Глава 2

Ангелина Скворцова выбежала из метро, ругая себя. Она специально не стала вызывать такси, думала, прогулка поможет успокоиться. Увы! пока до желаемого эффекта было далеко. Что ж, сама виновата. Прекрасно знала – дома без предварительного звонка лучше не появляться. Ну как она могла забыть, что Новый Год отец всегда старается встретить семьей, к которой она, по его мнению, больше не относится. Правда, в этот раз он почему-то приехал раньше.

Ангелина остановилась. Медленно вдохнула холодный декабрьский воздух и постаралась взять себя в руки, но, вспомнив взгляд, которым одарил её Сергей Константинович, прежде чем демонстративно удалиться, почувствовала, как по щекам медленно поползли ручейки так долго сдерживаемых слёз. Уж лучше бы накричал или нагрубил! Нет, генерал Романов в совершенстве владеет собой и техникой морального уничтожения противника, которой усердно пользуется последние полгода. А то, что в роли противника – родная дочь, его, похоже, нисколько не смущает.

Ангелина, вытерла слёзы, размазывая дорогую польскую тушь. Господи, когда же это кончится? Сколько ещё он будет наказывать её за то, что пошла наперекор его воле и впервые в жизни осмелилась принять решение сама за себя? Отец всегда хотел видеть её врачом и не смог простить того, что учёбе в медицинской академии и перспективе стабильной профессии дочь предпочла сомнительную карьеру певицы.

Ангелина всхлипнула и с удвоенной силой принялась корить себя за визит без предупреждения. Правда, она его вообще не планировала, всё получилось спонтанно. Кира Тимохина, с которой они вместе снимали квартиру, краснея, смущаясь и запинаясь, попросила подругу переночевать дома: у неё неожиданно наметилось романтическое свидание. Поскольку подобными просьбами девушка не злоупотребляла, Ангелина не видела причин для отказа. Она спокойно отправилась к тёте, а в итоге снова оказалась на улице без крыши над головой. На квартиру она решила не возвращаться, чтобы не портить людям удовольствие, в запасе оставался только один вариант – навестить подругу детства Люду Щукину. Та сама на днях предлагала устроить небольшой девичник, одна проблема – мобильник разрядился, и предупредить о своём визите у девушки не было возможности. И потому, глядя через дорогу на освещённые окна подруги, Ангелина колебалась – оказаться незваным гостем дважды за один вечер ей совсем не хотелось.

А тут ещё машина у подъезда показалась очень знакомой. Приглядевшись, девушка узнала «Бентли» Антона Холмса, и желание входить в дом пропало совсем. Ангелина отступила подальше в тень, вспомнив, как летом по воле судьбы и, кстати, не без вмешательства Щукиной целую неделю проработала в агентстве детектива уборщицей. За те несколько дней она успела разочароваться во многих, внушаемых с детства иллюзиях, и почти влюбилась в мужчину, у которого, как выяснилось, имелись более важные и несовместимые с её присутствием в его жизни дела. Сам Холмс об этой истории, скорее всего, не догадывался, и всё же девушка предпочла с ним не встречаться. Когда он уехал, Ангелина ещё какое-то время постояла в своём укрытии, отгоняя неприятные воспоминания, и только потом нерешительно направилась к подземному переходу.

Оглядевшись по сторонам, девушка заметила, как из подъезда Щукиной выскользнул человек в длинном тёмном плаще и быстро направился в её сторону. Они встретились на середине слабо освещённого тоннеля перехода. Ангелина невольно обернулась вслед незнакомцу в чёрном, отреагировав на странный звук, раздавшийся с его стороны: звонил мобильный телефон. Оригинальный, редкий звонок, но, кажется, она его уже слышала раньше. Впрочем, дело было не только в этом. Ангелина оглядывалась ещё несколько раз, прежде чем поняла – её внимание привлёк довольно сильный запах парфюма, исходящий от прохожего. Так пахли любимые духи её тёти «Snow Queen» – Снежная королева.

* * *

– У меня дежавю! – простонала Ангелина, когда подруга безапелляционно заявила, что та пришла не вовремя. – Я сегодня весь день не вовремя.

– Почему не позвонила? – ворчала Людмила, оглядываясь на закрытую дверь спальни. Подругу детства она пока держала в коридоре.

– Телефон разрядился – не успела. У тебя, Миша, наверное, – вспомнила девушка имя последнего возлюбленного Людмилы.

Та картинно закатила глаза и возмутилась слегка перефразированной цитатой из меняющего профессию «Ивана Васильевича»:

– Безобразие, это же надо до такой степени не интересоваться личной жизнью лучшей подруги. Сейчас у меня другой сердечный интерес, но знакомить вас, извини, пока не буду: он у меня ещё не прирученный.

– Наверное, процесс приручения был в самом разгаре, когда я пришла, – грустно усмехнулась Ангелина. – Извини, не хотела мешать. Пожалуй, стоит поискать какую-нибудь гостиницу, в метро ночевать не пускают.

– Не поняла, тебя, что из дому выгнали?

– Дома сейчас отец, решил встретить новогодние каникулы в кругу семьи. Как ты сама понимаешь, он был …гм …не слишком рад встрече.

– А как же…

– У Киры сегодня свидание… э… в нашей квартире. Поэтому я здесь, но у тебя тоже бурная личная жизнь.

– Да, бурная! – взвилась Людмила. – А у тебя вообще никакой – отсюда все проблемы! Нашла бы себе мужика с квартирой и не металась бы сейчас как сирота бесприютная.

Ангелина вспыхнула, недовольно буркнув:

– У меня нет на это времени.

– Ума у тебя нет, а не времени! – снисходительно отмахнулась Щукина. – Вроде не блондинка, а мозги не варят.

– Люда!

– Чего? Я двадцать два года Люда, а ты двадцать один – Ангелина и до сих пор в сказки веришь, да принца ждёшь. Ну, жди, жди, до пенсии время есть.

Скворцова хоть и обиделась, предпочла промолчать. Обсуждать свою личную жизнь она не собиралась даже с подругой.

– Ладно, я пойду, извини, что не вовремя. Успешного приручения.

– И куда пойдёшь, горе луковое? – вздохнула Люда. – Я же знаю, у тебя в комплекте ни подруг, ни любовников, что крайне глупо с твоей внешностью и статусом восходящей звезды эстрады.

Ангелина снова покраснела. Да, она заняла первое место на конкурсе «Звёздный шанс» и получила возможность войти в состав довольно известной группы, но звездой себя пока не ощущала.

– О моих невысоких умственных способностях ты уже упоминала – повторяешься.

– Повторение – мать учения. Может хоть так до тебя что-то дойдёт. Ладно, подожди секунду, я сейчас.

Людмила скрылась за дверью и действительно очень быстро вернулась.

– Этажом ниже живёт моя хорошая знакомая, кстати, известная актриса. Перекантуешься пока у неё. Ну, чего застыла, идём скорее.

– А она согласится пустить в дом постороннего человека?

– Конечно, согласится, это же ненадолго – максимум пара часов, а потом я выпровожу свой сердечный интерес и вернусь за тобой.

Ангелина невольно улыбнулась.

– Думаешь, за пару часов успеешь его приручить?

– Не всё сразу, даже у Экзюпери этот процесс проходил поэтапно.

Девушки остановились перед дверью семнадцатой квартиры, и Щукина, не теряя времени, нажала кнопку звонка.

– А вдруг у неё тоже свидание? – испуганно шепнула Ангелина.

– Это вряд ли, Рита кавалеров домой не водит, предпочитает встречаться на нейтральной территории. – Люда позвонила ещё раз. – Похоже, её нет дома, так даже лучше. Ключи у меня есть. Отдохнёшь здесь в гордом одиночестве, а потом опять дверь замкнём, и все будут довольны.

Ангелина хотела возразить, но Люда уже уверенно пристраивала ключ к замочной скважине.

– Что такое? Не поняла юмора, да здесь открыто. А где же Ритка? Наверное, в душе, – ответила она на свой же вопрос и решительно толкнула входную дверь.

Холод – это первое, что почувствовала Ангелина, войдя вслед за подругой в чужую квартиру. Во всех комнатах горел яркий свет, а дверь на лоджию была распахнута настежь, гостеприимно впуская в квартиру, лютую декабрьскую стужу.

– Господи, какая холодина! – поёжилась Щукина. – Не знала, что Ритка закаляется. Ладно, Геля, подожди здесь, я поищу её.

Люда скрылась в соседней комнате, громко позвав хозяйку квартиры по имени, а через секунду Ангелина услышала её истошный, полный какого-то животного ужаса крик. Стараясь не поддаваться панике, она метнулась вслед за подругой. Щукина медленно сползала по стене. В её расширившихся, остекленевших глазах отражалось распростёршееся на полу тело Маргариты Майер.

Ангелина вскрикнула и отшатнулась. Девушка провела часть своего детства с родителями в так называемых горячих точках, и ей иногда приходилось видеть смерть в самом неприглядном её виде, но даже раздробленные взрывом фрагменты тел не поражали так, как только что увиденное зрелище. Ужасало всё: и одежда актрисы, превращённая в сплошное кровавое месиво, и неестественные кукольные локоны парика, и нелепая серебристая диадема в виде короны на голове, и жирная чёрная мушка над верхней губой, зачем-то нарисованная на лице Маргариты.

– Ой, мама, мамочка! – утробно завывала Люда, раскачиваясь, словно китайский болванчик. Она потеряла связь с реальностью и сейчас пребывала в глубоком шоке.

Ангелина была не в лучшем состоянии, но, собравшись с духом, заставила себя подойти к окровавленному телу и нащупать пульс. Бесполезно! Сердце актрисы остановилось навсегда. Склонившись над обезображенным трупом Риты, Ангелина вдруг отчётливо почувствовала лёгкий почти выветрившийся аромат духов, тех самых, которыми так сильно пахло от незнакомца, встреченного ею несколько минут назад в подземном переходе.

Глава 3

Следующий день Антон начал с изучения обещанной статьи, в которой Маргарита Майер оптимистично и бодро заявляла, что отныне спокойна за свою жизнь, поскольку доверила её настоящему профессионалу – детективу Антону Холмсу. Возможно, в другое время эта приторно-восторженная писанина даже польстила бы его самолюбию, но следом за ней незамедлительно последовало сообщение о смерти девушки, что, естественно, вызвало у мужчины совершенно противоположные чувства.

Разобраться в них не дал трудный, непродуктивный разговор с брюзжащим недовольным следователем Бруталовым. Тот предъявил показания свидетелей, видевших детектива вместе с погибшей в ночь убийства, причём постарался преподать сей факт, чуть ли не как обвинение в преступлении. Однако, к большому сожалению следователя, те же свидетели уверяли, что детектив уехал буквально через пару минут, а значит, повесить на него убийство, увы, не представлялось возможным.

Антон и не отрицал того, что был последним, кто видел актрису живой, но помочь следствию при всём желании ничем не мог. Рассказ о духах и песнях, по-видимому, был не в счёт. Поколебавшись, детектив всё же поведал о навязчивых страхах своей клиентки, чем заслужил красноречивый взгляд следователя. Казалось, тот с трудом удержался от соблазна покрутить пальцем у виска. Антон его не осуждал, он ведь и сам отреагировал примерно так же, услышав рассказ Маргариты впервые, о чём теперь горько сожалел.

Распрощавшись с Бруталовым, Холмс испытал некоторое облегчение, но, покинув здание прокуратуры, остался один на один с вполне осознанным, тягостным чувством недовольства собой. Довольно непривычное ощущение для человека, привыкшего всегда и во всём быть лучшим.

Перед глазами стояло улыбающееся лицо Маргариты – такой он увидел её сегодня на страницах утренней прессы. В свете того, что именно его, Антона Холмса, девушка назначила своим ангелом-хранителем, не трудно догадаться какими заголовками будет пестреть вечерняя. В лучшем случае его обвинят в некомпетентности, а в худшем…

Детектив разозлился, представив себе цинично-обвинительные пасквили акул жёлтого пера, но через минуту понял, что злится в основном на себя. Профессионал, называется! И где же было его хвалёное всё той же прессой чутьё, когда он так легко и пренебрежительно отмахнулся от жалоб Риты. Сначала его смутил рассказ о запахах и песнях, потом актриса проговорилась о посещении психолога по поводу навязчивых страхов, и детектив перестал принимать её слова всерьёз, разглядев в них последствия диагноза ему, кстати, неизвестного. В самом деле, почему он не поговорил с её врачом, да что там, даже имени его не выяснил! Он просто сразу списал Риту со счетов адекватных клиентов, но деньги, тем не менее, взял и даже попытался провести абсолютное ненужное, по его мнению, расследование. А что в итоге?

Антон вспомнил жуткие фотографии мёртвого тела и лаконичное заключение судмедэксперта – девятнадцать ножевых ранений. Вот так погибла его бывшая клиентка. Стоп, а почему бывшая? Деньги заплачены вперёд, а поскольку со своей изначальной задачей он не справился…

Детектив глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями. Всё так и есть, официально дело он не закрыл, Маргарита всё ещё его клиентка. Получается, тот, кто убил девушку, бросил вызов ему самому. А, учитывая неизбежную реакцию пусть жёлтой, но самой читаемой прессы в мире, у него теперь есть только одна возможность заткнуть им рот – найти убийцу Риты первым. Да, пожалуй, иного выхода просто не существует. Он, Антон Холмс, слишком многое положил на алтарь своей безупречной репутации и теперь просто не мог ею рисковать!

* * *

– Чай, кофе или что-нибудь покрепче? – рассеянно предложила Щукина, оставшейся у неё на ночь подруге. – Пожалуй, в нашей ситуации лучше употребить последнее.

– Думаешь, поможет? – засомневалась Ангелина, потирая пульсирующие от боли виски. – Мне бы лучше «Цитрамончика». После разговора с тем «милым» следователем голова просто раскалывается.

– Да уж, тот ещё милашка, – поморщилась Людмила. Она ополоснула в мойке пару бокалов и до краёв наполнила их крепким красным вином. – Тиран и зануда – терпеть не могу таких мужиков! Стоило три часа нас допрашивать, чтобы в итоге ни одному слову не поверить.

– Ты же не думаешь, что он нас считает, ну что это мы могли… – Скворцова невольно побледнела, заново переживая вчерашние впечатления. – Её же буквально превратили в дуршлаг, на такое разве что маньяк способен!

Люда вздрогнула и перекрестилась.

– Ужас, какой! Как представлю, что эта тварь была вчера в нашем доме! А если бы мы с тобой зашли к Ритке хоть на пять минут раньше…

– Она, возможно, была бы сейчас жива, – виновато кивнула Ангелина. – Ну почему я не пошла к тебе сразу?! Толклась под окнами, как дура, ждала неизвестно чего, а могла бы спасти человеку жизнь!

– Ты действительно дура! – возмущённо взвизгнула Щукина. – Да если бы ты пришла чуть раньше, мы бы сейчас лежали вместе с Риткой в морге на железном столе!

Ангелина на мгновение застыла, услышав версию подруги, а потом одним махом опустошила свой бокал. Наполнила его снова, повторила процедуру и, даже не поморщившись, пробормотала:

– Вино дрянь, давай чего-нибудь покрепче!

Вид абсолютно непьющей подруги, лихо закладывающей за воротник, мгновенно отрезвил Людмилу, вернув способность мыслить более-менее спокойно, а главное практично.

– Скворцова, алкоголизм не спасает от действительности, а ты к тому же пить не умеешь. Тебе в этом деле даже до дилетантов далеко.

– Так научи меня, профессионалка!

– Не сейчас, мне нужна ясная голова: статью нужно закончить. Материал должен получиться отличный! Представляешь, репортаж с места преступления глазами очевидца! Э… ну в смысле почти очевидца.

Ангелине не понравился нездоровый энтузиазм, прозвучавший в голосе студентки-журналистки Щукиной.

– Люда, как ты можешь так говорить? – ужаснулась она. – Убили ведь не постороннего человека, а твою хорошую знакомую!

– Это не я говорю, это во мне профессионал говорит, – не смутилась девушка. – Риту, конечно, жаль, но не понимаю, почему на правах хорошей знакомой я не могу написать статью? Завтра все только об этом и будут строчить, а у меня эксклюзив! Такой шанс нельзя упускать! Всё, пошла работать, а ты, смотри, не напивайся, а то буянить начнёшь. Я же не знаю, на что ты пьяная способна.

Люда метнулась в спальню к гостеприимно мигающему монитору компьютера, но её остановил настойчивый звонок в дверь. Журналистка раздражённо вздохнула:

– Вот так всегда! Ну почему в разгар вдохновения обязательно кто-то припрётся и всё испортит?

– А вдруг это твой сердечный интерес дальше приручаться пришёл, – пробормотала разомлевшая от вина и переживаний Ангелина.

Головная боль притупилась, но всё тело стало каким-то тяжёлым, горячим, чужим. Да и страшные воспоминания по-прежнему не отпускали. В общем пока в употреблении алкоголя девушка не нашла для себя ничего положительного, если не считать того, что, пожалуй, впервые за прошедшие сутки ей захотелось спать. Однако при виде вошедшего вслед за Людой посетителя, она мгновенно встрепенулась. Мозг включился, разорвав путы хмеля, и послал тревожный сигнал в каждую клеточку тела.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Антон Холмс, ненавязчиво разглядывая покрасневшую девушку.

– Это моя подруга, Ангелина, мы вместе обнаружили Риту, – излишне оживлённо отрапортовала Люда и повернулась к Скворцовой. – Ну а ты, конечно, узнала известного детектива Антона Леонидовича Холмса?

Ангелину гораздо больше интересовало, узнал ли Холмс её, но по безмятежному виду последнего определить это было невозможно.

– Людмила, Ангелина, рад знакомству, – галантно улыбнулся детектив. – Жаль, что оно состоялось при таких трагических обстоятельствах, но именно из-за них я вынужден обратиться к вам за помощью. Буду очень признателен, если вы согласитесь ответить на некоторые мои вопросы. Надеюсь, это вас не затруднит?

– А он всегда так странно выражается, как будто из восемнадцатого века явился? – наклонившись к уху подруги, шепнула удивлённая Щукина.

Ангелина рассеянно кивнула. Для Антона, воспитанного в рамках дворянского этикета, такой стиль изложения мыслей был естественным.

– И чем мы можем вам помочь? – выдавила она, наконец. – Да вы садитесь куда-нибудь. Люда, где тут у тебя можно сесть?

– Сейчас, сейчас! – Щукина резво вытряхнула кучу газет из большого кожаного кресла и чуть ли не силой впихнула в него детектива.

– Э… большое спасибо, – Антон, бросив взгляд на часы, решил больше не тратить время на лирические отступления и сразу же перешёл к делу. – Вы, наверное, знаете, что незадолго до смерти Маргарита Майер обратилась ко мне за помощью?

– Читали! – коротко кивнула Людмила. Осуждение, звенящее в её голосе, сказало гораздо больше любых слов.

Антон понимающе усмехнулся:

– Увы, я проявил себя не с лучшей стороны, но Маргарита по-прежнему остаётся моей клиенткой, и я намерен найти её убийцу как можно скорее.

– Здорово! – искренне обрадовалась Щукина. – Значит, можно вздохнуть спокойно, а то на этого жуткого следователя надежды никакой. Он нас с Гелькой уже сегодня готов был в камеру посадить, только потому, что на месте преступления оказались!

– Люда, не преувеличивай, – одёрнула подругу Ангелина. – Никто нас ни в чём не обвинял, но то, что расследованием займётесь вы, Антон Леонидович, действительно успокаивает. Разумеется, мы готовы ответить на любые ваши вопросы.

– Вот и хорошо, тогда просто расскажите в подробностях о событиях вчерашнего вечера. Понимаю, это болезненные воспоминания…

– Всё нормально, мы это уже сто раз повторили их следователю, так почему бы не повторить в сто первый. И, кстати, Антон Леонидович, я тут пишу статью об этих самых воспоминаниях, можно будет упомянуть, что вы берётесь расследовать смерть Риты?

Детектив нахмурился: свидетельница-журналистка – этого ему только не хватало! С другой стороны, эти стервятники на него и так вот-вот набросятся. В любом случае с прессой придётся общаться, так почему бы не начать прямо сейчас.

– Договорились, Людмила, – сдержанно кивнул он, – только я хотел бы увидеть эту статью до того, как она выйдет в печать.

– Здорово! – просила Щукина, игнорируя осуждающий взгляд Ангелины. – Это будет супер эксклюзив. Ой, простите, отвлеклась, так что, говорите, вас интересует?

Холмса интересовало всё: при каких обстоятельствах девушки оказались в квартире актрисы, была ли заперта дверь и что именно они там увидели. Он заставил подруг рассказывать эту историю несколько раз, причём каждую по отдельности, но ничего нового не узнал. Всё это мужчина уже слышал в кабинете следователя и теперь был явно разочарован.

– Хорошо, значит, ничего особенного вы не заметили и на лестнице ни с кем не встретились? – вздохнул детектив. – Ладно, давайте проясним другой момент. Людмила, насколько я понял, вы были близкой подругой Маргариты?

– Скорее хорошей знакомой или приятельницей, – помедлив, возразила журналистка. – У таких как Рита близких подруг не бывает, если вы понимаете, о чём я.

– Не совсем, надеюсь, вы поясните…

– Вы не подумайте, я ничего плохого о ней сказать не хочу, просто есть такой тип женщин, которым никто не нужен, что ли… Мужчинами они вертят, как хотят, а на подруг не размениваются – просто не могут считаться с чьими-то чувствами кроме своих. Мы с Ритой познакомились три года назад, когда я переехала сюда, чтобы отделиться от предков. Она тогда выступала в каком-то танцевальном коллективе, много гастролировала и оставляла мне ключи: цветы поливать, рыбок кормить, собственно, на этом и строились наши отношения. Да, мы общались по-приятельски, но не слишком тесно, о мальчиках не секретничали, надеюсь, я ответила на вопрос?

– Более чем. Жаль, значит, о её знакомых и друзьях вы ничего не знаете?

– Да не было у неё друзей, а свою актёрскую тусовку она иначе, чем серпентарием не называла. И это понятно, вращалась Рита, естественно, не среди звёзд первой величины, а в кругу таких же начинающих, как она, отчаянно завидующих более успешным коллегам. Подруг у неё, повторюсь, не было, она же флиртовала со всеми представителями мужского пола без исключения. Какая подруга такое выдержит? Я сама старалась её со своими парнями не знакомить: от греха подальше, знаете ли.

Антон невольно смутился, услышав такие подробности о своей, как ему пока ещё казалось, скромной и ранимой клиентке.

– Я не совсем понял, ей так нравилось мужское внимание? – неуверенно уточнил он. Лично к нему актриса не проявляла повышенного женского интереса, поэтому версия Люды звучала как-то неубедительно.

– Думаю, ей нравилось чувство собственного превосходства над мужчинами, нравилось ощущать себя королевой. Она обычно выжимала из поклонника всё, что могла в материальном плане, а потом просто выбрасывала его из своей жизни. Кстати, не мои слова, Рита сама мне это как-то говорила. Учила, так сказать, правильному обращению с мужчинами.

– Если это не просто слова, у её партнёров было мало оснований желать девушке добра, – покачал головой детектив. – А с кем Рита встречалась в последнее время, вы не в курсе?

Сам Антон во время короткой слежки за актрисой наличия постоянного кавалера не обнаружил, но она, зная о ведущемся наблюдении, могла просто не афишировать некоторые связи. Люда ненадолго задумалась, а потом отрицательно покачала головой.

– Не в курсе. Рита уверяла, что не создана для серьёзных отношений. Впрочем, за ней постоянно бегал этот жалкий тип Гребцов из «Будней и праздников». Журналист он более чем посредственный, не понимаю, что она в нём вообще нашла? Кажется, у них было что-то вроде мимолётного романа, и вот с тех пор он ей проходу не давал. О других поклонниках мне неизвестно. После давнего скандала, устроенного женой одного из её ухажёров (я сама видела, как она ей чуть дверь не разбила), Рита перестала приводить мужчин к себе, предпочитала свидания на нейтральной территории.

– Вы сказали, что ей нравилось чувствовать себя королевой, – Антон нахмурился, пытаясь поймать ускользающую ассоциацию. – А ведь вчера она выглядела именно так! Этот парик и диадема… Рита могла надеть их сама, так сказать по настроению?

Людмила снова задумалась.

– Не знаю, чужая душа – потёмки, теоретически, наверное, могла. С другой стороны, зачем ей так наряжаться, да ещё дешёвую бижутерию на голову цеплять, нет, на Риту это не похоже! Ой! Постойте, а вы думаете, это сделал убийца?!

Впечатлительная Ангелина ойкнула. Холмс попытался охладить пыл журналистки, но тщетно, её богатое воображение уже неслось впереди всех доводов разума и логики.

– Ну, разумеется, это сделал маньяк! Нацепил ей парик и корону, да ещё эту родинку кошмарную на лице нарисовал! Точно, сама бы она себя так уродовать не стала!

– Вот откуда ты знаешь? – попыталась вмешаться Ангелина. – Сама ведь сказала: чужая душа – потёмки, а может, ей нравился стиль Снежной королевы? От неё даже духами такими пахло.

– Какими духами? – мгновенно насторожился детектив.

– «Snow Queen» называются, моя тётя ими раньше часто пользовалась, поэтому я их сразу узнала. Но вообще они не подходят молодым девушкам и сейчас, кажется, уже не производятся.

«Опять эта Снежная королева! – мысленно чертыхнулся детектив. – Прямо наваждение какое-то!»

– А, вспомнила, это что-то вроде «Красной Москвы». Ерунда! Ритка не стала бы пользоваться подобной дешёвкой! – безапелляционно заявила Щукина.

Антон со вздохом поднялся из гостеприимного кресла.

– Людмила, а запасные ключи от квартиры Маргариты всё ещё у вас?

– Да, у меня, – растерялась девушка, – а что?

– Я хотел бы осмотреть место преступления, пока его не опечатали. У оперативников сейчас технический перерыв, и я собираюсь этим воспользоваться. Людмила, будьте любезны, принесите, пожалуйста, ключ.

В спокойном и уверенном голосе детектива прозвучали едва уловимые повелительные нотки, и Щукина, отбросив сомнения, кинулась в спальню. Ангелине всё это не понравилось:

– Тайное проникновение в почти опечатанную квартиру. Берёте пример со своего помощника Арбенина? – укоризненно спросила она.

Антон метнул в её сторону быстрый взгляд и ослепительно улыбнулся:

– Значит, я не ошибся и это действительно вы, моя прелестная уборщица? Впрочем, вы быстро сменили профессию, и, слышал, теперь поёте на большой сцене?

– В свободное от уборки время, – усмехнулась девушка, не вдаваясь в подробности размеров сцены, которые дошедшим до Холмса слухам явно не соответствовали.

Антон снова улыбнулся и попытался оправдаться:

– Понимаю, тайное вторжение выглядит не очень красиво, но мне необходимо осмотреть квартиру и, как знать, возможно, только я смогу найти убийцу.

Последняя фраза прозвучала несколько пафосно, но Ангелина, ранее уже наблюдавшая за работой детектива, приняла её как констатацию факта и успокоилась.

– Отлично! Вижу, мы поняли друг друга, – удовлетворённо кивнул Антон. – Что касается, моего бывшего помощника Арбенина, то я вас очень попрошу: никогда больше не упоминайте при мне имя этого предателя.

Ангелина вспыхнула и со вздохом пробормотала:

– А вы – при мне!

Детектив удивлённо поднял светлые красиво изогнутые брови, но тактично промолчал, за что девушка была ему очень благодарна.

Как он сказал – бывший помощник? Получается, они больше не работают вместе. Что ж, всё к лучшему. Если бы он пришёл сейчас вместе с Холмсом, Ангелина точно захотела бы провалиться сквозь землю! Ведь после всего, что между ними было… Хотя, что там было – неловкие спонтанные объятия в ночь, когда он едва не погиб, а потом Май поспешил расставить все точки над I и доходчиво объяснил ей на что рассчитывать не стоит.

Получается, ничего и не было. Зачем тогда, уже вычеркнув девушку из своей жизни, он приехал проводить её в Юрмалу, сам по собственной инициативе, она его даже не ждала. Снова подал надежду и снова безжалостно её растоптал, теперь уже окончательно! К счастью, он больше не помощник детектива, а значит, они вряд ли когда-нибудь встретятся. Эта мысль, которая, казалось, должна была успокоить певицу, как ни странно вызвала лишь разочарование и грусть…

Глава 4

Антон впервые в жизни выступал в роли невольного взломщика и белые перчатки на руках лишь подчёркивали неприятное сходство. Раньше всем этим легко, непринуждённо и без зазрения совести занимался его помощник Май Арбенин, кстати, бывший следователь. Он играючи пользовался отмычками и не брезговал кражей необходимых улик. Теперь грязную работу переложить было не на кого, и Антон со вздохом вошёл в квартиру своей последней клиентки.

Он внимательно осмотрел прихожую, кухню, ванную комнату и, не найдя ничего заслуживающего внимания, перешёл в спальню Риты. В глаза сразу бросилось большое, слишком большое бурое пятно на нежно-голубом паласе и белый контур обведённого тела. Вот здесь всё и случилось…

Антон осторожно подошёл ближе и почувствовал, что к ботинку что-то пристало. Яркий рекламный флаер некой косметической фирмы лежал, судя по обводам, у ног убитой. Что ж, в этом тоже не было ничего особенного. В девичьих сумочках всегда полно подобных бумажек – вечная погоня за увядающей красотой. Кстати, о сумочках, не мешало бы в них покопаться!

Антон без труда отыскал целых двенадцать кожаных изделий всех форм, размеров и расцветок, но, увы, ничего полезного не обнаружил и здесь. Стандартный набор косметики, визитки столичных такси, сигареты, предметы личной гигиены, да перцовый баллончик – вот и весь нехитрый багаж начинающей актрисы.

Судя по всему, Маргарита не относилась к дотошным особам, собирающим визитки всех своих даже случайных знакомых и выписывающим их телефонные номера в записную книжку. А в памяти мобильного фигурировали лишь какие-то странные прозвища и невообразимые аббревиатуры, определить по которым паспортные данные адресата не представлялось возможным. Антон со вздохом отбросил надежу найти хотя бы номер психолога и снова погрузился в созерцание обстановки, гадая, где мог прятаться убийца, поджидая свою жертву. Он осмотрел тогда всю квартиру довольно тщательно и мог бы поклясться, что в помещении никого не было.

Скорее всего, у убийцы имелся дубликат ключей. Антон вспомнил жалобы Риты на запахи, периодически появляющиеся в квартире. Что ж, если у парня свои ключи – это многое объясняет, он мог свободно проникать внутрь и делать всё, что заблагорассудится. Стоп, а почему именно парень? Девушка не была изнасилована, и убийца вполне может оказаться с женщиной. Пока неизвестен мотив, любая версия имеет право на существование.

Внимание детектива привлёк огромный музыкальный центр, расположенный на полу в коридоре между кухней и спальней. Антон секунду разглядывал его, а затем машинально включил таймер и почти не удивился, увидев, что время последнего проигрывания совпадает со временем смерти девушки, указанном в заключение патологоанатома. Мужчина, помедлив, нажал клавишу «плей» и комнату заполнил модный ритм нового хита «Падших ангелов»:

 

«Яркий лёд короны на волосах,

И подушка Герды опять в слезах!

Впереди жестокий неравный бой,

Но победа будет не за тобой…»

 

Это было последнее, что слышала Маргарита Майер перед смертью.

* * *

Вернув Щукиной ключ, Антон ещё раз напомнил, что об этом его «подвиге разведчика» в материале упоминать не нужно и спросил не делилась ли с ней Рита своими страхами и опасениями.

– Типа, что её хотят убить? Да она об этом в каждом интервью трезвонила, – отмахнулась Люда. – Я лично писала последнее, ой!

Щукина испуганно прижала ладонь к губам:

– Получается, зря я ей не поверила!

– И не только вы, – вздохнул детектив. – Увы, запоздалым раскаянием здесь не поможешь. Людмила, постарайтесь вспомнить, Рита говорила вам о каких-нибудь конкретных угрозах в её адрес?

Люда ненадолго задумалась и отрицательно покачала головой.

– Нет, ничего такого не помню. Честно говоря, мы нормально уже месяца два не общались: она всё время на съёмках, а я учусь и работаю. Так, здоровались на бегу, вот и все разговоры, а во время интервью она ничего нового не сказала.

– Жаль.

Студентка-журналистка приуныла:

– Да, жаль, что я ничем не могу помочь. Надо было внимательнее прислушиваться к её словам, но кто же знал?! Ой, подождите! Я вспомнила, Ритка посещала какого-то крутого психолога, очень его нахваливала! Вот он, наверняка, сможет рассказать что-нибудь полезное.

Детектив внутренне возликовал, услышав подтверждение собственных мыслей! Да он просто жаждет пообщаться с этим «крутым психологом», неужели сейчас и адресок подскажут?

– Людочка, дорогая, а вы случайно не знаете, что это за чудо-доктор и где его найти? Я был бы вам очень признателен за помощь.

– К сожалению, не знаю. – Люда нахмурилась, но, бросив взгляд на загрустившую подружку, просияла: – О! Точно! Гелька знает!

– Я?! Откуда?! – поразилась Ангелина, мигом очнувшись от оцепенения.

– От верблюда! Помнишь, когда у тебя депрессия была, ну из-за