мою лояльность поддерживал грибной суп, который каждый день подавался на ужин. Боже ты мой, что это был за суп: не слишком жидкий и не густой, душистый, обволакивающий пищевод с материнской нежностью. Имея перед собой кастрюлю такого супа, я мог рассмеяться в лицо любой жизненной неурядице.
— Как поживает мама?
Бабушка всегда задавала этот вопрос первым, и всегда с таким выражением и таким голосом, с каким Джокер, запертый в лечебнице Аркхем, пытался как будто бы невзначай, между делом, поинтересоваться, как поживает Бэтмен.
до него не докричишься не потому, что он ничего не слышит, а потому что живет на слишком большом удалении
должно быть, и в этих девяностолетних деревянных скафандрах с внутренними органами, сгнившими или ссохшимися, как сухофрукт, живет такая же юношеская надежда на лучшее будущее, как в восемнадцатилетних
Вся эта симфония, слышанная мною тысячи раз и услышанная сейчас, вдруг показалась неуместной и издевательской.
Дед вызывался приготовить чай. «Я все сделаю», — говорил я. Но предложение моих услуг отвергалось с той отеческою улыбкой, которую бы встретил вопрос пятилетнего ребенка: «Папа, а можно я поведу машину?» Секрет приготовления правильного чая, как и правильного грибного супа, для бабушки был сродни секрету изготовления философского камня
Уже много десятилетий она, как самурай, каждый день представляла себе свою смерть и переживала ее приближение
Уже очень давно казалось, что жизнь деда протекает где-то глубоко-глубоко, под множественными слоями коры. И до него не докричишься не потому, что он ничего не слышит, а потому что живет на слишком большом удалении. А теперь возникло полное ощущение, что дед ушел вовсе или оказался на новой, уже совсем недосягаемой для внешнего наблюдателя глубине.
Но при этом когда я в очередной раз совершал подъем на какую-нибудь труднодоступную достопримечательность или валялся на пляже, наблюдая за волнами, то всякий раз чувствовал, что все равно часть меня, или даже я целиком, все так же сижу в той кровати-комнате, в плену у потрепанных бабушкиных книг, и в ушах звучат «Радио России», и скрип половиц, и изощренные проклятия бабушки, посылаемые в спину деду.
Что-то про грибной суп или про то, как читала мне мифы Куна и сказки братьев Гримм, и какие глупые наивные вопросы я задавал из числа тех, что всегда задают дети.
