Глава 2

– Кьот! – прогудел тролль.

– Что он сказал? – спросил Кратос сквозь зубы.

– По-моему, он сказал «мясо», – ответил Атрей, продираясь сквозь ветви с рыжеватыми пожухлыми листьями, чтобы подобрать свой лук.

– Дауди Каупмадр та! – прорычал тролль, потрясая над головой трупом оленя с болтающейся головой в знак победы, и тут же направил голову оленя к себе в пасть.

– Нет! Это наша добыча! – выпалил Атрей, поняв последнее слово, как «взять».

– Нет! – крикнул Кратос, выхватывая из-за спины свой топор Левиафан.

Подав мысленную команду, он зарядил топор холодом, прицелился и швырнул его в тролля. Чудовище махнуло головой и топор угодил в туловище оленя. Едва пробив кожу, оружие мгновенно заморозило труп, и тролль выпустил его. Тело упало на землю и разбилось на сотни кусочков.

– Ту тилхейра экки хэр, – проворчал тролль.

Казалось, из его пасти вылетал не пар, а облака ярости и презрения.

– Нет, мы здешние! – крикнул Атрей, сам удивляясь тому, что понял упреки тролля.

Мать словно предчувствовала, что ему когда-то придется общаться с местными созданиями, и подготовила его к таким встречам.

– Мы охотимся там, где хотим!

Подняв раскрытую ладонь, Кратос приказал топору вернуться. Оружие, связанное с ним волшебством, отреагировало без промедления и тут же вернулось к нему в руку.

– Отец?

Атрей понимал, что нужно что-то сделать, но не знал, что именно. Во время охоты с матерью он никогда не встречал подобного существа. Не поднимаясь с колен, мальчик попытался нащупать и вынуть из колчана стрелу. Трясущимися руками он наложил ее на тетиву.

Прежде чем Кратос успел запустить топор еще раз, тролль обрушился на него всем своим весом и отшвырнул, словно тряпичную куклу. Топор упал на землю – неподалеку от воина, но слишком далеко, чтобы можно было тут же подобрать его. Увидев беспомощность человека, чудовище издало глухой звук, похожий на смех.

Но своим недалеким умом тролль не понял, что топор мгновением позже вернулся к хозяину, который выставил его перед собой в защитной стойке. Собираясь снова выдернуть оружие из рук человека, тролль повернулся к противнику всем телом. Бог войны угрожающе поднял топор над головой, злобно ухмыляясь.

Одним ловким движением Атрей поднял лук и прицелился в тролля, который схватил древко топора своей чудовищной рукой, удерживая Кратоса на месте.

– Отец, отойди! – крикнул мальчик, пытаясь прицелиться в уязвимое место на груди тролля.

Кратос ударил свободной рукой тролля в челюсть, отчего тот сдвинулся на пару шагов назад. Тролль серьезно недооценил силу человека.

– Не стреляй! – приказал Кратос и сам сделал шаг вперед, но тут же ему в грудь угодил кулак тролля, сшибая его с ног.

Теперь настал черед ухмыляться тролля, который завис над лежащим на земле человеком.

Дрожащей рукой Атрей натянул тетиву в полную силу, переводя стрелу выше, едва ли не в небо, из страха случайно попасть в отца.

Тем временем тролль схватил ближайший булыжник, занес его над головой и повернулся к Атрею.

– Мальчик!

– Все в порядке! Убей его! – прорычал Атрей сквозь зубы.

Растерянность и серьезность положения мешали ему сосредоточиться. Он понял, что чудовище и в самом деле может прикончить его отца. Отказываясь поверить в то, что он сейчас потеряет еще и отца, Атрей выровнял лук, целясь в центр груди тролля. «Самая легкая цель – самая крупная», – мысленно сказал он себе. Но не успел он сосредоточиться и выдохнуть, как тролль снова склонился над Кратосом. Бог войны успел ударить ему в шею, отчего чудовище шагнуло назад, сжало горло и болезненно вздохнуло.

Кратос вскочил с коленей и метнул топор, лезвие которого оцарапало троллю плечо.

Болезненный вопль сотряс окружавшие их деревья. Тролль потер кровоточащую рану рукой и в ярости занес кулак, чтобы обрушить его на голову Кратоса. Теперь ничто не мешало Атрею целиться, но нужно было действовать быстрее, потому что тролль мог попасть по отцу, прежде чем тот крепко встанет на ноги.

– Сейчас выстрелю! – крикнул Атрей, надеясь, что отец поймет, что нужно отступить назад, чтобы его сын выполнил смертельный выстрел.

Сердце Атрея бешено билось. Кончик стрелы вихлял. Во рту пересохло, глаза застилали слезы. Нужно действовать! Нельзя дать отцу погибнуть!

Едва тролль сжал горло Кратоса в смертельной схватке, Кратос вытащил топор и рассек громадную голову тролля.

Продолжая вопить и пошатываясь, тролль пытался схватить топор, но безуспешно. В последний раз, неуклюже взмахнув рукой, он повалился на землю мордой в грязь.

На поляне на мгновение воцарилась тишина. Ничто не двигалось. Затем Кратос снова устало опустился на колени.

С хриплым криком Атрей вскочил на ноги. Отшвырнув в лук, он подбежал к троллю, тоже упал на колени и принялся в яростной злобе бить его ножом. Казалось, сдерживаемые страх и гнев наконец-то вырвались наружу и овладели его разумом. Мысль о том, что он мог потерять отца сейчас, не успев оправиться от потери матери, сводила его с ума. Он уже не мог сдерживать свои чувства.

– Вот тебе! Получай! – кричал он.

Все вокруг расплылось из-за слез. Он отвернулся, чтобы отец не прочитал по его лицу, что творится у него в душе. Ему не хотелось, чтобы отец считал его беспомощным хныкающим ребенком. Он хотел стать мужчиной, а для этого нужно держаться как мужчина.

– Думаешь, я испугался тебя? – прорычал он, обращаясь к троллю, опуская нож и вытирая слезы.

В следующее мгновение Атрей закашлялся, опираясь на руки и отчаянно ловя ртом воздух. Кратос схватил сына за пояс и оттащил от тролля, а мальчик тем временем попытался нанести врагу последний удар.

– Ты никто для меня! Никто! – выпалил мальчик между приступами кашля.

Кратос сжал сына за плечи и развернул к себе.

– Парень! Посмотри на меня! Посмотри! – приказал он, заметив, что Атрей не сводит глаз с чудовища. – Посмотри на меня!

– Нет! Нет! – кричал Атрей, полностью отдавшись захлестнувшему его разум горю.

Кратос сжал его запястья и посмотрел Атрею прямо в глаза. На его невозмутимом лице не отражалось ничего, что могло бы говорить о том, что он разделяет чувства Атрея. Потом он отпустил мальчика, чтобы тот подобрал свой охотничий нож. Атрею захотелось еще раз кашлянуть, но он сдержался усилием воли. Он не должен казаться ребенком, когда на него смотрит отец.

– У нас получилось! – сказал он, тяжело дыша.

Кратос долго осматривал Атрея, словно читая его мысли. Атрей понимал, что его оценивают, но не понимал, как именно.

– Ты не готов, – наконец проворчал Кратос.

– Что? – вырвалось у Атрея.

Он понимал, что должен хранить молчание, но не смог.

– Я нашел оленя. Подстрелил его. Я доказал, что умею. Почему я не готов?

Кратос вдел топор в петлю у себя на спине и вытер кровь тролля с лица. Затем повернулся и прошел прочь с поляны.

– Что мы будем есть?

– Барсука.

– Ненавижу барсуков, – пробормотал Атрей, не скрывая брезгливости.

Кратос продолжал идти, не обращая внимания на его слова.

– Я уже давно не болел, – крикнул Атрей пару мгновений спустя. – Я смогу сделать все, что ты прикажешь.

Закинув колчан с луком за спину, он последовал за отцом, держась в дюжине шагов за ним.

Кратос бросил на него взгляд через плечо.

– Ты не готов, – произнес мужчина тоном, не терпящим возражений.

– Готов, – прошептал Атрей.

Проходя мимо мертвого тролля, он не сдержался, чтобы в последний раз не пнуть чудовище в живот. Неожиданно труп содрогнулся от мощного выброса газов. Атрей зажал нос.

– И куда мы теперь идем? – настойчиво спросил Атрей, не желая показывать, что разочарован.

Кратос уже исчез в лесу.

– Я готов, – повторил Атрей, на этот раз громче.

– Помолчи.

– Я покажу тебе, – прошептал Атрей себе под нос.

^{Глава 3}

Первым из леса вышел Кратос. В нескольких шагах за ним следовал Атрей, перекинув тушу барсука через плечо. У выступа скалы они задержались, чтобы окинуть взглядом расстилавшуюся перед ними долину.

«Дом».

Теперь это простое слово обрело совсем другое значение. Никогда уже дом не будет для них прежним.

Осмотрев окрестности, Кратос принялся спускаться по петляющей тропе, ведущей к хижине.

– Отец, смотри, – Атрей указал луком на пару кружащих в воздухе черных воронов.

Что-то в тоне мальчика насторожило мужчину.

– Да?

– Никогда не видел их раньше. Мама говорила, чтобы я сразу рассказывал ей, если увижу воронов над нашим лесом.

– Пусть летают.

Мгновение спустя под навес деревьев поднырнул внушительный кречет, размером едва ли не в половину Атрея, с пестрым оперением и размахом крыльев в семь футов, распугав местных птиц, которые разлетелись в разных направлениях.

– Йофи вернулась. Я думал, она покинула нас после того, как…

Атрей развел руками, чтобы привлечь внимание кречета, который легко бы проглотил всю его руку, вместо того чтобы воспользоваться ею, как насестом, но хищная птица не обратила внимания на мальчика и уселась на ближайшем пне.

– Она подлетала только к маме. Ко мне никогда, – сказал Атрей, оставив бесплодные попытки.

Удостоив кречета лишь беглого взгляда, Кратос внимательно оглядел растительность, сквозь которую они прокладывали путь к поляне с домом. Раньше тролли никогда не подбирались настолько близко к их жилищу. От этой мысли у Кратоса неприятно заурчало в животе.

– Как ты думаешь, почему мама хотела, чтобы я рассказывал ей о воронах? Что они означают? И почему мы увидели их сейчас?

Атрей снова посмотрел на небо, но вороны уже исчезли.

– У меня нет ответов.

При виде дома у Атрея внутри все похолодело. Его сердце больше не прыгало от радости, как прежде, когда он возвращался домой. Часы, проведенные в пути, в тишине, только усилили чувство потери.

За всю охоту они добыли только барсука. И то потому, что барсуки здесь водились в изобилии. Они были медленными и неуклюжими существами, легкой мишенью для стрел. По крайней мере, сегодня у них будет свежее мясо на ужин.

Внутри дома Кратос продолжил хранить молчание, предоставив Атрею право разделывать и потрошить барсука перед готовкой. После мальчик сел на трехногую табуретку перед очагом и насадил разделанную тушу на вертел для жарки. Языки пламени в очаге заставили его вспомнить о погребальном костре матери, когда она лежала, зашитая в белый саван, а огонь пожирал ее со всех сторон. Тогда он не проронил ни единой слезинки; его охватило такое горе, что он едва держался на ногах. Потом он поморщился при мысли о том, что, отрезая кусок ткани, оставил охотничий нож матери у нее на груди. В последнюю секунду он протянул руку и выхватил раскаленный нож, тут же отшвырнув его, когда его ладонь пронзила обжигающая боль.

Теперь же, когда мальчик представил себе жизнь без матери, на глазах его выступили слезы. Он заставил себя вспомнить тепло ее щек, когда она прижималась к его щекам, показывая, как пользоваться сделанным ею для него луком. Ее руки нежно обхватывали его руки, помогая натягивать тетиву. Он будет скучать по ее простым словам, которыми она всегда умела приободрить его.

– Ты что делаешь! – гневно воскликнул Кратос, подскакивая к очагу и выхватывая горящее мясо из пламени.

Выкинув из головы все посторонние мысли, Атрей непонимающим взглядом посмотрел на обуглившуюся тушу барсука на вертеле. Хуже барсука бывает только подгоревший барсук.

– Извини, – произнес он сдавленным голосом.

– Извиняйся перед своим пустым желудком, а не передо мной, – проворчал Кратос, опуская мясо на стол.

Ужинали они в молчании, а после сели на стулья перед очагом, чтобы согреться. Третий пустой стул, стоявший рядом с Кратосом, только подчеркивал тяжесть потери.

– Пора, – сказал Кратос, встав и направившись к кровати в дальнем углу.

Атрей немного еще посидел, пытаясь вызвать воспоминание об улыбке матери. Именно ее улыбки ему острее всего и недоставало. Сегодня ночью он постарается сделать так, чтобы она ему приснилась. Он будет вспоминать о том времени, когда они радостно работали рядом друг с другом в ее саду. Самой счастливой она выглядела в те моменты, когда ухаживала за своими растениями.

Атрей заставил себя подняться и пойти к своей кровати, которая стояла напротив родительской, теперь наполовину пустой.

Со стороны отца доносилось тяжелое дыхание. Мальчик плотно закрыл глаза. Но через несколько секунд распахнул. Сон никак не шел, и он уперся взглядом в балки потолка. Никогда еще ему не было настолько одиноко. Будто из него разом ушло все, что делало его счастливым. Он понимал, что ошибается: у него есть отец, он не одинок – его жизнь должна продолжаться. Но за что боги его так наказывают? Чем он их так рассердил? Мама рассказывала, что есть хорошие боги, которые заботятся о людях. Так почему же эти самые боги не спасли его мать?

Устав размышлять, Атрей погрузился в сон без сновидений, но скоро его разбудил шум. Это беспокойно ворочался в своей постели Кратос, сражавшийся с воображаемым врагом.

Кратос принял защитную стойку, прислонившись к каменной стене и выставив перед собой клинки, чтобы отбиться от трех воющих волков, каждый из которых был вдвое выше его ростом: один черный с зелеными глазами, второй белый, а третий серый. Черный зверь, стоявший впереди двух остальных, выглядел настоящим вожаком. Безбородый Бог войны в греческом одеянии размахивал Клинками Хаоса, не подпуская к себе хищников, но они нисколько не боялись его. Кратос понял, что если он надеется пережить их нападение, то нужно положить по меньшей мере одного. Белый волк шагнул вперед, словно по команде. За ним вдруг выросла женщина в длинном плаще и капюшоне, скрывавшем большую часть лица. Она подняла руку, и три зверя прыгнули на Кратоса.

– КТО ТЫ? – проревел Кратос так громко, как только мог, а черный волк тут же впился ему в бедро и поволок прочь.

Сон мгновенно развеялся, едва Кратос подскочил в кровати. В окно падали красно-оранжевые лучи восходящего солнца. Одежда и постель пропитались потом. В доме было тихо. Кратос был почти уверен, что крикнул вслух, но спокойный сон сына доказывал, что все это ему приснилось в кошмаре. Какое-то время он пытался припомнить лицо женщины. Несмотря на отдых, руки его ныли. Он столько лет успешно отгонял от себя плохие воспоминания, но вот они вернулись снова, чтобы мучить его, но с какой целью – он не представлял.

Прошло еще немало времени, прежде чем Атрей зашевелился и пробудился ото сна. Подняв голову, он беспокойно посмотрел на отца. Тишина в комнате стала неловкой.

– Я сделал все, что ты сказал. Почему этого недостаточно? – спросил мальчик, словно продолжая незаконченную накануне беседу.

Кратос прогнал из головы воспоминания о сне, возвращаясь в настоящее.

– Ты вышел из себя, – объяснил Кратос, стараясь умерить резкость, которая слишком часто проскальзывала в его голосе, когда он разговаривал с сыном.

– Тот тролль хотел убить нас. Как будто ты никогда не злишься в бою, – возразил Атрей.

– Злость может стать оружием… если ее подчинить, использовать в своих целях. Ты этого не умеешь, – сказал Кратос.

– Я быстро учусь, – не унимался сын. – Мама мне говорила.

– И ты рискуешь поддаться болезни всякий раз, когда тебя охватывает гнев. Это уже не первый раз, – сказал отец, заставляя себя встать с кровати.

– Я знаю, отец, но я уже давно болел в последний раз. По крайней мере… уже давно мне не было настолько плохо. Я готов.

– Нет, мальчик. Не готов.

– Но… – начал было Атрей.

Он замолк на полуслове, услышав хруст ветвей. Поначалу звук казался довольно невинным, но быстро перерос в тревожный шум. К их дому приближалось нечто большое. Страх сковал Атрея.

Кратос схватил топор, прикидывая, сколько ему осталось времени, чтобы защитить сына.

– Что это было? – спросил Атрей, спрыгивая с кровати.

– Тихо!

Тишину прервало грозное хлопанье тяжелых крыльев, за которым последовало прорезавшее воздух верещанье. Затем снова захрустели ветки, словно ломаясь под большим грузом.

Отец с сыном застыли на месте, даже не дыша. Тишина в доме словно душила Кратоса.

Дверь затряслась под громовыми ударами.

– Выходи! Ни к чему теперь прятаться. Я знаю, кто ты! – требовательно произнес грубый и хриплый голос.

В дверь снова заколотили. Атрей подумал, что, судя по силе ударов, их выследил какой-то великан.

– Более того, я знаю, что ты такое! – добавил голос с таким пренебрежением, что от него у Кратоса пробежали по коже мурашки.

– Что происходит, отец? Ты знаешь его? – прошептал Атрей, слишком испугавшийся, чтобы двигаться.

Кратос бросил на сына грозный взгляд и вытянул руку, жестом приказывая ему молчать. Подойдя к двери, он навалился на нее всем своим весом, чтобы ее нельзя было открыть.

– Лезь в подпол. Живо! – приказал он, осматривая дом в поисках того, что помогло бы ему в возможной драке.

– Но… ты же говорил мне…

– Не сейчас!

– …никогда не спускаться туда, – закончил Атрей.

Кратос подпер входную дверь доской, которую держал на такой случай, и подбежал к черной медвежьей шкуре на полу. Отбросив ее, он обнажил люк, с вырезанным на нем руническим символом.

– Кто это? О чем он говорит? – спрашивал Атрей испуганным шепотом.

Он никогда не видел, чтобы отец настолько беспокоился. Даже когда на них напал лесной тролль, отец предпочел напасть в ответ, а не отступить. Отец ни разу в жизни ничего не боялся.

Кратос распахнул откидывающуюся дверцу, под которой оказалась яма футов пяти в глубину. В одном ее углу в полумраке виднелся деревянный ящик.

– Не знаю. Залезай, – прошептал Кратос.

Атрей подчинился, впечатленный тревогой в голосе отца.

Когда сын спрыгнул вниз и лег на землю, Кратос закрыл люк и надвинул на него шкуру. Возвращаясь к двери, он подумал, не подготовить ли заранее топор. Но так бы поступил старый Кратос. Новый Кратос решил по возможности уладить спор мирным путем, прежде чем дело дойдет до драки.

– Просто скажи мне то, что я хочу знать! И обойдемся без кровопролитий, – снова донесся голос из-за двери.

Кратос оттолкнул доску и распахнул дверь.

^{Глава 4}

Подперев руками бока и придав себе грозный вид, Кратос решительно вышел наружу. Окинув оценивающим взглядом стоявшего перед их домом мужчину, он затворил за собой дверь.

Ничем не прикрытый торс незнакомца – мужчины довольно непримечательной внешности, не старше Кратоса – испещряли татуировки. Борода была заплетена в косички, с концов которых свисали бусины. На коротко подстриженных волосах оседали снежинки. Рваная одежда заставляла предположить, что это скорее нищий попрошайка, нежели зажиточный человек. Понять по непроницаемому лицу, о чем думает этот чужак, было совершенно невозможно.

Некоторое время он изучал Кратоса, словно оценивая его силу. Казалось, что он ждал, когда Кратос первым начнет разговор. Кратос заметил, как пальцы незнакомца машинально сжимаются в кулаки.

– Х-мм. Я думал, ты крупнее. Хотя ты явно тот, кого я ищу, – медленно произнес чужак, цедя слова. Его бесцветные губы скривились в ухмылке.

Кратос продолжал молчать.

– Далековато забрался, да? – спросил мужчина с дьявольской усмешкой. Если он и чувствовал страх, то старательно скрывал его.

Кратос вопросительно приподнял бровь. Он впервые видел этого жилистого северянина, но тот, казалось, знал о нем даже больше, чем жена.

– Что тебе нужно? – Кратос крепче сжал кулаки, напрягая бицепсы и мышцы на шее. Он уже решил пустить кулаки в ход, если чужак первым начнет драку. Но зачем этому плохо одетому человеку нарываться на неприятности? Да еще и не имея при себе оружия… Ему, при его-то росте и при таких худых руках, ни за что не победить Бога войны.

– Ты уже знаешь ответ, – продолжал незнакомец насмешливым тоном, но, ухмыльнувшись еще раз, он тут же стер всякое подобие улыбки со своего лица.

– Если ты что-то ищешь, то у меня этого нет. Иди своей дорогой.

Незнакомец вздохнул и покачал головой.

– Я-то думал, что вы высшие существа. Не чета нам. Гораздо умнее. А ты просто забился в эту нору, как испуганный кролик… жалкий трус.

Кратос шагнул вперед, снимая руки с пояса и расправляя пальцы.

– Ты зря нарываешься, кем бы ты ни был, – сказал он с угрозой в голосе.

Нисколько не смутившись, незнакомец сделал три шага вперед, оказавшись на расстоянии вытянутой руки перед Богом войны. При этом он ни на мгновение не отводил глаз от Кратоса, стоявшего на своем месте, как скала.

– О… ну, конечно, не зря.

Не успел Кратос придумать, что сказать дальше, как чужак размахнулся и ударил Кратоса по лицу.

Кратос сдержался, напомнив себе про обет, который дал, когда явился в эти земли. Он заставил себя держать руки по бокам, хотя они так и чесались дать сдачи. Глаза его застил огонь. Внутри закипала ярость, которую он поклялся никогда больше не выпускать наружу. Вдохнув поглубже, он постарался успокоиться. Нет, этот презренный дровосек ни за что не выведет его из себя.

– Пошел вон… из… моего дома, – отчеканил Кратос.

Чужак только ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы и показав свою готовность к драке. Или же это была готовность умереть?

– Ну, для этого тебе придется меня убить, – ответил он невозмутимо.

И тут же с быстротой молнии, почти незаметно для глаза, нанес несколько ударов, набросившись на Бога войны всем своим весом.

Четвертый удар Кратос перехватил, сжав кулак чужака так, что тот едва не хрустнул.

– Я тебя предупреждал, – сказал он.

Даже не поморщившись, незнакомец с облегчением вздохнул, словно его ожидания сбылись. На его чумазом лице мелькнула восторженная улыбка.

Кратосу оставалось только прийти к выводу, что мужчина сошел с ума. Ни о чем другом это выражение не говорило. Но кто перед ним? А главное, что он за существо такое, радостно устремляющееся навстречу своей смерти?

Размахнувшись, Кратос ударил чужака кулаком в лицо, отчего тот пошатнулся и неуклюже припал на одно колено.

– Почему ты не послушал моего предупреждения? – спросил Кратос.

Пока незнакомец стоял без движения на колене, Кратос рискнул обернуться и посмотреть на дом, задумавшись на мгновение, как рассказать о случившемся сыну. Не хотелось ему представать перед сыном в таком свете. Прошлый Кратос совсем не чета Кратосу нынешнему.

Но чужак зашевелился, и мысли Кратоса обратились к настоящему. На лице странного мужчины вновь отразилось загадочное удовлетворение.

– Нет… нет, нет, нет… Превосходно. Теперь мой черед, – произнес незнакомец.

Он неожиданно нанес настолько яростный удар снизу, что Кратос взмыл в воздух и перелетел через крышу дома, опустившись на заднем дворе.

Это был не обычный человек.

Чужак подпрыгнул и сам последовал за Богом войны, приземлившись в десятке шагов от своего противника.

Кратос перекатился и вскочил на ноги, приняв стойку для встречи очередного нападения.

– Какое невероятное разочарование. Давай же, – поддразнивал его незнакомец.

Когда Кратос набросился на него, незнакомец воспользовался превосходящим весом Бога войны и направил того прямо в стену дома. Кратос отскочил от стены и снова набросился на незнакомца, но тот расхохотался и схватил его, словно тряпичную куклу. Прижав к себе, он снова взмыл в воздух и обрушился на крышу. Сидя верхом на Кратосе, чужак нанес ряд быстрых, сбивающих с толку ударов, с совершенно безумным выражением лица.

– Это же так просто! Скажи то, что я хочу узнать, и боль уйдет! – выкрикнул чужак.

Кратос выдернул из-под него правую руку. Снова и снова он бил в лицо чужака кулаком, пока не сбросил противника с себя. Тот упал на крышу с таким грохотом, что часть соломы с досками провалилась. Сквозь дыру показалась часть комнаты.

Чужак перекатился, вспрыгнул, набросился на Кратоса, сшиб его с ног и снова оказался сверху. Но вместо того, чтобы продолжать удары, вытянул шею, словно пытаясь получше рассмотреть темное помещение.

– Почему там две кровати?

Кратос ударил чужака в неприкрытую челюсть, свалил его с себя, подскочил и прижал противника лопатками к крыше. Разведя в стороны его руки, он принялся колотить его, что есть сил.

Но незнакомец, как ни странно, выстоял под градом яростных ударов. Продемонстрировав невероятную силу, он схватил Кратоса за шею и швырнул его в сад за домом.

– Задел за живое, да? – беззаботным тоном поинтересовался чужак, вопросительно приподнимая бровь.

Несмотря на солидную взбучку, он держался уверено. На нем не было никаких синяков, никаких кровоподтеков.

Кратос схватил ствол дерева, поврежденного во время потасовки чуть ранее, и чужак бросился на него. Подгадав момент, когда тот подбежит поближе, Кратос размахнулся и отбросил стволом чужака во двор, где тот ударился о край крыши.

Нужно во что бы то ни стало не дать чужаку пробраться в дом и уж тем более не дать ему обнаружить люк. Прежде всего он, Кратос, должен защищать Атрея. Что задумал этот незнакомец? Что у него на уме? Он что, хочет забрать у него сына или навредить мальчику?

Однако сейчас не время раздумывать – нужно действовать и полагаться на инстинкты. Пока он медлил, чужак успел скатиться с крыши. Когда тот коснулся земли, Кратос снова бросился на него.

– Кого ты прячешь? – спрашивал незнакомец, встретив его ответными ударами.

Повалив Кратоса на землю, он вспрыгнул на гребень ближайшего холма и поднял над головой кусок скалы больше себя размером.

– Лови! – расхохотался он.

Вызвав заморозку, Кратос ответил тем, что метнул в чужака свой топор. Тот угодил противнику прямо в грудь и заставил опуститься на колено… Но не заморозил его! Самая мощная магия топора почему-то не сработала против этого чужака. Когда Кратос вернул топор, незнакомец упал вперед. Рана при этом мгновенно затянулась, кровотечение остановилось. Увидев, как чужак проявляет такие сверхъестественные способности, Бог войны подбежал, схватил его за горло и приподнял над землей.

– Ты стар и медлителен. Не следовало тебе приходить в Мидгард, – насмешливо прохрипел чужак.

– Ты слишком много говоришь, – ответил Бог войны.

Кратос со всего размаху вмазал противнику по лицу, надеясь разобраться с незнакомцем до момента, когда к тому вернутся все силы, но напор Бога войны и в самом деле ослаб. Чужак схватил Кратоса за плечо и развернул так, чтобы поменяться с ним местами. После чего снова обрушил на него град молниеносных ударов.

– Я говорю слишком много, а ты не хочешь говорить. Ладно. Может тот, кого ты прячешь в доме, захочет? О, не волнуйся, я вернусь. Я с тобой еще не покончил.

От ухмылки чужака Кратоса вновь охватила ярость. Испустив рык, эхом отозвавшийся в лесу, Кратос устремился вперед, схватил чужака за горло и вдавил его в ближайшее дерево. А потом обрушил на него град ударов, не остановившись до тех пор, пока дерево не покосилось.

Отшвырнув чужака словно кучу тряпья, Кратос вырвал ствол из земли вместе с корнями и с деревом наперевес побежал на незнакомца. Разгона хватило, чтобы оба они прорвались сквозь скалу, разметав камни на своем пути, и оказались на прогалине у подножия резного монолита.

– Боишься, что я там кого-то найду? – выкрикнул чужак.

Кратос впечатал чужака в монолит. Тот вцепился ногтями в трещины в стволе и разорвал его напополам. Кратос начал подумывать о том, что его силы не хватит, чтобы сразить этого соперника. Этот мужчина обладал такой мощью, какой Кратос еще ни разу не встречал за всю свою жизнь.

– Ну что, попробуем найти? – сказал чужак с усмешкой.

Кратос подпрыгнул и потянул на себя монолит, что было сил. Камень поддался и свалился на незнакомца, погребая того под собой.

Все было кончено. Кем бы ни был чужак, теперь он мертв. Кратос пощадил бы его, если бы тот просто ушел и оставил Бога войны в покое. Чужак не понимал, с кем связался.

Тело его дрожало, мышцы пронзила резкая боль. Кратос наконец отошел от монолита, глубоко вдохнув и наполнив легкие свежим успокаивающим воздухом.

– Уже уходишь?

Каменная глыба содрогнулась и начала приподниматься. Чужак подымал ее над своей головой. Его губы застыли все в той же презрительной усмешке.

– Что ты никак не уймешься? Ты не знаешь, кто я, – сказал Кратос.

– Это ты не знаешь, кто я, – ответил чужак с неуместной для такого случая гордостью.

– В битве со мной победить невозможно, – проворчал Кратос.

– Мы еще не закончили.

Усмешка наконец-то погасла. Чужак поднял монолит на вытянутых руках и бросил его в Бога войны. Кратос встретил снаряд в прыжке и запустил обратно в чужака. Тот же свою очередь тоже встретил его в полете и швырнул в Кратоса.

Кратос уклонился и ринулся навстречу незнакомцу. Оба они столкнулись посреди поляны. Оба отказывались отступить хотя бы на шаг. Но земля под ними не выдержала и пошла трещинами. Схватив друг друга за руки, они переступали с ноги на ногу, сохраняя равновесие.

– Один послал меня за ответами, но твое тщеславие заставило нас вступить в бой. Давай, бей, трать силы, я не отступлю. Рано или поздно твое старое тело сдастся. Боль станет слишком велика. Но прежде, чем я покончу с тобой, ты должен кое-что узнать, – пропыхтел чужак.

Он наклонился ближе с диким взглядом.

– Я ничего не чувствую, – закончил он и расхохотался.

Перепрыгнув через расщелину, он снова выполнил свой коронный удар снизу, подкинув Кратоса вверх, а потом взлетел и сам. Не успел Кратос приземлиться, как чужак топнул по земле, и та содрогнулась. Бог войны пошатнулся и упал в образовавшееся ущелье. С грохотом упав на дно, Кратос потряс головой и посмотрел вверх. Поднимаясь по стене, он слышал голос чужака.

– Драться бесполезно. Сопротивление бессмысленно. Тебе меня не победить.

Уцепившись дрожащими руками за края расщелины, Кратос подтянулся и вылез на другую сторону.

– Ну вот, опять. Ладно, давай, сражайся.

Ухмылка чужака словно просверливала Кратоса насквозь, раня его душу. Кратос бросился на незнакомца и ударил его так, что сшиб с ног. Потом, не дожидаясь, когда тот опомнится, проскользнул ему за спину и выполнил захват с удушением. Собрав все силы, Кратос выкручивал шею чужака, пока почти полностью не повернул его голову назад.

– Давай же! Действуй! Я надеялся, что из всех, кого я встречал, хотя бы ты заставишь меня что-то почувствовать. Но и ты не смог, – продолжал насмехаться над ним чужак сквозь хрипы.

Кратос зарычал и последним усилием свернул-таки чужаку шею. Мгновение спустя рядом с Богом войны на землю свалилось обмякшее тело. Тяжело дыша, Кратос сбросил труп в расщелину, а потом долго стоял, почти ожидая, что незнакомец снова вернется к жизни, выпрыгнет из-под земли и продолжит драку. Наконец дыхание выровнялось, и Кратос понял, что окончательно победил.

Он сокрушенно покачал головой. Его обуревали смешанные чувства гнева, презрения и печали. Глубоко вздохнув, он повернулся спиной к расщелине и зашагал домой.

– Как он узнал обо мне и о моем прошлом? Как нашел меня спустя столько лет? – бормотал он себе под нос.

^{Глава 5}

Внутри дома Кратос осмотрел разрушения. Опоры остались нетронутыми, но из угла, над которым обрушилась крыша, по соседним стенам пошли трещины. Повсюду валялась побитая кухонная утварь. Кратос пнул кочергу в очаг, не обращая внимания на боль в ноге.

– Фэй, что мне делать? – прошептал он. – Наш сын не готов выполнить то, что ты просила… Я не знаю, как я справлюсь без тебя.

Он склонился над дверцей в подпол и с облегчением подумал о том, что сын пролежал все это время в укрытии. Если этот странный пришелец и искал Атрея, то погиб, не узнав, где тот находится. Но как он вообще узнал про Атрея? Они жили далеко в лесу, оторванные от всего мира. Кратос попытался представить, что заставило этого незнакомца искать их. Может, это была случайная встреча со смельчаком, который захотел сразиться с самим легендарным Богом войны?

Кратос некогда пришел в эти места с целью скрыться от всех и стать другим, не таким, каким был прежде.

– Как он нашел меня? – повторял он себе под нос, отшвыривая медвежью шкуру, чтобы открыть дверцу. – Мальчик?

Дневной свет выхватил из тьмы Атрея, сжавшегося в дальнем углу и обхватившего руками колени. Увидев на фоне яркого света отца, мальчик вытер слезы, скатывавшиеся по его бледным щекам, и облегченно улыбнулся, когда понял, что опасность миновала и что его отец в порядке.

– Я слышал шум… Я думал, ты… – выдавил из себя Атрей, сдерживая порыв расплакаться, но на этот раз, скорее, от радости, чем от мучительной неизвестности.

– Все хорошо? – спросил он, поднимаясь на ноги.

– Я цел. Идем, – произнес Кратос ровным, бесстрастным голосом, словно и не сомневался в исходе драки.

Протянув руку, он одним рывком вытащил сына из ямы и поставил его рядом с собой.

– Собирайся в путь. Мы уходим, – приказал Кратос, оставив Атрея стоять и в замешательстве осматривать разгромленное помещение. Разрушений оказалось больше, чем он предполагал. Внимание мальчика привлекла дыра в крыше. Какой силой нужно обладать, чтобы проломить толстые балки?

– Что случилось?

Отец возился у кровати, собирая вещи, которые на его взгляд могли понадобиться им в пути.

– Почему мы уходим? Это наш дом!

Атрей продолжал стоять и ожидать ответа. При мысли о том, что ему придется покинуть дом сейчас, почти сразу же после смерти матери, у него разрывалось сердце. А вдруг, если он уйдет, то потеряет всякую связь с ней?

– Живее, – проворчал Кратос из своего угла, не оборачиваясь.

Атрей засуетился, схватил лук и заполнил колчан стрелами, затем взял нож и несколько ценных для него рунических камней, оставшихся от матери. При виде этих памятных вещиц им овладела такая тоска, что у него даже подкосились ноги, и он упал на колени.

– Что там еще? – с досадой спросил Кратос. – Ты болен?

Но выражение его лица смягчилось, когда он увидел, какие чувства охватили его сына.

Атрей покачал головой. Сердце у него разрывалось на части. Ему предстояло покинуть место, в котором до сих пор ощущалось присутствие матери. Все его воспоминания были связаны с этим домом. Все, что он знал в жизни, оставалось здесь.

– А мы вернемся? – набрался он храбрости задать вопрос.

– Бери только самое важное, – ответил Кратос.

Закинув за спину лук и колчан, Атрей постарался занять свои мысли настоящим, загоняя драгоценные воспоминания поглубже. Сейчас нужно делать то, что действительно важно.

– Ты же говорил, что я