Дело о катере-призраке
История для тех, кто любит море и книги
Глава первая, в которой Адриан лучше узнаёт свою бабушку, ищет сокровище и встречает дурное предзнаменование
Колдунчик в тот день совсем сошел с ума. Он трепетался на ветру и был готов порваться.
«Дует с северо-запада», — решил Адриан и убрал палочку, к которой был привязан кусочек ткани, в рюкзак. Волны катались туда-сюда по реке, и залив был похож на море. Кучевые облака, попутчики солнца, бежали с запада и несли погоду.
Вдруг прогремел колокольный звон. Адриан отвернулся от залива и пошел домой. Вернее, не домой, конечно. А к бабушке Марине. Вряд ли жилище, где провёл всего один день и одну ночь, можно по-настоящему назвать домом.
К бабушке Адриана отправили на первые осенние каникулы, на целую неделю. Он оказался в маленьком поселке на берегу реки: всего несколько домов, половина из которых пустовала, затерялись среди разросшегося леса. От реки к этим домам вела петляющая тропка, дальше по ней можно было выйти к автомобильной дороге. Направо эта дорога вела к электричке, а налево — к деревеньке, куда местные жители ездили за продуктами и новостями.
Но Адриану так далеко пока было не нужно: он дошел калитки с козырьком из сухих виноградных ветвей, распахнул её и очутился перед прямоугольным синим домиком с белой скошенной крышей. Тут и жила его бабушка. С ней вполне можно было ладить, правда, привычки у нее были странные.
Дело в том, что до выхода на пенсию бабушка была морячкой, и теперь страшно скучала по своей старой жизни. Например, спала дважды в сутки по четыре часа — и в гамаке.
— Неужели до сих пор в кораблях нет нормальных кроватей, — удивился Адриан, когда впервые узнал об этой бабушкиной привычке.
— На круизных лайнерах и всём подобном, конечно, есть. Но я ходила на фрегате, там мало место, на всех кроватей не наставишь. Да и зачем? Лично я в этих обычных кроватях совсем не могу уснуть, а только бестолково ворочаюсь.
А перед едой она непременно ударяла по рынде, так что все местные воробьи давно потеряли слух. Жаль, что готовила бабушка тоже будто для уставших, голодных моряков, согласных есть любую ерунду.
Она с грохотом обрушила на стол кастрюлю. Адриан вздрогнул.
— Готовься, я всё делаю резко, — сказала бабушка, раскладывая по тарелкам что-то сомнительное из морковки, чечевицы и лука. От этого питания Адриан почувствовал себя еще голоднее — есть это он не собирался.
Бабушка щедро полила это блюдо кетчупом. Она предложила банку и Адриану, но тот помотал головой:
— Ненавижу помидоры.
Бабушка только удивленно подняла бровь. Казалось, она никогда не слышала о таких причудах. Как кто-то может на полном серьезе не любить помидоры?
— Тяжело тебе придётся, — сказала она и с присущей ей резкостью стукнула по столу стаканом с клюквенным морсом.
Резкой бабушка была вообще во всём. В молодости она внезапно, будто всем назло ушла в море, хотя все ожидали от неё карьеры филолога. А потом также внезапно ушла с корабля и осела в этом маленьком посёлке. Но я так уж она решила. А почему она так решила и почему вообще была такой, никто не знал.
— Как же ты так долго пробыла в море, раз там так ужасно кормят?
Бабушка не обиделась, а выглядела, наоборот, очень даже гордой.
— Не для того я сбегала с суши, чтобы быть привязанной к плите!
В свой самый же первый день в море бабушка она так ужасно приготовила обед, что капитан хотел высадить ее в ближайшем порту. К счастью, до земли было четыре дня пути, и за это время бабушка показала, что умеет многое другое. Она ловко взбиралась по вантам, зорко замечала корабли, быстро вязала морские узлы, не вступала в перепалки и была совершенно равнодушна к рому. Так что её решено было оставить. Когда ей все же приходилось работать на кухне, или на камбузе, как это называется по-морскому, она бралась мыть посуду. Вода на корабле всегда холодная, и мало кто любил заниматься посудой. Но застывшие руки — меньшее зло по сравнению с муками готовки. Бабушка отказалась учиться готовить даже после выхода на пенсию. Она привыкла заливать еду кетчупом. Но, кроме того, она очень любила кефир.
— Чем тише едешь, тем проще тебя взять на абордаж, — сказала бабушка и вытащила из-под носа Адриана тарелку, всё ещё полную чечевицы. Промедления она не выносила. Просто удивительно, как она вообще могла жить в таком тихом, как будто застывшем во времени месте, — свистать всех наверх!
Это означало: поднимаемся на второй этаж, и там, на балконе, будем пить кефир.
Бабушка зловеще сжимала в зубах трубочку, через которую цедила кефир. Казалось, сейчас она начнет ей попыхивать и пускать кольца кефирного дыма, а плывущие по небу кучевые облака их примут за своих.
— А в море вообще опасно? — спросил Адриан, потому что ему хотелось побольше узнать о морской жизни.
— Опасностей куча. Взять хотя бы пиратов, — кратко ответила бабушка.
— Я думал, что их сейчас нет!
— Я тоже так думала, пока с ними не встретилась.
Адриан оцепенел. Бабушка продолжала:
— В Средиземном море ты их сейчас, наверное, не найдёшь. Но вот Аравийское море, Бенгальский залив и Малаккский пролив просто кишат ими. Кроме того, пираты бывают даже в реках и на болотах, но о них нечасто услышишь в новостях.
— И что же они делают?
— Грабят. Иногда по-крупному, иногда берут какую-нибудь мелочёвку и сбегают. Или берут экипаж в заложники и требуют выкуп.
— А ты от них не пострадала?
— Как видишь, выжила! Ладно, я что-то разболталась. Да не смотри ты на меня так, разинув рот. Вот, на небо лу
