Качели протяжно и заунывно поскрипывают: «Скри-и-ип-скри-и-ип», но этот звук не вызывает во мне раздражения. Наоборот, после нашей долгой прогулки по заснеженному центру я чувствую радость и душевный подъем. Мы прошли от Гостиного двора до «Чернышевской», и весь путь я вполуха слушала Глеба, потому что продумывала план по спасению лучшей подруги. Столько дней я размышляла над тем, чем можно склеить разбитое сердце Оксаны, и вот наконец ответ найден.

— Жаль, что не успели посмотреть елку на Дворцовой, — говорит Глеб, продолжая меня раскачивать.

— А ты с кем Новый год будешь отмечать? — спрашиваю я.

— Да так… — туманно отзывается одноклассник. — Есть несколько вариантов.

Я знаю, что вариантов у Глеба нет. В классе он ни с кем, кроме меня, не дружит. Но не потому, что считается местным изгоем. Это его выбор — держаться в стороне.

У меня же в этом году вариант один: в