Окно в надежду
Маленький Димка прилип к окну так, что нос его стал похож на пятачок. Он долго вглядывался в прохожих, провожая их взглядом, и никто на улице даже не подозревал, что за ним идёт пристально наблюдение. Димка проводил у окна все свободное время, залезая на подоконник и превращаясь в маленького поросёнка со смешным носом. В свои шесть он не разговаривал, объясняясь с ребятами жестами и изредка, когда для него было что -то очень важно, нечленораздельным мычанием, показывая свои эмоции. И дети к этому привыкли и даже понимали, что хочет Димка, но играть в свою компанию не брали, уж очень странным был этот мальчишка, поэтому времени смотреть в окно у Димки было предостаточно. И он целыми днями сидел, прислонившись к холодному стеклу.
— Дим, ну куда ж ты опять залез! — нянечка подошла к подоконнику и вместе с мальчишкой долго смотрела в окно, поглаживая его по плечу, — мамку ищешь?
Димка молча кивнул. Он искал ее уже два года, что был здесь — в детском доме. Он смутно помнил, как выглядит его мама, но четко помнил ее голос и руки. Он вглядывался в толпу пытаясь узнать ее, вспомнить и найти. Мама любила гладить его по курчавым белым волосам и напевать песенку «Спи мой милый мальчик, мой любимый зайчик, глазки ты свои закрой, мой мальчишка, мой герой». Димка не помнил всех слов, только слово зайчик глубоко засело где-то в подсознании и, найдя в комнате игрушечного зайца, Димка всегда ложил его в кровать, накрывал своим одеялом, и они вместе засыпали под тихое монотонное дыхание мальчика.
Нет, Димка не всегда был таким, поэтому его и не переводили в специальный дом-интернат для особенных детей. Он жил здесь со всеми, в надежде на чудо.
Ещё два года назад он был обычным мальчиком, любимым и счастливым. Но все изменилось в долю секунды под визг тормозов. Последнее, что он помнил, это слово «мама», которое кричал вслед уезжающей с мигалками скорой. Какая-то тётенька прижимала его к себе, успокаивала, но Димка кричал на разрыв. Тогда он ещё не знал, что мама его уже никогда не услышит. Приняв весь удар на себя и отбросив сына на обочину, у нее не осталось шансов. Ее не довезли до больницы, а Димка, по воле судьбы, оказался в детском доме.
Его грустная история трогала сердца потенциальных усыновителей, но брать в семью странного мальчика никто не торопился. Он постепенно привыкал к новой обстановке, но ждать маму ни на минуту не переставал.
— Димуль, а пойдем-ка напишем письмо дедушке морозу, — воспитатель Полина Сергеевна взяла мальчика за руку, и он нехотя стал спускаться с подоконника, — садись. Вот держи карандаши.
Димка кивнул, взял протянутый ему карандаш и начал рисовать. Его рисунок был незамысловатый: большой круг с огромными глазами и улыбкой до ушей, платье — треугольник, растопыренные руки и коротенькие ноги-палки. Странный рисунок. Все было на нем наивно просто. Димка сам вывел четыре заветные буквы, которые он умел писать уже давно. Сложив рисунок пополам, он положил его под подушку.
— Мама? — спросила воспитатель, и Димка активно закивал, — ох, Димочка, хороший мой мальчик, умничка, — она прижала мальчишку к себе и поцеловала в макушку.
Димку в детском доме любили все. Его курчавый светлый волос и большие голубые глаза, его открытое доброе сердце и грустный взгляд не оставляли никого равнодушным. Но Димке, не смотря на хорошее отношение окружающих, нужна была мама. Нужна, как и любому обычному ребенку, тем более он знал, что она у него есть и не понимал, почему не приходит за ним. Он помнил, как ее увезли на машине с мигалкой и больше он ее не видел. Мальчишка не понимал, что мамы больше нет, ему никто не объяснил, что такое смерть.
И он ждал ее, сидя на подоконнике. Всматривался в прохожих и терпеливо ждал.
Перед новым годом снегу навалило особенно много, снег засыпал все дорожки на площадке, все крыши домов и магазинов. Все дети радовались, только Димка был расстроен — из-за снега все прохожие смешались в его глазах, превратившись
