автордың кітабын онлайн тегін оқу Пятый representative tieихла-2
Александр Штейнберг
Елена Мищенко
ПЯТЫЙ REPRESENTATIVE
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам — шестидесятникам.
Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке. Книгу украшают многочисленные смешные рисунки и оптимизм авторов.
Серия состоит из 15 книг, связанных общими героями и общим сюжетом.
Иллюстрации Александра Штейнберга.
ПЕРЕХОД
А что же знали мы — подростки в это тревожное время?
Что мы пели?
Сталин — наша слава боевая,
Сталин нашей юности полет.
С песнями борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идет.
Что мы читали в Газетах?
Группа оголтелых, злонамеренных космополитов, людей без рода и племени, торгашей и бессовестных дельцов от театральной критики, подверглась сокрушительному разгрому в редакционных статьях газет «Правда» и «Культура и жизнь». Эта антипатриотическая группа в течении долгого времени делала свое антинародное дело. Выросшие на гнилых дрожжах буржуазного космополитизма, декаданса и формализма, критики-космополиты нанесли немалый вред советской литературе и советскому искусству — они хулигански охаивали и злобно клеветали на все то новое, передовое, все лучшее, что появлялось в советской литературе… Холопствовавшие перед буржуазной культурой, они отравляли здоровую атмосферу советского искусства зловонием буржуазного ура-космополитизма, эстетства и барского снобизма…»
А. Сафронов «Правда» 11 февраля 1949 г.
Что мы потом прочитали в газетах?
Эта премия (Сталинская) носит имя величайшего философа всех времен. Того, кто воспитывает человека и преобразует природу; того, кто провозгласил человека величайшей ценностью на земле; того, чье имя является самым прекрасным, самым близким и самым удивительным во всех странах для людей, борющихся за свое человеческое достоинство, — имя товарища Сталина.
Луи Арагон 1952 год
Что мы читали в «самиздате»?
Я спрошу у Маркса и Эйнштейна,
Что великой мудростью сильны.
Может им открылась эта тайна
Нашей перед вечностью вины?
Милые полотна Левитана,
Доброе свечение берез…
Чарли Чаплин с белого экрана —
Вы ответьте мне на мой вопрос.
Разве все, чем были мы богаты,
Мы не роздали без лишних слов?
Чем же мы пред миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?
Маргарита Алигер
Эренбургу удалось уцелеть. У Багрицкого и Светлова вряд ли это бы получилось. Еврейских писателей сажали и в Москве, и в Киеве, и в Минске с большим размахом. В это время на Лубянке и в Лефортово пытали активистов ЕАК. 12 августа 1952 года их казнили всех кроме одного — Лины Штерн. Она единственная спаслась в этой Лубянской мясорубке.
То, что мы нигде не могли прочитать
(из беседы следователя МГБ со всемирно известным ученым — академиком Линой Соломоновной Штерн, которой в 1949 году исполнился 71 год).
— Ты старая блядь. Мы знаем, зачем ты каждый год ездила за границу. Ты там вступала со всеми в половое сношение.
(из беседы министра МГБ Абакумова с академиком Штерн)
— Нам все известно! Признайтесь во всем! Вы — сионистка, вы хотели отторгнуть Крым от России и создать там еврейское государство!
— Впервые это слышу.
— Ах ты старая блядь! (Она удивилась, она получила хорошее воспитание и не могла понять, почему министр так легко перешел с ней на ты).
Мы обо всем этом не знали. На эту тему у нас дома не беседовали. Естественно, слухи об арестах дошли до нас. Мои приятели — Розенфельд и Файнгольд мне многое разьяснили. Кстати информацию, передающуюся из уст в уста, я получал не только от евреев, но и от своих русских и украинских приятелей. Травля космополитов шла повсеместно, во всех научных учреждениях, институтах и творческих союзах. Евреев не принимали на работу. Обстановка была напряженной. Космополитов увольняли, но все-таки, слава Б-гу, не сажали. В апреле эта кампания начала идти понемногу на спад. Очевидно это было указание нашего «отца и учителя». Иосифа Юльевича Каракиса, приятеля и соученика отца — крупного архитектора — одного из лучших преподавателей архитектуры, уволили из института. Отец был снят с руководства кафедрой, но звание профессора и члена-корреспондента Академии, несмотря на «беспаспортную бродяжническую деятельность», оставили. На должность заведующего кафедрой назначили некоего Кабанова — новоиспеченного кандидата искусствоведения из Москвы, который, по выражению историка архитектуры Виктора Васильевича Чепелика, «начал такое нести студентам», что его смогли выдержать с трудом полгода. Пригласили на это
...
