А за что я его люблю? И что значит любить за что-то? Тут бы понять, люблю вообще, или так, влюбленность мимолетная? Это ж надо как все связалось.
Смерть. Ад или Рай? — думал он: — Если Ад, то Ангел полный любви. Если Рай, то, что мне ждать за этой властностью? Небытие… Без любви мне нечего делать в жизни…
прожитое запрячется в зеркала, а их жизнь, побежит рекой, забурлит, закружив водоворотами, оттесняя все пережитые волнения, вовлекая в новую, непростую, но вполне счастливую жизнь. Полную Вечной Любви, бурной, страстной, умопомрачительной. Но в то же время — ласковой и нежной, как ВеЛюр.
Жизнь непредсказуема. Жизнь — это такой подарок, который даже на смертном ложе не дает четкого осмысления,
Лера висела над своим телом и так же наблюдала за беготней. Не могла оторваться, чтобы подойти и спросить у Ев, «что это тут творят с ней и, если она лежит на кровати, то, что такое висит и думает? А если я зависла, то кто держит меня над похожим на меня телом?» Ев будто поняла ее немые вопросы, зашевелила губами. И Лера все поняла. Паника была такой, что ее пару раз подбросило к потолку, но тут же потянуло обратно, как будто очень сильная пружина
Знаешь, я когда-то слышала одну фразу, но тогда не поняла ее смысл. Минуту…. Кажется так: «Человек, который сдвинул гору, начал с того, что перетаскивал с места на место мелкие камешки»…. Понимаешь? — он не реагировал. — Вот так и я, раньше, прежде всего, прежде чем уловить суть сказанного, думала, зачем ему эта гора?! А потом как-то пришло. Само собой. Игорь! Зачем тратить время, распыляя себя на всех? Не лучше ли только на то, во что веришь?! Потихоньку, по камушку, сдвигай свою гору, пробивай веру
Это так ужасно, видеть чужое НЕБЫТИЕ. Даже не видеть, а бывать в нем. Там ужасающе прекрасно, но в тоже время — душа стынет, от жути. Ведь там может закончиться БЫТИЕ Леры, и мы ее больше никогда не увидим…, не поговорим, не обнимем…. Вместе с тем, я понимаю, что и сама могу там, в любой момент оказаться. Исчезнуть, уйти, испариться…, из этого…., такого сложного МИРА. Да что я! Любой из нас, Славки, Агния…. А что если мое ЗАБВЕНИЕ не будет таким, как у Валерии, или я вообще окажусь в холодном и темном, каком-нибудь узком, забытом Вселенной месте? Страшно…
— Человек… — повторило ОНО, сделало круг и вернулось на место. — Съешь плод, познай себя.
— Спасибо. Я не хочу.
— Не хочешь понять?
— Есть не хочу.
— Тогда прикуси — утоли жажду знаний, иль испей до дна чашу жизни.
— Спасибо. Только я пока не хочу.
— Хочешь, но не знаешь — ГДЕ, не ведаешь — ЗАЧЕМ, не видишь — ЧТО…. Сделай и будешь знать.
Лера опустила голову и заметила, как вместо листвы, на лозе, буквально только что бывшей тонким вьюном, висят плоды, меняя форму и цвет.
— Спасибо, но я откажусь, ибо и так знаю боль….
— Познала…. Значит, правда, ты еще человек. Что дашь взамен свободы?
Туп, туп, шарп, шарп — под ногами сочная майская трава.
Шарп, шарт, туп, туп — плющ сбросил листву и оголил ствол.
Туп, туп — выстрелили бутоны.
Шарп, шарп — Зацвела Сакура.
И вот Сакура уже сбрасывает лепестки, укрывая ее ноги. Еще миг — и опять все белым бело. И только некоторые листочки вспорхнули мотыльками ввысь.
ОНО было здесь, рядом, вокруг, во всем. Глаза привыкли. Лера начала различать силуэт:
Крылья сомкнулись впереди, прикрывая его и кокетливо изображая величественное сердце. Перья дрожали, как бы дыша. Она, почувствовала взгляд, изучающий ее, еще не видя глаз.
Ой! — воскликнула она второй раз и выпрямилась как статуэтка. Плющ перестал двигаться и обматывать ее, но шипы вылизали то тут, то там, острые и частые. Очередной укол и
