+20

— Приехали, гаврики. Встречай, пока не разбежались.

Семен Палыч сидел в тени под навесом, закинув ноги на стол, и, раскачиваясь на стуле, наблюдал, как туристы высыпаются из автобуса. Громов спрыгнул с забора и по-ковбойски поправил бейсболку с логотипом заповедника. Туристы с дороги всегда были сонные и растерянные, озирались, искали глазами туалет или ларек с газировкой, и Громов, как опытный пастух, шел к ним чуть по дуге, перерезая пути отхода — чтоб не ловить потом по одному. Солнце блестело в высыхающих после ночного дождя лужах, и Громов осторожно перешагивал их: джинсы новые — только купил, будет обидно заляпать.

Он любил работать с туристами — особенно весной и летом. Встречал людей у входа, выдавал карты, объяснял правила.

— Главное — не бросать мусор и не сходить с тропы. Повторите.

— Не бросать мусор и не сходить с тропы, — повторяли туристы. Сперва вразнобой, и Громов заставлял их повторить еще раз.

— Помните, как в том фильме, где мужик сошел с тропы, бабочку раздавил, а потом все нацистами стали? Вот то-то!

Как назывался фильм, Громов не знал, а выражение про бабочку и нацистов подхватил от коллеги, Студня, очень уж оно ему нравилось. Было приятно видеть, как туристы переглядываются и кивают, когда слышат про бабочку.

— Кто здесь любит птиц, поднимите руки! — Обычно руки поднимали два-три человека, и Громов начинал докапываться до остальных: а вы почему не подняли? Вы что, не любите птиц? Что они вам такого сделали?

Туристы улыбались, Громову нравилось веселить народ.

— Если любите птиц, вы вовремя, весна — идеальный птичий сезон. Мой коллега, Долотов, говорит, что наш парк — это рай для бердвотчеро