Ты возьми, ты держи этот флокс.
Пусть я лжец, но печален мой жест.
Впереди наибольший мост,
а за ним наименьший лес.
Мы идём, мы идём туда.
А обратно придём не мы.—
Будет путаница, чепуха.
Мы умрём, мы будем смешны.
Я слегка завираюсь, я, может быть, пьян,
только вот что хочу вам сказать:
с одинокой скалы в мировой океан,
разумеется, можно поссать.
Только что это даст, кроме глупых понтов? —
Ничего ровным счётом не даст.—
Не смутишь ни акул, ни медуз, ни китов
в бесконечности водных пространств.
Нет нужды выводить прямым текстом мораль,
вам понятен смысл притчи моей.—
Лучше сесть на какой-нибудь крепкий корабль,
помолиться и плыть средь зыбей.
И смирение будет вознаграждено:
ты причалишь к волшебной стране,
бесконечно сквозь пляшущее решето
будешь золото мыть, как во сне…
2
А вот если наполнить водою стакан
и пометить молекулы в нём,
а потом с одинокой скалы в океан —
так сказать, в мировой водоём —
его вылить и тщательно перемешать,
радикально глубины взмутив,
и подальше – в другое вообще полушарие
земли – оттуда уйти… —
Вам становится ясно, к чему я клоню:
то есть если мы вновь зачерпнём,
мы молекулу меченую хоть одну
обнаружим в стакане своём!
Этой притчи потоньше уже будет мысль,
да и оптимистичней, чем той…
Мы стоим на скале в ореоле из брызг
и в туманах блуждаем мечтой
Как неподвижно и странно...»
Как неподвижно и странно,
выглянув из-за угла,
в тёмные окна веранды
смотрит немая луна.
Тёмный овраг за забором
движется через забор.
Пенной черёмухой полон,
входит на белый газон.
Лишь угловатые тени
резко лежат на столе,
тесно стоят у постели,
густо висят на стене.
Бабушка, дедушка, мама —
все почему-то ушли.
В доме так пусто и странно,
нет ни единой души.
Спрячься тихонько в кроватку,
глазки скорее закрой.
Близко решенье загадки —
только не знаю, какой
