Оглавление

1. Имена морских офицеров — выпускников «Гнезда Петрова» (1701—2021) на географической карте мира
2. Введение
3. Краткая историческая справка о этапах развития «Гнезда Петрова»
   1. Школа математических и навигацких наук (1701–1715)
   2. Морская академия (Академия морской гвардии) (1715–1752)
   3. Морской шляхетный кадетский корпус (1752–1867)
      1. Морской корпус в эпоху императрицы Елизаветы Петровны
      2. Морской корпус в эпоху императрицы Екатерины II
      3. Морской корпус в эпоху императора Павла I
      4. Морской корпус в эпоху императора Александра I
      5. Морской корпус в эпоху императора Николая I
      6. Морской корпус в эпоху императора Александра II
   4. Морское училище (1867–1892)
      1. Морское училище в эпоху императора Александра II
      2. Морское училище в эпоху императора Александра III
   5. Морской кадетский корпус (1892–1916)
      1. Морской кадетский корпус в эпоху императора Александра III
      2. Морской кадетский корпус в эпоху императора Николая II
   6. Морской корпус (1906–1916)
   7. Морское училище (1916–1917)
   8. Отдельные гардемаринские классы во Владивостоке (1917–1918)
   9. Морское училище во Владивостоке и переход в Бизерту (1918–1920)
   10. Морской кадетский корпус в Бизерте (1920–1925)
   11. Курсы командного состава флота в Петрограде (1918–1919)
   12. Училище командного состава (1919–1922)
   13. Военно-морское училище (1922–1926)
   14. Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе (1926–1939)
       1. Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе (1939–1998)
   15. Санкт-Петербургский военно-морской институт — Морской корпус Петра Великого (1998–2012)
   16. Безликий Военный (военно-морской) институт ВУНЦ ВМФ (2012 — по наст. вр.)
4. Основные экспедиции Военно-морского флота по изучению Мирового океана и его побережья
   1. Первая Камчатская экспедиция Витуса Беринга (1725–1729)
   2. Вторая Камчатская (Великая Северная) экспедиция Витуса Беринга (1733–1743)
   3. Секретные экспедиции В. Я. Чичагова по «отысканию Северо-Восточного морского прохода» на Камчатку (1764–1766)
   4. Северо-Восточная секретная экспедиция Биллингса–Сарычева по описанию Чукотки (1786–1792)
   5. Первое кругосветное плавание И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского на кораблях «Надежда» и «Нева» (1803–1806)
      1. Плавание шлюпа «Надежда»
      2. Плавание шлюпа «Нева»
      3. Возвращение шлюпов на Родину
   6. Полукругосветное плавание В. М. Головнина на шлюпе «Диана» (1807–1813)
   7. Кругосветное плавание М. П. Лазарева на корабле Российско-американской компании «Суворов» (1813–1816)
   8. Кругосветное плавание О. Е. Коцебу на бриге «Рюрик» (1815–1818)
   9. Кругосветное плавание В. М. Головнина на шлюпе «Камчатка» (1817–1819)
   10. Кругосветное плавание Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный». Открытие Южного континента (1819–1821)
   11. Кругосветное плавание М. Н. Васильева и Г. С. Шишмарева на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный» (1819–1822)
   12. Янско-Колымская экспедиция Анжу–Врангеля (1820–1824)
       1. Колымская экспедиция
       2. Остров Врангеля
       3. Янская экспедиция
   13. Кругосветное плавание М. П. Лазарева (1822–1825) и А. П. Лазарева на фрегате «Крейсер» и шлюпе «Ладога» (1822–1823)
   14. Кругосветное плавание О. Е. Коцебу на шлюпе «Предприятие» (1823–1826)
   15. Кругосветное плавание М. Н. Станюковича на шлюпе «Моллер» и Ф. П. Литке на шлюпе «Сенявин» (1826–1829)
       1. Плавание шлюпа «Моллер»
       2. Плавание шлюпа «Сенявин»
       3. Возвращение шлюпов на Родину
       4. Результаты экспедиции
   16. Полукругосветное плавание Г. И. Невельского на транспорте «Байкал» (1848–1849)
   17. Кругосветное плавание С. О. Макарова на парусно-винтовом корвете «Витязь» (1886–1889)
       1. Второе полукругосветное плавание «Витязя»
   18. Русская полярная экспедиция барона Э. Толля (1900–1902)
       1. Карское море
   19. Кругосветная Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (1909–1915)
   20. Высокоширотные воздушные экспедиции «Север» Гидрографической экспедиции Северного флота на дрейфующем льду Северного Ледовитого океана (1961–1992)
       1. Предыстория
       2. Океанографические работы на дрейфующем льду Северного Ледовитого океана
   21. Кругосветная экспедиция ЭОС «Полюс» (1968–1969)
   22. Кругосветная экспедиция ОИС «Адмирал Владимирский» и ОИС «Фаддей Беллинсгаузен» (1982–1983)
   23. Кругосветная экспедиция ОИС «Адмирал Владимирский» (2014–2015)
   24. Арктические экспедиции судов Гидрографической службы Северного флота (2013–2018)
   25. Кругосветная экспедиция ОИС «Адмирал Владимирский» в честь 200-летия открытия Антарктиды (2019–2020)
   26. Биографический справочник имен выпускников «Гнезда Петрова», указанных на географической карте мира (1715–2020)
   27. Заключение
   28. География, гидрография, океанография, океанология и гидрология — в чем разница?

Введение

25 января 2021 года исполняется 320 лет с даты указа Петра I от 14 (по старому стилю) января 1701 года, в котором было сказано: «…быть Математических и Навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению». Согласно этому указу в Москве была образована Школа математических и навигацких наук с местом размещения в Мастерских палатах Большого полотняного двора в Кадашевской слободе (а не в обычно ошибочно указываемой Сухаревой башне). И хотя 320 лет не является «круглым» юбилеем, но назрела необходимость более концентрированно вернуться к величине вклада конкретных выпускников данного первого в России светского учебного заведения в историю географических открытий нашей планеты.

Образование Школы математических и навигацких наук (кратко называемой Навигацкой школой) стало началом систематической национальной подготовки офицеров Военно-морского флота в специализированном образовательном учреждении.

За всю свою историю первое военно-морское образовательное учреждение претерпевало различные трансформации своего названия без изменения своего главного предназначения — подготовки высокопрофессиональных и образованных в широком смысле военно-морских офицеров. Чтобы объединить одним именем все последующие названия данного учреждения, автор использовал фразу А. С. Пушкина из поэмы «Полтава» (1828) о «птенцах Гнезда Петрова». И хотя Александр Сергеевич в своей фразе-строфе имел в виду сподвижников Петра I, выращенных им самим, тем не менее автор счел возможным применить термин «Гнездо Петрово» и к созданному им военно-морскому образовательному учреждению, ставшему замечательной страницей его деяний!

За всю свою историю «Гнездо Петрово» претерпело следующие изменения своего названия:

— Школа математических и навигацких наук (1701–1752 гг., Москва);

— Академия морской гвардии (1715–1752 гг., Санкт-Петербург);

— Морской шляхетный кадетский корпус (1752–1802 гг., Санкт-Петербург, 1771–1796 гг. — Кронштадт);

— Морской кадетский корпус (1802–1867 гг., Санкт-Петербург);

— Морское училище (1867–1891 гг., Санкт-Петербург);

— Морской кадетский корпус (1891–1906 гг., Санкт-Петербург);

— Морской корпус (1906–1916 гг., Санкт-Петербург, Петроград);

— Морское училище (1916–1918 гг., Петроград);

— Отдельные гардемаринские классы (1917–1918 гг., Петроград–Владивосток)

— Морское училище (1918–1920 гг., Владивосток)

— Морской кадетский корпус (1920–1925 гг., Бизерта)

— Курсы командного состава флота (1918–1919 гг., Петроград);

— Училище командного состава флота (1919–1922 гг. Петроград);

— Военно-морское училище (1922–1926 гг., Петроград, Ленинград);

— Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе (1926–1998 гг., Ленинград, Санкт-Петербург; война: Астрахань, Баку);

— Санкт-Петербургский военно-морской институт (1-го ноября 1998 года образовано на основе слияния ВВМУ им. М. В. Фрунзе и ВВМУ подводного плавания имени Ленинского комсомола, которое было образовано в 1948 г.);

— Морской корпус Петра Великого — Санкт-Петербургский военно-морской институт (присвоено Постановлением Правительства РФ от 25 января 2001 года в связи с 300-летием военно-морского образования в России);

— Военный институт (военно-морской) Военно-учебного научного центра ВМФ «Военно-морская академия имени адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова» (с 1 июля 2012 г. в соответствии с приказом Министра обороны РФ). Необходимо обратить внимание на это чудовищно безликое название периода «сердюковщины», который вроде закончился, но первое образовательное учреждение флота так и существует с этим бездарным названием, лишенным истории и смысла! И это несмотря на то, что 20 марта 2014 года Президент РФ В. В. Путин подписал распоряжение о возрождении Черноморского высшего военно-морского ордена Красной Звезды училища имени П. С. Нахимова, а 11 мая того же года в соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации от 11.05.2014 №771р филиал ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» (г. Владивосток) был переименован (возвращено историческое название) в Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С. О. Макарова.

«Гнездо Петрово» стало основой для образования в России отдельного учебного учреждения для переподготовки офицеров ВМФ. Так, по инициативе адмирала И. Ф. Крузенштерна — директора Морского корпуса (1827–1842) 28 января 1827 г. при Корпусе был открыт Офицерский класс для совершенствования образования офицеров после выпуска. Офицерский класс в 1862 г. был переименован в Академический курс морских наук, а в 1877 г. был реорганизован в Николаевскую морскую академию, которая только в 1910 г. была выделена из состава Морского корпуса, став самостоятельным учебным заведением.

С учетом возвращения исторического названия «Гнезду Петрову» в 2001 году, 25 января 2021 г. также исполнится и 20 лет этому событию, что можно классифицировать как юбилей восстановления исторической справедливости в 2001 году, почему-то забытой в 2012 году!

За всю историю существования «Гнезда Петрова» были подготовлены тысячи военно-морских офицеров. Среди выпускников всемирно известные флотоводцы: адмиралы Ф. Ф. Ушаков, Д. Н. Сенявин, Ф. А. Клокачев, М. П. Лазарев, П. И. Рикорд, П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, Г. И. Бутаков, Н. О. Эссен, А. В. Колчак, Л. М. Галлер, Н. Г. Кузнецов, Л. А. Владимирский, С. Г. Горшков, А. Г. Головко, В. П. Дрозд, А. В. Кузьмин, В. И. Королев и др.

Известны и другие знаменитые воспитанники «Гнезда Петрова»: А. И. Чириков, С. И. Челюскин, двоюродные братья Дмитрий и Харитон Лаптевы, В. В. Прончищев, П. Ф. Анжу, Ф. И. Соймонов, А. И. Чириков, И. Ф. Крузенштерн, Ф. Ф. Беллинсгаузен, Ф. П. Врангель, Г. И. Невельской, В. М. Головнин, ученые А. С. Шишков, Ю. М. Шокальский, А. И. Берг, Н. Н. Зубов, Н. Л. Кладо, Ф. Ф. Веселаго, А. Н. Крылов, Б. Б. Жерве, В. А. Унковский, авиаконструкторы А. Ф. Можайский, И. И. Сикорский (учился в Морском корпусе в 1903–1906 гг.), все морские министры царского периода, дипломаты, основатель Путиловского (Кировского) завода Н. И. Путилов, писатели К. М. Станюкович, С. А. Колбасьев, Л. С. Соболев, художники В. В. Верещагин и А. П. Боголюбов, составитель «Толкового словаря» В. И. Даль, композитор Н. А. Римский-Корсаков и многие другие.

Практически все выпускники «Гнезда Петрова», кроме защиты своей Отчизны, занимались и изучением Мирового океана (термин введен во всемирный оборот выпускником Морского корпуса Ю. М. Шокальским в начале XX века) и его побережья. Данное изучение, в предыдущих веках называемое «описью», происходило в ходе регулярных дальних плаваний боевых кораблей и специализированных судов российского флота в Атлантическом, Тихом, Индийском и Северном Ледовитом (название введено будущим адмиралом и Президентом Академии наук Ф. П. Литке в 1827 г.) океанах, а также в кругосветных и полукругосветных плаваниях, которых выпускник «Гнезда Петрова» 1904 года Николай Николаевич Зубов, в советское время инженер-контр-адмирал и океанолог, только в XIX веке насчитал 25. Наиболее значительными, приведшими к серии географических открытий в XIX–XXI веках, являются:

— первое российское кругосветное плавание И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского на кораблях «Надежда» и «Нева» (1803–1806);

— полукругосветное плавание В. М. Головнина на шлюпе «Диана» (1807–1813);

— кругосветное плавание М. П. Лазарева на корабле Российско-Американской компании «Суворов» (1813–1816);

— кругосветное плавание О. Е. Коцебу на бриге «Рюрик» (1815–1818);

— кругосветное плавание В. М. Головнина на шлюпе «Камчатка» (1817–1819);

— кругосветное плавание Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» (1819–1821), в ходе которого 16 (28 по новому стилю) 1820 г. произошло открытие последнего материка планеты — Антарктиды;

— кругосветное плавание М. Н. Васильева и Г. С. Шишмарева на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный» (1819–1822);

— кругосветное плавание М. П. Лазарева и А. П. Лазарева на фрегате «Крейсер» и шлюпе «Ладога» (1822–1825);

— кругосветное плавание О. Е. Коцебу на шлюпе «Предприятие» (1823–1826);

— кругосветное плавание М. Н. Станюковича на шлюпе «Моллер» и Ф. П. Литке на шлюпе «Сенявин» (1826–1829);

— полукругосветное плавание Г. И. Невельского на транспорте «Байкал» (1848–1849);

— кругосветное плавание С. О. Макарова на парусно-винтовом корвете «Витязь» (1886–1889);

— кругосветная Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО) Главного гидрографического управления Адмиралтейства на ледокольных транспортах «Вайгач» и «Таймыр» (1909–1915), в ходе которой 4 сентября 1913 г. было совершено последнее в мире крупное географическое открытие — архипелага Северная Земля;

— кругосветное плавание на океанографическом исследовательском судне Гидрографической службы Балтийского флота «Полюс» (1968–1969);

— кругосветное антарктическое плавание океанографических исследовательских судов Гидрографической службы Черноморского флота «Адмирал Владимирский» и «Фаддей Беллинсгаузен» (1982–1983);

— кругосветное плавание океанографического исследовательского судна Гидрографической службы Балтийского флота «Адмирал Владимирский» (2013–2014);

— арктические плавания судов Гидрографической службы Северного флота «Сенеж», «Горизонт» и «Визир» по обследованию архипелагов Земля Франца-Иосифа, Новая Земля и Северная Земля в Северном Ледовитом океане после таяния ледников и освобождения ими побережья и прилежащих островов (2013–2018);

— кругосветное антарктическое плавание океанографического исследовательского судна Гидрографической службы Балтийского флота «Адмирал Владимирский» (2019–2020) в честь 200-летия открытия Антарктиды в ходе кругосветной экспедиции Лазарева–Беллинсгаузена.

Не менее интересна и значительна история картографирования арктического побережья России офицерами ВМФ в ходе Второй Камчатской (Великой Северной) экспедиции Витуса Беринга, а также Усть-Янской и Усть-Колымской экспедиций под руководством двух друзей, лейтенантов Ф. П. Врангеля и П. Ф. Анжу, окончивших Морской корпус в 1815 году первыми по успеваемости.

Еще более интересным и не объясненным до сих пор фактом является то, что еще в 1595 году, на следующий год после смерти Г. Меркатора, его сын, выполняя волю отца, издал атлас в составе 107 карт. На карте Евразии с невероятной для того времени точностью было обозначено европейское российское побережье Северного Ледовитого океана с более крупными, чем они сейчас, островами. Откуда Г. Меркатор получил данную информацию, когда реформатор России Петр Первый даже еще не родился, остается загадкой и по сей день. Не меньше загадок вызывают у мировой общественности и достаточно достоверные очертания континента Антарктиды на карте турецкого адмирала Пири Рейса, появившейся в 1513 году, более чем за 300 лет до официального открытия материка российскими военными моряками на шлюпах «Восток» и «Мирный» в январе 1820 года. При этом очертания Антарктиды на карте Пири Рейса нанесены без учета покрывающего ее в настоящее время ледникового щита толщиной до 2 километров, и очертания эти были установлены только в 1960-х годах советскими учеными в результате радиолокационного зондирования ледника!

В ходе морских экспедиций боевых кораблей и специализированных судов ВМФ за 300 лет в Мировом океане было открыто большое количество островов, полуостровов, мысов, проливов, бухт, подводных банок и гор и т. д. По сложившейся исторической традиции, открытым географическим объектам членами экспедиции присваивались различные названия, и в том числе — имена (фамилии) самих членов экспедиции.

Для того, чтобы имена выпускников «Гнезда Петрова», оставивших свой след на географической карте мира, не затерялись в истории, и написана данная книга.

Книга включает в себя три основные части, посвященные истории развития «Гнезда Петрова» за 320 лет, истории географических открытий кораблями и судами ВМФ за 300 лет и кратким биографиям выпускников, чьи имена остались на географической карте мира.

Для составления краткой исторической справки о трансформациях «Гнезда Петрова» использовались фонды Российского государственного архива Военно-морского флота, монографии выпускников данного учебного заведения: Веселаго Ф. Ф. (1834) «Очерк истории морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет» (1852), «Материалы для истории русского флота» (1866), Кроткова А. С. (1878) «Морской кадетский корпус — краткий исторический очерк» (1901), Грабаря В. К. (1970) «Морская школа России» (2015), а также монография (2005) известного петербургского краеведа Зуева Г. И. «Историческая хроника Морского корпуса. 1701–1925 гг.» (при этом 1925 год — это год закрытия царского Морского кадетского корпуса, созданного во французской Бизерте (Тунис)). Необходимо отметить, что в XIX и XX веках в царской России директорами Морского корпуса за единичным исключением назначали всегда выпускников «Гнезда Петрова», досконально знающих быт и традиции данного учебного заведения, что, к сожалению, не всегда соблюдается в последние годы.

При составлении краткой исторической справки по истории географических открытий на кораблях и судах ВМФ использовались данные из трудов, изданных самими выпускниками «Гнезда Петрова» по окончании их экспедиций, а также их последователей. И в частности — монография выпускника «Гнезда Петрова» Н. Н. Зубова «Отечественные мореплаватели — исследователи морей и океанов». История Воздушных высокоширотных экспедиций (ВВШЭ) «Север» в 1961–1992 годах, выполненных Гидрографической экспедицией Северного флота в центральной части Северного Ледовитого океана с дрейфующего льда и атомных подводных лодок, составлена самим автором, участником ВВШЭ в 1982–1984 гг. (более подробно об этих уникальных экспедициях можно прочитать в книге автора «Северный полюс, Северная Атлантика и Гидрографическая экспедиция Северного флота. Малоизвестные факты»).

При работе над биографическим справочником была использована книга Б. Г. Масленникова «Морская карта рассказывает» (издание 2-е, 1986 г.), в которой по состоянию на 1985 год были приведены сведения обо всех российских названиях, включая и фамилии исследователей, на географической карте мира. Однако Б. Г. Масленников в силу отсутствия Интернета в момент написания им книги еще в 1973 году использовал информацию об именах военно-морских офицеров из документа «Общий морской список», который содержал крайне скудную информацию и при этом обрывался на 1907 г. Часть сведений не содержала информации о том, какое именно учебное заведение окончил офицер и в каком году, не было указано дат смерти и данных о судьбе офицеров, особенно после 1917 г. Поэтому с учетом сведений, тщательно сверенных в различных источниках в Интернете и в РГА ВМФ, удалось на 95% расширить и уточнить биографии офицеров, приведенных в книге «Морская карта рассказывает».

Более того, после 1961 г. выпускниками «Гнезда Петрова» было сделано много географических открытий в Мировом океане, и в частности в центральной части Северного Ледовитого океана (СЛО) силами Гидрографической экспедиции Северного флота. Данная экспедиция изучила данный район СЛО на 85% в батиметрическом, гравиметрическом, сейсмологическом, магнитологическом и океанологическом отношении и открыла там подводные хребты, котловины, долины и горы, которым постановлениями Правительства РФ, в том числе, были присвоены имена выпускников «Гнезда Петрова», учтенные в данной книге. Большую помощь в этой части работы оказал выпускник Гидрографического факультета ВВМУ им. М. В. Фрунзе 1952 г. капитан 1 ранга в отставке, Заслуженный деятель науки и техники, доктор технических наук, профессор, Президент Гидрографического общества Санкт-Петербурга Неронов Николай Николаевич.

Кроме этого в результате таяния ледников на архипелагах Земля Франца-Иосифа, Новая Земля и Северная Земля в Северном Ледовитом океане в последние десятилетия оголилась часть их побережья и прибрежных островов. Данные факты в 2013–2019 гг. были обследованы офицерами и служащими Гидрографической службы Северного флота на своих судах, в результате чего были выявлены новые географические объекты, которым в соответствии с распоряжениями Правительства РФ №№2700-р и 2701-р от 19.10.2020 и №2716-р от 20.10.2020 были присвоены названия, и в том числе — имена выпускников «Гнезда Петрова», что также нашло отражение в данной книге.

Настоящая книга является искренней данью уважения автора, являющегося также выпускником «Гнезда Петрова» (1981), как самому Учебному заведению, так и предшественникам автора, отдавшим свои лучшие годы жизни тяжелой, но крайне интересной службе в Военно-морском флоте по исследованию «белых пятен» на географической карте Мирового океана во славу России!

Краткая историческая справка о этапах развития «Гнезда Петрова»

Школа математических и навигацких наук (1701–1715)

Профессиональное военно-морское и светское образование в России началось с указа Петра I от 14 (25 по новому стилю) января 1701 года, в котором было сказано: «…быть Математических и Навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению» (текст указа приведен в приложении очерка о Морском корпусе Ф. Ф. Веселаго). В указе было определено место размещения учебного заведения, называемого кратко Навигацкой школой, назначены ответственные лица и учителя.

Под Навигацкую школу были выделены Мастерские палаты Большого полотняного двора в Кадашевской слободе (в настоящее время — рядом с Третьяковской галереей, поперек Старомонетного переулка, между домами №8—10 и №5—11), где к тому времени шили паруса для морских судов и кораблей. Этот внушительный комплекс из нескольких зданий, обнесенный стенами с проездными воротами и угловыми башнями, был построен в 1658–1661 гг. при царе Алексее Михайловиче.

Полотняный двор находился в низине Замоскворечья, потому из-за этого неудобства, едва успели начаться занятия, учителя стали писать письма о том, чтобы Школу перевели в новое место, «где б в пристойном и на высоком месте, что б нам мочно горизонт видеть и примечать обсервацию».

В это время перестраивалась Сретенская башня к северу от Кремля (после смерти Петра I в 1725 г. называемая Сухаревой — в честь полковника стрелецкого полка Лаврентия Сухарева). «Сретенская по Земляному городу» башня имела три этажа и стояла на высоком месте, и с ее смотровых площадок можно было беспрепятственно видеть горизонт, что было необходимо для измерения высот светил на небосводе. Размеры здания в плане составляли приблизительно 42×25 м. Уже в 1698 г. архитектор М. И. Чоглоков, вернувшись после обучения в Европе, с ориентацией на будущую Навигацкую школу оборудовал на ней смотровые и астрономическую площадки, саму башенку укрепил и сделал выше, украсив ее курантами (вклейка 1.1).

Школа переехала в Сретенскую башню 23 июля 1701 г. В верхнем ярусе находились классы и «Рапирная зала» в 19 оконных проемов, где занимались фехтованием, гимнастикой и др. В нижнем этаже здания, в сводчатой палате, находился большой медный глобус, привезенный еще царю Алексею Михайловичу из Голландии. С западной стороны к башне был пристроен деревянный амбар, где поставили модель парусника для изучения устройства корабля. С площадок башни производились астрономические наблюдения.

Сподвижник Петра I полковник Я. В. Брюс (1669–1735), родившийся в Москве потомок шотландских королей, будучи широко образованным офицером, организовал в башне обсерваторию, оснастил ее инструментами и сам обучал наблюдениям, в том числе и самого царя Петра, в частности учил определять долготу места методом наблюдения солнечных затмений.

Школу определили в ведомство Оружейной палаты, где велся учет всех мастеровых людей. Ее глава Федор Алексеевич Головин, генерал-адмирал, стал и первым руководителем Навигацкой школы. Фактическое управление и надзор за состоянием дел в Школе поручили дьяку Оружейной палаты Алексею Александровичу Курбатову.

Навигацкая школа имела общеобразовательное направление с дальнейшей специализацией, в основном детей дворян, в области навигации. Начальные классы назывались Цифирной школой из-за изучения в ней арифметики. В начальную школу принимали молодых людей, умеющих читать и писать по-русски. Навигация изучалась уже на английском языке.

В противовес распространенному в настоящее время мнению, учеников Навигацкой школы не называли гардемаринами, а использовали термины «ученик» или «школьник».

Необходимо отметить, что Навигацкая школа готовила молодых людей «во все роды службы, военной и гражданской», которые требовали знания некоторых научных сведений, в основном по геометрии и географии. В связи с этим можно констатировать, что Навигацкая школа стала началом не только военно-морского образования в России, но и общегражданского.

Кроме этого, уже с первых дней среди основных наук в Школе были также гидрография, навигация и мореходная астрономия. Вскоре к ним присоединилась также геодезия. Таким образом, выпускники знали «…как берег морской описывать и как на карты назначивать разные положения мест и грунты».

Первоначально Навигацкая школа рассчитывалась на 200 учащихся, но в 1701 году туда поступило лишь четыре ученика, что было связано с переездом в Сретенскую башню.

К июлю 1702 года было набрано запланированное число учеников, а в январе 1703 года в Школе насчитывалось уже 300 человек.

Из 200 человек первого набора: в возрасте 13–17 лет было 15%, 18–23 лет — 71%, старше 23 лет — 14%. В Школу принимали не только детей дворян, но также духовных, посадских и других лиц (не принимались лишь дети крепостных крестьян и работных людей).

В именной росписи учеников 1705 года обучавшихся морской науке было 198 человек, из которых 134 изучали «цифири» (математику), 64 завершали навигационный класс. Наибольшее число учеников состояло из детей приказных (ловчих и конюхов) и церковных.

По данным 1708 года, во всех дисциплинах среди успешных учеников преобладали дворяне, так как многие из них получили подготовку дома. Однако в дальнейшем Навигацию плоскую изучали 15 человек из посадских, а боярских и солдатских детей было поровну — по 9; Сферику изучал один из солдатских детей, а из боярских — никто, что говорит о том, что в верхние классы переводились не по сословной принадлежности, а по способностям. В совершенствовании Круглой навигации оказался всего один человек из дворян.

В 1710 году после очередного «окрика» Петра I в школу записалось 250 человек, из которых: из дворянских семей — 41, детей гвардейских солдат — 209. В 1711 году было набрано уже 500 учеников в возрасте от 15 до 33 лет, в 1712 г. — 538 человек.

В 1711 году в Школе обучалось 311 навигаторов, окончивших начальный курс мореплавания.

В 1712 году учитель Протопопов составил ведомость от 17 марта, согласно которой всего в Школе числилось 517 человек, из них 16 человек были посланы в Санкт-Петербург: к инженерной науке 6 человек, к архитектурным делам — 10. Для посылки «для науки за море» были готовы 50 человек, «к инженерной науке» — 170.

В 1715 году из общего числа 427 учеников больше было детей солдат и унтер-офицеров — 194, из дворян — 116.

В итоге с 1701 по 1716 годы в Школе учились 1600 человек, из них в дальнейшем 400 служили матросами, унтер-офицерами и подштурманами, в артиллерии — канонирами, пушкарями, констапелями.

Подготовка моряков не ограничивалась обучением в самой Навигацкой школе. Для продолжения обучения молодые люди посылались за границу. Не исключалось и практическое обучение на отечественных кораблях.

Учителями в школе служили приглашенные Петром I из Англии профессор математики и астрономии А. Д. Фарварсон и навигаторы Стефан Гвын и Ричард Грейс. Профессор Фарварсон считался мастером, другие учителя — подмастерьями. Из доклада А. А. Курбатова: «…только Фарварсон серьезно относится к своему делу», а «двое других хотя и называются навигаторами, но к своей науке знают гораздо меньше Леонтия». Под Леонтием подразумевался житель Кадашевской слободы Москвы, талантливый русский самоучка — преподаватель арифметики, геометрии и тригонометрии, получивший фамилию от Петра I — Магницкий, за познания в области магнитологии. 30-летний Леонтий Федорович Магницкий преподавал свои дисциплины на родном языке. В основе его курса лежал написанный им учебник «Арифметика» (1703), в нем последняя часть посвящалась навигации. В 1712 г. в архивных документах упоминается еще учитель Протопопов. Об остальных преподавателях известно, что все они были выпускниками самой же Навигацкой школы.

После смерти в 1706 году Ф. А. Головина на его место был назначен управляющий Морским ведомством адмирал Федор Матвеевич Апраксин.

Указом от 22 февраля 1707 года Навигацкую школу перевели в Приказ морского флота. Содержалась школа на сборы, вносимые царедворцами в данный Приказ (Адмиралтейский приказ), на эти же деньги содержались и ученики, посланные для обучения за границу. Например, в 1714 г. сумма сборов составляла 22 459 руб., а на содержание Инженерной школы, созданной на один день раньше в январе 1701 года, отпускалось только 3 037 руб. По списку одежды, купленной, например, школьнику Щукину, можно судить, что для учеников определили французскую форму, состоявшую из кафтана, камзола, рубашки, чулок, башмаков и шляпы.

Учащиеся последовательно изучали геометрию («землемерие»), плоскую планиметрию, стереометрию, параллельно им тригонометрию и черчение. Писали ученики на аспидных досках грифелями. Все старшие ученики верхних классов, а также выпускники Школы назывались навигаторами. Они изучали географию, диурналы (ведение навигационного журнала), навигацию плоскую и меркаторскую. Наиболее способные ученики осваивали сферику — сферическую тригонометрию, основу математической географии и морской астрономии, из этих учеников вырастали навигаторы и геодезисты.

Первый официальный выпуск из Навигацкой школы состоялся в 1705 году и составил 64 человека.

К 1715 году Школой математических и навигацких наук было подготовлено около 1 200 специалистов разного профиля.

По указу Петра I от 20 декабря 1715 года «О высылке знатных особ детей в Санкт-петербургскую школу» началось разделение на Навигацкую школу в Москве и Морскую академию в «Питербурхе». Согласно указу учеников старших навигаторских классов перевели в Санкт-Петербург в создаваемую Морскую академию. Кроме этого Петр I указал: «Которые есть в России знатных особ дети, тех всех, от 10 лет и выше, выслать в школу Санкт-петербургскую, а в чужие краи не посылать, и чтоб оные недоросли высланы нынешнею зимою».

В феврале 1716 года 135 учеников Навигацкой школы выехали в Санкт-Петербург для определения в Морскую академию. В это число попали Степан Малыгин (в Школе с 1711 г.), трое братьев Кошелевых и недавно поступившие 15-летний Петр Чаплин, Алексей Чириков и его двоюродный брат Иван. Осенью 1717 г. Василия Прончищева вместе с Семеном Челюскиным направили также в Морскую академию.

Всего за 1715–1716 гг. из Москвы в Морскую академию убыло 305 питомцев Навигацкой школы. Из 394 учеников в 1724 г. к апрелю 1725 г. в Навигацкой школе осталось только 180 человек.

После создания Морской академии сама Навигацкая школа лишилась своего прежнего статуса и стала подготовительным училищем при Академии.

С 1724 по 1727 гг. начальником Навигационной школы состоял Ипат Калинович Муханов, один из первых русских капитанов. Затем заведование Школой вновь перешло к Л. Магницкому, преподававшему в Навигацкой школе 38 лет, до последних дней жизни.

Перевод старшего навигацкого класса в Санкт-Петербург не оборвал связь Навигацкой школы с флотом. Ее по-прежнему называли «школой Адмирала Графа Апраксина», или Адмиралтейской. Школа приняла подготовительный характер и поставляла учеников в Морскую академию или в морскую артиллерию, а также в Инженерную и Артиллерийскую школы.

Выпускники Школы требовались повсюду в России. Окончивших начальные классы Школы детей низшего сословия отправляли во все губернии писарями, а окончивших старшие классы назначали на руководящие должности. Например, окончивший Школу А. К. Нартов изобрел первый в мире токарный станок с суппортом. Были среди выпускников и архитекторы. Например, русский архитектор Иван Федорович Мичурин (1700–1763) из Костромской губернии поступил в Школу на обучение в 1718 г., а по окончании был отдан в ученики к архитектору Н. Микетти, который работал в те годы на строительстве дворца в Стрельне под Петербургом. Затем он обучался в Голландии, а в 1731 г. переехал в Москву, где началось составление плана города, получившего наименование мичуринского. В 1733–1741 гг. под его руководством работал выпускник Школы, будущий «главный московский архитектор» Дмитрий Васильевич Ухтомский. В 1720-е гг. в Школе учился известный архитектор Савва Иванович Чевакинский, которого в 1729 г. перевели в Морскую академию, откуда тот бежал… а по указанию Петра I за это полагалось наказание вплоть до смертной казни. Спасло С. И. Чевакинского от наказания заступничество главного архитектора Москвы.

С 1723 года в Школу, которую стали называть «Московской академией», принимали только дворян. После смерти Петра I, уже в 1727 г., из установленного комплекта для Навигацкой школы в 500 человек в наличии оказалось только 181. «Застарелых», кто годами делал вид, что учился, велено было послать в матросы, остальных проверить, и тех, кто науку окончил, послать в Санкт-Петербург в Адмиралтейскую коллегию для определения. Оставшихся учеников дополнить до 500 из недорослей от 12 до 17 лет и определить им время обучения. Однако в 1726 г. в Адмиралтейскую коллегию попало из Школы всего 6 человек.

В 1731 году в Школу «заглянул» прибывший в Москву Михаил Ломоносов: «…сунулся в цифирную школу, что была в Сухаревой башне», но ему «этой науки показалось мало». Тем не менее его не взяли по причине того, что он не был дворянином, поэтому 15 января он подал прошение о зачислении в Славяно-греко-латинскую академию, где он представился сыном попа.

В 1731 году был установлен комплект Московской математической школы, сниженный с петровских 500 единиц до 100. В таком виде Школа продолжала существовать до 1752 г., когда была закрыта в связи с созданием Морского шляхетного кадетского корпуса на базе Морской академии в Санкт-Петербурге. При этом часть учеников старших классов из дворян были переведены в новый Корпус, а остальные ученики были разосланы по губерниям для преподавания начальных дисциплин.

После закрытия Московской математической школы в Сухареву башню из Кремля перевели Адмиралтейскую контору, которая просуществовала здесь до 1806 г.

В 1934 году Сухареву башню, несмотря на протесты архитекторов и историков, разобрали по кирпичику для перестройки квартала…

Необходимо также отметить, что на примере Навигацкой школы в Москве создавались начальные школы при различных верфях. Так, в 1711 г. А. Курбатов открыл Школу в Архангельске.

28 декабря 1715 г. Петр I дал указ Сенату о взятии из Московской навигацкой школы знающих географию и геометрию и отсылке по два человека в губернии для обучения «всякого чина молодых людей…». Школы открыли в Нарве и Новгороде, затем в Риге, Казани, Астрахани, Кронштадте и Ревеле (Таллине).

Указом Сената от 30 июля 1731 г. была предусмотрена подготовка местных морских кадров, для чего было велено послать из Адмиралтейства трех штурманов и матросов человек шесть, «к которым придать из казацких детей молодых и обучать морскому ходу, дабы там своих штурманов и матросов завесть». Первые такие школы были созданы в Тобольске, Якутске, Илимске, Иркутске, Нерчинске, Охотске после базирования в них отрядов Великой Северной (Второй Камчатской) экспедиции Витуса Беринга (1733–1738).

Таким образом можно констатировать, что Навигацкая школа в Москве явилась не только первой ступенью создания системы военно-морского образования в России, но и первой ступенью подготовки образованных кадров для всех гражданских структур Российского государства.

Морская академия
(Академия морской гвардии)
(1715–1752)

1 октября 1715 г. (старого стиля) был подписан указ Петра I, в котором было написано: «УКАЗУЮ ОСНОВАТЬ НА АДМИРАЛТЕЙСКОМ ОСТРОВУ МОРСКУЮ АКАДЕМИЮ» (РГА ВМФ. Ф. 223). Академия была создана в новой столице России Санкт-Петербурге на базе старших навигаторских классов Навигацких школ Москвы, Нарвы и Новгорода из числа воспитанников дворянского происхождения. Академия создавалась по образцу французских морских училищ Марселя, Тулона и Бордо и расположилась в двухэтажном доме на деловом дворе бывшего соратника Петра I адмиралтейств-советника А. В. Кикина (в 1713 г. лишенного чинов и званий за участие в аферах с подрядными компаниями, а в феврале 1718 г. казненного колесованием в Москве за участие в планировавшемся перевороте царевича Алексея). Здание Академии располагалось на берегу Невы напротив здания Адмиралтейства (там, где сейчас находится соответствующий угол Зимнего дворца).

Для организации Академии Петр I еще в 1714 г. пригласил французского барона Пьера-Антуана Сент-Илера (Saint-Hilaire), который был принят на службу в чине генерал-лейтенанта. Историк Ф. Ф. Веселаго пишет о нем: «Барон Сент-Илер… был человек замечательный по своим знаниям, смелым проектам и самому неуживчивому характеру».

18 сентября 1715 года барон представил свой проект царю в трех версиях. В одной версии он назвал учебное учреждение Морской академией, в другой — Морским училищем, а в третьей — Морским корпусом, в соответствии с уже существовавшими в Европе кадетскими корпусами. В этом проекте впервые в России Сент-Илер использовал термин «кадет» для обучающихся (образовано от французского слова cadet — младший, несовершеннолетний). Для 300 молодых дворян он полагал необходимым 60 профессоров с жалованием в 600 руб. и деревню с подсобным хозяйством. Кроме этого Сент-Илер писал, что дом Кикина, по его мнению, не подходит для Академии, и просил построить новый. Но Петр I, прочитав данные проекты 30 сентября, на полях проекта изложил свои более скромные представления об организации обучения и содержании учеников, а относительно нового дома написал: «Учинить в Кикина дворе, а вновь делать трудно». Он также утвердил название «Морская академия» и не возражал, чтобы обучение проходило на голландском и немецком языках.

Внутренний порядок в Морской академии регулировался в соответствии с «Инструкцией к Уставу Морской академии в Санкт питербурхе», утвержденной вместе с проектом Сент-Илера 1 октября 1715 г. Каждая статья начиналась повелением: «Его Величество заповедует» или «Его Величество повелевает», а заканчивалась непременно угрозой: «под наказанием». Петр I сделал приписку в Инструкции: «Для унятия крика и безчинства выбрать из Гвардии отставных добрых солдат, и быть им по человеку во всякой каморе во время учения, и иметь хлыст в руках; и буде кто из учеников станет безчинствовать, оным бить, не смотря какой бы он фамилии ни был». Там же было указано: «Для наблюдения за порядком в каждой каморе у дверей стоял часовой, имевший право арестовать зачинщика, о всех беспорядках он докладывал Директору, а тот Его Сиятельству Адмиралу. После вечерней зари — „тапты“ — из академии и камор отлучаться запрещено, а командующий над гвардией офицер каждый час чинит „рунд“ — обход с целью осмотра. Директору и Командиру Морской Гвардии повелено во все дни быть в залах или школах Морской Гвардии и смотреть, что учители, профессоры каждый ли, по своей должности своей исправляет и обучает ли Морскую Гвардию». Таким образом можно заметить, что вместо термина «Морская академия» Петр I использовал термин «Морская гвардия». Вследствие этого разночтения в дальнейшем появилось название «Академия морской гвардии».

Для справки:

25 июня 1838 года на знамя Морского кадетского корпуса была прикреплена белая Андреевская лента, на которой в частности было написано: «1715. Академiя морской гвардiи».

Поскольку с января 1716 г. по октябрь 1717 г. Петр I вместе с супругой находился за границей, то становление Академии происходило без него. Директором Академии был поставлен барон Сент-Илер под главным начальством графа А. А. Матвеева, между которыми почти сразу начались разногласия. В декабре 1716 г. А. А. Матвеев писал Ф. М. Апраксину, что «он С. Илер навигаторской науки не знает; и если бы не случилось английских профессоров, то нельзя было бы и в десять лет ни одного кадета из науки в науку произвесть». В результате данных разногласий 12 февраля 1717 г. Петр I шлет из Амстердама указ Ф. М. Апраксину о том, что руководство Морской академией поручить А. А. Матвееву, а барона Сент-Илера «для его прихотей отпустите, ибо на его место мы надеемся здесь сыскать другаго».

Из Москвы в Петербург приехал профессор Г. Фарварсон и некоторые учителя из русских, в том числе восемь навигаторов, среди них Ф. Алфимович, Г. Г. Скорняков-Писарев. Кроме этого были переведены учителя французского языка Иосиф Иванов Гагин (родом итальянец) и немецкого языка Яган Вурм. В феврале 1716 г. из Навигацкой школы в Москве было дополнительно переведено в Санкт-Петербург 36 преподавателей географии, геометрии и математики. 14 февраля 1716 г. граф Ф. М. Апраксин приказал послать в Санкт-Петербург также учителя Степана Гвына со своими учениками.

Петр I собственноручно написал перечень наук, необходимых для изучения в Академии: математика, навигация, сферика, астрономия, математическая география, ведение шканечного (вахтенного) журнала, артиллерия, ружейные приемы, фортификация, изучение корабля, рисование, геодезия, фехтование и верховая езда (вольтижировка). Во время летней кампании воспитанники должны были находиться в практическом плавании на кораблях Балтийского флота, исполняя обязанности матросов, комендоров и морских солдат, обучаться «корабельному правлению», самостоятельному ведению «журналов путеплавания» и производству обсерваций. Таким образом Академия морской гвардии должна была готовить офицеров в области навигации, артиллерии, фортификации, устройства корабля (кораблестроители) и геодезии.

Первые ученики в Морскую академию набирались по результатам смотра недорослей, проведенного на исходе 1715 г., сразу после утверждения проекта Положения об Академии. Президент Адмиралтейств-коллегии граф Ф. М. Апраксин 14 февраля 1716 г. приказал, чтобы к концу февраля из Навигацких школ Москвы, Нарвы и Новгорода были переведены окончившие классы геометрии и тригонометрии 279 учеников из недорослей и солдатских детей лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков и других разночинцев. Когда же из Москвы и других городов приехало значительно большее количество учеников, чем требовалось, то 44 ученика из бедных семей отправили обратно, а часть оставшихся школьников попала на Петровский завод, где военный инженер Вилим Геннин организовал свою школу.

В Академию принимались в основном дворяне, значительно реже — разночинцы. В учебном заведении поддерживалась строжайшая дисциплина: побег карался смертной казнью, опоздание из отпуска — каторгой. Сроки обучения не были строго установлены и определялись уровнем знаний учеников.

Академия имела военную организацию: 6 бригад-отделений по 50 человек во главе с офицерами гвардейских полков, называвшимися «командирами морской гвардии». В помощь каждому назначались, также из гвардии, один или два офицера, два сержанта и несколько заслуженных старых солдат, исправлявших должность дядек и обеспечивавших дисциплину. Воспитанники должны были жить в здании Академии, однако многие жили на квартирах.

В апреле 1716 года вышло «Положение о гардемаринах в российском флоте», которым отменялось воинское звание «навигатор». Воинское звание «гардемарин» (в переводе с французского — «страж моря», «морской гвардеец») было установлено как переходное от ученика Академия к чину мичмана (учрежден в 1713 году, младший офицерский чин в Российском флоте с 1732 по 1917 гг., с перерывом в 1751–1758 гг.).

Петром I было установлено, что в гардемарины могли быть переведены только те ученики Академии, которые «превзошли науки», то есть успешно сдавшие высшие мореходные науки. В последующем, сдав очередной экзамен, гардемарины получали первичное офицерское звание — унтер-лейтенант (с 1732 г., после причисления звания мичмана к офицерскому составу, выпускникам Академии присваивалось при выпуске это воинское звание). Таким образом моментом окончания Морской академии являлось получение гардемарином офицерского звания. В связи с этим имеющиеся в архивных документах фразы о том, что ученики Морской академии выпускались гардемаринами, являются некорректными.

С момента образования гардемаринов они не имели определенной военной формы. Историк Ф. Ф. Веселаго писал, что форма, по всей видимости, была матросская, так как при первом практическом плавании летом 1716 г. было отмечено: «Им роздали такие же парусиновые „бостроки“ как матрозам». Только в мае 1723 года указом Петра I было постановлено гардемаринам иметь форму «во всемъ» сходную с лейб-гвардии Преображенским полком, то есть: кафтаны темно-зеленые, у кафтанов воротники и обшлага, и также камзолы и штаны красные, а шинели василькового цвета. Гардемарины имели шпаги с золочеными эфесами и ружья. Такая форма просуществовала до момента преобразования Академии в Морской шляхетный кадетский корпус в 1752 г.

В строевом отношении гардемарины составляли роту по образцу Гвардейской сухопутной роты. Кроме рядовых гардемаринов, в ней находились сержанты, каптенармусы, фурьеры и капралы. Одно время были унтер-фендрики, называвшиеся потом подпрапорщиками. В унтер-офицерские чины назначались гардемарины «хорошей нравственности» и «обучающие высшие науки». Кроме каптенармуса, ответственного за хранение вещей и обмундирования гардемаринов, другие унтер-офицеры по форме ничем не отличались от рядовых гардемаринов. В полном составе Гардемаринская рота практически никогда не пребывала: летом все были на практике на кораблях, а зимой в портах, где зимовали корабли. Тем не менее обязательным условием обучения гардемаринов было дальнейшее получение теоретических знаний, для чего они имели занятия с учителями Академии.

В первые годы существования Морской академии финансирование ее деятельности было все же недостаточным. Так, А. А. Матвеев 2 мая 1717 г. жаловался Сенату на «неописанную скудость денег» и «несказанные трудности», так как от Адмиралтейства «кроме доброго „нета“ никакого положительного довольствия не получается». В результате школьники Морской академии снимали углы по окраинам, где подешевле, и даже на другом берегу Невы.

Решая множество государственных проблем, Петр I уделял внимание и Академии. Так, 2 ноября 1717 г., сразу по возвращении из-за границы, он распорядился выдать деньги «в Морскую академию на содержание школьников» из соляного сбора, то есть из дополнительных средств, не идущих на содержание армии (подушные сборы) или флота (питейные и таможенные сборы). В результате этого малообеспеченные воспитанники стали получать ежемесячно по 1 рублю, а при переходе в обучении из «цифири в геометрию» — еще по полтине в месяц. В меркаторской навигации им прибавляли по 2 руб. с полтиною, а в круглой навигации — по 3 руб. человеку на месяц. В 1718 г., реализуя повеление Петра I о том, что «Академический двор, что был Кикина, достроить», здание Кикиного двора стали расширять и к Академии пристроили несколько мазанок, в которых разместили малолетних учеников Академии.

В мае 1718 года количество гардемаринов достигло 300 человек, после чего было определено, что это количество является комплектным для Гардемаринской роты Морской академии, которое нельзя превышать. Командир Гардемаринской роты был практическим руководителем и всей Академии. Из 300 человек старшие гардемарины составляли 100 человек, которым было определено по 16 рублей жалования в год, а младшие гардемарины (200 человек) получали по 12 рублей. После смерти Петра I количество гардемаринов неуклонно снижалось, и в 1739 г. их было всего 66. При этом только с 1741 г. Гардемаринской ротой Академии стали командовать морские офицеры.

В 1718 году в Морской академии был открыт отдельный геодезический класс на 30 человек для подготовки геодезистов, топографов и картографов с целью картирования побережья Российской империи. Выпускники этого класса И. М. Евреинов и Ф. Ф. Лужин первыми были отправлены для составления карт Сибири и должны были следовать «…до Камчатки и далее, куда Вам приказано, и описать тамошние места, где сошлись ли Америка с Азией…». С этой первой, не широко известной экспедиции 1719 г. началось целеустремленное изучение дальневосточных морей.

Определенного срока обучения учеников в Академии не существовало, период пребывания в учебном заведении зависел от способностей каждого воспитанника, и главное — наличия свободных вакансий в списках Гардемаринской роты, а затем вакансий в офицерском составе флота. Общий срок обучения-службы в гардемаринской роте составлял 6 лет и 9 месяцев. Однако в отдельных случаях гардемарины производились в офицеры через 4–5 лет после попадания в Гардемаринскую роту, и в то же время нередки были случаи службы в гардемаринском звании по 15–20 и более лет. Известно, что в 1744 г. в отставку «по болезни и старости» был уволен гардемарин Академии Иван Трубников в возрасте 54 лет, безрезультатно проучившийся почти три десятилетия! За плохую службу в Гардемаринской роте и низкую успеваемость нередки были случаи обратного перевода гардемаринов в Академию на положение ученика или просто в матросы на флот.

Однако в XVIII веке существовала и практика, когда были назначения в Гардемаринскую роту Академии без предварительного в ней обучения. В основном это относилось к сыновьям флотских офицеров, которые получали соответствующее образование дома. В таких случаях отец, находившийся в одном из портовых городов, посылал соответствующее прошение в Адмиралтейств-коллегию с приложением перечня пройденных дисциплин и Свидетельств офицеров, подтверждающих уровень знаний недоросля на основе проведенной «экзаменации». Члены Коллегии иногда довольствовались подобным прошением и назначали недоросля в гардемарины, а иногда вызывали его в Академию для проведения «экзаменации» ее учителями. Если вновь определяющейся сделал с отцом несколько морских кампаний, то это служило лучшей рекомендацией. Сыновья заслуженных адмиралов, как исключения из общего правила, за заслуги отцов иногда поступали не только в гардемарины, но и непосредственно в мичмана, что по современным понятиям может быть охарактеризовано как незаконный протекционизм (блат).

При Петре I нередки были случаи отправления гардемаринов для обучения за границу на несколько лет, например, во Францию, Италию, Голландию, Испанию и другие страны. По возвращении гардемарины сдавали соответствующий экзамен для получения офицерского звания.

Принятие решения о переводе гардемарина в офицерское звание осуществлялось специальной Комиссией, члены которой назначались из флотских офицеров, в Санкт-Петербурге — самой Адмиралтейств-коллегией, а в портах — Главным командиром порта. Из портов специальные комиссии направляли в Адмиралтейств-коллегию количество баллов, набранных экзаменуемыми гардемаринами, после чего Коллегия принимала решение. При этом Коллегия следила за тем, чтобы к экзамену в мичмана представляли гардемаринов в порядке их служебного старшинства.

В 1731 году адмирал Сиверс сократил комплектность Академии с 330 единиц до 150, и хотя в 1732 году он был снят со своего поста и комплектность была признана недостаточной, но реальных действий по ее увеличению предпринято не было.

В 1732 году императрица Анна Иоанновна пожаловала для Академии каменный дом князя Алексея Долгорукова на углу набережной Большой Невы и 3-й линии (ныне здесь здание Санкт-Петербургской Академии художеств), так как на старом месте Академии и окружающих участках решили строить Зимний дворец.

Переезд Академии в новое здание состоялся только в 1738 году. Новый дом был теснее предыдущего, и большинство учеников было отправлено для проживания в город. При этом переезд на Васильевский остров вызвал большие неудобства и лишние траты для учеников и гардемаринов Академии. Так, окормлялись, то есть принимали пищу, ученики и гардемарины, не находившиеся в плаваниях и в других портах, в полотняной церкви Св. Николая Чудотворца (на месте дома №67 у Синего моста) на Морском полковом дворе Адмиралтейского острова, который в то время находился у Исаакиевской церкви, за Мойкой. После переезда на Васильевский остров обучающимся приходилось дважды в день перебираться на другую сторону Невы по наплавному мосту, переход через который был платным. В то же время для обучающихся в Сухопутном кадетском корпусе, давно уже существовавшем на Васильевском острове, переход был бесплатным. Все это приводило к тому, что в Морскую академию все меньше становилось желающих поступать. В последующем вопрос о строительстве надлежащего здания для Академии продолжал периодически подниматься Адмиралтейской коллегией перед императрицами Елизаветой и Екатериной II в 1741, 1744, 1747 годах, но безрезультатно.

15 декабря 1752 года Морская академия указом императрицы Елизаветы Петровны была преобразована в Морской шляхетный кадетский корпус. Данное переименование не повлекло за собой упразднение звания «гардемарин», но оно стало уже присваиваться ученикам старших курсов.

Всего за 1717–1752 гг. Академия подготовила свыше 750 моряков и геодезистов. Причем бывали случаи непосредственного производства в унтер-лейтенанты, а наиболее выдающихся по успехам выпускников — в лейтенанты. Из Академии вышли известные мореплаватели и исследователи С. Г. Малыгин, И. М. Евреинов, Ф. Ф. Лужин, Д. Я. и Х. П. Лаптевы, С. И. Челюскин, М. С. Гвоздев, А. И. Чириков, А. И. Нагаев, Н. В. Головин; флотоводец В. Я. Чичагов и многие другие прославившие Россию офицеры. Воспитанники геодезического класса осуществляли съемку территории Российской империи, участвовали в издании Академией наук в 1745 г. первого географического атласа России. А. Нагаев составил первые карты Берингова моря, а также первый атлас с подробной лоцией Балтийского моря. Н. Головин командовал Балтийским флотом в ходе Русско-шведской войны (1741–1743). А. Чириков был помощником Витуса Беринга в период Первой и Второй (Великой Северной) Камчатских экспедиций, а в 1741 г. он первым из европейцев достиг западного побережья Северной Америки.

Одними из первых выпускников Морской академии, принявшими участие в картографическом описании России, а именно Обской губы Карского моря, сразу после выпуска в 1719 году стали Петр Чичагов и Иван Захаров в экспедиции майора лейб-гвардии Семеновского полка Ивана Михайловича Лихарева.

Необходимо также подчеркнуть, что Морская академия до 1724 г. частично выполняла функции Академии наук России, пока не была образована Петербургская академия наук.

Морской шляхетный кадетский корпус (1752–1867)

Морской корпус в эпоху императрицы Елизаветы Петровны

С 1749 года Адмиралтейств-коллегия вела работу по преобразованию Морской академии в Морской кадетский корпус. Прошение императрице Елизавете Петровне подал генерал-кригскомиссар князь Михаил Андреевич Белосельский. В 1752 г. он сопровождал императрицу Елизавету Петровну в Москву и, состоя при ней докладчиком по делам Морского ведомства, имел все возможности донести данную идею до императрицы. К этому времени Сенат и Адмиралтейств-коллегия разработали проект военно-морского учебного заведения с содержанием его по примеру Сухопутного кадетского корпуса.

15 декабря 1752 года Проект о создании Морского шляхетного кадетского корпуса был утвержден указом императрицы. Слово «шляхетный» в названии подчеркивало, что поступить в данное учебное заведение могли только дети дворян. Воплощал проект в жизнь член Адмиралтейств-коллегии ответственный за гидрографию капитан 2-го ранга Алексей Иванович Нагаев, бывший с 1744 г. одним из двух советников в Морской академии.

Штатное число обучаемых в Корпусе было установлено в 360 человек, включая 187 гардемаринов, уже проходящих к тому времени практику на флоте.

Вскоре после реформы 1752 г. был ликвидирован Геодезический класс, а затем был исключен и ряд дисциплин, направленных на подготовку гидрографов.

Для размещения нового военно-морского учебного заведения выделили бывший особняк генерал-фельдмаршала Б.-X. Миниха на углу 12-й линии Васильевского острова и набережной Большой Невы, где оно находится и поныне. Сам Миних был отправлен в ссылку в Сибирь (объявленную вместо смертной казни в последний момент на эшафоте) взошедшей на трон в результате переворота царицей Елизаветой Петровной. Особняк состоял из трех типовых домов «для именитых»: дома Остермана, дома Ф. Матвеева и дома Д. Барятинского (вклейка 1.2). Весь декор особняка напоминал о том, что предыдущий хозяин был командующим армией в Русско-турецкой войне. Живопись в конференц-зале, прикрытая досками и штукатуркой, сохранялась до переделок 1843 г.

Работы по переделке и приспособлению дома поручили интенданту Апрелеву и архитектору С. И. Чевакинскому — бывшему ученику Московской навигацкой школы и сбежавшему кадету Морской академии. Счастливо избежав наказания за побег из-за покровительства главного архитектора Москвы, С. И. Чевакинский в 1741 г. стал главным архитектором Адмиралтейств-коллегии (по 1767 г.), а в мае 1752 г. он представил в Адмиралтейств-коллегию проект Никольского собора в центре Морского полкового двора. Однако представленный им проект реконструкции здания для Морского корпуса признали слишком дорогостоящим, поэтому фактически Апрелев пристроил к особняку 7 деревянных флигелей незатейливой архитектуры (к 1772 г. они уже пришли в негодность), а еще поварню и хлебную. На время перестройки ученики жили по квартирам, а учились в старом здании Морской академии на 4-й линии Васильевского острова. Окончательно воспитанники переехали в новое здание только к 1756 г.

В строевом отношении Корпус был поделен на три роты по 120 воспитанников в каждой. 1-я рота (старшая) — гардемаринская. Из общего числа воспитанников 30 человек готовились к службе морскими артиллеристами, их после второго класса направляли для обучения в Артиллерийский и Инженерный корпус (в будущем — Военно-космическая академия им. А. Ф. Можайского), а засидевшихся отправляли на корабли как констапельских учеников. Отдельно решался вопрос о 30 геодезистах.

Учащимся был установлен мундир: кафтан и штаны зеленого цвета с белыми отворотами и пр. Количеством полос позумента на обшлагах, воротниках и шляпах обозначались класс и звания: 1-й класс (на флоте 1-й всегда старший) — в три полосы и т. д., сержантам на обшлагах добавлялись четыре ряда, каптенармусам, подпрапорщикам и фурьерам — три, капралам — два ряда.

В офицеры Корпуса Адмиралтейская коллегия направила бывших выпускников Академии, проявивших свои незаурядные качества при службе на флоте: Петра Чаплина, Григория Спиридова, Харитона Лаптева, Евстафия Бестужева, Ивана Голенищева-Кутузова, Егора Ирецкого, Ивана Шишкова и других.

Учителями в Корпус перешли преподаватели Морской академии. Профессор математики и морских наук Дж. Ньюбери был выписан из Лондона, при нем состояли Кривов, Четвериков, подмастерья Расторгуев, Бельцов, Бухарин и Курганов. Артиллерию читал Красильников. Для русского языка выписаны знатоки из московской Славяно-греко-латинской академии. Географию, генеалогию и прочие науки читал немец X. Гейльман.

В Корпусе изучалось 28 наук, по аналогии с бывшей Морской академией. Была расширена программа общего образования. Традиционно глубоким было изучение математики и навигации, для чего в штате были профессор и учителя с подмастерьями. Мореходную астрономию преподавали способные ученики «большой астрономии», артиллерию и фортификацию — сведущие офицеры. Поскольку будущим корабельным офицерам предстояло выполнять гидрографические работы, то в Корпусе было два учителя рисования с подмастерьями, для этого же было рекомендовано образовать класс геодезии из 50 человек (впоследствии его передали в распоряжение Академии наук). Боцман обучал такелажному делу, для лучшего обучения было предписано иметь малый кораблик. В Корпусе преподавали русский язык и правописание, а также несколько иностранных языков: французский, английский, немецкий. В преддверии будущих войн 1760-х гг. дополнительно было заведено изучение датского и шведского языков, но, как оказалось в последующем, следовало учить еще и греческий, и турецкий. Специально для обучения танцам были заведены фехтмейстер и танцмейстер, причем танцевальная экзерциция считалась важнее фехтовальной.

Учебный курс был разделен на три класса (по-современному — курса). Первый — гардемаринский класс, второй — выше тригонометрии и третий — ниже тригонометрии. Обучавшихся во втором и третьем классе стали называть кадетами.

Учебный распорядок включал в себя: с 7.00 до 11.00 — теоретические предметы, с 14.00 до 18.00 — упражнения.

При переходе из класса в класс устраивались экзамены. Точного срока пребывания в каждом классе установлено опять не было, но дольше трех лет учиться не дозволялось. Таким образом, обучение воспитанника начиналось в 11 лет, а к 20-летнему возрасту ему надо было окончить учебу и перейти на службу, но дозволялось сделать это и раньше.

В 1760 году капитан 1-го ранга А. И. Нагаев сдал во временное управление Морской корпус капитану 1-го ранга А. М. Давыдову, а того вскоре сменил контр-адмирал Ф. С. Милославский. Федор Сергеевич энергично взялся за дело, ибо ему поручили «привести корпус в должный порядок», и составил план конкретных мероприятий. Однако при этом он поставил перед Адмиралтейств-коллегией единственное условие: упорядочить финансирование Корпуса, ибо отпускаемые на его содержание кредиты по непонятным причинам не только необоснованно резко занижались, но и выплачивались не полностью, отчего педагоги увольнялись из Корпуса, хозяйственная служба работала на пределе, а выпускники не могли должным образом экипироваться для прибытия на флот.

Морской корпус в эпоху императрицы Екатерины II

В 1762 году после прихода к власти Екатерины II директором Корпуса назначили хорошо образованного выпускника Морской академии капитана 2-го ранга Ивана Логгиновича Голенищева-Кутузова. Мичманом он два года занимался гидрографической съемкой Финского залива под началом А. И. Нагаева, затем командовал кораблями «Москва» и «Северный Орел». В 1761 г. капитан-лейтенант И. Л. Голенищев-Кутузов был назначен секунд-интендантом флота. Тогда же привлекался к преподаванию в Морском корпусе и по рапорту коллегии назначен с резолюцией императрицы: «Капитану II ранга Голенищеву-Кутузову быть в оном корпусе впредь до указу, вместо положенного по штату капитана I ранга и помянутому Кутузову от интенданта Давыдова Морской корпус принять».

В 1763 году Иван Логгинович был произведен в капитаны 1-го ранга и приставлен одновременно с сохранением должности в Морском корпусе к цесаревичу Павлу Петровичу преподавать морские науки. В результате этого ему легко удалось добиться увеличения денежных ассигнований на Корпус, что в значительной мере способствовало улучшению повседневной жизни кадетов, приумножить денежное содержание всех чинов учебного заведения и значительно увеличить численность преподавательского состава.

Стараниями директора в 1764 г. была учреждена должность главного инспектора классов. Первым на эту должность был назначен образованный и прогрессивный человек Г. А. Полетика. Вместе с ведущими педагогами Н. Г. Кургановым, профессором Академии наук С. К. Котельниковым им были разработаны новые программы, с более высоким уровнем образования: в них включили дифференциальное и интегральное исчисления, ввели новый предмет — корабельную архитектуру. По предложению Инспектора новый учебный год начинался одновременно для всех классов (курсов) и был разделен на два полугодия, которые завершались экзаменом. Успешная сдача экзамена являлась основанием для перевода в следующий возраст (учились в каждом классе 3 года), а неуспевающие оставлялись на второй год. Регулярными стали самостоятельные занятия воспитанников учебного заведения.

Новый штат Корпуса был установлен в 1764 году. Согласно новому штату была предпринята попытка уравнять снабжение Морского корпуса с Сухопутным кадетским корпусом. При Корпусе стало числиться 180 рядовых кадет, 87 гардемаринов и 60 артиллерийских учеников (ранее — 30). Общая штатная численность Корпуса достигла 360 человек. Геодезический класс был увеличен с 30 до 50 человек. Увеличение числа артиллеристов до 60 человек было направлено на ликвидацию некомплекта артиллерийских офицеров на флоте (111 вакансий), чтобы не брать на корабли выпускников сухопутных Артиллерийского и Инженерного кадетских корпусов. Но из этих 60 человек часть (15–20 чел.) направлялась на формирование класса корабельных мастеров. В Корпусе организовали мастерскую для изготовления инструментов, предусмотренную прежним штатом, увеличили возможности типографии. Учебная программа осталась прежней, но вместо трех языков решено было оставить один — «хотя бы английский знали». Два раза в год на экзамены Адмиралтейств-коллегия направляла депутатов, а на выпускном экзамене присутствовала вся Коллегия.

Для практики учеников в июне 1766 г. был куплен трехмачтовый фрегат «Надежда», построенный на верфи Главного Адмиралтейства корабельным мастером Ямесом. Этот первый учебный корабль специальной постройки служил Морскому корпусу до 1774 г., после чего в Англии в 1787 г. закупили бриг «Феникс» и в 1798 г. решением Адмиралтейств-коллегии корпусу был передан построенный фрегат «Богоявление».

Произведенные изменения в штате Корпуса привели к росту престижа обучения в нем.

1 ноября 1771 года, после большого пожара на Васильевском острове в ночь с 23 на 24 мая между 7-й и 21-й линиями, уничтожившего и здание Корпуса (остались одни капитальные стены и чудом сохранившийся позолоченный иконостас и некоторые реликвии, в том числе и первые корпусные знамена), кадеты и гардемарины после вынужденного проживания в полевом лагере в Галерной гавани были переведены в Кронштадт в здание Итальянского дворца, принадлежавшего императорской семье (вклейка 2.1). Очередной набор кадетов в 1771 году был отменен.

Воспитанниками Корпуса в Кронштадте были представители разных исповеданий, поэтому 15 февраля 1772 г. в здании Итальянского дворца была освящена церковь во имя Св. Николая, а в 1797 г. директор Морского кадетского корпуса И. Л. Голенищев-Кутузов получил высочайшее разрешение на совершение католических богослужений.

Быстрый рост флота вызвал расширение Морского корпуса, штат которого в 1783 году расширили до 600 человек, а в 1791 году в нём фактически обучалось уже около тысячи человек.

После войны со Швецией в 1792 году военным штатом в Корпус были добавлены: учитель корабельной архитектуры, учитель нравственной философии, учитель права и учитель плавания. Капельмейстер обучал желающих игре на музыкальных инструментах. Война показала, что списывать гребной флот со счетов еще рано, поэтому старших обучающихся посылали для практики на гребную эскадру в финские шхеры и на озеро Сайма. Остальные воспитанники вывозились в лагерь к Петербургским воротам, где теперь находится Кронштадтский военно-морской госпиталь. Штатом было определено, что выпускники Корпуса должны были служить на флоте не менее 5 лет.

В Кронштадте, в Итальянском дворце, принадлежащем царской семье, Морской шляхетный кадетский корпус размещался до 1798 г., когда по указу Павла I вернулся в Санкт-Петербург в свое прежнее, но восстановленное и перестроенное здание.

Удаленность Кронштадта от Санкт-Петербурга привела к тому, что часть преподавателей была вынуждена оставить Корпус, поскольку они работали по совместительству в других учебных заведениях. От руководства кафедрой математических и навигационных наук освободили академика С. К. Котельникова, прекратили занятия по астрономии с гардемаринами академики С. Я. Румовский и Ф. Эпинус. Из оставшихся при корпусе можно назвать Н. Г. Курганова, назначенного в 1771 г. инспектором корпуса. Большую пользу принес подполковник Прохор Игнатьевич Суворов, выпускник Оксфордского университета, ставший профессором математики, латинского языка и русской словесности, при этом владевший семью иностранными языками. В 1794 году Прохор Игнатьевич был назначен инспектором классов Морского корпуса. Нравы и быт воспитанников в Корпусе в кронштадтский период были очень суровыми, о чем без особой гордости сообщали потом его выпускники.

Морской корпус в эпоху императора Павла I

8 декабря 1796 г., на втором месяце правления, Павел I приказал директору Морского корпуса И. Л. Голенищеву-Кутузову немедленно начать переводить Корпус обратно в особняк Миниха в Петербург, в котором к этому времени успел обосноваться Корпус чужестранных единоверцев, выросший из Греческой гимназии, созданной для обучения русскому языку и другим дисциплинам детей Греции, Сербии и других средиземноморских православных стран. Небольшую часть воспитанников Корпуса перевели в Санкт-Петербург уже на третий день. На четвертый день Павел I посетил их новое пристанище и дал распоряжение Адмиралтейств-коллегии провести до 1797 г. полную перестройку здания для нужд Морского кадетского корпуса.

19 января 1797 г. директор Корпуса уже докладывал императору, что здание и все строения от Греческой гимназии приняты, а 97 ее воспитанников приняты в Морской корпус (52 были зачислены в кадеты, а остальные 45 — в гимназисты специальной Школы Корпуса для подготовки подмастерьев (ныне — ассистенты) для учителей).

В мае 1797 г. в рамках реализации указания императора были приобретены соседние дома по 11-й линии: сахарный завод английского купца Конавана и дом майора Червинского (на этом месте гораздо позднее будет построено здание Николаевской морской академии). Следующий приобретенный участок принадлежал вице-адмиралу Вилиму Петровичу Фондезину, который в свое время присоединил к себе дом И. А. Борисова по 12-й линии, примыкающий к зданию Корпуса (позднее это место займет корпус Столового (ныне Актового) зала, освященного 9 октября 1799 г.). После этого в столицу переехала основная часть кадетов, в соседнем доме разместился сам директор корпуса И. Л. Голенищев-Кутузов.

На реставрацию бывшего дворца графа Б. X. Миниха Павел I выделил 100 000 рублей, и 85 000 рублей субсидировала Адмиралтейств-коллегия. Вести строительные работы император поручил известному русскому архитектору и профессору Академии художеств Федору Ивановичу Волкову.

Работы по перестройке здания Корпуса были закончены 8 декабря 1797 г. 11 декабря император посетил обновленное здание, которое приняло вид, близкий к современному. Необходимо отметить, что император Павел Петрович, имеющий воинское звание генерала-адмирала, любил Морской шляхетный кадетский корпус, знал нужды кадетов и гардемаринов, а иных устраивал в него за счет своего адмиральского жалования.

Павел I утвердил новую форму воспитанников: зеленые двубортные мундиры и штаны, зимою одноцветные с мундиром, летом — белые; ботфорты, треугольная шляпа и кортик. Прежние гренадерские шапки были заменены другими, подобными каскам Павловского полка.

Особенное значение в истории Морского корпуса приобрело освящение построенного в ней храма, построенного еще при Греческой гимназии, намеченного на 6 ноября 1796 г. — в день памяти святого Павла Исповедника. Однако в этот день скончалась императрица Екатерина II, поэтому вряд ли освящение в тот день состоялось. Освящение состоялось уже после возвращения в здание Морского корпуса 15 марта 1797 г., которое произвел преосвященный Иннокентий, архиепископ Псковский. Законоучитeль в корпусе архимандрит Ксенофонт произнес проповедь.

Необходимо отметить, что после долгого периода закрытия храма (1918) в советский период, он был заново отремонтирован и открыт на своем историческом месте 28 марта 2010 года (протоиерей Александр (Паничкин Александр Филиппович). При этом к историческому названию храма в честь Святителя Павла Исповедника было добавлено «и в честь Святого праведного воина Федора Ушакова».

На следующий день (16 марта 1797 г.) директор Корпуса адмирал И. Л. Голенищев-Кутузов сообщил императору, что храм во имя Святого Исповедника Архиепископа Павла, коего память празднуется в день «всерадостнейшего восшествия» Павла на Всероссийский престол, освящен.

Тем не менее в истории Корпуса первоначально назначенную дату освящения храма 6 ноября оставили, и она стала и Днем Храмового праздника, и Днем самого Морского корпуса (Корпусной день). Этот день всегда отмечали торжественно. К праздничному обеду подавались традиционный гусь с яблоками и пломбир. Каждому воспитаннику индивидуально дарили конфеты в особой коробке с гербом Морского корпуса. Во время обеда в Столовом зале, где наряду с командным составом и гостями присутствовали и сами воспитанники, играл корпусной оркестр.

Однако, по отзывам выпускников, «стол в Корпусе был хорош, но не роскошен. Ржаной хлеб, квас, булки были всегда отличного качества, но бенефисы эконому в это время не переводились…» Рассказывали, что в Морском корпусе воспитанники довольно агрессивно протестовали против попыток администрации «урезать» десерт. Как свидетельствует окончивший Корпус в 1825 году Д. И. Кузнецов, «…если 6 ноября в храмовый праздник не давали яблоков, то ночью били стекла, ломали на галереях балясины, так что вгоняли починку всего в цену дороже покупки яблоков…»

Дата 6 ноября стала также и общестоличной: в этот день после бала в Морском корпусе начинались балы по всему Санкт-Петербургу.

Историк флота Ф. Ф. Веселаго писал: «Царствование Императора Павла Петровича было для Морского Корпуса одним из самых счастливых годов его существования». К сожалению для Корпуса, в ночь с 11 на 12 марта (ст. стиля) 1801 года император Павел I был в результате заговора убит, и на престол взошел его сын Александр I.

С 1753 по 1802 гг., по данным историка Ф. Ф. Веселаго, Морским корпусом было выпущено 3036 офицеров. Среди воспитанников Морского корпуса данного этапа были адмиралы Фаддей Беллинсгаузен, Иван Крузенштерн, Павел Нахимов, Федор Ушаков, Александр Панфилов. Кроме этого, в нем учились композитор Николай Римский-Корсаков, писатель Владимир Даль, художник Василий Верещагин и многие другие, ставшие позже культурной элитой России.

Морской корпус в эпоху императора Александра I

В 1802 году из названия Корпуса исключили слово «шляхетный», но принцип комплектования Корпуса не изменился. Слово «шляхетный» (дворянский) изъяли неслучайно, так как еще при Екатерине II в Корпусе организовали обучение корабельных мастеров и штурманов, как правило, набираемых из разночинцев в специальной Школе. При этом обучающихся называли гимназистами. При учителях в Корпусе наряду с подмастерьями оставались ученики, тоже в основном разночинцы.

Директором Корпуса 30 апреля 1802 г. стал контр-адмирал Петр Кондратьевич Карцев, ветеран войн с Турцией и Швецией. Наиболее способные гардемарины стали отправляться волонтёрами на английский и французский флоты и, в частности, участвовали в Трафальгарском сражении (9 октября 1805 года). Директору П. К. Карцову 5 мая 1802 года удалось исходатайствовать разрешение и деньги на постройку нового каменного флигеля и исправление всего здания.

При управлении корпусом П. К. Карцевым содержание учебных программ определяли склонный к математике инспектор классов Платон Яковлевич Гамалея и его друг и соратник Марк Филиппович Горковенко.

В 1803 г. был утвержден новый штат Морского корпуса и установлена новая форма: сюртук темно-зеленого цвета с золотой вышивкой по краю воротника и по обшлагам рукава (гардемаринам без вышивки), золотые погоны (для гардемаринов — зеленое сукно с вышитым желтым якорем), камзол и панталоны, черный шелковый галстук, шляпа с бантом и петлицей, серая шинель, кортик (22 апреля 1811 г. форму одежды вновь изменили, ввели черные двубортные фраки с киверами).

На выпускном экзамене 1804 г. 13 лучших в науке гардемаринов были удостоены монарших подарков — секстанов английской работы. В числе награжденных были Г. С. Шишмарев и А. П. Лазарев, будущие адмиралы, и будущий министр народного просвещения (1850 г.) князь П. А. Ширинский-Шихматов.

В 1812 году Морской корпус произвёл два выпуска, флот пополнился 134 мичманами, многие из которых приняли участие в войне с наполеоновской Францией.