Едва произнес он эти слова, как все ученики мудреца восстали и бросились на него. Они повалили юношу на землю и в гневе и ярости стали бить и рвать на нем одежду, и было видно, что несчастному нет спасения от их дикой злобы.
Сладостный протяжный звук вырвался из клинка, едва мальчик вступил на него. Кто-то из бывших во дворе Храма услышал этот странный звук и обернулся. Когда этот человек увидел мальчика, переходящего пропасть по острию клинка, крик изумления вырвался из его груди и огласил Храм. Все обернулись на этот крик и увидели мальчика, перешедшего пропасть по Райскому мосту.
Пришел и бедный старый человек; он принес маленького, худого ягненка, который к тому же был искусан собаками и на нем виднелась яркая рана. Старик подошел к священнослужителям и просил их принести жертву, но те отказали ему. Они сказали, что такого ничтожного, жалкого ягненка грех приносить Богу, что столь бедная и невзрачная жертва не может быть угодна Ему.
Он приставил плечо в углубление между колоннами, как будто хотел их немного раздвинуть, чтобы проложить себе дорогу. В тот же миг все люди, бывшие в Храме, оглянулись по направлению к Вратам правосудия. Громкий гул пронесся под сводами, и со страшным шумом старые колонны отодвинулись друг от друга, одна направо, другая налево, и расступились настолько, что образовали широкий проход, через который без труда проскользнуло худенькое тело мальчика, и Врата правосудия снова замкнулись за ним.
Всю ночь мальчик провел без сна в небольшом тесном шатре; перед его глазами стояли Врата правосудия, Райский мост и труба с Гласом Властителя мира. Он никогда еще не видел и не слышал ничего подобного, и эти чудесные вещи не выходили у него из головы.
– Бедное дитя! – говорила Она. – Ты не знаешь, что дерзнул на то, что не под силу никому на земле. Никогда больше не думай вступать с Ним в борьбу, если не хочешь стать несчастнейшим из людей. Разве может кто-то равняться с Тем, Кто раскрашивает, как краской, солнечным лучом и Кто может в мертвую глину вдохнуть дыхание жизни?
Когда Иуда увидел, что глиняные птицы по слову Иисуса ожили и улетели, он начал громко плакать и рвать на себе волосы и одежду; он видел, что так делают взрослые, когда у них великое горе или страх, и бросился к ногам Иисуса. Он лежал, как собака, в пыли, стонал, обнимал ноги Иисуса и умолял раздавить его ногой так, как он, Иуда, раздавил птичек. Иуда любил, обожал Иисуса, поклонялся Ему и в то же время ненавидел.
