– Неужели вы не понимаете, Катерина Митрофановна, что из этого, на первый взгляд, как вы изволили выразиться, хлама появится много книжек с моими иллюстрациями.
Вот в шкафу-то я это и придумал.
Крути снежные вертя
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя… –
орал я на весь дом.
Я отложил книжку в сторону и с выражением прочел:
Кроя мглою буря кроет,
Крути снежные вертя…
Мы место сразу нашли, только несколько поленьев за сарай побросали.
Потом еще несколько поленьев за сарай побросали.
Потом видим – макулатура все прибавляется, и мы еще несколько поленьев за сарай побросали.
Научился ходить на руках, свистеть с одним пальцем во рту.
Она все это видела. Но не удивлялась.
Я изо всех сил старался. Что я только не делал! Залезал на деревья, ходил без шапки зимой…
Она все не удивлялась.
А однажды я просто вышел с книжкой во двор. Сел на лавочку. И стал читать.
Я даже не видел Таньку. А она говорит:
– Удивительно! Вот не подумала бы! Он читает!
Танька ничему не удивляется. Она всегда говорит: «Вот уж не удивительно!» – даже если бывает и удивительно.
Я вчера на глазах у всех перепрыгнул через такую лужу… Никто не мог перепрыгнуть, а я перепрыгнул! Все удивились, кроме Тани.
– Подумаешь! Ну и что же? Вот уж не удивительно!
Я все старался ее удивить. Но никак не мог удивить. Сколько я ни старался.
Толик вез по улице старую заржавленную кровать. А Маша везла старый заржавленный якорь.
Они везут это в школу, поскольку – металлолом.
Толик говорит:
– В моей кровати весу больше, чем в твоем дурацком якоре. Значит, я больше тебя собрал.
Маша говорит:
– Это еще неизвестно. Мой якорь весь полный, а кровать твоя надутая.
Толик даже остановился.
– Как это то есть надутая?
– Очень просто: мой якорь сплошной, а кровать у тебя не сплошная.
– А какая же у меня кровать? – говорит Толик.
Маша тоже остановилась и говорит:
– У тебя кровать надутая.
– Глупости какие! – говорит
пусть прямо в таз прыгает. Пингвины любят в воду нырять.
Мы еще кое-что покидали на шкаф. Подождали – не прыгнет ли? Потом подставили к шкафу стол, на стол стул, на стул чемодан и на шкаф полезли.
А там кошки нет.
Исчезла кошка. Неизвестно куда.
Стал Витька со шкафа слезать и прямо в таз плюхнулся. Воду разлил по всей комнате.
Тут мама входит. А за ней наша кошка. Она, видимо, в форточку прыгнула.
Мама всплеснула руками и говорит:
– Что здесь происходит?
Витька так и остался в тазу сидеть. До того напугался.
– До чего удивительно, – говорит мама, – что нельзя их оставить одних на минутку. Нужно же натворить такое!
Нам, конечно, пришлось убирать все самим. И даже пол мыть. А кошка важно ходила вокруг. И посматривала на нас с таким видом, как будто бы собиралась сказать: «Вот, будете знать, что я кошка. А не тюлень и не пингвин».
Через месяц приехал наш папа. Он рассказал про Антарктиду, про смелых полярников, про их большую работу, и нам было очень смешно, что мы думали, будто зимовщики только и делают, что ловят там разных китов и тюленей…
Но мы никому не сказали о том, что мы думали.
