Пуховик был красивый, но слишком тонкий, и потому совершенно непригодный для хождений по морозным, ночным, предновогодним тропам. Громов остановился и обернулся — взвешивал в голове: может, вернуться, переодеться, пока не слишком далеко ушел? Но — махнул рукой: и так бесит все. Да и чего тут идти-то? Двадцать минут, туда и обратно. Тем более если он сейчас вернется, это будет еще глупее — наорал, хлопнул дверью, а потом такой: ой простите, курточку забыл. Нет уж, он вернется, только когда все проверит, чтобы все заткнулись.
