадался об этом по шестигранной бляхе, укрепленной на его груди, по виду напоминающей медную. На бляхе был сделан рисунок, содержание которого я не успел разглядеть, так как внимание было целиком приковано к толпе.

Главный абориген сначала внимательно посмотрел на меня, а потом начал что-то говорить на их местном языке, обращаясь ко мне. Его голос отличался грубым низким тембром. Естественно, я ничего не понял, но на всякий случай сделал приветственный жест рукой и улыбнулся, надеясь, что эти знаки моего расположения будут оценены, и агрессивность существ уменьшится. В это время предводитель толпы что-то сказал своим собратьям обо мне, и зал наполнил громкий «скрипучий» смех аборигенов. Уже после нескольких минут нахождения в их среде, я почувствовал, что агрессии с их стороны нет.

В голове быстро пронеслась логическая цепочка: если сразу не схватили и не убили, то значит у них нравы не дикарские, и, значит, есть надежда на здоровый контакт. Когда в толпе затих последний смеющийся, предводитель показал на меня одним из трех пальцев, и поманил, приглашая за собой. Я повиновался и направился вслед за ним, успокаивая себя надеждой на радушный прием, хотя бы потому, что я гость с другой планеты, не желающий зла местным жителям. Сзади нас сопровождали несколько аборигенов, а остальные стали медленно разбредаться восвояси, все еще ворча что-то себе под нос.

Мы вышли из большого зала и проследовали в очередной темный коридор каменного города. Как было нетрудно догадаться, они служили переходами или улицами. Во время всего маршрута мы проходили мимо маленьких помещений, схожих с глинобитными домиками, а также через другие большие залы, напоминающие те, где меня встретили братья по разуму. Повсюду я замечал не только самих аборигенов, которые, по-видимому, занимались домашним хозяйством, но и следы их творческой деятельности. Уродливые каменные статуи, отличительной деталью которых был несоизмеримо большой глаз, встречали нас почти в каждом помещении, где находились эти странные существа, а также на пути следования. Никаких других следов рукоделия, а тем более искусства по нашим земным понятиям, я не заметил. Я считал себя человеком достаточно культурным и образованным, чтобы судить об этом.

Наше путешествие по катакомбам каменного города длилось примерно полчаса, если верить моим внутреннему биологическому хронометру. И вот, наконец, мы достигли одного из каменных сооружений, перед которым мой молчаливый «конвой» остановился. Старший жестом показал «ждать», а сам вошел в дверной проем. Самих дверей я не заметил ни в одном доме, что привело меня к мысли, что, скорее всего, они не боятся друг друга, им нечего скрывать друг от друга, и, пожалуй, у них нет воровства. Это могло говорить о весьма зрелом в социальном отношении обществе. Ровно через минуту старший вышел из дома и пригласительным жестом с улыбкой (если это можно было назвать улыбкой!) указал мне на дверной проем. Я ответил ему кивком головы и безропотно подчинился не без радости в душе, потому что надеялся прояснить ситуацию в отношении себя и места, куда меня, в конце концов, привело мое безудержное любопытство.

* * *

Сделав несколько шагов вперед, я очутился в полумраке небольшой комнаты. Несколько секунд спустя в комнате почти бесшумно появилось существо, ничем не отличающееся от тех, с которыми я уже имел удовольствие встретиться ранее. Я ожидал всего, чего угодно! Но удивлению моему не было предела, когда это существо заговорило человеческой речью! Причем достаточно чистой, без какого бы то ни было инопланетного акцента. Существо обратилось ко мне даже не с вопросом, а скорее с изложением свершившегося факта.

— Я знаю, ты попал сюда из Башни! — произнес на моем родном языке грубый низкий голос. — Очередной искатель истины… Поздравляю! Изо всех смертных вашего мира за последние пятьдесят лет до этой «черной дыры» — портала — еще никто не добирался, ты — первый!

Я попытался вставить какую-либо фразу, но существо жестом трехпалой ладони остановило меня, а затем продолжило свой монолог.

— Если тебе интересно, скажу, что твои спутники не смогли дойти и погибли в Башне. Так всегда было и будет со всеми, кто не доходит… Все, кто вошел туда, сильно рисковали, прежде всего собственной жизнью, но риск всегда должен быть оправдан! Уровень важности целеполагания не сравним с затратами на достижение цели! Иными словами, «цель оправдывает средства», кажется, так говорил один из ваших правителей?

— Не совсем наш…, но да, он жил когда-то на нашей планете… — как-то неуверенно ответил я.

— Короче говоря, выход из Башни был только один, и нашел его ты!

— Я должен этому радоваться? — почему-то спросил я, ухмыльнувшись.

— Это ты решишь сам для себя — радоваться или огорчаться! — ответило существо.

— Послушай, у меня к тебе много вопросов. Расскажи о своем мире! — успел вставить я.

— Хорошо! Но тебе, наверное, хочется узнать о том, зачем ты проделал такой большой путь.

— Я, конечно, хочу узнать, но сначала…

— Что ж, будь по-твоему! Прежде всего, ты — наш гость! — перебило мои слова существо. — Можешь звать меня Ис-Маа.

— Очень приятно познакомиться! Я — Грегор, шотландец.

— Все по порядку, всему свое время. Сначала гостя надо накормить, верно? Я не успел согласиться с этой здравой мыслью, как он сделал легкое движение трехпалой кистью, и на стоящем в комнате столе появились неизвестные мне яства. Мой новый знакомый, очевидно, догадавшись, что этот способ появления еды и сама еда для меня были весьма странными и даже сомнительными, произнес:

— У тебя очень мужественное лицо! Вижу, судьба тебя изрядно потрепала, ты многое повидал в жизни и хорошего, и плохого. Поэтому ты не можешь, не способен бояться чего-либо, подходи смело, садись и ешь! Здесь главные блюда, которые можно приготовить в нашем мире. Традиция у нас такая же, как и у людей — гостям — самое лучшее!

Я, молча, повиновался, потому что просто ему поверил. Бессмысленно травить своих гостей, особенно тех, кто приходит с миром, подумалось мне. И так как я очень давно ничего не ел, то тут же присел за стол и начал с аппетитом поглощать предложенное угощение. Ис-Маа за компанию тоже притронулся к блюдам, названий которых я не знал, но про себя я отметил, что все было очень вкусно! На Земле я никогда ничего подобного не пробовал! Когда мы закончили трапезу, я поблагодарил хозяина за изысканное угощение, а потом Ис-Маа продолжил.

— Итак, для начала скажу: ты — не у себя на Земле!

Несмотря на то, что я и так был почти уверен в этом, от слов Ис-Маа у меня похолодело внутри, несмотря на сам способ, которым я попал сюда, мой мозг отказывался верить, что я оказался в этой ситуации. Нет, не может быть, это просто сон! Но, происходящее говорило мне о том, что это была самая настоящая реальность. Я продолжил слушать рассказ существа, которое назвало себя Ис-Маа:

— «Черная дыра» Башни — это портал, который перенес тебя на пять миллионов световых лет во Вселенной, в созвездие, которого нет ни на одной звездной карте ваших астрономов. Наше созвездие, которое мы называем Маа, является частью галактики Цивилизаций, которая находится не очень далеко от вашей. Однако даже самые мощные телескопы ваших ученых не могли разглядеть наш мир. Наша галактика располагается в пространстве прямо за галактикой Ганамета, которую вы называете Андромеда, поэтому вы нас и не смогли обнаружить. Планета, на которой ты сейчас находишься, называется Атон. Насколько я знаю, в то время, когда ты поднимался по ступеням лестницы Башни, ваша астрономическая наука находилась на начальном этапе, и у вас не было достойной возможности изучать столь далекие миры.

— Кстати, а почему ты упомянул о моем времени как о прошлом?

— Дело в том, — продолжал Ис-Маа, — что портал Башни действует не только в пространстве, но и во времени. Например, в настоящий момент на твоей планете доисторическая эпоха, расцвет жизни животных, которых вы называете динозаврами. Дело в том, что «черная дыра» Башни является пространственно-временным коридором, но работает по принципу сложной рулетки. Только те, кто знает, когда открыт тот или иной канал, может перемещаться, не заблудившись при этом как в пространстве Вселенной, так и в цепи времени. Ты попал в коридор, когда «рулетка» совершала обратное «вращение», в результате чего, ты сейчас очень далеко от Земли, а на ней сейчас глубокое прошлое. Именно поэтому все желающие проникнуть в Башню собираются именно в определенном месяце вашего года, потому что именно в это время портал работает только для перемещения на Атон в наш временной период. Основное предназначение таких Башен — переправлять к нам существ из других миров, но чтобы попасть обратно, надо знать специальные коды, но об этом позже.

В моей голове путались мысли, но я как завороженный слушал Ис-Маа, понимая, что не смогу, конечно, все осмыслить сразу, но приложу для этого все свои внутренние усилия. Такое вообще крайне сложно воспринять сразу, но то, что я, узнав о том, где нахожусь, не впал в глубокую депрессию или в истерический психоз, это уже меня радовало, значит, я все-таки крепкий, не только телом, но и духом! Тем не менее, Ис-Маа продолжал свой рассказ.

— Наш народ, живущий здесь, зовется маралы. Наш город называется Ии. У нас нет привычных для вас стран, областей. У нас единая территория, на которой живут города. Сейчас в этом времени мы находимся на начальной стадии Верховной цивилизации. Дело в том, что она уже существует, но для нас — это все в далеком будущем. Мы отделены от Верховной цивилизации мощной стеной времени, но имеем возможность перемещаться в будущее и назад в наше настоящее или глубже в прошлое через специальные порталы.

— Скажи, Ис-Маа, могу ли я когда-нибудь вернуться домой, в свое время, и как мне это сделать? И кто вообще мог построить эту Башню, и зачем? — растерянно произнес я, хотя в моей голове скакали и путались мысли…

— Башни построили те, кто живет в «лучшие времена» Верховной цивилизации. На вашей планете аналогичная цивилизация может появиться не ранее, чем через десять тысяч земных лет от привычного для тебя времени, но при таком низком уровне развития технического прогресса на Земле, как в настоящее время, она вряд ли появится. Теперь слушай: если ты хочешь оказаться дома, тебе обязательно надо попасть в наш город, живущий в эпоху Верховной цивилизации. Ты должен найти возможность добраться до другой стороны того портала, через который сюда попал. Но при этом тебе надо знать точный код, обозначающий конкретный момент, когда пространственно-временная «рулетка» портала «повернется» благоприятным для тебя образом, иначе использование ворот станет бессмысленным, ты просто потеряешься во времени. Но хочу тебя предупредить! Все это станет возможным только в том случае, если ты узнаешь Истину о сущности мироздания и сможешь грамотно воспользоваться своими знаниями, или если вдруг ты станешь жрецом, а это расширит твои личные возможности до самого высочайшего уровня, какой только существует во Вселенной!

Конечно, попав в эпоху Верховной цивилизации, тебя задавит информационный поток, который ты сможешь преодолеть только при соответствующей помощи других существ — эрмаралов. То есть нас, маралов, но только в будущем. Уровень цивилизации там настолько высок, что твой мозг без специальной подготовки может просто не выдержать объема поступающей информации! Все зависит от нейро-эмоциональной стойкости твоего мозга. Но самый лучший способ избежать информационного шока — это воспринимать информацию постепенно, небольшими порциями.

— Ты знаешь, Ис-Маа, я чувствую в себе большую силу. Почему-то я не боюсь получения новой информации. Подсознательно мне кажется, что мой мозг готов к приему любых сведений в любом количестве без ущерба для психики.

— Мне очень приятно это слышать! — одобрительно сказал Ис-Маа, при этом его безгубый рот раскрылся в широкой улыбке. — У тебя есть все шансы это проверить и доказать самому себе, на что ты способен…

— Кстати, откуда тебе известен наш язык? — почему-то отходя от предмета разговора, поинтересовался я.

— Здесь я, по-вашему, прорицатель. Я был избран для учебы в высшей школе Верховной цивилизации, где узнал достаточно много, чтобы понимать сущность миров. Там я также познакомился и с вашим примитивным языком.

— Значит, отсюда можно попасть в эпоху Верховной Цивилизации?

— Можно, но право на это имеют избранные, вроде меня. Простые маралы живут скромно, не зная обо всем этом. Но таким счастливчикам вроде тебя, которые появляются здесь время от времени, я передаю нужную информацию. Это входит в мои обязанности. Однако провести через портал я тебя не смогу. Избранные сами являются ключами к порталу, и я могу это сделать только сам для себя.

— Скажи, а почему нельзя просто сейчас пойти обратно туда, откуда я пришел к вам? Вдруг я найду обратный выход? — вдруг спросил я.

Ис-Маа своим низким грубым голосом невозмутимо продолжал отвечать.

— Из нашего города просто так уйти нельзя. Ты, думаю, заметил, как легко было спускаться в долину. Низкая гравитация — одна из немногих радостей нашего мира. У нас даже есть места в глубинах недр, где ощущается настоящая невесомость. Но подняться по обрыву вверх невозможно, потому что на определенной высоте действует, говоря вашим земным языком, нечто вроде «магнитного поля большой мощности», мешающее подняться высоко вверх любому существу. Никто из живущих на Атоне существ не может подняться выше уровня входа в город, который ты использовал, когда пришел сюда. Но этого всего маралам и не требуется, позже ты поймешь почему.

Я уже говорил, что надо знать код портала-рулетки, иначе ты попадешь не в своем время, — продолжал Ис-Маа. — Здесь, в нашем настоящем, нет обратной дороги, ее просто не существует. И потом, если ты прошел через Башню, то ты уже не такой как все, ты получил шанс стать избранным, которым ты либо должен воспользоваться полностью, либо умереть на этой планете! Понимаешь, весь наш мир — это своего рода ловушка для избранных. Если ты достигнешь самой главной вершины в карьере избранного, то, скорее всего, больше не захочешь возвращаться на Землю в свое время, где тебя никто не ждет, и ничто тебя больше заботить не будет. К тому же, я очень сомневаюсь, что тебя вдруг покинуло твое безудержное любопытство.

— Конечно, нет, не покинуло! Нет! Что я должен сделать? — спросил я. — Ты, как я понял, прямо отсюда смог попасть в эпоху этой вашей, как ее, Высшей цивилизации?!

— Верховной цивилизации! — со строгостью в голосе поправил меня Ис-Маа.

— Извини! «Верховной цивилизации»!

— Это было не просто. Как и все, я проходил тщательный отбор, который раз в двести лет проводится Главным Советом Верховной цивилизации. Он ищет самых одаренных существ во всех уголках Вселенной! Лучших из лучших жрецы выбирают, чтобы в последствии доверить им свои тайны, в том числе привнести Истину о сущности мироздания. Жрецы эрмаралы — члены Главного Совета повелевают строить Башни, подобные той, через которую прошел ты, на всех обитаемых планетах, существующих во Вселенной. Так они получают возможность находить избранных вроде тебя, а также познавать иные миры и править ими! Они действительно боги! Боги Вселенной! — крикнул он, при этом самозабвенно будто в молитве подняв руки вверх и застыв в таком положении несколько секунд.

— Могу ли я в полной мере верить тебе, Ис-Маа? — прервал я его состояние отрешенности.

— Можешь! Чтобы ты не сомневался, я расскажу что надо сделать для достижения единой цели — познание Истины, будучи жрецом Верховной цивилизации. Это самая высшая и заветная цель для любого существа во Вселенной… Жрецы всесильны, они могут сами управлять порталами, они могут управлять всем… Итак, смотри…

Ис-Маа вытянул трехпалую руку вперед, пошевелил пальцами, и вдруг на стене появилось виртуальное изображение нашей Башни. Я сразу узнал ее. Потом узнал… себя! Да! Это был я, карабкающийся по крутой лестнице Башни все выше и выше. Потом я увидел себя перед порталом. После этого картинка на стене сменилась, и моему взору предстал вид огромного незнакомого города с множеством высоких зданий и огней.

— Это наш город Ии, — пояснил Ис-Маа, — времен пика Верховной цивилизации, наше далекое будущее… Там находится Главный Совет Верховной цивилизации… Да, путешественник, наш скромный Ии станет столицей Вселенной, точнее, он уже столица Вселенной! Смотри и запоминай! Возможно, я не смогу позже тебе что-либо объяснить, поэтому слушай сейчас. Чтобы простой смертный или такой путешественник как ты смог попасть в Ии в эпоху Верховной цивилизации нужно уже здесь в этом времени оказаться в поле зрения Главного Совета, который назначает избранным испытания. Могу сказать, что Они тебя уже заметили, когда ты прошел через портал Башни и оказался здесь. После очередной проверки избранные попадают в Ии — столицу Вселенной через специальные временные порталы — айконы. Там избранные получают необходимые знания и проходят особые испытания, определенные Главным Советом, для того, чтобы стать жрецами. Если повезет. Например, лично я не стал жрецом, но вошел в круг посвященных, получив определенную долю высших знаний. При этом я вернулся обратно домой в свое время, и теперь использую свои знания для наставления путешественников вроде тебя.

— А просто так нельзя воспользоваться этим айконом и попасть в Ии будущего — перебил я рассказ Ис-Маа.

— Можно, — сказал Ис-Маа. — Но в нашем времени простым существам Главный Совет не открывает тайны о том, как пользоваться айконами, это знают только старшие маралы, которые правят планетами. Если бы это не было под запретом, многие бы жители Ии настоящего захотели попасть в Ии будущего, а это, как ты понимаешь, чревато катастрофой. Нарушилось бы равновесие времен. И потом, кто бы тогда жил в прошлом? А без него, как известно, нет будущего.

— Да, пожалуй, ты прав! — задумчиво сказал я.

— Я только даю направление, а свой путь каждый проходит сам…

Глава №4

Мы продолжали диалог с Ис-Маа, хотя в большей степени это был монолог моего собеседника. Мне было интересно говорить с ним, он излучал какой-то невообразимо мощный поток положительной энергии. А я как губка просто впитывал новую информацию, время от времени задавая вопросы. Я был искренне поражен, как он умел легко и непринужденно расположить к себе собеседника, да так, чтобы тот не только его внимательно слушал, но и безоговорочно ему доверял. Слушая Ис-Маа, я напрочь забыл обо всем на свете, забыл, что нахожусь очень далеко от дома, совсем не обращал никакого внимания на время, хотя спешить мне было действительно некуда. Впереди меня ждала целая Вселенная и целая вечность…

— А почему у вас все скульптуры одинаковые — существа с большим глазом? — спросил я.

— Во Вселенной, по мнению маралов, Глаз — символ абсолютной власти. Маралы поклоняются ему, поэтому у нас много таких изваяний.

— А есть ли у вас какая-то культура, искусство?

— Вся наша как ты выражаешься, культура подчинена одному — достигнуть времени расцвета Ии как столицы Верховной цивилизации. Это гораздо важнее, чем любая другая культура любых миров. И вообще, это важнее, что жизнедеятельность любой другой цивилизации. Мы стоим выше этого! Как известно, все цивилизации имеют и положительные стороны, и недостатки. Всякая цивилизация движется вперед в своем развитии ценой неимоверных усилий и многочисленных жертв, проб и ошибок, процессов разрушения и созидания. Обычные «стандартные» цивилизации по-другому просто не могут существовать и развиваться. Верховная цивилизация напротив — идеальна и абсолютна! По уровню развития она стоит гораздо выше других, она самая первая, самая основная. Она свободна от предрассудков, проблем и пороков. Основной ее смысл — власть над Вселенной ради всеобщего порядка и гармонии…

— Скажи, Ис-Маа, а такая вот, как ты говоришь, абсолютная власть не может наскучить существам, которые ее обрели? Согласись, ведь это, в самом деле, такая скукотища! Ведь должны же у них быть и другие увлечения и радости в жизни! Иначе никакая власть не поможет быть человеком, или же существом в полном смысле этого слова.

— Те, кому нужны другие радости и увлечения, не становятся жрецами Верховной цивилизации. Они остаются в своих мирах и даже не догадываются, что существует вся эта система, которая следит за ними и правит ими. Для жрецов радость и увлечение одно — управление Вселенной! Этому подчинена их воля и душа. Это высшая форма служения миру и самой жизни, требующая самоотречения, ухода от всего лишнего, освобождения от всех человеческих слабостей. Каждый избранный идет на это осознанно, ибо обратной дороги просто нет!

— Понимаю, «ловушка»! — произнес я, использую небольшую паузу в монологе Ис-Маа.

— Надо иметь очень сильное, граничащее с умопомешательством желание стать жрецом, в тесном сочетании со слепой верой в могущество цивилизации, тогда это получится, — продолжал мой наставник. — Главный Совет это сразу почувствует и выделит тебя среди других для посвящения в жрецы. Для этого даже не обязательно иметь какие-то заслуги перед миром маралов. Ну а те остальные, кто не прошел испытания, отправляются, если это возможно, домой в свой мир, либо в качестве избранного остаются на Атоне, чтобы служить Вселенной в ином качестве. И еще учти, что просто избранный до конца не познает Истину!

Я вскоре начал понимать, что Ис-Маа в ходе нашей беседы делает все, чтобы я действительно захотел стать жрецом, а не бросил дело на полпути. Это, как я определил, была его главной задачей — заинтересовать избранного и дать направление движения. Но за то время, пока я находился на Атоне, я уже сделал для себя выбор, поэтому, некоторое время спустя, заявил Ис-Маа, что твердо хочу стать избранным, и что пройду свой путь до вершины. Тогда мой наставник перешел к объяснению, что и как мне делать.

Ис-Маа сказал, что на первое время мне нужен сопровождающий, чтобы ориентироваться в Ии, обучиться местным обычаям, и получить общие знания о нашем мире и о многом другом, что мне пригодиться для жизни здесь. Для этой цели он выделит мне одного из своих самых способных учеников. Оказывается, в свободное время от процесса наставления избранных, Ис-Маа преподает в местном университете.

— На сегодня, думаю, достаточно, ты должен отдохнуть, а завтра я познакомлю тебя с моим учеником, — сказал Ис-Маа.

Я с легкостью и воодушевлением принял его предложение, потому что действительно очень устал, и надо было восстановить свои силы. Мне отвели небольшую комнату с незатейливой обычного вида кроватью, разместившись на которой, я тут же забылся крепким сном.

Не знаю, как долго я был во сне, но когда объятья морфея отпустили, я вышел из своей комнаты и встретил Ис-Маа, который уже ждал меня. Он вежливо поприветствовал меня местным словом «Аа!» и спросил, как я отдохнул. Я ответил, что прекрасно выспался и готов к новому дню, который, думаю, будет богатым на сюрпризы и насыщенным новыми познаниями об этом новом для меня мире.

После вкусного завтрака Ис-Маа сказал мне, что сейчас придет мой проводник. Каково же было мое приятное удивление и даже радость, когда в комнату вошел человек!!! Более того, это была очаровательная светловолосая молодая девушка со стройной почти идеальной фигурой и с небесно-голубыми глазами. Их цвет был точно таким же, как цвет неба в этом мире, который я увидел, когда едва очнулся, преодолев портал Башни! Несколько секунд я не мог произнести ни слова, пристально глядя на нее. Она стояла, скромно опустив глаза, но время от времени все же бросала на меня оценивающие взгляды. Я был даже слегка шокирован. Так далеко от Земли увидеть человеческое дитя, да еще такое прекрасное! Это было просто удивительно, фантастично! Но не более, чем сама ситуация, в которой я оказался.

— Познакомься, ее зовут Анора, — прервал молчание Ис-Маа, — она дочь двух избранных, тоже родом с Земли. После неудачной попытки стать жрецами Верховной цивилизации ее родители не вернулись на родину, а остались жить в нашем спокойном городе Ии. Спустя положенный срок появилась она. Я подумал, что тебе будет комфортнее общаться с существом равной тебе расы. Кстати, Анора также как и я прекрасно говорит на твоем языке.

— Здравствуй, Анора! Рад познакомиться, я — Грегор.

— Извини, — перебил меня Ис-Маа, — с этой минуты тебя зовут Ииро. Тебе следует забыть свое земное имя, оно будет тебе мешать в достижении главной цели. В статусе жреца твое имя было бы Ииро-Маа. Частица «Маа» в имени означает, что существо находится в статусе избранного, прошедшего отбор Главным Советом.

Я без колебаний принял свое новое имя, подтвердив Аноре, что меня зовут Ииро, и с улыбкой вежливо кивнул головой.

— Анора прекрасно знает что именно тебе показать, что пояснить, — сказал Ис-Маа. — Несмотря на свой юный возраст, девушка очень способная. Она очень много знает о нашем и других мирах, а также о том, куда ведет дорога избранного, и что тебе надо сделать, чтобы достойно пройти по этой дороге. Не забывай, что она моя лучшая ученица. А сейчас собирайтесь и идите, вас ждет много интересного!

* * *

Несколько минут мы с Анорой, молча, шли по каменным коридорам города Ии. Она как будто стеснялась заговорить первой, а я тоже из скромности не начинал разговора. Наконец девушка подвела меня к дверному проему, рядом с которым был выбит точно такой же знак, который я видел у подножья города, когда собирался прыгнуть вверх, чтобы добраться до входа. Знак также состоял из нескольких фигур «стрелка», «круг», «крест» «восьмерка», и все это в овале.

— Анора, скажи, пожалуйста, что это? — спросил я, тем самым прервав затянувшееся молчание.

— Это ова, точка телепортации. Таких точек в городе много, — начала рассказывать моя спутница более уверенным голосом, — Благодаря овам, мы можем быстро перемещаться по городу, который на самом деле очень большой, причем не только вширь, но и вглубь. Маралы живут и там. Если хочешь, можно как-нибудь побывать в подземной части Ии. Так вот, через овы можно путешествовать не только по нашему городу, но и попасть в другие города нашей планеты Атон. Про айконы, Ииро, думаю, ты уже слышал от моего учителя. Но до них так просто не добраться. Они охраняются наместниками Верховной цивилизации на каждой планете и в каждом времени, которые одновременно являются и членами правительства. Когда будет можно, ты все узнаешь подробнее.

— Я слышал об этом. Овы — гениальнейшее и весьма полезное изобретение. Пока мы не вошли туда, у меня необычный вопрос. Если всегда быстро перемещаться, то, конечно, везде успеваешь, ведь так? Так! Но возможно ли в вашем городе просто спокойно, не торопясь прогуляться по улице, например, с девушкой?

— Такие вопросы меня пока не интересовали, — спокойно сказала Анора, — но выйти наружу можно, есть выходы и входы, один из них ты использовал, когда попал в город. Если хочешь, то позднее я покажу тебе еще. Правда, в городе, несмотря на его величину, улиц и площадей очень мало, поэтому и мало мест, где можно погулять. Для перемещения между домами и учреждениями все используют овы. Это удобно и рационально.

В нашем мире все рационально. Даже имена. У нас, например, они короткие. По ним нельзя установить какое-то родство или принадлежность к роду. Просто все мы являемся частью единого рода и объединены общей целью. Никто не различает ни наций, ни особых родственных отношений. Нам достаточно просто знать своих родителей. Вообще, я родилась здесь, но родители мои, как ты уже знаешь, принадлежат к расе людей с планеты Земля, и, возможно родом из тех мест, что и ты. Поэтому я хорошо знаю твой язык. Но при этом я все равно считаю себя частью расы маралов. Конечно, я говорю еще на нескольких языках, которые используются существами в нашей галактике. Это необходимо в жизни, без этого нельзя стать как полноценным избранным, так и жрецом.

Вдруг я невольно спросил Анору о том, что они делают ночью, кроме как просто отдыхают.

— В нашем языке нет понятия — «ночь», точнее, темное время суток никак не обозначается, — ответила она. На Атоне всегда светло, потому что скорость вращения планеты вокруг своей оси совпадает со скоростью оборота вокруг звезды. Я считаю, что так и должно быть в идеальном мире. Насколько мне известно, это явление чем-то напоминает движение вашей Луны, только Атон немного меньше по размеру, чем Земля, и вращается быстрее вокруг своей оси и нашей звезды И. По сути, жизнь на нашей планете сосредоточена на светлой и теплой половине, а на темной стороне очень холодно. Но и там есть жизнь, хотя в большей степени она связана с научной или производственной деятельностью, там много учреждений и промышленных предприятий, обеспечивающих Атон всем необходимым. Правда, теплый воздух попадает и на эту сторону, поэтому там периодически бывают легкие потепления.

Далее Анора пояснила, что рядом с Атоном вокруг звезды И вращаются еще планеты Зетон и Тера, где тоже живут маралы. Но туда можно попасть только через межпланетные овы, которые мощнее городских. Их можно узнать по таким же символам, какие ты выдел рядом с обычной овой, через которую мы телепортировались, только вместо овала знаки заключены в треугольник. В каждом городе есть две-три такие межпланетные овы. Кстати, другие две планеты триады находятся на более отдаленных орбитах от И, и там скорость собственного вращения планет не совсем совпадает со скоростью вращения по орбитам, поэтому там есть и день, и подобие ночи в виде слабых сумерек. На Атоне у нас есть просто время для отдыха и сна, а все остальное время мы служим общему делу. Жизнь и работа у нас слились воедино, и одно без другого не существует.

— На Земле такое тоже бывает, — заметил я.

Пока мы стояли около входа в ову, Анора также пояснила, что все необходимое для жизни планеты производится на темной стороне с помощью высоких технологий, характерных для нашего времени Верховной цивилизации. Постепенно я все об этом узнаю.

* * *

Как только Анора закончила говорить, мы зашли в помещение овы, на мгновение стало темно, а выйдя оттуда, оказались уже в совершенно другом месте. Это был большой зал со сводами, где находилось много уже знакомых мне одноглазых существ, как я теперь узнал — маралов, которые были собраны в небольшие группы и просто стояли молча.

— Анора, скажи, а как мы переместились именно сюда, я не заметил, чтобы ты нажала хоть одну кнопочку?

— Маралы управляют как овами, так и айконами усилием мысли с той лишь разницей, что при использовании айкона требуется водить специальный код с точными координатами точки и времени прибытия. Этот код автоматически является разрешением совершить путешествие во времени и пространстве. Способность управлять чем-то усилием мысли приобретается только здесь, на наших трех планетах. Считается, что это стало возможным благодаря естественной пониженной гравитации. У тебя тоже должно это со временем получаться, иначе ты не сможешь стать жрецом Верховной цивилизации. Но если ты находишься в городской или межпланетной ове, достаточно только подумать о месте, куда желаешь переместиться, и это сразу происходит.

Как я узнал от Аноры, в настоящий момент мы находились в помещении правительства. Оказалось, что все три планеты являются самостоятельными административными единицами. Старшие маралы со всех трех планет собираются на Атоне в этом зале и решают вопросы, касающиеся жизнедеятельности своих сограждан.

— Анора, а почему все они молчат?

— Нет, они не молчат, напротив, они очень оживленно беседуют. Кроме управления телепортами, маралы могут общаться не только словами, но и читать мысли друг друга, то есть разговаривать на уровне подсознания. В данном случае так им удобнее. Кстати, ты должен будешь сам выучить язык маралов, и научиться не только говорить на нем, но и читать мысли. Это одно из условий для прохождения испытаний Главного Совета. Понимание позволит не только ориентироваться в нашей среде, но и стать жрецом Верховной цивилизации. Без знания языка это просто невозможно. Ты мог бы выучить язык в нашем университете… но если хочешь, я сама могу помочь тебе в этом.

Я ответил, что очень хочу. Меня сначала даже удивило такое рвение молодой девушки расширить общение со мной, пусть даже и для пользы дела. Но потом я нашел для себя объяснение — девушка, возможно, впервые видит человека, представителя своей расы так далеко от ее исторической родины, поэтому естественно ей хочется больше общаться с ним.

Потом Анора стала рассказывать, о чем идет речь в молчаливых беседах властителей Атона, Зетона и Теры. Выяснилось, что такие собрания проходят с обязательными консультациями с представителями Верховной цивилизации, очень часто маралы разговаривают с самими собой, только живущими в ближайшем будущем. Оказывается, айконы служат не только для перемещения в другие времена, но и для связи с нужными существами в разных временах. Во время таких консультаций старшие маралы, по сути, подключая к айконам свой мозг, обмениваются информацией со своими коллегами из будущего, чтобы можно было принять правильное решение по тому или иному вопросу, априори зная, что оно верное, либо вовремя предотвратить какую-то проблему, которая должна была бы возникнуть в текущем времени. Вообще здесь каждый вопрос продумывается и прорабатывается до мелочей. Обсуждают общее состояние городов, условия жизни маралов, уровень развития всех сфер жизни, работу ов и айконов и многое другое.

Меня не сильно интересовали подробности содержания бесед старших маралов, так как я не хотел перегружать свой мозг лишней информацией, но я для себя уяснил, что здесь власть действительно достигла своей наивысшей точки, стремясь максимально сделать жизнь своего населения беззаботной и рациональной, доказывая тем самым, что все они избранные. Как говорила Анора, рациональность во всем, а значит, и во власти. Кстати, я предположил, что один из айконов находится в зале правительства, либо где-то рядом с ним, раз маралы общаются по нему через пелену времени. Это было для меня важным открытием. Я хорошо запомнил, что айконы — путь к Верховной цивилизации.

Теперь, когда я знаю, что такое власть на трех планетах звезды И галактики Цивилизаций, мне вдруг пришла в голову мысль, которую я сразу же озвучил Аноре в виде вопроса.

— Скажи, пожалуйста, Анора, а все ли у вас так гладко, как ты мне представила? Неужели нет никаких сил, противостоящих существующему строю? У нас на Земле это в порядке вещей.

— Знаешь, Ииро, мне кажется, ты неспроста задал этот вопрос. Ведь такие силы действительно есть, причем они находятся в нашей галактике Цивилизаций. Эти существа зовутся флюки. Они из соседнего созвездия, с планеты Гератра, которая находится в нескольких тысячах световых лет от Атона. Флюки не против нашего существующего порядка, потому что он идеален. Но им не дает покоя тот факт, что идеальная власть во Вселенной находится в руках маралов, а не служит коварным целям флюков. Вся их жизнь подчинена одной цели — разрушение вселенской гармонии и внедрение хаоса, в котором они хотят управлять, совершенно не понимая, как это делается. Они считают, что хаос — это наивысшая форма порядка и свободы. Страшно даже представить, к чему могла бы привести их так называемая власть. Как ни странно, в среде маралов есть существа, которые разделяют идеи флюков, тайно их поддерживают и всячески помогают. Когда-то флюки с помощью маралов предателей выкрали секрет изготовления межпланетных ов, с тех пор они стали легко перемещаться к нам.

— И что, маралы никак этому не противостоят? — спросил я.

— Вовсе нет! — с легким возбуждением ответила Анора. — Конечно, правительство борется с флюками, благодаря действиям Службы безопасности и чистоты, мы ее сокращенно называем СБЧ. Она имеет неограниченные полномочия и старается уничтожать каждого флюка, проникающего на наши планеты. Известно, что СБЧ была создана правительством исключительно для борьбы с флюками и их пособниками ради сохранения нашей рациональной власти и вселенского порядка.

Когда-то, — продолжала говорить Анора, — наши ученые создали фильтр-сканнер — генетический идентификатор, которым оснастили все овы и айконы. Как ты догадался, он действует на генетическом уровне — ни одного существа с геномом флюков порталы не пропускают. Это закрыло доступ флюкам в наш мир, и мы успокоились. Но, как оказалось, только на какое-то время. Флюки разработали способ изменять, а точнее, маскировать свой генетический код и смогли обманывать наши сканнеры. От массового появления флюков на наших планетах спасло лишь то, что их изобретение не сработало в полной мере, к счастью, организм не каждого флюка способен изменить свой генетический код, поэтому к нам попадают немногие из них, но они очень сильны и опасны. Поэтому в течение многих лет СБЧ ищет и отлавливает проникших флюков, производит специальную обработку их мозга, стирая центры агрессии, а затем направляет их в отдаленную область галактики Цивилизаций на планету Цесера, где они просто живут и трудятся, не проявляя интереса к нашей идеальной власти. Согласись, Ииро, маралы поступают с флюками в высшей степени гуманно!

— Да, возможно, соглашусь, если, конечно, маралы вместе с агрессией не стирают личность флюков, превращая их в безмозглые растения. Любое существо, например, имеет право самостоятельно сойти с ума, это естественный процесс, но если разума лишают насильно, это уже антигуманно.

— Нет, я уверена, что это не так! Им там хорошо! Во всяком случае, так говорит мой учитель Ис-Маа.

Видя уверенность в глазах Аноры, я не стал развивать дискуссию на эту тему, и перешел на другую.

— Хорошо, а куда мы отправимся сейчас? — спросил я.

— Ииро, ты не будешь против, если мы начнем заниматься изучением языка маралов?

— Не буду! Где мы этим займемся?

— Есть одно хорошее место, где нам никто не помешает, — сказала Анора с улыбкой, загадочно глядя на меня своими голубыми глазами.

Впервые за все время нашего знакомства я увидел ее обворожительную улыбку, которую было сложно с чем-то сравнить, разве что с распустившимся дивным цветком. Не знаю почему, но я вдруг поймал себя на мысли, что Анора мне нравится. Кажется, ходил бы с ней весь день, который на Атоне длится вечно, говорил бы с ней о чем угодно, слушал ее нежный голосок и смотрел бы на нее, не переставая. Вдруг мне неожиданно пришло в голову, а что, если Анора прочитала то, что я о ней думал, если уж маралы имеют возможность общаться с помощью мысли. Это меня немного смутило. Но девушка молчала, и я успокоил себя тем, что, может, все-таки она не поняла, о чем я подумал.

Мы нашли ближайшую ову, и она в мгновение ока перенесла нас на одну из площадей города Ии. Там было тихо, как и во всем городе. Я заметил на площади несколько сооружений, напоминающих жилые дома. Двое маралов вышли из овы и, молча, пройдя мимо нас, куда-то направились. Анора сказала мне, что хочет проводить со мной занятия у себя дома, тем более, родителей еще долго не будет, так как они работают в одном из учреждений на темной стороне Атона. У них с Ииро будет предостаточно свободного времени.

Мы подошли к ее дому с дверным проемом без двери, как и принято у маралов. Внутри меня встретила простая и уютная обстановка самого обычного жилого дома, где было только самое необходимое для жизни — незатейливая утварь и мебель. Я невольно подумал, что существа, имеющие единственной целью в жизни ни много ни мало как управление Вселенной, могут себе позволить и скромно обставленные жилища. Сначала Анора пригласила меня за стол и покормила такими яствами, которые были не хуже, чем у Ис-Маа.

Я заметил, что она не готовила пищу в нашем понимании, а, также как и Ис-Маа, использовала какое-то приспособление для того, чтобы стол был обставлен разными блюдами. Но я был настолько поглощен трапезой, что даже не поинтересовался, откуда на столе вдруг появились такие изысканные лакомства. Во время обеда Анора пояснила, что даже пища маралов изготовлена с содержанием веществ, помогающих формировать, либо поддержать способность владеть силой мысли. Хозяйка дома заметила, что на Атоне все, включая питание, подчинено одной цели — поддержание рациональной и абсолютной власти… Конечно, в тот момент я воспринимал эти слова с львиной долей скептицизма. Но это было только в тот момент. Впоследствии я кардинально изменил свою точку зрения на все в этом мире…

Когда мы сели заниматься она, как и Ис-Маа, вытянула руку вперед, пошевелила пальцами, и на появившемся экране возникла информация о языке маралов. Я взялся за обучение серьезно, внимательно слушая все пояснения и объяснения Аноры. Насколько я успел заметить, фонетически язык маралов был для меня достаточно труден. Из земных языков его можно было сравнить, пожалуй, с вьетнамским. Маралы использовали в речи различные звуковые тоны, в чем им помогал природный тонкий слух.

С письменностью дела обстояли еще интереснее. Языковые символы маральского языка отдаленно напоминали иероглифы, но маральские были примитивнее по начертанию. Как мне сказала Анора, на всех трех планетах, вращающихся вокруг звезды И, чтение также связано со способностью управлять мыслями. Каждый символ записывается таким образом, что его прочтение вызывает в мозге исключительно определенную конкретную ассоциацию с указанным понятием, фразой, а порой и целой мыслью, которую хотят изложить. Это, кстати, помогает записывать огромное количество информации, не выпуская множества увесистых книжных томов. Таким образом, ты, даже не задумываясь, сразу и целиком понимаешь весь смысл написанного. Анора сказала, что в отношении меня низкая гравитация скоро сделает свое дело, а именно, чем больше я нахожусь на Атоне, тем быстрее я приобрету способность владеть силой мысли. После этого я смогу не только легко понимать написанное и сказанное, но и без чьей-либо помощи использовать овы и айконы.

— Значит, насколько я понял, у вас так мало надписей в городе, потому что информацию можно кратко записать знаками, а мысли читать с помощью мысли? — спросил я у Аноры во время паузы.

— Да, ты правильно понял. Немногочисленные надписи существуют для корректировки информации, чтобы не было путаницы. Но у нас есть богатая литература, которая записана на маральском, и обучение избранных также производится по специальным информационным системам. Поэтому практическое знание языка чрезвычайно важно для тебя.

По моим биологическим часам, которые пока не перестроились на здешние условия, прошло несколько часов. Наконец, Анора предложила прерваться и пойти подышать воздухом на открытом месте. Через ову мы перенеслись куда-то на окраину города и вышли на широкую площадку, с которой открывался величественный вид на бескрайнюю равнину. Вдалеке я узнал тот самый искусственный лес, по которому я пробирался, пока не нашел обрыв с видом на город Ии, увидел край, где заканчивается зеленая гладь «оазиса» среди пустыни.

— Вот здесь можно отдохнуть, — произнесла Анора. — Ииро, тебе нравится это место?

— Отлично! Мне нравится! На Земле людям тоже нравилось смотреть на широкие пейзажи с высоты гор или холмов. Здесь мы находимся примерно в тех же условиях, только природа здесь какая-то не совсем правильная. Кругом сплошная пустыня.

В этот момент я обратил внимание на то, что Анора также, как и дома, вынула из кармана маленькую коробочку. Она быстро что-то с ней сделала, и в течение нескольких секунд с помощью испускаемого из коробочки какого-то луча, похожего на те, которыми обозначают голографические изображения, появились необходимые нам стулья и стол, на котором уже стояли столовые приборы и даже уже приготовленный легкий ужин.

— Вот теперь можно отдыхать и наслаждаться видом! — сказала она, улыбаясь. — Присаживайся, пожалуйста!

— Какая удобная вещица! — одобрительно сказал я про чудо-коробочку. — Ты ведь и дома ее использовала?

— Да, мы всегда используем этот прибор. Это называется мэк — материализатор. Можно получить практически все, что тебе нужно в данный момент — предметы, мебель, пищу и многое другое.

— И даже оружие?!

— Да, но с ним немного сложнее: без знания специального кода его не воссоздать, а код можно получить только у старших маралов правительства, либо СБЧ, аргументировано доказав им, что тебе действительно необходимо это оружие. Вот видишь, я же тебе говорила, что на Атоне все рационально и делается для удобства его жителей! Мы должны получать все по первому нашему требованию, потому что мы, как ты знаешь, выполняем важную миссию вселенского масштаба…

Я не стал возражать девушке, которая, как я уже давно заметил, тоже, как и все маралы, одержима достижением высшей цели Вселенной, а просто промолчал в ответ. Потом мы сидели, медленно ели наш ужин и смотрели на пустынную равнину, но даже в этой пустоте был какой-то природный шарм, естественное обаяние. Особенно, когда рядом с тобой находится такая красивая девушка, что и без того доставляет огромное удовольствие. Вокруг была мертвая тишина, но к ней я уже начал привыкать. Совершенно не хотелось больше говорить о делах, хотя было интересно, куда меня поведет эта молодое хрупкое существо завтра, а точнее, после нескольких часов отдыха. Анора тоже не пыталась заговорить о делах, а просто сидела и, молча, смотрела на ту же равнину, что и я. Так можно было сидеть вечно, быть рядом, просто так, ни о чем не разговаривая, и молчание это, как я успел заметить, не тяготило ни Анору, ни меня. Но я все равно не мог долго находиться в безмолвии, и начал ей рассказывать случаи из своей земной жизни. Среди них были и смешные, и грустные, и поучительные эпизоды. Анора впитывала каждое мое слово, ведь она мало знала о Земле, и, конечно, никогда там не бывала, поэтому ей было интересно все. Почти с детской непосредственностью она отвечала звонкими переливами смеха на все, что было рассказано мной с юмором, и искренне огорчалась, если я говорил о чем-то грустном. Так прошло еще несколько земных часов, а привычный для меня вечер так и не наступил. Такова уж эта планета с ее вечным ясным днем.

Наконец, мы решили завершить наш пикник, а потом через ову добрались до входа в дом Ис-Маа, где я должен был отдыхать. Тот момент Ис-Маа не было дома. Анора мне рассказала, что ее учитель не только преподает, но и является старшим маралом в правительстве, участвуя в управлении и поддержании жизни планет. В данный момент он, скорее всего, находится в зале правительства, а без его разрешения было бы совсем неудобно заходить в его дом, а тем более оставаться на отдых. Поэтому Анора предложила мне пойти отдыхать в ее дом, и после уточнения, будет ли это удобно, и получения согласия, мы вернулись к ней.

В глубине души я был очень доволен, что Анора меня пригласила, подозреваю, что и она была рада, что я согласился. Во всяком случае, я получил возможность и дальше наслаждаться ее приятным обществом… На отдых девушка разместила меня в свободной комнате ее родителей. Перед тем, как заснуть, у меня возникла одна мысль, с которой я и погрузился в глубокий сон. После отдыха и завтрака я сказал Аноре, что хочу встретиться с Ис-Маа для разговора о чем-то важном.

Глава №5

На планете Гератра, населенной флюками, протекала привычная для них жизнь. Власть имущие и приближенные к властителю флюки богатели и жили в свое удовольствие. Простые же граждане Гератры едва сводили концы с концами, занимаясь, кто чем: одни жили тем, что вели собственное хозяйство, другие по возможности промышляли торговлей всем, что только можно было продать. Определенная часть населения попросту воровала у своих же соотечественников, не брезгуя ничем, а остальные занимались каторжным трудом в еще сохранившихся отраслях экономики, которые едва держали свои позиции. Недалекое прошлое Гератры было связано с множеством войн, которые флюки в надежде улучшить свою жизнь, вели с мирными планетами своей звездной системы, причем не всегда успешно. Последняя война оставила планету в плачевном состоянии, в котором она и пребывала до сих пор уже несколько десятилетий. Поэтому прямых военных столкновений флюки больше не осуществляли.

За последний десяток гератрических лет на планете развился тяжелый социально-экономический кризис. Однако флюки, стоящие у кормила власти во главе с верховным правителем по имени Герадон, направляли огромные усилия не на сохранение жизни планеты и повышения благосостояния своих сограждан, а на скорейший захват власти у своих соседей по галактике — маралов на Атоне. Это была очередная попытка исправить свою тяжелую ситуацию за чужой счет. Справедливости ради можно сказать, что жизнь на Гератре сохраняла более менее высокий уровень только в столице — городе Редер, а на периферии почти все было в упадке — и хозяйство, и промышленность, уровень жизни был катастрофически низок, часть территории буквально охватил настоящий голод. Теперь флюки выживали, как могли, но, несмотря на огромные проблемы, были полны слепой веры в своего правителя, пообещавшего, что после захвата Верховной цивилизации маралов флюки будут сыты, свободны и даже смогут править Вселенной.

Планета Гератра была астрономически схожа с Землей в том смысле, что на ней были день и ночь, климатические и природные зоны, смена времен года, только год длился дольше, чем земной в силу большего размера орбиты планеты. Города флюков, расположенные преимущественно в теплых широтах, были в чем-то схожи с земными: мало- и многоэтажные каменные дома, построенные в разнообразных архитектурных стилях, обычные улицы, площади. Кроме того, в городах существовали также административные, производственные здания и прочие сооружения. Только внешний вид городов на Гератре был унылым и скучным, зеленые насаждения почти не встречались, сами города казались безжизненными.

Конечно, были очень серьезные проблемы с питанием и водой, которая на Гератре, как и на Земле, была необходимым элементом для поддержания жизни. Большая часть инфраструктуры была уничтожена последней войной, но так и не восстановлена в течение длительного мирного периода. Энергоснабжение оставляло желать лучшего, электрический свет был в диковинку, хотя на своей планете флюки давно научились получать электроэнергию. Общественного транспорта в населенных пунктах давно не было, но население там обходилось вьючными животными или ходило пешком. В Редере все выглядело на порядок веселее: там все-таки существовало электричество, полноценные водопровод и канализация, в торговых местах можно было найти приличные продукты питания, в целом качество жизни столичных флюков было выше, их жилье обеспечено максимальными удобствами. Такая разница в уровне жизни в столице и других частях планеты сложилась по одной простой причине: после окончания последней войны инфраструктуру восстановили только в главном городе. Вся пусть и слабая промышленность почти целиком и полностью работала и работает на Редер, даже транспорт для перевозки жителей есть только в столице, а что касается автономных средств передвижения, они были только у высших государственных деятелей и, разумеется, у главного правителя.

Внешне флюки чем-то напоминали земных людей, немного отличаясь чертами лица и телосложением, а в целом любого флюка, попади он на Землю, легко приняли бы за аборигена, например, за скандинава или прибалта, которого «выдало» бы только произношение. Внешность флюков очень мешала им тайно находиться на Атоне, ведь людей там было немного, и маралы знали их всех лично. Поэтому флюки, которым уже каким-то образом удалось проникнуть на планету, тщательно маскировались и прятались с помощью своих пособников из числа маралов, за много гератрических лет завербованных и подготовленных Службой безопасности флюков для оказания содействия своим агентам. Те, по сути помогали врагам своей расы, потому что поверили, что в случае успеха, флюки дадут им больше власти, чем они могли бы в реальности получить или вовсе не получить в Верховной цивилизации.

В этот день в Редере стояла пасмурная погода, поэтому столица немного замедлила ход привычной жизни. В помещении правительства Герадон со своими подчиненными вел разговор о текущем состоянии дел, при этом особое внимание традиционно уделялось результатам деятельности по проникновению на Атон.

— Ни для кого уже не секрет, что наша любимая Гератра находится на пути к своей гибели! — с такими словами Герадон обратился к членам правительства. — Поэтому на скорейший захват Атона необходимо направить любые возможные и невозможные усилия. Нельзя оставлять власть этим одноглазым, недалеким, тупым и самодовольным уродцам, в то время как наша раса генетически совершеннее маралов, а значит, интеллектуально одареннее и физически крепче! Только флюки достойны быть властителями Вселенной! На протяжении всей нашей истории флюки никогда не сдавались — они либо побеждали, либо