— Я не знаю, — так же тихо ответил он. — Я просто думаю о тебе все время, пока не сплю, а когда сплю, то вижу тебя во сне. Я могу узнать тебя с завязанными глазами, по запаху, по звуку шагов, по руке на ощупь. Когда ты рядом, мне не страшно.
— Мне обидно, как ты говоришь, другое. В самые трудные, самые темные времена, когда крестьяне были совершенно бесправны, никто не объявлял их чужими в своей стране, ее врагами. Даже Пугачев, даже Разин считались бунтовщиками, мятежниками, но не врагами народа. А кем советская власть объявила таких, как мы?
И еще оказалось, что из них двоих сильнее мать. Мать, обижавшаяся на любое резкое слово, плакавшая из-за разбитой чашки, уступавшая почти в любом споре, вдруг сделалась сильнее отца с его железными правилами и железной волей, о которой он так любил рассуждать.
Еще одна важная вещь. Кем бы ты ни стал и какую бы фамилию ни носил, ты художник. Это я могу сказать тебе точно. Это не самая простая и совсем неприбыльная профессия, но никакая другая не сделает тебя счастливым. Учись. Учись везде, где только можно. Бери себе то, что другие накопили, их знания, их опыт. Но помни: пока ты учишься у других, ты лишь берешь. Чтобы отдавать, надо найти свой собственный путь. Никогда не сравнивай себя с Рембрандтом или Репиным — и Рембрандт, и Репин уже были, они уже сказали свое, и повторять это ни к чему, надо говорить своим голосом. Как жаль, как невыносимо жаль, что и эта часть твоей жизни пройдет без меня.
