автордың кітабынан сөз тіркестері  На червленом поле

Мария Воробьи

Время замедляется, когда надо вытерпеть муку, когда сидишь на пиру рядом с кавалером, который тебе неинтересен, когда муж, которого ты не любишь, берет тебя, когда стоишь пасхальную службу и не можешь настроиться на вечное, когда рожаешь первенца, когда ты едешь в карете по бесконечной дороге и тебя мутит и трясет, трясет и мутит.

Время ускоряется, когда ты незаконно обнимаешь возлюбленного, когда ты скачешь по полям, когда гладишь щенков, когда истово веришь в чудо и ждешь Рождества, когда ты видишь, как умирают твои враги, и когда ты видишь, как бегут к тебе твои дети.

Что вы, что вы, из яиц рождаются и лебеди, и змеи, Касторы и Поллуксы. Я лебедь, а не змея, даром что де Борха. Все, что говорили про меня, – ложь. Я не жестока и не развратна, я не ведьма и не отравительница.

Я притворюсь любой, как вы хотите. Я умело играю любые роли. Могу быть набожной и могу быть веселой, могу быть графиней Пезаро, принцессой Салерно. Герцогиней Феррары тоже смогу быть.

Я знаю наизусть Плутарха и Новый завет, я говорю на четырех языках, я умею управлять замком и герцогством, я умею так составлять письма, чтобы успокаивать горячие головы и при этом ничего не обещать. Я умею вправлять вывихнутые суставы и врачевать, создавать тонкую сеть из верных мне женщин, сеть заговоров и интриг, обольщений и обещаний. Я умею управлять городами, следить за соблюдением законов, и раздавать милостыню, и находить в казне на нее средства. Я умею снаряжать корабли и ловить за руки вороватых казначеев, я разбираюсь в искусстве и моде, а если я чего-то не умею, я научусь. Я быстро учусь, это мое счастливое свойство.

Только заберите меня отсюда.

Пожалуйста, заберите.

Они любят меня – мой отец и мои братья. И все же их любовь черная и непроглядная, как тьма ночной воды.

Право, что может случиться с ним в такой церкви, в его собственной церкви, в городе, в котором он хозяин?

Но сейчас, ночью, он не узнавал знакомых изображений. Как ни странно, вместо того чтобы видеть святых и ангелов, написанных светлыми красками, покрытых золотом и серебром, он видел только изображения чертей и тварей ада. Как будто черная ночь подсвечивала их, как будто ночью в церкви нельзя было искать прощения – особенно когда пришел сюда как вор.

Смерть – единственный по-настоящему бескорыстный дар, ибо она не требует отдачи.

Я знала это все и любила про это читать.

Они нарекли меня отравительницей.

Но знать не значит применять – правда же?

Тут-то и кроется дьявол: зеркала сами по себе пристрастны и лживы.

Зеркала могут быть разные. Они могут быть прямыми или кривыми, чистыми или запыленными. Отражение может как угодно исказить мысль, лик или даже то самое святое из чувств, что дано нам залогом спасения наших бессмертных душ.

Кривое зеркало, сплошь покрытое паутиной, – такова была любовь моего бедного брата Сезара ко мне.

Слухи, как знал папа Александр Шестой, иногда становились сильнее самого сплетника. Слухи, повторенные много раз, слухи, подхваченные тысячей языков, иногда набирали такую силу, что становилось неважно, каким было их начало.

И иногда – очень редко, но такое все-таки случалось, – слухи становились настолько могущественными, что прорывались прямо в реальность и становились правдой. Они сметали волю людей, про которых говорили, – и заставляли их совершать невиданные вещи.

У женщин особые отношения со временем. Для мужчин оно течет иначе. Они менее чувствительны к нему, и оно оказывает на них меньше влияния, но при этом и они сами меньше могут влиять на время. Раскрутить время вспять могут только женщины. Поэтому, наверно, вопрос времени изучен недостаточно.

«Это жизнь, – просто думает Лукреция. – Она вот такая вот, в ней всегда много тревог и мало покоя. Много борьбы. В сущности, борьба никогда не заканчивается»

Слова лживы.

Их следует опасаться