знаешь, что она скорее сломается, но никогда не согнется под тяжестью Тирании и Несправедливости и вместе с тем будет подчиняться каждому жесту Рассудительности и Симпатии.
меня хранили три дара: Осторожность, Тактичность и Наблюдательность, – и какую бы изворотливость ни проявляла злоба Эдварда, ей не удавалось ускользнуть от зорких глаз трех от природы присущих мне стражников.
– Френсис, как вы ко мне относитесь? – Очень хорошо, учитель, – послушно ответила она по-французски. – Настолько, что готовы стать моей женой? Или назвать меня своим мужем?
Неусыпное внимание, доброта бдительная, но безмолвная неизменно находились рядом с ней, облаченные в грубое одеяние строгости и выдающие свою истинную натуру лишь редким заинтересованным взглядом, душевным и мягким словом; неподдельное восхищение скрывалось под маской диктата, наставлений, побуждений к действию, но и они помогали ей, причем неустанно, – вот средства, к которым я прибегал, ибо они наиболее соответствовали чувствам Френсис, столь же восприимчивой, сколь и трепетной, одновременно гордой и застенчивой.