Оглавление

Пролог

В древнюю библиотеку попадали редкие лучи солнц. Спертый воздух, вперемешку с запахом старых книг, пергамента и пыли, витал, окутывая тяжелым покрывалом легкие всех, кто здесь находился.

Сотни свечей расставлены по столам в попытке разогнать сумрак, но их все равно не хватало, оставляя большинство стеллажей в тени. Многие служители царства знаний, напуганные историями о мрачных существах, не рисковали заходить в глубины мрака, даже несмотря на то, что они находились на их родной планете Инуре. Страх укоренился в их душе. Только Богиня изредка навещала брошенные книги, дабы принести утешение знаниям, что оставили на растерзание сумраку.

Именно так служители успокаивали себя.

Но Искха не боялся. Он работал здесь не одну сотню лет. А может, уже перевалило за тысячу? Он не считал. Да и зачем? Когда ты годами пропадаешь в книжной пыли и хрусте свертков, ты становишься таким же отделенным от мирского, как и все, что хранилось за закрытыми дверями библиотеки.

Искха боготворил это место. Он считал, что именно здесь — в кладези знаний — истинный Храм их Богини. А он — настоящий Великий Хранитель Ее воли. Куда Мудрейшей до позолоченного дворца, утопающего в чуждой пустыне зелени, куда до срамных приемов? Нет. Богиня никогда не опустится до низменности и алчности Верховного.

Так считал не только Искха. Простой народ, особенно те, кому больше лет, чем некоторым старейшим книгам, не восхвалял Храм, но и открыто не презирал. Однако молиться и просить снисхождения Ее приходили именно сюда. Искха для них — истинный проводник воли Божией, но сам библиотекарь не присваивал себе титула. Ему бы просто раскладывать книги, стирать с них пыль и убирать грязь. Вот его служение Ей — сохранять в целостности знания.

Но его боготворили, приравнивали к Ее паломнику, просили совета и молили обратить их просьбы к Ней. И он делал это. Пусть не по священному обряду, как заведено. Но по-своему, стоя на коленях у алтаря, куда падал единственный большой луч света, озаряя все записи о Ней. Он молил Ее о других. Просил не о себе. Что ему? У него и так есть все, чтобы быть счастливым.

Искха обращался к Такал.

И однажды Богиня ответила ему.

Обычный день, такой же опаляющий и душный. Искха, как и всегда, совершил свой путь. Прошел по коридорам, что отмечались в его графике. Затем подмел и вытер пыль. Убрал свитки, что забыли посетители. Закончил скромный ужин и направился к алтарю. Поцеловал свой Нешам. Улыбнулся воспоминаниям о Бриете — его истинной. Она ушла совсем недавно, и он чувствовал, его конец тоже близок. Расстелил специальный молитвенный ковер — хоруф, и опустился на колени перед ликом Ее.

— Молю тебя, Всевышняя Мудрая Такал, снизойди до раба своего и одари своей милостью. Помоги Инуре пережить бедствия и кровопролития. Направь меч своей одаренной дочери и восстанови справедливость. Да будут множиться твои знания, да нити, с усердием плетеные, зажгутся в звездном небе.

Он повторял заученные движения и слова, делал точно, как и всегда. Также складывал руки, прикрывал глаза, старался возвысить свои мысли.

Но в этот раз все изменилось.

Свечи закоптили, а потом и вовсе их тонкие линии света поползли вверх и заплясали. Ветер снес книги и свитки с ближайших полок. Искха раскрыл глаза и шумно вдохнул. Он огляделся, пытаясь понять, что же происходит. Резко его Нешам пронзило вспышкой.

— Услышь меня, дитя.

Голос мелодичный, но властный, заполнил пространство. Волю Искхи придавило к полу. Его старое тело задрожало, зубы отказывались разжиматься, а глаза бешено завращались. Так медленно, словно за это время прошли часы, он посмотрел на алтарь.

На него, будто из маленького окошка, смотрели гигантские глаза, в зрачках которых вихрилась вселенная. Даже в таком состоянии Искха понял, если смотреть в них слишком долго, ты не только увидишь начало сотворения мира, но и сойдешь с ума, узнав слишком много тайн будущего.

Его бренный разум вновь заработал. Он догадался, кто явился к нему. Будто маленький звереныш подполз к своей матери и упал лбом на пол, бормоча:

— О Великая Матерь знаний! Спасибо, что явила лик свой божий рабу нечестивому. Великая Богиня Такал!

— Встань, дитя, ты и так всю жизнь преклонял колени, сейчас же я дарую тебе почесть посмотреть мне в глаза.

Искха не смел ослушаться Ее, но и подниматься не торопился. Впрочем, Богиня терпеливо ждала. А может, это ему чудилось, что прошли долгие минуты, прежде чем он смог набраться храбрости поднять взор.

Два глаза продолжали следить за ним безотрывно. Искха сглотнул.

— Ты стоишь передо мной, Искха Хранитель знаний из рода Тортус. Ты служил мне верой и правдой всю свою жизнь. Ты почитал меня и учил почтению этому других. Ты никогда не желал власти или войны, не желал богатств и признания. Ты честно выполнял свои обязанности, пусть иногда и мечтал ухватить немного больше знаний, чем положено. Но грех ли это? Конечно же, нет. Те, кто тянуться к знаниям, всегда ближе к звездам, а значит, и ко мне. — Он внимал каждому слову, не решаясь шевельнуться. — Так скажи мне, Искха Тортус, готов ли выполнить поручение Богини, которой служишь?

— Да. — Ропот слабого старческого голоса даже ему показался слишком низким.

— Тогда слушай, что я скажу тебе, и не смей перебивать. Скоро мир покачнется и прорвется темень. Те, кто обязан быть верным мне, отвернулись. И теперь, как никогда прежде, тучи сгустились над нами. Конец мира близок. И есть только один способ изменить это. Способ предотвратить страшное. И только ты — Искха можешь сделать это. Сейчас ты возляжешь пред алтарем и погрузишься в сон. Ты узнаешь все. Эти знания убьют тебя, но я, Богиня Такал, дарую тебе возможность устоять. Проснешься ты другим, все тайны мироздания откроются тебе. Однако воспользоваться ты ими не сможешь. Твоя задача — выполнить мое поручение. Он уже знает, что я здесь. Твоя жизнь оборвется через три луны. Ты умрешь. Но за этот срок ты обязан будешь исполнить волю мою. Согласен ли ты на это?

Он знал, что стоит ему отказаться, как Богиня тут же исчезнет, а он проснется, ничего не помня, и, скорее всего, проживет свой остаток, как и должно. Но ведь сама Богиня просила его помощи! Даже смерть не являлась веской причиной отказать. Да и отжил он свое, лишь бы встретиться, наконец, с Бриет. Только вот если он, согласившись, подведет Такал, не видать ему спокойной загробной жизни.

— Я согласен, — прохрипел он.

— Я выбрала верного сына. Так слушай же. Выполнишь предназначенное, и умерев, встретишься со своей парой. И обретете в чертогах вы мирный покой.

В чертогах? Но разве души их не вплетались в нити Богини? Разве не существуют они там вечно, соединенные в одно целое? Отчего же она говорит о чертогах? Спрашивать он, конечно, не стал.

Но не была бы Такал Богиней мудрости, если бы не знала о терзающих его вопросах.

— Ты все узнаешь, сын мой. Узнаешь. А теперь ложись и помни, трое лунных суток. Ты избран, чтобы помочь ей.

Магические очи угасли. Окно в другой мир затянулось. Искха ничком упал на ковер.

☆・・・★・・・・・★・・・☆

Быстрее. Быстрее. Быстрее!

Такал, помоги успеть! Грузное престарелое тело еле-еле откликалось на попытки бега. Оно насмехалось над ним, как бы говоря: «Чего ж удумал, старый? Твое дело лежать в могиле, но никак не бежать!»

Произошедшее за эти дни вывели из равновесия весь инурийский мир. Взрывы, черная магия, тысячи погибших, но главное — дочь Ее — Дитя тьмы, никак иначе. Сама посыльная Дальшах и мужа ее Бираля.

Но он знал, как спасти свой народ. Знал, что ему сделать!

О Богиня! Догадывалась ли ты, что все так и будет? Пыталась ли предотвратить? Нет! Не время сейчас сомневаться в мотивах Ее!

Остальных служителей он распустил, как только проснулся. Он лежал на полу. Тело его, как ни странно, не болело. А вот голова воистину трещала по швам. С того момента начались его поиски. Часами напролет, не прерываясь на сон и еду, он рыскал в самых устрашающих углах библиотеки. Он искал знание! Как велела ему Она, дабы помочь ей.

Богиня права во всем! Ее предсказание о том, что он знает, что искал Искха, оказалось верным.

Он следил за ним. Но он не обладал тем преимуществом, которое имел Искха.

Ведь ему нашептывала сама Богиня!

И вот поиски увенчались успехом. То, что открыл для себя Искха, заставило его долго и протяжно плакать, оперевшись на деревянный стул, который то и дело скрипел от содрогающегося тела старика. Как такое возможно? А предательство? Как такое может существовать? Как он допустил это? Чудовище, трус, кровожадный ублюдок! А эти знания?! Как же теперь…

Нельзя давать эмоциям верх! Однако главной целью Искхи было не найти пропавшие тексты. Нет! Он должен спрятать их, от глаз его подальше. Должен сделать так, чтобы, когда это понадобится им, они легко смогли это найти!

Третьи лунные сутки заканчивались. Срок пришел. Искха чувствовал дыхание смерти. Но ему не боязно умирать. Все сделано. Остается лишь молиться.

«Богиня, я старался, клянусь!»

На втором этаже мелькнул силуэт. Он пришел. Искха в последний раз оглядел библиотеку, старые книги, полки, что с любовью каждый день протирал. Главное, чтобы ему нашли достойную замену и все эти знания сохранились. Только бы…

Шорох. Кто-то старался идти бесшумно. Не вышло. Или он решил больше не прятаться?

— Где она? — протрубил властный тяжелый голос.

Искха сжал руки, чтобы те не тряслись.

— О чем вы? — Библиотекарь обернулся и не выказал удивления перед тем, кого увидел.

Он не ожидал этого. Его лицо скривилось.

— Не притворяйся! Ты же знаешь, о чем я. Мне нужна книга. Ее книга.

— Не понимаю… Тут много книг, какая же именно тебе нужна, старый друг?

Прозвище, так часто звучащее между ними, заставило его усомниться в решении. Нет, наваждение!

— Для чего ты делаешь это? Как же ты мог так поступить?! — Откуда-то в старике возник мятежный дух. Пусть он умрет, но молчать не будет! — Каково быть убийцей?

Он засмеялся. Как Искха раньше не замечал, сколько злобы и обиды скопилось в нем?

— Я делаю это ради нашего народа! Никто из них, из этих… никто не хочет брать на себя ответственность! Я изменю этот мир.

— Глупец! Одумайся, пока не поздно! Такое подвластно только Богам!

— Богам… — с ненавистью протянул он. — Они ушли и бросили нас! Теперь я займу их место.

— Ты сумасшедший…

— Где книга?

— Ты никогда не узнаешь!

— Я дам тебе больше, чем все твои боги вместе взятые!

Искха усмехнулся его самодеятельности. Впрочем, как раз это открытием не было. Он всегда был таков.

— Что ж, вижу, ты сделал свой выбор. Значит, умри!

Он достал кинжал. Острый, но такой сияющий. Искха решил для себя, что последние секунды встретит, глядя в лицо опасности, не побежит и не отвернется. Но ноги все равно предательски подкашивались, а губы дрожали.

Он не тянул и с силой всадил кинжал Искхе в грудь. Но не так, чтобы умертвить быстро, ему хотелось продлить минуты его агонии.

— Думал, я так легко тебя отпущу, старый Искха? Дарую тебе легкую смерть? Нет! Я заставлю тебя страдать! Мало того, я раздавлю твой Нешам, дабы ты никогда не встретил свою Бриету! Никогда!

Самое страшное преступление. Раздавить Нешам инурийца, худшее, что могло произойти с его душой. И Искха бы испугался, он бы молил о пощаде, лишь бы он не делал этого. Но Богиня обещала ему лично проводить к любимой Бриет, что уже ждала его на той стороне.

Увидев, что «старый друг» совсем не испугался, он взревел. Оттолкнув его тело — то шлепнулось с глухим стуком — оборвал цепочку с Нешамом, бросил, а затем растоптал ногой.

Искха лежал на холодном полу. По морщинистому лицу стекла единственная слеза. Библиотекарь знал, он с ним еще не закончил. Но вдруг из самого темного угла, куда Искха смотрел, поползла тонкая змееподобная струйка тени.

У Искхи задрожали губы. Богиня его не забыла! Змейка приблизилась к нему, и он, блаженно закрыв глаза, втянул воздух, принимая дар Ее. И спокойно уснул. Навсегда.

От Искхи Тортуса, величайшего хранителя Ее библиотеки, не осталось никаких напоминаний, кроме маленького буро-фиолетового пятна на деревянном полу.

Даже Нешам с его шеи исчез и пропал.

Глава 1

Вспыхнуло алым маревом звездный простор, и вышли оттуда Дальшах и Бираль. Хватило Богам одного взгляда, и поняли они силу любви своей.

Из летописей Райлана.

Дэвол

Холод.

Безжалостный. Неукротимый. Строптивый. Пробирающийся в душу и сердце, забирающийся под кожу. До стука зубов, до онемения в пальцах. Ветер настолько ледяной, что сил стоять прямо почти нет. Он обнимал тело, лишая рассудка, мечтая усыпить и предать кости снежным вершинам. Может, это вовсе не снег, а лишь перетертые скелеты тех, кто застрял здесь?

Планета мне неизвестна, но портал привел сюда. Я взяла след вместе с его кровью. Мерзкой и отвратной. Его вкус — пытка и яд. Я чуяла здесь его запах. Все внутри кипело.

Ужас.

Его я больше не испытывала. Все чувства остались там, в прошлом. С моей бренной личиной. Прежняя «я» — клетка. Не жизнь, а вынужденное существование. Загнанный зверь в ловушке. Запертая, никем не услышанная. Я выла, царапалась и кусалась. Моя предыдущая оболочка — слабая копия. Слишком много боли, много страданий. Отныне забыто.

Ярость.

Ее у меня сполна. Она текла по венам, заменяя суть. Заставляла отбивать сердце размеренные удары, а разуму волочить существование. Она прожигала от кончиков пальцев до самых пят. Вводила в транс. Она не давала опустить руки, как бы не хотелось.

Как бы я ни мечтала остаться там. Рядом с ней.

— Хозяйка. Хозяйка. Хозяйка.

Змееротые. Мраки. Создания тьмы. Тени.

Грязные. Мерзкие. Грешные. Ненужные никому.

Кроме меня.

Мои — другие — были со мной с самого начала. Они появились сразу, как я пробралась сквозь чрево матери. Пели вокруг, когда я хрупким тельцем лежала в колыбели. Охраняли, когда меня заперли. И первые пришли, как я пробудилась. Они взывали ко мне прежней. И я нынешняя шла на зов. Вновь царапалась и кусалась. Старалась прогрызть путь к свободе, пробить защитный купол магии, отделяющий от жизни.

Эти же — дикие — никому не принадлежали. Они бродили по пустыне, рассыпаясь под палящими солнцами. Они ждали того, кто приютит их, обогреет, даст цель. Того, кто нацепит поводок на шею, но тем самым спасет. Они жаждали меня.

— Прочь! — Звонкий, властный голос — мой.

Но главный враг — это не мраки. Не холод. И даже не Руун.

Боль.

Стоило вспомнить, для чего собрались тени, как внутренности сжимало и выкручивало с такой мощью, что колени подгибались.

Я упала в снег. Даже колючий холод, вгрызающийся в плоть, не успокаивал.

Она вновь вырывалась — та, прежняя. Кричала, выла от бессилия. Задыхалась и захлебывалась. Я — настоящая — пыталась усмирить, успокоить. Но не выходило. Я рычала, валялась в снегу, мечтая быстрее прожить убивающую тоску.

Кто сейчас здесь? Кто лил бесконечные слезы?

Она или я? Я или она?

Наши мысли, сознания переплелись, становились едиными. Но были ли мы когда-либо раздельными? Существовали ли сами по себе? Кажется, нет. Кажется, да. Воспоминания, прожитые годы, дружба, любовь — общие. Я чувствовала то же, что и она, но в то же время и по-другому.

Кости выламывало. Она-я кричали. Я-она хотели все закончить.

Джессика. Моя. Ее. Наша.

Больно. Больно. Больно.

— Хватит! — закричала я-она.

Тьма сорвалась с рук, очерняя белоснежный, такой до тошноты идеальный снег. Мир погрузился во мрак. Голоса шептали, и она-я наслаждались этой музыкой, унося и пряча чувство утраты глубоко-глубоко. Стало легче. Совсем немного.

Это никогда не пройдет.

Кто же я? Она или я? Я или она? Теодора или Дарин? Дарин или Теодора?

Я не знала. Не могла различить свои и ее мысли. Или они были общими? Между нами барьер, но чужое — или мое? — пыталось пробраться. Я ощущала себя собой, но в то же время не понимала — что я?

Мне бы уйти вслед за ней… Очевидный, простой и такой правильный способ решения. Зачем существу вроде меня быть? Прошлая я не сумела. Я настоящая — тоже.

Наша человеческая натура крепко привязана к ней. Была! Но тот щелчок, самый ужасный звук… Я зажала уши. Только не слышать! Только не вновь!

Душа спряталась, умоляя прийти меня, заменить. Просила уничтожить весь мир. Сжечь его дотла. Если нет ее… Зачем жить другим? Если не дышит она, почему могли все остальные?

Теодора… Я… Она… выглядела беззащитной, слабой, маленькой тенью, но оказалась с зубами. Или я оказалась? Сражалась, терпела боль, умирала наяву… Мечтала, пыталась сразиться. Наша магия томилась, копилась и ширилась, пока я спала. Но даже всей мощи недостаточно. Мерзкий ублюдок ушел!

Я зарычала, и тени подхватили звук, унося его по белой равнине. Они просили крови. Его крови.

Вот почему я все еще стояла здесь. Вот почему продолжала дышать.

Этот выродок и убийца недостоин жить, недостоин служить под покровительством Дальшах и Бираля. Я скормлю его гнилым душам. Отребью, такому же, как и он.

Тени загоготали. Они ждали и ластились к ногам. Я провела по мракам рукой, убаюкивая. Мои.

Но есть еще кое-кто, кто прятался в черной душе. Кое-кто, кто дорог ей. Мне?

Инуриец. Предатель и лжец. Грязный паршивец. Его я тоже убью. Позже… И его девку. Зажарю на огне, сжирая собственными зубами кости. Пируя на их трупах, буду петь тьме.

Но как он смотрел… Его глаза… Как просил остаться ее… Нас.

В груди заныло.

Когда я думала о них… о нас… Меч на спине начинал тяготить. Я соединила кинжалы, убирая его за спину в ножны. Сейчас не время слушать коварные речи клинка. Нужно вернуть хладнокровие. Мыслить ясно. Наконец, от ледяных потоков ветра появилась польза. Я подставила лицо и сосредоточилась. Мне нужно взять след.

Взмахнув ладонью, я послала своих слуг. Они должны привести мне живого. Того, чей запах все еще остался на моем — ее — теле. Стоило огромному облаку черни убежать, заслоняя весь горизонт, как позади послышался шорох. Я широко улыбнулась.

Глупец мог прийти на эту планету и вести себя безрассудно. Швыряться магией, объявляя о своем присутствии. Но если ты не глупец, а охотник, что проще, чем устроить ловушку и кричать с вершины мира, что ты здесь?

— Приклонись! — сказала я, оборачиваясь.

С когтистой руки сорвался теневой поток, обхватывая пришедшего, закручиваясь вокруг шеи и сдавливая. Дэвол недовольно зашипел, но не стал сопротивляться. Падая передо мной, бросил на меня угрюмый взгляд из-под хмурых бровей. Черные очи, крупные вены и рога должны запугать, но меня совершенно не трогало это, ведь я знала, какой ужас представляла сама.

— Зачем пришел? Неужели надеялся победить меня, мерзкий червь?

Стоя на коленях, делая тяжелые вдохи и будто пытаясь не обращать внимания на извилистых теней, что сжимали горло, дэвол подобрался и вскинул подбородок.

— Мое имя Аастор.

Может, морозная планета уже захватила меня в плен и скоро я превращусь в снежные пустоши? Никак иначе я не могу объяснить, почему некогда согревающая кровь сейчас побежала по венам, превращаясь в лед.

Неужели это отродье всерьез думал, что я могла забыть того, кто собственноручно мешал мне спасти ее?

Челюсть сжалась, когти удлинились. Кожа на лице зашипела, а потом и вовсе разошлась, будто ее разрезали ножами. Зрение затуманилось. Я видела все через призму темени. Дэвол стушевался, поджав губы. Испугался? Неважно.

Мне нужно успокоиться, нужно скинуть тяжелую хватку отчаяния, сдавившую сердце. Я должна найти Рууна. А этот… Сделает все, что я прикажу. А если нет, то я не дарую ему легкую смерть. Буду истязать, издеваться. Проткну, выверну все конечности.

— Хочешь замерзнуть и умереть от холода? — невозмутимо спросил дэвол, будто бы сам не дрожал, как осенний лист.

Я ослабила поводок, упиваясь скрытым страхом в чужих глазах. Дэвол набрал полную грудь воздуха, думая, что я освобожу его. Червяк! Вновь сузила удавку. В этот раз сильнее. Аастор стал давиться.

— Я могу дать те… — он задыхался, голос звучал хрипло, — бе то, что ты хочешь.

— Что же? — безразлично спросила, но отозвала мрачные путы.

— Месть! — Поняв, что может говорить, Аастор поторопился. — Руун ушел. Предал нас! Оставил умирать. Дэволы разрознены. Наш предводитель бросил, ничего не объяснив. Мы найдем его. А потом… потом уничтожим инурийцев!

Пока говорил он, одновременно шептали тени. Лучшие шпионы, добытчики информации. Он думал, что мной так легко управлять? А может, не знал, на что я способна? Аастор настолько беспечен, чтобы легко отвернуться от того, кому верен всю жизнь? Думаю, нет. Он надеялся заполучить силу и с ее помощью уничтожить врага.

Широкая зубоскалящая улыбка появилась на моем лице.

— Инурийцы под моей защитой. Никто не тронет их. Твоя помощь мне не нужна. Умри!

— Подожди! — Но он уже повалился набок. Захрипел и выпучил глаза.

Его собственные тени накинулись на меня. Но мои злее. Питаясь бесконечным гневом, они и сами полыхали в ярости. Заточенные, никем не услышанные, они сходили с ума.

Облака мрака столкнулись. Тень с тенью. Пасть с пастью.

— Ты… никогда… не узнаешь… кто… ты…

Аастор рухнул и сделал судорожный вдох.

— Спасибо.

— У тебя десять секунд заставить меня передумать.

— Что это значит?

— Говори быстрее! — рявкнула я.

Аастор, на удивление, хохотнул, чем заслужил недоуменный взгляд.

Он высок и крепок. На нем черная броня, плотно сидящая на теле. На руках перчатки со специальными выемками для когтей, которых сейчас не было. Волосы пшеничные, как у меня прежней, собраны в маленький хвост. Он искусно скрывал напыщенную, ярко живущую злость, которая отблескивала в глазах. На удивление, сейчас радужка у него не черная. Просто обычные карие.

Накатила печаль. Ее глаза — мои — стали ужасающе черными.

Аастора можно легко принять за человека, только вот темные вены мешали. Но венцом сего творенья стали рога. Небольшие, но крепкие. Черные, обхваченные кругами. У меня таких не было.

— Я знаю, что такое секунды.

— Почему вы так похожи на людей?

— Не знаю. — Пожал он плечами. Аастор говорил свободно, будто мы давние друзья, а не смертельные враги. — Все расы похожи. Но не сравнивай меня с ними. — Скривившись, он посмотрел мне в глаза. Уж слишком похоже на людей. — Как я могу к тебе обращаться?

Ветер трепал нас, испытывая на прочность. Тела околели.

Вопрос вверг меня в ступор. Я впервые заметила, что продрогла.

Назваться Теодорой я не могла. Пусть лучше считает, что эта часть во мне мертва. Имя Дарин подходит больше. Древняя, чужая — или родная? — часть хотела это имя.

Так кто же я?

Пока я размышляла, Аастор самостоятельно поставил точку.

— Руун назвал тебя Дарин. Значит, и я буду так называть, — произнес он, ожидая возражений. Но я молчала. Он продолжил: — Ты дэвол, Дарин. Хотя я не понимаю, как это возможно, очевидно, ты об этом не знаешь. Давай я покажу тебе величие твоей расы.

Он протянул мне ладонь, но я не шелохнулась.

— Я намерена остановить войну во что бы это ни стало. — Я устремила взор на горизонт. — Даже если мне придется уничтожить всех вас.

Тени завыли в предвкушении.

— Но не инурийцев? — сквозь клыки спросил он. Его облик изменился. Стал мрачнее.

— Они под моей защитой.

— Ты даже не знаешь, кто они такие! Что сделали с твоей планетой, с твоей расой! Ты дэвол! Дэвол! — Аастор перешел на крик. — Скольких убили и сожгли! Как ты можешь быть так беспечна?

Не знаю, откуда столько храбрости в нем взялось, но Аастор подскочил ко мне, развернул к себе и схватил за плечи. Вот теперь его глаза стали черными. Интересно, могу и я менять их цвет? Вокруг рогов затанцевала тьма, и даже когти вернулись.

Я же оставалась невозмутимой. Стоило мне пошевелить пальцами, как тени разнесут его. Вторя моим мыслям, они закружились у ног и стали покусывать. Я оттолкнула их, как бы говоря: «Не время!» Но они не послушали, а продолжили умолять принести им жертву.

Тени отказывались подчиняться. Прямо как тогда. Прежде такое случалось, и мне пришлось ослабить себя настолько, чтобы песня ночи прекратилась и перестала взывать к потерянным душам.

— Пошли со мной, Дарин без клана! Я покажу тебе.

— Да кто ты такой?!

Взмах ладонью, и Аастор отлетел от меня прочь, падая в снег. Он успел подняться, но я уже оказалась рядом и схватила его за шею.

— Ты! Из-за тебя моя сестра мертва! — Черные линии исходили от моего тела, они кружились вокруг, трепля Аастора за лицо и одежду. — Ты помешал мне спасти ее и теперь предлагаешь мне следовать за тобой?! Надеешься, что я соглашусь?! Да как ты смеешь?!

— Без меня у тебя нет шанса найти Рууна! — Аастор тоже оскалился, совсем не выказывая страха, что еще больше злило меня. Кожа на лице вновь лопнула, источая чернь. — У тебя больше никого нет!

Больше никого нет.

Я отшвырнула его. Аастор не покатился кубарем с горы, как я надеялась, а приземлился довольно удачно.

— Ты не можешь попасть на Райлан, верно? — Аастор сплюнул черную кровь и усмехнулся. — Иначе ты давно пришла бы туда. Тебе нужен я.

— Я могу просто заставить тебя.

— Я лучше умру, чем предам свой народ!

— Ты только что предложил мне отправиться с тобой.

— Даже если ты появишься на Райлане, наша планета уничтожит тебя, если ты задумаешь причинить дэволам вред. Да и тысячи моих сородичей, так или иначе, победят тебя. А потом уничтожат всех поганых инурийцев. Что тогда? У тебя есть выход. Пойти со мной! Узнать свой мир. Свой народ. Найти семью…

— Не смей! — Снег под моими ногами стал таять. Аастор дернул плечами, но ничего не сказал. — Не смей говорить о моей семье! Вы забрали ее, уничтожили! И мне плевать на миры и народы! Я хочу только одного! Смерти Рууна.

— Я дам тебе это, — спокойно сказал Аастор.

— Он твой вождь.

— Если я смогу заставить тебя встать на нашу сторону, я готов закрыть глаза на многие вещи.

— Какая преданность.

— Я предан своему народу! А Руун ушел! Оставил нас одних. Единственный выход — найти врага и заключить с ним перемирие.

Мы буравили друг друга взглядами.

В чем-то он прав. Самой попасть на Райлан у меня не выйдет, но если этот ублюдок приведет меня, если покажет сердце их мира — я уничтожу всех. И мне плевать, чего это будет стоить. Мне неважно, кто я и что я. Не важна моя родина и предки. Мне нужно найти Рууна и забрать все, что ему дорого.

Заметив колебания на моем лице, Аастор торжествующе улыбнулся. Он протянул мне ладонь.

— Пойдем, Дарин. Я покажу тебе твой мир.

Портал открылся, и мы вошли в него.

Жгучий холод остался позади.

Глава 2

Да поглотит кошмар всю вселенную. Да родится Райлан. Да выйдет дэвол из чрева! Да усеет хаосом мир.

Из учений Инуры о дэволах.

Лучи солнца ослепили меня сильнее, чем хотелось признать. Я зажмурилась и тихо зарычала. Тени зашипели, но не от недовольства, а от разницы температур. Немного привыкнув, я все же смогла открыть глаза. И остолбенела. Сердце забилось быстрей, веки раскрылись еще шире, ноздри втянули давно забытый аромат.

Я даже не заметила, что все еще держала ладони Аастора в своих, пока не шагнула вперед. Осознав, с остервенением отбросила. Дэвол хмыкнул.

Мы находились на вершине горы, и мне казалось, что отсюда открывался вид на всю планету. Солнце необычайно мягкого оранжево-красного цвета. Ни тепла, ни жары. Моим теням здесь хорошо. Их не сжигало и не вынуждало прятаться. Они спокойно расползлись вокруг, ожидая призыва.

Вся земля — отвесные горы, песок, поля — буро-коричневого цвета. А деревья и трава красные! При первом взгляде казалось, что земля умерла и залилась кровью. Но чем больше смотришь, лучше понимаешь, что вселенная, создавая этот мир, использовала другую палитру. Все оттенки красного, черного, коричневого и оранжевого. Конечно, встречались и другие, но они утопали в изобилии алого.

Ощущение родного, но забытого всколыхнулось в груди. Тоска сжала сердце. Я была здесь! Росла. Но потеряла свой мир. А теперь вернулась.

Несколько долгих минут я впитывала все в себя, позволяя этому растекаться по телу и оживлять свою суть от долгой спячки.

Райлан. Мой Райлан.

— Пойдем, Дарин без клана, я покажу тебе твой дом.

Аастор коснулся моих ладоней, и я даже не попыталась вырваться, оставаясь плененной видом своей планеты.

Используя портал, мы оказались у кромки леса, который я видела сверху.

Аастор повел меня сквозь узкие тропы. Ветви касались почвы, но, завидев нас, будто уступали дорогу, громко грохоча корнями, что выползали из-под земли. Первые минуты я шла, касаясь каждого дерева, ощупывая гладкую, но прочную кору черно-коричневого цвета. Стоило пальцам провести по узору, как древо отзывалось на прикосновения. Это настолько удивительно, что я неверующе смотрела на Аастора, который ничуть не смутился моего взгляда. Он лишь пожал плечами, но в глазах читался восторг и трепет, и ярко выраженная гордость за свою родину.

— Они говорят со мной! — Как бы я ни хотела показывать произведенного впечатления, у меня не выходило. Голос дрожал, пропитавшийся восторгом.

— Ты дочь Райлана, — ответил Аастор, словно это многое объясняло.

В подтверждение сказанного, ярко-алая шапка из листьев зашелестела. Я задрала голову, поражаясь силе звука. Сначала не привыкшая, я просто вертелась, но рука дэвола легла мне на плечо и остановила.

— Слушай, — прошептал он у моего уха и указал пальцем в небо.

Красное солнце будто каплями крови окрасило и без того бурую листву. Ветерок подергивал один лист за другим. И чем больше я смотрела, тем больше видела. Движения не просто случайность. Ветер создавал отдельную симфонию, укладываясь пластом на мою рваную душу. Лес пел о вечном. Рассказывал сказки, которых я еще не понимала, но точно знала, что он рад. Счастлив, что к нему вернулась заблудшая дочь.

Ветер резко утих. Он опускался ниже и ниже, пока не коснулся моих рук. Медленно обвил меня и пощекотал нос, прежде чем скрыться.

— Невероятно!

— Райлан не просто планета. Она живая.

Я отдаленно понимала, что это значит. Ведь моя… ее прошлая жизнь прошла на Земле, которую тоже считали «живой». Я кивнула.

— Нет! — раздраженно прошипел Аастор, однако его взгляд оставался блаженным. — Бираль настолько любил свою жену, что своим пламенем разжег в планете Дальшах жизнь. Он создал сердце, а все это, — Аастор развел руки, — ее плоть. То, на чем ты стоишь. Уважай Райлан, люби его, и планета подарит тебе защиту.

— Дэволы… разве вы умеете любить?

Отчего-то нутро вскипело, превращаясь в кислую смесь неприязни и злости.

— Мы, — прорычал Аастор. — Думаешь, нет?

Задело?

— Неважно.

Мне нельзя думать о мирском.

Ведь стоит хоть на минуту позволить мыслям расползтись, придется разбираться с неопределенностью и чувством утраты.

Я отняла руку. Внезапно это стало просто деревья и ветер.

— Пойдем дальше, — заметив во мне перемену, проговорил дэвол. — Есть еще одно место.

— Это экскурсия или ты заманиваешь меня в ловушку, чтобы убить?

— Ты уже здесь. Какой смысл сейчас рассуждать об этом? — Снова совсем по-человечески хмыкнул Аастор. — Тебе известен ответ.

— А если нет?

— То ты либо глупа, либо хитра. Я пытался убить тебя несколько раз, но у меня не вышло. Твое обращение в дэвола пусть и обескуражило, но ничего не изменило. От тебя слишком много проблем. Ты как слепая ла’вка[1]. И я бы с удовольствием закончил твою жалкую жизнь, только вот у меня не хватит сил.

Теперь пришла моя очередь победно скалиться. Пусть я не до конца понимала, кто я, но приятно осознавать, что Аастору я не по зубам.

— Но вот могу ли я быть уверен, что ты не потащишь меня под землю, как моих друзей?

Бесстрастный и будничный тон создавал впечатление, что для него этот вопрос — очередная шутка или ирония. Но кривые паутины теней, вьющиеся вокруг, говорили об обратном. Как и плотно сомкнутые губы.

— Не можешь, — честно ответила я. — Но у тебя есть то, что мне нужно.

— Руун, — ответил Аастор.

— Не только.

Теперь Аастор скосил на меня взгляд, и я пожалела, что не сдержалась.

Я посмотрела на свои длинные когти.

Кто же я?

Раньше, когда я ощущала себя запертой в клетке, мне хватало тех отголосков, которыми я руководствовалась. Но когда я обрела форму, когда заняла ее место — или все же слилась? Соединилась? — я не могла понять, что я. Во мне жили ее воспоминания, чувства тоже. Личность ее и моя. Единое целое или разные стороны зеркала?

Аастор глядел на меня. Понимал, о чем думала. Знал, что потеряна.

Месть на первом месте. Но я только вышла из клетки, обрела себя вновь.

Горькая правда в том, что я нуждалась в ком-то, кто откроет мне завесу моей личности. И этим кем-то неожиданно стал Аастор. Мой враг.

Пусть все мои человеческие качества похоронены глубоко в душе, любопытство и покинутость слишком сильна. Если Аастор уйдет, я останусь одна. Совсем. Для инурийцев отныне я чудовище. Даже от Игнара исходил страх. Вернуться на Землю, где все напоминает о… Хватит!

Я слишком долго спала, моя память стерлась, но я твердо уверена в том, что Руун запер меня в темнице, выгнал прочь с Райлана! Это знание спало со мной, со мной воскресло и с каждым днем крепло. Все смешалось в один непонятный ком.

— Ты скорбишь? — мой голос развеял тишину. — По своим товарищам.

Дэволовы глаза потемнели.

— Да.

— Как и я. — Я развернулась к нему, и Легион теней вырос за моей спиной, устрашающе рыча. — Так что помни, Аастор, как только ты станешь мне бесполезен, я убью тебя. Убью не задумываясь. Тебя и Рууна. Так что веди меня, пока я не сочла тебя бесполезным!

Мы уперлись взглядами, ведя войну, заранее проигранную им.

Наконец, Аастор открыл новый портал.

В этот раз перемещение продлилось дольше обычного. Я не боялась, но напряжение окутало тело, и я приготовилась к нападению. На мое звериное поведение дэвол никак не реагировал. Он был даже слишком спокойным. Безмятежным. Как он мог контролировать тот врожденный гнев и тягу к уничтожению? Как мог улыбаться после того, как видел море крови?

Портал закрылся.

Нас обдало теплым ветром. Мы стояли на черном песчаном берегу небольшого озера с поразительно прозрачной водой.

Здесь было… невероятно. Неописуемо. Прекрасно.

На этот раз я не отпустила его руки. Ноги отказывались держать меня. Никогда еще в жизни я не теряла голову от красоты. Это впервые. И стоило этому «впервые» промелькнуть в голове, как виски сдавило. Приступ мигрени накрыл целиком, на минуту вырывая меня из существа. А потом пришло осознание.

— Я была здесь, — выдавила. — Была с… мамой.

Мой голос звучал тихо, сдавленно и совсем не похоже на то дикое рычание. Мне думалось, я никогда не смогу плакать. Разве могут ронять слезы те, у кого нет души?

Значит, она есть?

Я ступила вперед. И Аастор шагнул со мной. Не знаю, как объяснить, что два заклятых врага шли вместе, потому что один не может держать себя на ногах.

Водная гладь отражала красные всполохи солнца тысячами маленьких точек. Деревья похожи на ивы, только буро-коричневого цвета. Они склонялись над водоемом, окружая его защитной стеной. Песок каймой обхватил озеро, кое-где покрывался порослью диких цветов, малинового, ярко-пурпурного цвета. Чем ближе мы подходили, тем ниже кланялись нам их бутоны, испуская сладостный аромат. Вода подзывала, прося подойти ближе, окунуть руки и ополоснуть ноги.

Я шла будто на плаху. От осознания, что я благодарна Аастору за поддержку, какой бы она ни была, стало дурно.

Пусть я буду проклята!

И вот передо мной зеркало воды. И я, наконец-то, посмотрела на свое отражение.

Губа задрожала. Отчего же? Отчего я так внимательно всматривалась в длинные спутанные волосы черного цвета? Почему так отчаянно разглядывала глаза и выпуклые уродливые вены. Чудовище. Монстр. Урод.

— Пошли искупаемся, — беззаботно предложил Аастор.

Я выгнула бровь, расценивая, насколько он выжил из ума.

— Ты предлагаешь мне искупаться? С тобой? — я повысила голос. — Кем ты себя возомнил, пес?

Он засмеялся. А я совершенно сбилась с толку.

— Поверь мне, Кходеш, нет слаще сна, где я вгоняю кинжал в твою мерзкую тушу. — Аастор скинул маску бахвальства и показал чистую ярость, направленную на меня. — И если ты не смоешь с себя запах крови моих товарищей, я взвою, как горный койот.

— У вас есть койоты?

Аастор моргнул.

— Глупая девка.

— Уймись, или я разорву твою душу!

— Да ты хотя бы умойся, чудовище.

Я зарычала, а Аастор начал скидывать с себя броню, плутовски улыбаясь.

Меня это зрелище никак не затронуло, лишь пробудило научный интерес. Наверное, я слишком внимательно вглядывалась, ища чернеющие вены и отличия, раз Аастор громко кашлянул. Он начал снимать штаны, но я уже отвернулась, раздумывая, что мне делать.

— Вода очень теплая.

Бросив украдкой взгляд, я поняла, что он, слава богу — или богине? — не голый. Бедренная повязка из плетеных теней скрывала все самое страшное.

В глазах дэвола отсутствовала доброта или насмешка, он не пестрил лукавством, как было бы положено в данный момент. Нет. Он просто действовал по ситуации. Что-то в его лице заставляло думать, что он просчитывает каждый свой ход и одновременно оценивает противника.

Я осмотрела свою одежду. Где-то порвана, забрызгана чужой кровью. И ее — нашей?

От меня, наверное, действительно шел невыносимый запах. Но мне было все равно. Однако я хотела встретить Рууна с достоинством. Другого шанса привести себя в порядок могло и не быть. Поэтому с мрачной решимостью я сорвала облачение. Меч аккуратно положила сверху и приказала теням укрыть его.

— Отвернись! — оскалившись, бросила я Аастору.

— Будто такая мерзость, как ты, могла бы привлечь меня.

Но все же он повиновался. Его слова отдавали пустотой. Во мне не осталось земного, но и показываться перед ним не хотелось. Какая-то часть, утаенная глубоко внутри, отчаянно противостояла, желая открываться только одному мужчине.

Я зарычала на саму себя. Аастор не повернулся, но его тени встрепенулись.

Игнар, возможно, уже не раз делил постель со своей невестой или с кем-то другим. Может, доказать Аастору, что даже такая мерзость, как я, может быть великолепной? Порыв был настолько сильным, что я почти вошла в воду. Но нити совести оказались сильнее, и я отступила, окружив себя темнотой.

Дэвол не повернулся, глядя вдаль.

Я же смотрела на воду, ощущая внутри отголоски прошлой жизни.

Ладони провели по водной глади.

— Я вымоюсь на той стороне, — произнес Аастор. — Не утони. Хотя, если сильно хочется…

Он исчез, предоставив меня само́й себе.

Себе.

Но кто я?

Чтобы отвлечься от мыслей, я обняла себя, я провела когтем по темной вене, наблюдая, как легко она разрывается. Черные капли падали в воду, растворяясь. Это было одновременно завораживающе и неправильно. Я чертила от локтя до плеча. Удивительно, но мне не было больно. Наоборот, становилось легче. Казалось, горе уходило вместе с чернотой вен. Я повторила это несколько раз. Шрамы затягивались слишком быстро. Я удрученно продолжала, пока не почувствовала дурноту и головокружение.

И тогда я погрузилась под воду.

Если раньше под водой я ощущала себя свободно, то сейчас толща давила. И уничтожала. Будто я вновь заперта. Будто, если я выплыву на поверхность, вернусь в прежний мир.

Горячий глоток воздуха привел в чувства.

— Закончила? Постирай одежду.

Аастор стоял на суши, смотря на меня сверху вниз. Одетый.

— Такая похожая на нас, — задумчиво протянул он. — Но совершенно иная. Преобразись.

— Что?

Я так и стояла погруженная в воду по грудь.

— Разве удобно бродить с когтями? Да и глаза слишком чувствительны.

— Говори ясней! — Хотелось оторвать ему голову.

Аастор прищурился, оглядел меня. Легкая усмешка отражала недоумение.

— Вот так.

Мгновение, и вместо чудовища на меня смотрел более привычный образ. Рога остались, но темные вены и когти ушли. Скулы острее, чем у людей, но все же сходство было колоссальное.

— Как мне это сделать?

— Ты не умеешь? — Аастор выглядел удивленным.

В ответ я лишь глухо зарычала.

— Я думал, что ты не можешь успокоиться. После яростных битв дэволы не могут достичь гармонии, чтобы вернуться в обыденный облик. Я посчитал, что вода поможет тебе. Я не могу вести тебя такой в город. — Аастор покачал головой. — Это же естественно, как дышать!

— Но не для меня.

— Хм.

Больше разговаривать он не стал, а молча оделся и ушел. Я немедленно занялась делом. Попыталась отстирать свой костюм. Одевать его не хотелось.

Липкая кожа противно скользила по телу. Мокрые волосы беспорядочно свисали, чем сильно раздражали. Они постоянно путались в ремешках ножен.

— Что теперь? — спросила я Аастора.

— Я отведу тебя в одно место. Но прежде… — Он повернулся ко мне лицом, на котором вновь отражалась плохо сдерживаемая ярость. Тени стеной выросли вокруг нас. — Пообещай, что не причинишь вреда жителям! Они ничего не сделали тебе, ни твоим поганым инурийцам. А даже если такие и есть, помни, что ты на нашей земле! Райлан наш дом, и он уничтожит тебя!

— Я постараюсь. — Улыбка, отражающая мнимую покорность, растянулась на моем лице.

Аастор только тяжело вздохнул.

 ла’вка (прим. автора. ла’вка — землеройка на Райлане. Аналог земному кроту)

Глава 3

Дальшах — матерь самой тьмы.

Из летописей Райлана.

Мы огибали кромку леса.

На первый взгляд он выглядел неживым. Красные листья тяжело опустились к земле, плотной стеной ограждая мир от чужих глаз. Но чем ближе мы подходили, тем громче становились звуки жизни. Трели птиц, шорохи животных. Мне так хотелось узнать, что за обитатели на Райлане, хотелось задавать множество вопросов, но я не могла выказать перед Аастором свой интерес. Несколько раз я едва не сорвалась и не спросила, что за зверек мелькнул на ветках, но меня сразу же накрывал волной стыд и гнев.

Аастор держал меня, пока убивали Джессику. Пытал меня. Почти убил.

А я позволила вести себя за руку, купалась в озере рядом с ним и веду себя так, словно он не уничтожил всю мою жизнь.

Захотелось прямо сейчас разорвать его на куски. Аастор спокойно шел впереди, открывая свою спину, будто совершенно не боялся, что я могу воткнуть в него когти.

Чтобы подумала Джесс, братья…

Плевать!

Что мне оставалось делать? Если я убью его сейчас, потеряю единственную возможность подобраться к Рууну. И узнать хоть что-то о себе. Но правильно ли это — сближаться с врагом? С тем, кто пытался убить тебя?

— Мы пришли. — Аастор повернулся, оглядел, недовольно морщась. Задержался на мече, а потом кивнул сам себе.

Перед нами раскинулся… Город? Это таковым не назовешь. Захудалые, сделанные из дерева и еще невесть чего, дома стояли полукругами. Все серое и старое.

Мы стояли на краю, прячась за деревьями. Нас не видели, но я могла заметить силуэты дэволов. Детей. Смех, разговоры. Жизнь.

Я не могла сдвинуться с места.

— Что с тобой?

— Я не могу.

Клыки сжались, мышцы напряглись. Я одеревенела. В горле появился ком.

— Почему? — Аастор осмотрелся, будто где-то притаилась опасность.

— Там… Там люди.

— Дэволы! — рявкнул он.

Веки закрылись, вибрация пробежалась по телу. Ноги вросли в землю, и я просто не могла заставить себя пойти вперед.

— Я сразу понял, что ты сумасшедшая, как только увидел! Но чтобы настолько? Мне силой тебя тащить?!

— Я просто не могу.

Видеть их… Эту жизнь. Узнать, что они не просто чудовища, какими их представили мне. Чудовища, к которым причастна и я. При битве все враги бесформенные и безликие. Мясо, что стоит на пути. Дэволы — монстры! Что есть проще? Но если я пойму, что за всем этим есть жизнь, что мои руки ломали, рвали живых… Как я смогу существовать?

Я взмахнула когтями, ударяя по невидимому врагу, Аастор отскочил от меня, мгновенно принимая боевой облик.

— Что с тобой?!

Не могла видеть их. Не могла. Не могла.

Вновь глухой рык, и я схватилась за голову, больно потянув волосы. Полоски тьмы обвили коконом, то ли пряча, то ли желая схватить. В виски словно налили свинца, перед глазами все закружилось, и я осела на землю. И когда я приготовилась к худшему, сквозь тьму показалась ладонь. Когти схватили меня за шиворот и притянули к себе, протаскивая сквозь стену.

— Бираль! Что же за идиотка? Что с твоей магией?! Почему ты не контролируешь ее?

Аастор мог запросто лишить меня жизни прямо сейчас. Я повисла над землей, смотря на него снизу вверх, и только его рука удерживала меня от падения. Один взмах, удар в сердце — и все закончится. Руун останется жив, дэволы будут в безопасности, а инурийцы проиграют.

Но Аастор только скривил губы и отбросил меня прочь. Он возвысился надо мной, глядя, как на полное ничтожество.

— Трусливая скотина! — выплюнул он. — Там ты рвала и метала, почти убила Рууна, а сейчас не лучше драной маргалы[1].

— Замолкни! — прохрипела я.

Аастор ухмыльнулся и сел передо мной на корточки.

— Глупая девка, угомони свои тени! Здесь ты на моей земле. Райлан уничтожит тебя, прежде чем ты сможешь хотя бы попытаться…

— Они текут сквозь меня, это намного больше, чем сила! — Голос звучал беспомощно. — Я не могу понять, чье сознание властвует прямо сейчас!

Это было самым безрассудным поступком. Признаться в своей слабости дэволу, который прямо сейчас мог завершить мои страдания.

— Ты слишком много думаешь, — сказал он свысока. — Я догадываюсь, что происходит с тобой, но без старейшины не могу озвучить свои предположения.

— Что? — Я вновь схватилась за голову. — Что со мной?

— Пойдем, Дарин без клана. Я дам тебе ответы.

И вновь Аастор протянул руку, но уже без когтей. Красные лучи отразились на его коже, словно земное закатное солнце. В сознании что-то мелькнуло. Смутное, неразличимое. Силуэт… воспоминание.

Оно так же быстро исчезло, как и появилось, когда я приняла его помощь. Быстрым движением он поставил меня на ноги. Замерев на секунду, окинул взглядом и наконец отошел.

— Ты идешь?

Я промолчала.

— Хорошо, стой здесь.

Аастор отвернулся, на ходу меняя облик.

Скрипнув клыками, я пошла за ним.

Зайдя в деревушку, я держалась ближе к нему, но на нас будто никто не обращал внимания. Дэволы сновали у своих маленьких домов, одетые в простые одежды. Рубашки, штаны, все светлых и бежевых тонов. Практично и без изысков, как, например, одевались на Инуре в Храме. Кто-то, завидев Аастора, улыбался и махал ему рукой, кто-то присматривался ко мне и хмурился, но молчал.

— Почему все такое…

— Старое?

— Да, — ответила я, не смущаясь своей правоты.

— Когда-то здесь стоял величественный город. Конечно, не столица, но, может, в чем-то лучше. Был дворец из горной породы, украшенный драгоценными камнями, — Аастор звучал мечтательно. — Красивые дома в несколько этажей. Копать землю мы не решаемся без веской причины. Представь, если бы жуки ковыряли твою кожу, чтобы построить себе дом. Но за время существования дэволы научились справлять без этого. Были увеселительные места, дома удовольствий… Что ты так смотришь? Мы же живые! Все было прекрасно и чудесно, пока не пришел Далсон.

Его голос упал до злого шепота.

— Кто это?

Аастор сбился с шага, бросая на меня удивленно-раздраженный взгляд.

— Ты даже этого не знаешь? Как ты можешь защищать их, не зная всей правды?! Далсон — прошлый Хозяин мерзкой штуки на твоей спине!

— Не говори так о мече! — Я ощутила потребность защитить оружие, что давало мне столь высокое могущество.

— А то он все понимает!

— Да!

— Ты это серьезно?

— И кто еще из нас глупая девка, если ты не способен понять с первого раза?

— Хм.

— Перестань так делать!

— Как? — Аастор в притворном изумлении посмотрел на меня.

— Этот звук! Он меня сводит с ума!

— Отлично, теперь буду пользоваться им почаще, может, ты в край обезумишь и покончишь с собой.

— Так что там с Далсоном? — скрипя зубами, я прервала спор. Все напускное веселье тут же исчезло с лица дэвола.

— Все произошло так быстро, — отведя взгляд, тихо произнес дэвол. — Я еще был совсем мальчишкой, когда это случилось. Обычный день, а небо вдруг разразилось, пошел крупный дождь и появилась фигура. Далсон из расы Пирунэеев. Народ простой, по крайней мере, так считалось раньше. Они не шли на конфликты, всегда занимали нейтралитет. Но, оказывается, они давно таили зло на дэволов. Наша обособленность чем-то им мешала. В то время шла война. Какие-то народы уничтожали друг друга, но дэволам никогда не было до этого дела. Мы узнали только под конец, что она окончилась. И тут появился он. В таком гневе, что Райлан содрогнулся. Планета пыталась противиться и выгнать чужака, но меч… — Гнев завладел телом Аастора. То, как он смотрел за мою спину, заставило меня приготовиться к возможной атаке. — Ваш странный симбиоз мне не до конца ясен, но все дэволы знают, что Далсона натравили инурийцы! Не сказав и слова, он одним замахом уничтожил половину деревни. Половину ни в чем не повинных дэволов, Дарин! Детей! Моих родителей! — Он задрожал. — Никто ничего не мог сделать. Началась настоящая паника. Все бежали! Дальше… я не помню. Лишь знаю, что, пока Далсон уничтожал дэволов пачками, Руун мигом собрал самых сильных и лучших мужей Райлана. Этот город — родовое место Рууна.

Значит, он привел меня в сердце врага. В его дом! Однако месть затихла, улеглась на дне сознания. Я внимала каждому слову, ощущая сильнейшую привязанность к этой истории.

— Началась схватка. Кровь заливала красные реки Райлана. Сотни, тысячи… — Лицо Аастора дернулось. — Ты не представляешь, на что способен убийца на твоих плечах! Но Далсон проигрывал. Руун — потомок самого великого Тандара! Магия в его крови от богов! Но потом… Далсон обманул всех. Он отвлек Рууна ложным нападением на деревню, а сам пришел в его дом.

Во мне вскипел гнев. Кровь жидким железом потянулась по венам, заставляя глаза гореть. Тени зашумели, но я изо всех сил держала их на поводке.

— Их убили, — горько проговорил Аастор. Тени злыми иглами обволокли его. — Тогда Райлан содрогнулся. Столько боли, столько крови, и это стало последней каплей. Горы завыли, лавы Бираля начали извергаться, а через проломы потекла тьма Дальшах. Реки и озера поднялись и обрушились на Далсона. А Руун обезумел. Он прибыл домой и увидел порезанную на кусочки жену и дочь. Когтями он разорвал Далсона на куски, хотел взять меч и покончить с инурийцами. Ведь это они заставили Далсона прийти к нам! Ты знала?

— Инурийцы не могут приказывать Меках, — осторожно и даже слишком мягко произнесла я.

Аастор быстро развернулся ко мне, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Ты знала? Знала и все равно помогала им? Защищала? Встала на их сторону, зная, что они решили уничтожить нас?! Ты хоть представляешь, какое влияние инурийцы сейчас имеют в мире? Сколько в их подчинении планет? Сколько они погубили, заставляя служить?

— Не знаю. Я не успела узнать! Потому что вы напали. Там был мальчик, Аастор. Он болел болезнью Духа. Его отец ушел на войну. У него есть сестра! Маленькая худенькая девочка. — Я шагнула к Аастору ближе. — Я чувствовала их здесь. — Моя рука легла на сердце. — Они мечтали не о том, чтобы убить дэволов, они просто хотели вернуть папу домой! А когда пришли вы, я перестала их чувствовать! Я даже не знаю, что с ними! Там были девушки, что только-только начинали жить, старики. Они все хотели закончить этот кошмар! Они хотели успокоения! Но вы просто уничтожили невиновных!

Во взгляде дэвола что-то мелькнуло. Сожаление?

— Уже слишком поздно об этом говорить. — Аастор развернулся, чтобы уйти, но я схватила его руку, останавливая.

— Нет, не поздно! Открой глаза! Вы думали, что боролись со злом, но теперь это зло — вы! Далсон и меч — вот кто был вашими врагами. Поверь мне, меч сводит с ума! — крикнула я. — Он меняет и уничтожает! Посмотри… посмотри на меня! Руун обезумел, он жаждет крови! Он ничем не лучше Далсона.

— Не смей так говорить, — прорычал Аастор.

— Ты знаешь, что я права. Вы монстры, Аастор. Монстры!

— Они могли оставить нас в покое! Но они убивают нашу планету! — Аастор не мог перестать кричать. — Они натравили на нас очередного убийцу! Тебя.

— Возможно, поэтому нужна была я.

— Что?

— Потому что я не родилась от ненависти! Я чужая здесь и могу увидеть всю картину в целом.

— Ты такой же монстр, как и мы. — Вновь горечь. — А, возможно, и хуже. Думаешь, я хотел приходить за тобой, Дарин без клана? Безумная дэвольша? Думаешь, мы хотим искать с тобой союза? Нет! — Покачал головой Аастор. А мне отчего-то сдавило грудь. — Райлан не переживет еще одного Далсона. И если мне придется пасть на колени перед тобой, — брезгливо выплюнул он, — ради защиты моего народа. Я это сделаю.

— Мне нужен Руун.

— И все?

— И месть.

— Всем нам?

Он смотрел испытующе. Ждал моих слов, будто они были приговором и решением.

— На моих плечах бремя. Я не могу отказаться от судьбы. Меч… имеет свойство подчинять. Боги хотели остановить войну, значит, я это сделаю! Смерть Рууна решит многое.

— А смерть их верховного? Неужели ты настолько слепа и не видишь правды?

Тяжело вздохнув, я сосредоточилась на всем, что знала, что успела увидеть. Притворяться, что я не осознавала всех странностей на Инуре — глупо.

— Я разберусь со всем, Аастор. Но только при одном условии.

— Руун?

— Руун, — я кивнула. — И ты.

Аастор моргнул, а я, обогнув его, двинулась вперед.

— Почему мы так похожи? — Я сменила тему.

— Кто? — Аастор не сразу включился в разговор.

— Люди и дэволы.

Мимо пробежала девочка. Две толстые косы били ей по спине, круглое сытое личико и румяные щеки на бледной коже. На бегу она посмотрела на незнакомую гостью и чуть не запнулась. Бросив широкую улыбку, помчалась дальше.

Сердце кольнуло. Будь у нее светлые волосы и голубые глаза, она бы смахнула на Джессику в детстве.

Стало больно дышать. Мир закружился, обещая прижать меня к земле.

Нет, нет, нет. Только не сейчас. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Забери эту боль.

— Ты не человек, ты дэвол. Боги так или иначе — братья и сестры. Мы похожи на них, а они — друг на друга.

— Почему нет мужчин? — продолжила я сыпать вопросами, лишь бы не падать в бездну.

— Война унесла их жизни. Война и ты.

Впервые с момента обращения я ощутила что-то смутно похожее на сожаление. Я лихорадочно соображала, что же сказать, как вдруг из домика прямо перед нами вышла высокая женщина лет шестидесяти, рядом с ней две явно младше. Они не смотрели на нас, но я могла легко рассмотреть их. Мой взгляд сосредоточился на женщине старше.

Морщины тронули ее кожу, но она выглядела благородно и красиво. Черно-угольные волосы собраны в косу вокруг головы, откуда росло два небольших рога коричневого цвета. Вытянутый нос и выпирающие скулы. На ней черный костюм, немного испачканный в пыли. Сверху накинута кофта с длинным рукавом, в которые, как мне кажется, она любит кутать руки. Она передала какому-то мальчишке тазик, полный посуды. Встряхнув ладони, она действительно закутала их и обернулась к нам.

Дэвольши рядом с ней уже давно смотрели на нас. Они обернулись в боевые формы.

Женщина произнесла:

— Аастор! Ты вернулся, мой мальчик! — Широкая улыбка — эта улыбка… — мягко растянулась на губах. — Мы так тебя ждали! Обед уже готов. А кто твоя гостья?

В этот момент произошло сразу несколько вещей. Наши взгляды встретились, и мое тело будто пронзило копьем. Сердце заныло, нутро закричало. Женщина пошатнулась, ее рот широко раскрылся, и она прикрыла его рукой.

Дэвольши зарычали и кинулись на меня, но я не могла дать отпор, потому что падала на землю. Мои тени взвыли, притягиваясь со всех уголков Райлана. Дэвольши легко могли убить меня, но вперед вышел Аастор, вставая на их пути.

— Как ты похожа на нее. На мою Пайран! — Из глаз женщины брызнули слезы. — Не может быть! Не может…

Теперь и она упала на колени. Ее глаза сузились и почернели. Рыдания вырвались наружу, ударяя меня током.

— Это ты? — Сквозь боль спросила женщина. — Но ты же мертва! Как это возможно? Дарин? Дарин!

Наши ладони потянулись друг к другу. Но когда пальцы соприкоснулись, из меня вырвалась чернота, охватывая всех вокруг и погружая в хаос. Кто-то кричал, но моя голова звенела так сильно, что ничего, кроме глаз женщины, я не видела. И стоило ей произнести:

— Моя Дарин, моя кровь… Ты жива.

Как меня утянула тьма.

 маргала — при. автора — маленький зверек на Райлане. Напоминает смесь крысы и кошки, с длинным пушистым хвостом, но лысым телом