И ваше сердце разбито?
– По крайней мере я об этом ничего не знаю: вроде бы стучит, как прежде
знаешь, что она скорее сломается, но никогда не согнется под тяжестью Тирании и Несправедливости и вместе с тем будет подчиняться каждому жесту Рассудительности и Симпатии.
– Френсис, как вы ко мне относитесь?
– Очень хорошо, учитель, – послушно ответила она по-французски.
– Настолько, что готовы стать моей женой? Или назвать меня своим мужем?