автордың кітабын онлайн тегін оқу  Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию

С. Пиотровский

«Памятники исторической литературы» — новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого.

В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей.

Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории.

Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок.

Пробудить живой интерес к истории, научить соотносить события прошлого и настоящего, открыть забытые имена, расширить исторический кругозор у читателей — вот миссия, которую несет читателям книжная серия «Памятники исторической литературы».

Читатели «Памятников исторической литературы» смогут прочесть произведения таких выдающихся российских и зарубежных историков и литераторов, как К. Биркин, К. Валишевский, Н. Гейнце, Н. Карамзин, Карл фон Клаузевиц, В. Ключевский, Д. Мережковский, Г. Сенкевич, С. Соловьев, Ф. Шиллер и др.

Книги этой серии будут полезны и интересны не только историкам, но и тем, кто любит читать исторические произведения, желает заполнить пробелы в знаниях или только собирается углубиться в изучение истории.

Послу дана аудиенция. Он представил письма и от себя — подарки: турецкого коня, богато оправленную саблю и бунчук. Сегодня будут переводить, завтра — писать ответ, а в понедельник отправят его с ответом, чтобы немедля ехал. Должно быть шпионит, что у нас делается.

Гизиус передавал также мне, что вчера почти уже вечером он был у канцлера. Там п. Накельский рассказывал, будто маршал коронный писал ему о совершенном расстройстве своего здоровья и просил сказать об этом канцлеру, которому и поручил свое семейство в случае смерти; канцлер немедленно послал меня доложить об этом королю. Король был очень огорчен этим известием и после сказал, говорят: «прискорбно будет нам всем и государству лишиться такого мужа и сенатора.» Я сказал Гизиусу, что мне ничего неизвестно о письме к Накельскому, что прежде чем показать его канцлеру, он должен был бы переговорить со мною, так как из письма, которое я только что получил от Вашей Милости, видно, что по милости Божией вы не так худо чувствуете себя; я опасаюсь, что Накельский теперь везде в войске будет распространять слухи о Вашей бо-лезни.

Сегодня должны были отправить турецкого посла, но этому помешал приезд Трокского кастеляна. Он торжественно приближался к лагерю: на встречу ему выехали отец и все литовские паны приветствовал его на поле от имени всех панов жмудский староста, а отец его, воевода виленский, при сильном морозе стоял снявши шапку, пока сын не попросил его покрыть голову. Смешная церемония! Потом отправились к королю; не придется мни видеть, как Литва отрешится от своей гордости.

После обеда должны были сойтись к королю члены совета по случаю отъезда турецкого посла, но воевода виленский послал к гетману сказать, чтоб его извинили, что они должны были встретить и почтить пана Трокского.

Гетман говорит: «проживем здесь еще 50 дней и Псков будет наш!» Не знаю, каким образом.

Русские по-прежнему делают вылазки и схвативши кого-либо из наших, уводят в город; но иногда несколько их падает под стенами.

Из лагеря. 22 октября 1581.

Сегодня кастелян Трокский в присутствии панов радных давал отчет в своей экспедиции и в том, как шел из-под Порхова; рассказывал, что он на 250 миль изъездил вдоль и поперек Московскую землю, был на глазах самого в. князя «да вот, говорил, можете Ваша Королевская Милость узнать от пленных, которые сюда скоро прибудут.» Под Порховом стоит Гарабурда с татарами, но их осталось только сотня, остальные разбежались для грабежа. Таким образом необходимо послать ему помощь тем более, что в 6 милях за Порховом расположилось около 5000 русских с татарами, которые будут хватать наших фуражиров. Роты, которые пришли со мною, в отчаянном положении; кони издыхают от ссадин, потому что все тяжести за неимением телег, должны класть на них. У товарищей нет пахолков в полном комплекте: одни бежали, другие пошли к казакам; они просят жалованье, которое им следует по числу лошадей и по вооружению; просят также отвести им в лагере место, где бы они могли расположиться.

Вновь прибывших жолнеров мы зовем персиянами, потому что по их словам они были чуть не под самой Персиею; о трудностях и невзгодах мало говорят; это — следующие: Казановский, Жебридовский, Гостомский, Оржельский, Иордан, Темрюк. Завтра думают поставить их на той стороне Великой, недалеко от Белявского, с тою целью, чтобы из города их заметили и поняли, что к нам прибывают новые силы, и что мы, следовательно, вовсе не думаем об отступлении.

Совещались, как послать помощь Гарабурде против русских партизанов. Предложено было отправить туда войска и разогнать засаду, но кастелян сообщил, что русские имеют разъезды, которые дадут знать о нашем приближении и удалятся потому еще, что князь запретил вступать с нами в битву, а, между тем, как только наши станут оттуда возвращаться, они не преминут беспокоить их преследованием; Гарабурде лучше послать помощь, чтобы он мог постоянно быть на страже. Об этом должен позаботиться гетман и пр.

Происходило потом другое совещание, без свидетелей. Гетман красноречиво распространился, в каком положении военные действия, т. е. другими словами, что осада города встретила неожиданные затруднения; наступают холода, приходится изыскивать новые средства, как быть в таком положении; об одном нужно стараться, чтобы не оставить осады с бесчестием, а заключить мир и с ним явиться в отечество? продолжать вести войну чрезвычайно неудобно, нужно просить субсидии у сословий королевства, заниматься сбором жолнеров и пр.; все это отнимает много времени и для населения в высшей степени обременительно.

Поссевин того мнения, что теперь удобнее было бы заключить мир, потому что Нарва и Ивангород, которых в. князь не хотел нам уступать, взяты шведами, следовательно этот спорный пункт устраняется сам собою. Да притом еще прежде чем мы приблизились к Hapве, он предлагал Поссевину выслать бояр для переговоров с нашими комиссарами где-нибудь в стороне от Новгорода. Об этом Поссевин уже писал к князю и послал своего слугу, который должен быть скоро назад и скоро привезет какой-нибудь решительный ответ.

Так как зашла об этом речь, то король видит, что из двух зол нужно выбирать меньшее, потерпеть немного от голода и холода, нежели отказаться от продолжения осады.

Есть надежда, что через месяц или два в городе откроется голод, как показывают языки; тогда простой народ будет удален из крепости. а останутся только Шуйский со стрельцами, которых у него немного.

«Относительно поданного Вами заявления, что не хотите оставаться более 18 дней, нужно сказать, что безрассудно оглашать срок службы, потому что неприятель, узнав об этом, ободрится и догадается, что мы все утомились: поэтому не следует назначать сроков, а если мы заключим мир ранее 18 дней, тем для нас лучше. Если же придется обождать, то не жаль потерпеть еще немного в виду хорошего и благополучного конца дела.» Ставил в пример осаду Мальборна, когда предки наши, если бы захотели обождать несколько дней, взяли бы его и не имели бы потом таких хлопот, какие пришлось испытать им в продолжении нескольких лет. «Было тоже и с Заволочьем, который я осаждал; трудно было предполагать, чтобы возможно было взять эту крепость, защищенную самою природою, а она сдалась как раз в то время, когда мы уже отчаялись овладеть ею». Что же касается до провианта, то при таких морозах его может б