"Это время тихой сапой убивает маму с папой"... Жёстко, сильно и афористично, как и Бродский.
А вообще так интересно смотреть на то как люди останавливаются на цепляющих лично их слоях произведения и, не дай Бог, на этом слое мнение автора не совпадает с их:/: тут моментально и герои становятся "картонными", и в лагерях, видимо, люди толстели и хорошели. И больше ничего не существует...ни проблем выбора, ни "жизни после смерти", ни того, что с последствиями этого самого своего выбора жить гораздо сложнее, чем в каких угодно ужасных обстоятельствах, ну и прочих "шаблонов", которые, лично у меня, выбили почву из под ног на пару дней, и дышать во время чтения было тяжело...
Хороший роман. В нём, как и положено роману, много хитросплетений и нет очевидных ответов. Финал нельзя предсказать. Это очень актуальная попытка понять и внятно сказать о том, почему Павкины побеждают Павковых. Есть в этом романе всё же надежда — в новой молодой жизни новая девочка жива, но не её мать, а в старой — наоборот — жива искалеченная старая мать, а ребенок — надежда — умирает. Художественный роман на основе настоящих документов — интересный жанр, позволяющий человеку ну хоть чуть-чуть победить власть мифов, установленной в "государстве страшных секретов".
Книга, после которой остаётся послевкусие... после которой ты не можешь какое-то время начать читать другое произведение... глубокое, сочное произведение, с героями которого ты словно переживаешь истории, случившиеся с ними..
Тяжело, надрывно и пронзительно, как разрывающий тишину выстрел.
Саша Филипенко вытачивает фигуру своей истории грубыми ударами топора. Кто-то жалуется на кондовый стиль, кто-то – на картонность и неправдоподобность фигур Александра и Леры, кто-то – на сквозной образ красного креста, показанный слишком «в лоб»… А мне кажется, что так было нужно.
Нельзя было иначе показать, как ломал судьбы отказ СССР соблюдать положения Женевской конвенции – признавать и защищать своих военнопленных. Не получилось бы иначе рассказать, по-настоящему рассказать историю Татьяны Алексеевны. Не вышло бы вставить фрагменты переписки Наркомата иностранных дел СССР и Международного Красного Креста в годы войны так, чтобы по телу бежали мурашки. Так. Только так.
Не хочется ничего больше говорить, да и смешные закорючки слов кажутся неуместными. Остаётся разве что Бродского процитировать: «это — кошка, это — мышка. Это — лагерь, это — вышка. Это — время тихой сапой убивает маму с папой».
Совесть... Самое страшное, что есть в человеке. Она может выесть изнутри. Совесть... Самое лучшее в человеке. Она не даёт человеку забыть, что он человек
Неизгладимое впечатление оставляет книга в душе читающего. Потрясающе написана. Прочитала разом, в один день, отложила законченную книгу в строну в состоянии глубокого опустошения - так глубоко книга трогает душу. Незабываемо.
