Еще одним деянием Никона и затем Синодальной Церкви было сокращение богослужения и всех ритуальных действий. Никон начал с поклонов на молитве Ефрема Сирина, а закончили уже в наше время тем, что чин отпевания служится за 15 минут (вместо полутора часов), а на литургию уходит час вместо трех-четырех у старообрядцев
Новое имя запечатлело разделение уже не просто догматическое, но культурное. А сложившиеся культурные формы живут очень долго и практически не подвержены фузии.
Нововводный «Иисус» с двумя невиданными «иже» стал восприниматься как «другой Исус». Парадоксальным образом в ХVIII в. апологет реформы и ее нововведений украинский книжник Дмитрий Туптало, митрополит Ростовский, и сам, видимо, не подумав, написал в своей книге «Розыск о раскольнической брынской вере»: «Раскольщики в две токмо силабы глаголюще Исус, не исповедуют Спасителя душ наших, и вправду у них он Исус
старообрядцы считают троеперстие отличительной чертой греческого, нерусского православия и не признают его в российской религиозной культуре. А выяснив (в XIX в.) его латинское происхождение, они еще сильнее укрепились в неприятии «щепотничества».
В отношении власти как принципа старообрядцам удалось вернуться к раннехристианскому принципу: за власть христиане молятся, но стараются держаться подальше от нее.
сейчас кажется, что потенциал вестернизационно-модернизационного сценария для современного общества если не исчерпан, то близится к тому, по каковой причине было бы логичным рассмотреть те потенции, которые содержат в себе альтернативные пути и прежде всего старообрядчество с его опытом.
Похожи ли протестанты на староверов? И да и нет. С одной стороны, новообрядческая реформа по смыслу во многом похожа на протестантизм: критическое отношение к средневековой традиции, требование реформы богослужения, петровское упразднение патриаршества и введение Синода, стремление заменить иконы картинами, а сакральную музыку – светской, критическое отношение к канонам Церкви – все эти векторы сближают новообрядчество с протестантизмом. С другой стороны, старообрядчество также можно во многом уподобить протестантизму: возврат к Библии, требование сознательной веры, нравственные требования, особая книжность, роль наставников у беспоповцев и начетчиков – у поповцев… Одним словом, в обоих случаях можно говорить об аналогии.
Вопрос был именно в дистанции между Церковью как институтом и светской властью. Эта дистанция была достаточной, чтобы рана раскола сама затянулась. В России все пошло по плохому сценарию, прописанному еще со времен Грозного: раскол сделали политическим, а тех, кто был против царя, записали в крамольщики и подвергли репрессиям. Возник протест по сценарию Смуты, а затем власть закрепила это разделение сломом культуры, зацементировав «свою» церковную партию нововведенной европеизированной культурой и заставив ее проклясть свое прошлое. Дорога назад исчезла. Мост за спиной был взорван.
