Пожалуй, никто из средневековых авторов так жестко не отзывался о певцах, как Гвидо: «Musicorum et cantorum magna est distantia» («между музикусом и певцом – громадная дистанция»). Еще более жестко звучат слова: «В наше время среди всех людей наибольшими глупцами являются певцы». Это уже не сравнение певца и музикуса/музыканта, нет, певцы проигрывают сравнение со всеми людьми вообще. «Ведь в каждом искусстве значительно больше вещей мы изучаем, а не просто повторяем за учителем <как певцы>».
Но никто, пожалуй, не сделал для певцов большего, чем Гвидо д'Ареццо. Все его изобретения были направлены на то, чтобы улучшить их участь. В «Послании о незнакомом распеве» («Epistola de ignoto cantu») содержится второе изобретение Гвидо (помимо нотного стана), плодами которого мы пользуемся до сих пор.
Гвидо д'Ареццо придумал сольмизацию, закрепив за каждой ступенью звукоряда определенный слог. За основу Гвидо взял первую строфу гимна св. Иоанну Крестителю «Ut queant laxis», автором текста которого считается упоминавшийся в рассказе о григорианском пении Павел Диакон (ок. 720 – ок. 799). Текст этой строфы следующий:
Ut queant laxis
Resonare fi bris
Mira gestorum
Famuli tuorum
Solve polluti
Labii reatum
Sancte Iohannes.
Песнопения Ординария – Kyrie, Gloria, Credo, Sanctus, Agnus Dei и Ite missa est – составляют наиболее древнюю часть службы. Изначально они были музыкально проще, чем песнопения Проприя и не включали части для солистов. В дальнейшем именно эти песнопения станут частями больших полифонических месс позднего Средневековья и Ренессанса, и именно их гораздо чаще можно услышать сейчас. Песнопения Ординария впервые начали записываться уже в IX веке и часто сопровождались пояснениями текста. Иногда эти пояснения – тропы (латинское tropus, от греческого τρόπος – «превращение», «обработка») – включали в себя и текст
Троп стал одним из главных жанров литургического музыкального творчества раннего Средневековья. Сохранились рукописи, содержащие только тропы, – и они получили название тропарий. Сейчас тропами иногда и вовсе называют любое дополнение григорианского песнопения новой музыкой или текстом, а современные исследователи предлагают различные классификации тропов
Балладой, происходящей от староокситанского глагола «balar» (танцевать) называли сначала танцевальные песни. С тем же значением это слово перешло в старофранцузский и итальянский (в форме «ballata») языки
если мы обратимся к истории, то окажется, что смычку чуть больше тысячи лет. А Европа его знает, пожалуй, и того меньше.
Новые, характерные для Средневековья, но неизвестные более ранним периодам. Например, воспеваемая трубадурами и чтимая средневековыми теоретиками виела – смычковый инструмент?
Это удивительно, но Античность не знала смычка, а ведь на первый взгляд кажется, что он был всегда. Скрипки, виолончели, альты и контрабасы, Джимми Пейдж, играющий им на гитаре, а до них виолы да гамба, виолы д'амур, ребеки, гудки, виелы.
Отец Марии, Генрих (Анри) II Брабантский и сам был известным трувером, и девушка сама любила музыку. Поэтому, вероятно, хроники особо отмечают, что на праздновании, сопровождавшем ее коронацию, женщины пели для нее «различные песни и разные мотеты»
Он сотворил легенду о том, что святой Марциал (покровитель Лиможа, живший в III веке) в действительности является апостолом из семидесяти. Согласно «Житию св. Марциала», составленному Адемаром, святой происходил из Иудеи и был современником Христа. Нелепость некоторых утверждений Адемара была очевидна и опровергнута еще его современником, Бенедиктом из Кьюзы. Но Адемара было не остановить. Не зря же он целую мессу написал?! Он подделывает новые документы, в том числе письмо папы римского, и даже выдумывает целый Собор, якобы проходивший в 1031 году и подтвердивший апостольский статус св. Марциала.
Подводя некоторый итог нашего исторического эксурса: истоки григорианского пения, ставшего основой литургического пения Западной Европы, находятся во второй половине VIII века в Руане и, вероятно в еще большей степени, в Меце, в их практике, соединившей римскую и франкскую литургические традиции.
Балладой, происходящей от староокситанского глагола «balar» (танцевать) называли сначала танцевальные песни. С тем же значением это слово перешло в старофранцузский и итальянский (в форме «ballata») языки
