Ольга Володинская

Лабрадор Ника и все остальные

Забавные истории для взрослых и детей

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Ольга Володинская, 2019

Наверное, каждый из вас уверен, что животные не умеют разговаривать. Эта книга совершенно точно убедит вас в обратном. Она ярко продемонстрирует вам, что общение с домашними питомцами — настоящая радость и отдушина в любых ситуациях. Они не просто делают нас лучше и добрее, но и являются лучшими антидепрессантами. Несмотря на то, что у каждого из них свой неповторимый характер, и порой даже норов. Но всех их объединяет одно — они любят нас. Беззаветно и преданно.

6+

ISBN 978-5-4496-2769-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Лабрадор Ника и все остальные
2. Предисловие
3. Малыш родился
4. На новом месте
5. «…Дикая тварь из дикого леса»
6. Рассказ Бабушки Мыши
7. И снова … «дикая тварь»…
8. Переезд
9. Первая любовь
10. Водоплавающие собаки
11. Новые блюда
12. Мартовский кот
13. Дарси
14. «Мы в ответе за тех, кого приручили»
15. Любопытная Малышка
16. Маленькое скандальное чудовище
17. Философские беседы
18. Старость — не в радость?
19. Волшебная сила искусства
20. Благодарности

Предисловие

«Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки» — кому только не приписывают эту фразу или ее интерпретацию. Марку Твену и Чехову, Джеку Лондону и Шиллеру, Гейне и Бальзаку, Диогену и Ницше, и даже Гитлеру. Одним словом, фраза универсальная и могла принадлежать кому угодно. Мне же она более близка в изложении русского поэта А. Федотова — «чем больше жизнь я изучаю, тем больше я люблю зверей». А если говорить о первом варианте, то иногда фраза и, правда, бывает справедлива, ведь действительно непонятно, как можно быть безответственным и поступать совсем не по-человечески, принимая решение завести домашнего питомца. Не игрушку же плюшевую приобретаем… живое существо. Еще больше поражает и по-настоящему ранит жестокое обращение с ними.

Книги о животных люблю с детства. И именно с детства совершенно не могу выносить страданий, которые порой выпадают на долю братьев наших меньших. При всей банальности последних слов, воспринимаю их именно в буквальном смысле. Поэтому столько слез было пролито и над судьбой несчастной Муму, и над чеховской Каштанкой, и над злоключениями Темы и Жучки, и над «Рыжиком» Свирского, и, конечно, над «Белым Бимом…». Фильм по этой книге можно посмотреть, я думаю, лишь один раз — на большее просто не хватит душевных сил. Также и в жизни — невыносимо больно смотреть на некоторые вещи, связанные с животными. Человек все-таки может постоять за себя, а животное — далеко не всегда. Разве только хищники, а домашние животные вряд ли будут это делать, относясь к людям с доверием и доброжелательностью, часто получая в ответ равнодушие и жестокость.

В моем доме всегда были животные. В основном — кошки и собаки. Собаки — чаще. Забавно было за ними наблюдать, забавно их растить. Хотя забота о них ничуть не менее важна и не менее хлопотна, чем воспитание ребенка. И как бы сейчас ни хмурились те, кто считает это не сравнимым, у этих двух процессов одно общее: мы в ответе за тех, кого приручили.

Сейчас одной из моих собак — нашей всеобщей любимице лабрадору Нике почти четырнадцать лет. Очень почтенный возраст для собаки вообще, а тем более для представителя ее породы. Видя, как она стареет, все хуже видит, почти не слышит, не уставая поражаться ее преданности и жизнерадостности, мы с грустью понимаем, что жизнь ее близится к закату. И так хочется сохранить в памяти те немногие, хотя, возможно, не такие уж важные моменты, когда она радовала нас, веселила или удивляла своими забавными историями.

Лабрадор — порода особенная. Это — собака компаньон, которая совершенно не выносит одиночества и равнодушия. Такой собаке крайне необходимо периодически демонстрировать свою любовь к окружающим и чувствовать ее по отношению к себе.

Наша Ника многому нас научила: чувству ответственности и терпению, например. У нее при всей покладистости и доброжелательности — свой неповторимый характер, и вся моя семья, да и вообще, каждый, кто знаком с нашей собакой, относятся к ней с огромной симпатией и любовью.

Воспитывая своих собак, я всегда, раз за разом совершала одну и ту же ошибку: я слишком их очеловечивала. Поэтому нашим собакам позволялось многое из того, чего позволять не надо бы. Но это не делало их хуже, они не переставали быть послушными (хотя иногда и хулиганили, конечно) и добрыми. И в отличие от людей — никакого эгоизма. Только любовь. Как раз та, которой бы у них поучиться — абсолютно безусловная. Однако безобидная собачья ревность друг к другу все же присутствовала и порой нас очень забавляла.

Поэтому, вспоминая с благодарностью всех своих питомцев, я понимаю, что они украшали мою жизнь и делали меня, да и всех нас лучше, заботливее и добрее.

Малыш родился

***

Палевая сука лабрадора, которую все домашние звали Белкой, лежала на боку и тихонько поскуливала, периодически подергивая лапами. Срок ожидания потомства подошел к своему логическому завершению. Один щенок уже появился на свет, и хозяйка, улыбаясь, обтирала его полотенцем.

— Давай, Белочка, давай, милая. Потерпи… — приговаривал хозяин, поглаживая собаку по голове.

***

— Ой-ой-ой! Как больно, как страшно! Куда это я?! Зачем?! Здесь так тепло, так хорошо, так спокойно! — со страхом думал еще не родившийся щенок, ощущая, как какая-то неведомая несокрушимая сила тащит его вперед и вперед по узкому тесному коридору. Он едва успевал поворачивать голову то в одну, то в другую сторону, как вдруг пространство резко расширилось, оглушив его новыми громкими звуками, поразив неведомыми запахами и обдав холодом.

— Ой-ой-ой! Ма-ма! — раздался его оглушительный писк.

— Ну, вот и еще один. Сейчас, мой миленький, сейчас оботрем и тебя. А там и к маме под бочок пойдешь.

— Хорошенький какой, прямо мишка плюшевый. Девочка или мальчик?

— Потом посмотрим. А то следующего пропустим. Доктор говорил, не меньше пяти щенят будет.

Пять и родилось на этот раз. Два первых были самыми крупными — мальчик и девочка. Их положили к Белке, которая, жадно попив воды, расслаблено растянулась на подстилке. Щенки наелись, и отвалившись от матери, тут же заснули. Хозяйка с умилением наблюдала за всем семейством.

— Так жаль всегда с ними расставаться. Такие милые малыши… — с грустью добавила она.

— Подожди, сейчас подрастут, видеть начнут, есть — намучаешься с ними, — возразил ей муж.- Будут тут гоняться друг за другом. Целый собачий детский сад.

— Это точно.

И настал день, когда через пару месяцев всех почти раздали и осталось лишь два самых крупных щенка. Хозяева подсознательно так и держали их около себя, никому особенно настойчиво не предлагая. Хотя муж только головой укоризненно качал и торопил жену.

— Самые лучшие, а ты никак не отдашь! — возмущался он.

— Да я все жду, когда в хорошие руки. Пусть хоть и за деньги, но уж очень хочется, чтобы к добрым людям.

***

— Это у вас продаются щенки лабрадора? — спросил как-то раз женский голос в телефонной трубке.

— У нас, у нас, приезжайте. Остались мальчик и девочка, — со вздохом ответила хозяйка. — Вы кого хотели?

— Девочку. У нас уже есть собачка, девочка, пудель. Как вы думаете, они поладят?

— С щенком-то? Конечно! А зачем вам еще одна собака?

— Ой, знаете, мы их так любим, а тут увидели лабрадора, и просто сон потеряли, так нам понравилась эта собака. Вот и захотели крупную и именно лабрика. Да и дочка просит.

— Ну… Если любите. Это хорошо, лабрадоры как раз и нуждаются в том, чтобы их любили. Для них хозяин — главное. Приходите. Покажем вам нашу любимицу. А дочка-то большая? Собака ведь не игрушка, — спохватилась хозяйка.

— Дочка большая уже. Ей шестнадцать лет. Так что не для забавы…

***

— Как здорово! Пойдем еще побегаем! — подначивал один щенок другого, толкая его лапой.

— Я устал, отвяжись, я полежу, не тормоши меня, — огрызался второй малыш.

— Ну и ладно, — подумал резвый щенок, тем более что прозвенел дверной звонок и послышались чьи-то чужие голоса.

— Ой, как интересно! Пойду посмотрю. И чем-то так пахнет! Незнакомый запах, — потягивал носом маленький лабрадор.

— Ой! Мама, смотри какой хороший! Мишка прямо, как игрушка! Иди, иди сюда, маленький, — присела на корточки пришедшая юная девушка. Она улыбалась и прищелкивала пальцами, пытаясь подманить щенка.

Малыш наклонял свою большую голову то в одну сторону, то в другую и потом сделал несколько медленных робких шагов.

— Иди, не бойся, — продолжала девушка.

— Привет! — настороженно произнес щенок, виляя хвостиком, приблизившись еще немного.

— Можно я тебя поглажу? Ты такой классный, не могу удержаться. Так хочется тебя потискать! Иди сюда!

— Мне нравится твой голос, — продолжал вилять хвостиком малыш, придвигаясь к гостье все ближе и ближе. Наконец, он остановился как раз на уровне ее вытянутой руки. Девушка осторожно погладила собачку по голове, потрепала за ушком.

— Мама, у него ушки плюшевые, — воскликнула она. — Давай ее возьмем! Это же девочка? Мама, ну пожалуйста, — уговаривала она.

— Ну, подожди, мы же папе еще ничего не сказали, — отозвалась мама, — и потом — я разговариваю, ты же видишь.

— Да, извините! Мам, ну смотри, какой он славный, этот щенок. Если это девочка, давай возьмем! Мы уже почти подружились, — канючила девушка.

Она продолжала гладить щенка, привлекая его к себе.

— Побежали, поиграем, — вырвался щенок из ее объятий и, отбежав, оглянулся. — Пошли! — Он лег мордочкой на передние лапки, оставив всю остальную часть туловища поднятой кверху. Его хвостик весело болтался из стороны в сторону.

— Какой ты смешной! Ну, пошли поиграем, — поняла его призыв девушка. — Как же тебя зовут? — спросила она.

— Не знаю, — тявкнул щенок едва прорезавшимся голосом, — у меня пока нет имени. Я просто щенок. Давай играть, — схватила мячик собачка. — Попробуй отбери! — побежала она дальше.

— Ах, ты хулиганка, — бросилась за ней девушка.

— Как весело, — думал щенок, — мне определенно нравится эта девочка. Интересно, она еще ко мне придет поиграть?

Собачка наткнулась на своего братца, который увальнем лежал посреди комнаты и сладко дремал.

— А у меня появилась подружка, — радостно сообщила малышка, — айда с нами!

— Какая ты звонкая, никуда не деться от твоего лая. Я сплю, ты не видишь, что ли? Играй сама со своей подружкой, — лениво подняв голову, проворчал братец.

— Скажите, а как ее зовут? — спросила девушка.

— Имя вы сами сможете выбрать. Я вам несколько назову, а вы выбирайте, — отозвалась хозяйка, — надо же на определенные буквы… На букву «н» только. И второе имя на «о».

— О! Ника, пусть это будет Ника. А дальше как можно? Оливия? Как красиво! Мама, пусть будет Ника Оливия. Ника, Ника, — позвала девушка, обращаясь к щенку, который тыкался в это время к своему брату в бок.

Щенок услышал призыв и отправился вприпрыжку на зов новой подружки, по-прежнему виляя хвостом.

— Мама, она отозвалась, — удивленно воскликнула девушка.

— Да нет, это она просто по голосу твоему поняла, что ты ее зовешь. Она же еще маленькая. Ну, ладно, Ника, так Ника. Папа нас с тобой и с Никой этой из дома выгонит.

— Не выгонит. Она ему тоже понравится! Она же такая хорошенькая.

Девушка взяла на руки щенка и зашептала ему на ухо:

— Теперь ты будешь жить у меня. Я тебя буду любить.

Собака облизала ей щеку.

— Мама, она меня поцеловала! Ласковая какая!

— Ну, ты сама, как маленькая, — улыбнулась мама, — у самой щенячий восторг!

— Ну, она же такая прелесть!

— Подожди еще… За этой прелестью ухаживать нужно… Заплачешь еще…

— Не заплачу…

На новом месте

***

Всю дорогу щенок вертел головой. Ему было страшно. Сердечко билось часто-часто.

— Куда они меня забрали? Куда несут? — беспокойно ворочался он, — здесь столько незнакомых запахов! Мама, мама! — жалобно позвал щенок.

— Ну, что ты плачешь? Не бойся! Сейчас придем домой!

— Ее от мамы отняли, вот она и плачет, — поняла щенка мама девушки.

— Мне его жалко. Но ведь так всегда бывает?

— У собак — всегда. А у людей дети сами уходят в свое время, причем с удовольствием, — усмехнулась мама.

Ника забилась девушке подмышку и боялась даже высунуть нос. Она пригрелась и задремала.

Вдруг зажегся свет, резко захлопнулась дверь, и Ника, проснувшись, снова испуганно озиралась по сторонам. Ее опустили на пол осмотреться.

— Где это я? Куда меня принесли, где мама, где хозяйка, где все остальные? Мама! — запищала опять Ника.- Ой, а ты кто? — спросила она у сидевшей напротив двери коричневой собаки, которая внимательно и настороженно на нее смотрела. — Ты не мама? — ткнулась Ника в кудрявый собачий бок.

Взрослая собака предупредительно зарычала.

— Какая я тебе мама? — огрызнулась она.- Вот еще привели на мою голову.

— Долли, нельзя, — окликнула ее хозяйка.

— Вот, уже и попало из-за тебя, — еще раз огрызнулась она, больно ткнув носом щенка и махнув на него лапой.

Малышка жалобно заскулила.

— Долли! –вновь уже более строго окликнула собаку хозяйка. — Я кому сказала? Нельзя! Это маленькая собачка, щенок! Нельзя обижать! Слышишь меня? Она маленькая! Не обижать!

— Ничего себе маленькая. Почти с меня ростом, какая же она потом будет? -продолжала ворчать Долли, — надо сразу ей показать, кто здесь главный. А то того и гляди, замордуют, оглянуться не успеешь, в изгоях будешь ходить. Уже вон выговаривают… Гав! — громко и зло рявкнул напоследок рассерженный пудель.

Ника забилась в угол.

— Не трогай меня! Мне и так плохо, — просила она. –Давай лучше подружимся. Ты будь хозяйкина. А я буду с девочкой дружить. Пожалуйста, не обижай меня-а-а-! — плакал щенок, — у меня мамы теперь не-е-е-т, — продолжал он пищать.

— Ну, ладно, ладно, не реви, — испуганно оглянулась Долли. — А ты это по правде сказала — будешь не хозяйкина, а дочкина? Смотри, не ври мне, — тихонько скорее для порядка рявкнула Долли.- И слышишь, на хозяина тоже не рассчитывай. Он вообще мой и все тут! — строго, но вполне миролюбиво заключила старшая собака. –Давай, иди к своей новой хозяйке и прекрати рыдать, никто тебя тут не обижает. Не хватало еще получать за тебя, пискля ты этакая. Я вот сразу привыкла. Прыгнула к хозяину на кровать, притулилась к нему, голову на плечо положила. Он погладил меня да так и оставил рядом с собой. Я там теперь всегда сплю, когда хочу. Теперь мы с ним на равных. Так что тапочки я ему не ношу. Он и так меня любит. Меня тут все любят. Я однажды дыру на покрывале прогрызла, огромную такую, и на одеяле тоже, а мне за это ничего не было! Пальцем только погрозили и сказали: «Ай-ай-ай», — разоткровенничалась Долли. –Ладно, заболталась я тут с тобой. Спать пора, — демонстративно отправилась она в хозяйскую спальню.

— Ника, Ника, — раздался голос ее новой хозяйки. –Ты где там? Вот твое место, давай, укладывайся, — сказала она и выключила свет.

— Как?! Я должна остаться одна?! Здесь? Да вы что?! Я так не привыкла!

Ника попыталась прыгнуть на диван, но толстенькая попа все время перевешивала, не давая ей этого сделать.

— Нельзя, — смеясь, но стараясь придать голосу строгость, говорила хозяйка.

— Мама, давай возьмем ее, — упрашивала дочь.

— Нет, а то она так и будет лезть в кровать. А это тебе не Долли. Та хоть маленькая, а эта большая ведь будет. Представь такую лошадушку в постели…

В комнату горделивой походкой степенно вошла Долли.

— Я не поняла, я что сегодня одна ночую?! — ее возмущению не было предела. — Я так не привыкла, — недовольно проворчала она и запрыгнула на диван, устроившись между хозяйкой и ее дочкой.

— Ты не обнаглела, Долли? — спросила хозяйка.

Собака подняла на нее печальные глаза. Взгляд ее был полон невысказанной грусти, вся мировая скорбь отражалась в нем.

— Ну ладно уж, — вздохнула хозяйка и потрепала собаку по голове, — не ревнуй. Бросили тебя сегодня?

— То-то же, — отвела Долли взгляд в сторону и положила голову на лапы, приготовившись спать.

— Ага, обрадовались, а я все равно запрыгну, мне тут неуютно, страшно и холодно, — упрямничала Ника.

Поняв, что у нее ничего не выходит, она села и заплакала с новой силой.

— Ну, чего ты пищишь, спать надо. Вот твое место. Смотри, тут и одеяльце есть, и подушечка тебе под щечку. Ложись, — уговаривала собаку хозяйка.

— Вот сама и ложись туда, — продолжала плакать Ника, — я к маме хочу! Мама! — надрывалась, скуля, собака.

— Ну что с тобой делать? Ночь-полночь уже. Спи давай, успокаивайся, — взяв ее на руки, жалея щенка, приговаривала хозяйка.

— Вот это другое дело, — обрадовалась собака, — теперь можно и поспать, -утихомирилась она.

Но как только через некоторое время хозяйка положила уснувшую Нику на подготовленное для нее место и легла сама, все повторилось снова: неудачные прыжки на диван, писк, стягивание одеяла с пытающейся уснуть девушки.

— Ты же моя хозяйка, ты же меня сюда принесла, чего ты спишь?! Меня обижают! Возьми меня к себе, — трепала одеяло Ника.- Я к маме хочу, — вновь и вновь плакал щенок.

— Ну это невозможное что-то, — с трудом в очередной раз продирая глаза, бормотала хозяйка, — что ж ты такая беспокойная.

И все повторялось сначала. Пока сон окончательно не сморил всех троих.

***

Рано утром приехавший из командировки хозяин застал неожиданную картину: дочь и жена, свернувшись калачиками, спали по краям разложенного в гостиной дивана, а посредине вальяжно развалился и периодически перебирал мощными лапами незнакомый крупный белый щенок породы лабрадор.

Ника проснулась первой, уловив новый запах, и вскинула голову.

— Это еще что такое? — строго произнес хозяин, оторопев от удивления.

— Это я, — звонко залаял щенок. — Они говорят, что меня зовут Никой. Имя хорошее, мне нравится, — пройдя прямо по спящим, устремилась к хозяину собака, виляя хвостом и пытаясь лизнуть вошедшему руку.

— Не подлизывайся. Ты кто, я тебя спрашиваю и зачем здесь?

— Вот девочка меня сразу понимает. А тебе повторять приходится, — обиделся щенок. — Я же сказала — Ника я. Собака теперь ваша, — отчаянно виляла хвостом она.- Мама! — беспомощно озирался щенок и вдруг увидел, как к хозяину подошла Долли, и тот стал ласково гладить ее по голове.

— Я же тебе говорила — хозяин любит только меня, — вскинул высокомерно голову пудель. — А тебя в лучшем случае будет лишь терпеть. И не надейся на другое. Так что вот с девочкой дружи. Тут еще, правда, мальчик есть. Но он так, сам по себе. Хотя… тебя, может, и полюбит. Ему блондинки нравятся… ты ведь блондинка? А я вот шатенка. Как хозяйка, — продолжала она, вновь горделиво вскидывая голову. — Поэтому хозяин и любит меня больше всех. А я его слушаюсь…

— Ладно, потом разберемся. Долли, гулять, — позвал хозяин, — а с тобой пусть твои хозяйки гуляют. Кто заводил…

— Интересно, что такое — гулять? Наверное, что-то хорошее, вон как Долли побежала, — подумала Ника и сделала прямо на диване большую лужу.

***

Так проходили первые дни в новом доме.

— Никогда не думала, что с крупными собаками столько проблем. Просто, как маленького ребенка завели, а не щенка, — жаловалась кому-то хозяйка по телефону, — плачет, беспокоится, с едой проблемы, аллергия на некоторые продукты. На курицу, например. Мы едим — ничего, а собаке, поди ж ты, только грудку охлажденную покупаю или говядину молодую… И на улицу пока нельзя, прививки не сделали еще… А по ночам, как грудной ребенок, не поспишь с ней. Пищит и пищит. Но правда, хорошенькая она невозможно. Мишка плюшевый.

— Про меня разговаривают, — думала Ника, — только не пойму, хорошо или плохо…

Собака росла не по дням, а по часам.

— Ого! — удивлялись знакомые. — Да она у вас великан просто.

— Крокодил. А не собака. И по аппетиту, кстати, тоже, — трепала ее хозяйка, подтверждая удивление гостей.

И вот, наконец, наступил день первой прогулки. Хозяйка надела на щенка ошейник, пристегнула поводок.

— Ну, что, Ника, гулять пойдем с тобой. Можно уже.

Собака завиляла хвостом. Выйдя из подъезда, она начала метаться из стороны в сторону, натягивая поводок.

— Рядом, Ника, рядом, — пыталась урезонить ее хозяйка.- Куда ты меня тянешь?! Да не мечись ты, как сумасшедшая… Рядом иди!

Придя на поле, хозяйка с облегчением отстегнула поводок и стала бросать собаке палку.

— Апорт! — крикнула она непонятное Нике слово. Однако Ника, даже не поняв, как следует, что от нее требуется, инстинктивно побежала за палкой.

— Ищи, Ника, ищи.

Щенок так увлекся, что не заметил, как его голова уткнулась в чьи-то мощные лапы.

— Ника, назад! — громко приказала хозяйка. В голосе ее звучала тревога.

Ника высоко задрала голову.

— Ты кто?

На нее угрюмо смотрели огромные глаза неведомого Нике чудища. Это была громадная серая собака породы мастино неаполитано. Ее неимоверных размеров башка была вся покрыта складками, которые свисали со щек, подбородка и шеи, делая ее вид еще свирепее.

— Не волнуйтесь, он не тронет вашего малыша. Он у нас умница. Рич, не обижать!

— Я и сам знаю, — буркнул пес, — учить они меня будут. А ты давай, шмакодявка, уходи с моей дороги.

— А