Глава 2

Ярослав

Разворачиваюсь на пустынной дороге и еду обратно, практически в самый центр. Зарево от пожара еще освещает морозную ночь, и я невольно замедляюсь, бросая взгляд в ту сторону.

Рита также смотрит в окно и всхлипывает.

– Там все сгорело? – удрученно спрашивает она.

– Уверен, что да.

– Ясно.

Что ей ясно, лично мне не ясно. Мне вообще ничего не ясно. От усталости мозг соображает туго. Хочу поговорить с ней, но на свежую голову. Чем быстрее я пойму, что происходит, тем меньше дерьма мне придется расхлебывать.

Улицу преграждает ДПС, досматривают всех. Я останавливаюсь на обочине.

– Сиди тихо, – бросаю девчонке. – Иначе тебя запакуют, и я не смогу помочь.

– Хорошо, – шепчет она и опускается в пространство между сиденьями.

Я усмехаюсь и выхожу из машины.

– Есть новости? – спрашиваю, подходя ближе.

– Ярослав Сергеевич, никак нет. На пепелище обнаружены останки погибших. Предположительно, пятерых человек. Это хозяин и сотрудники охраны. Прислугу отпустили пораньше. Подозреваемая скрылась.

– Никаких следов? Свидетели? – затаиваю дыхание.

– Ничего. Испарилась. Как сквозь землю провалилась. Но тут еще кое-что…

– Что?

– Поймали двух клоунов – отирались неподалеку. – Ага, Федя и второй, должно быть. – Задержали их. Они утверждают, что за Туманову объявили награду. Взять живой ее необходимо. В даркнете объява висит. С окошком для обратной связи. Сумма приличная. Заказчика не отследить. Но программисты уже работают.

– И что эти клоуны? Взяли ее?

– Говорят, взяли, но потом кто-то перехватил девочку. Камер нет, свидетелей нет, кроме этих двоих, никто ничего не видел. А они ни мужика, ни тачку не запомнили. Если это правда, то рыскать по городу бесполезно. – Полицейский почесал голову. – Уже больше часа прошло. Из города ее вывезли. Скоро и область покинут…

– Дела… – вздыхаю в ответ. – Ну, все равно досматривайте все тачки. Мало ли, кто что видел. И от дома патруль не убирать. Всех, кто интерес к дому проявит – в отдел до утра.

– Есть, – кидает он мне.

– Свободен, Егор. Если что, какие будут новости – немедленно мне докладывай.

– Есть, Ярослав Сергеевич.

Я возвращаюсь в тачку, и девушка сжимается от страха. Но стоит мне тронуться с места, как она выдыхает.

– Смотреть не будут?

– Нет, только документы проверили. План «Перехват» работает. Ищут убийцу. – Смотрю в зеркало, прямо ей в глаза.

– Знаю я, кого они ищут, – выдавливает она. – Меня и ищут. Невиновную. И ваши, и полиция.

– Наши? – смеясь, переспрашиваю.

– Рожи бандитские, – уточняет она и устало прикрывает глаза.

Вскоре я въезжаю в гараж своего таунхауса. Всегда бросал тачку у ворот, но с девчонкой выйти не могу. Здесь камеры кругом. Вопросы лишние не нужны. Резкая смена привычек тоже вызывает подозрения. Но выхода другого нет.

– Располагайся, Рита, – киваю ей на закрытую дверь на первом этаже. – Можешь занять эту спальню, ванная – по соседству. Я сплю на втором этаже.

– Спасибо вам, Ярослав, – бросает она.

Смотрю, как тонкие пальцы шустро расстегивают крупные блестящие пуговицы пальто. Она скидывает верхнюю одежду прямо на пол и разувается. Тут же стягивает огромный мешковатый свитер, и я чертыхаюсь при виде ее небольшого аккуратного округлого живота.

– Как-то так, – говорит она и накрывает живот руками.

– Н-да, дела, – протягиваю я. – И как же ты на мои условия согласилась, учитывая все это?

Обвожу рукой пространство около себя, рисуя в воздухе воображаемый живот, и Рита забавно фыркает.

– Я не тяжело больная. Просто беременная. Никаких ограничений у меня нет, половой покой не требуется. – Ее щеки алеют. – Не сомневайтесь, там у меня все так же, как и у остальных женщин. Ничем не отличается.

– Ладно, – серьезно киваю в ответ. – Давай закругляться на сегодня, а завтра решим, как быть. Свет без надобности не включай, к окнам не подходи. И если у тебя с собой телефон, то лучше выруби его.

– У меня ничего нет, в чем была, в том и выскочила из дома… Как только Аркадия увидела убитого, сразу же побежала.

И как бы я ни хотел спать – пока она настроена поболтать, веду ее на кухню и ставлю чайник. Она орудует в холодильнике, и я с сомнением смотрю на огромный сложный бутерброд в ее руках. Она перехватывает мой взгляд и смеется.

– Это мелкое чудовище постоянно требует быстрых вредных углеводов.

Несмотря на грубые слова, в ее голосе звучит нежность, а выражение лица смягчается. Ребенка она любит, это видно сразу, невооруженным взглядом.

– Итак, ты увидела Аркадия убитым, и?..

– И сразу дала деру. – Она откусывает огромный кусок и быстро жует. – А за домом меня поймали те двое. Потом хлопнул взрыв, и занялся огонь. Я уже подумала, что нужно было взять документы и деньги, одежду хоть какую-то, но хорошо, что сразу сбежала.

Ее тело пробирает дрожь, и она смахивает сбегающие слезы.

– А где ты была до того, как увидела Аркадия?

– Я ездила в бассейн. Сумку оставила в машине, думала, попрошу кого-нибудь из обслуги забрать. Устала сильно. Зашла в дом, там тихо и темно. Даже раздеваться не стала, как чувствовала. Отправилась в каминный зал. Там на столе лежал пистолет. Я вроде взяла его в руки. Повертела. А потом увидела мужа. Он лежал, вокруг головы растеклась кровь. Я испугалась и выскочила через кухню в заднюю дверь. Добежала до калитки, через которую прислуга ходит, а там уже были те двое.

– У мужа были проблемы с бизнесом?

– Мне не говорил. – Она усмехается. – Мы не были настолько близки. Поженились всего полгода назад.

Я выразительно смотрю на беременный живот, и она улыбается.

– Дурное дело не хитрое.

– Сложно поспорить. Вы не были близки настолько, чтобы обсуждать бизнес, но что-то же ты слышала, – предполагаю я.

Она замирает.

– Однажды, не так давно, я слышала, как Аркадий кричал в трубку какому-то человеку, что некто Ротманд слишком большой интерес проявляет к информационной безопасности фирмы. Он подозревал, что против него готовят рейдерский захват. Но больше он ничего не говорил.

– Ты же знаешь, что тебя подозревают в убийстве мужа? – на всякий случай спрашиваю я. – И… родителей.

– Господи, ну вот скажи мне: зачем, по-твоему, мне это делать?

Она и сама не заметила, как перешла на «ты», а мне все равно.

– Чтобы избавиться от навязанного брака.

Снова бью прицельно, и она вздрагивает.

– Меня выдали замуж за бизнес-партнера отца. Продали за очень круглую сумму, которую папа задолжал инвесторам. – Она с силой сжимает свои губы. – Против моей воли. Едва мне исполнилось восемнадцать. Вручили ему, как чертов лакомый кусочек торта! Чертова девственница на выданье! Но я никогда бы не смогла организовать их убийство. Не смогла бы подстроить автокатастрофу. Я не хочу сказать, что просто приняла их решение как данность. Я отомстила… По-своему.

С ее губ слетает смешок, но она торопливо сгоняет с лица мечтательное выражение и не развивает эту тему. Мне и не нужно продолжение. Я знаю, о чем она говорит. Но она этого не знает.

– Но я хочу сказать, что мне незачем было их убивать. Родителей не выбирают, верно? Так вот, они поступили так, как считали нужным. Нашли мне выгодного мужа. Ну и какое дело, что он старше меня почти на тридцать лет? – Она невесело смеется. – В любом случае, когда они погибли, я мучилась от токсикоза и не отползала от унитаза дальше, чем на полметра. У меня были чуть ли не круглосуточный врачебный контроль и сиделка, которая не оставляла меня ни на секунду.

Я сжимаю кулаки под столом. И почему эта маленькая деталь не фигурирует в деле? Значит, кому-то выгодно, чтобы никто не узнал о беременности. И главный вопрос – вовсе не кому это выгодно, а зачем. И как бы мне ни было противно, я вынужден задать ей следующий вопрос.

– Судя по всему, ты забеременела сразу после свадьбы? Муж обрадовался этой новости?

Она кидает на меня затравленный взгляд и кивает.

– Очень. Он… был счастлив. Я почти сразу узнала о веселом положении, меня мучил токсикоз с первых дней и почти до двадцатой недели. Поэтому он берег меня и больше не трогал. Но наследника он ждал.

– Сына? – равнодушно спрашиваю я.

– Врачи предполагают, что да. Но у меня есть сомнения. – Девчонка зевает. – Извини… Извините, я утомилась сегодня, хотела бы пойти спать.

– Да, конечно. И раз уж мы попали в такие условия, – я обвожу взглядом кухню, – ты будешь мозолить мне глаза в ближайшее время и, очевидно, носить мою одежду, пока я не привезу тебе из магазина новые шмотки, предлагаю, Маргарита, перейти на «ты».

– Ладно, Ярослав, – легко соглашается она. – И раз уж мы попали в такие условия, может, ты попробуешь продать кольца? У меня действительно больше нет ничего ценного.

– Расслабься, я в силах прокормить двух с половиной человек. Напиши свои размеры и список, завтра куплю все необходимое.

– Спасибо, Ярослав.

– Пожалуйста.

Глава 3

Ярослав

Утром моя пленница еще спит, а мне необходимо ехать. Взять ее с собой я все равно не могу, поэтому будить смысла нет. На кухонном столе я оставил записку с номером. Будет нужда – позвонит с домашнего. Подхватываю листок с выведенными ровными буковками слов, проверяю все замки и ухожу.

Настроение скверное. Я не выспался от слова абсолютно. Сначала слушал, как фырчит кран в ванной на первом этаже – сам я ею не пользуюсь. Потом Рита блуждала по дому. Далее хлопнула дверца холодильника – должно быть, «мелкое чудовище» в ее животе снова оголодало. Наконец, все стихло, и я провалился в сон.

Снилось мне, как Рита стреляет прямо мне в лоб. С дерзкой усмешкой. Я упал, и она склонилась надо мной.

– Все не так, Ярослав, – сказала она мне и поцеловала мои остывающие губы. – А как – разберись сам.

То, что мне придется разбираться во всем самому, я и так уже понял. Поэтому сон меня вымотал больше, чем хотелось бы. Была, конечно, безумная идея сдать ее на поруки, но девчонка права. Кто-то хорошо позаботился, чтобы все следы привели к ней. Уж больно все гладко. Интуиция просто кричала мне, что слишком гладко. Идеальное дело. Так не бывает.

Я бы мог усомниться, если бы сам не видел ее беременный живот. Но… это обстоятельство меняет в корне все мои знания об этом деле.

Беру кофе и иду прямиком в свой кабинет. Снова и снова просматриваю все материалы дела. Ни на одной чертовой бумажке нет упоминания о ее положении. Зато имеются показания свидетелей, которые видели девушку в день аварии в гостях у родителей. Якобы у нее сломалась машина, и вызванный автомеханик прикуривал от автомобиля ее отца. И у нее был мотив. Родители фактически продали ее. Обменяли ее девственность на кругленькую сумму.

Вот только я точно знаю, что перед свадьбой обменный товар распечатали. Она нашла способ отомстить им. Так зачем тогда Рите убивать родителей? Из-за наследства? Она только что вышла замуж за богатого мужчину. И если месть как мотив отпадает, нужно хорошенько поворошить финансовое положение четы Пелевиных, родителей Риты. Возможно, мы упускаем нечто важное.

– Ярослав Сергеевич, – отвлекает меня от раздумий голос лейтенанта Фадеева. – Результаты запроса по Ротманду. В городе их не так и много, всего четверо. Вывел отдельно. Далее – по области, потом – по стране.

– Благодарю, Константин, – киваю я ему и снова погружаюсь в документы.

Нужный мне Ротманд находится в этом же городе. Генрих Альбертович – владелец успешного бизнеса. Выкупает разорившиеся компании и перепродает их после ребрендинга. Он интересовался акциями Пелевина, но тот предпочел решить вопрос иначе и скрепил сделку с Тумановым его браком со своей дочерью. Возможно, там были еще и другие договоренности, но теперь этого не узнать. Риту не посвящали в тонкости, а оба мужчины уже покинули этот мир.

– Приемная господина Ротманда, секретарь Анастасия, здравствуйте! – доносится из динамика телефона.

– Здравствуйте, Анастасия, соедините меня с Генрихом Альбертовичем, пожалуйста.

– Боюсь, что это невозможно. Господин Ротманд отсутствует в городе.

– А когда он будет?

– У меня нет такой информации.

– Вы можете дать мне его номер?

– К сожалению, я не могу предоставить вам эту информацию.

– Понимаю, – еле сдерживаюсь я. – Видите ли, мне необходимо связаться с Генрихом Альбертовичем в кратчайшие сроки. Передайте ему, пожалуйста, мой номер телефона и скажите, что его разыскивает майор юстиции Власов Ярослав Сергеевич, следователь по особо важным делам. Свидетельские показания по одному из дел коснулись вашего шефа, и если он не хочет, чтобы его объявили в международный розыск, лучше ему связаться со мной в ближайшее время.

– Я все поняла, Ярослав Сергеевич, – поспешно говорит Анастасия. – Передам при первой же возможности. Но, к сожалению, я не знаю, когда именно это произойдет. Дело в том, что Генрих Альбертович вылетел в Соединенные Штаты на операцию по пересадке сердца. Операция прошла успешно, но он еще не пришел в сознание. И сколько времени займет восстановление, я не знаю.

– Благодарю за помощь следствию, Анастасия. И прошу, держите меня в курсе.

– Да, конечно.

Я сбрасываю вызов и швыряю телефон на стол. Очередная пустышка этот Ротманд. Я чувствую это. Да только все равно придется ждать его звонка. Сколько ждать – неизвестно.

А пока мне нужно пообщаться с горе-похитителями и свидетелями по делу о гибели Пелевиных.

Вызываю первых в кабинет на допрос. Стою у окна, размеренно покачиваясь с мысков на пятки и обратно. Фадеев приводит амбалов, прикрывает за собой дверь, и я поворачиваюсь.

– Вы?!

Второй вскакивает, а Федя угрюмо смотрит на гипс на своей руке.

– Ага, я, – киваю им. – Давайте коротко и по существу. Кто, что, откуда, когда и зачем?

– Че? Касаемо девки? – усмехается второй.

– Ага.

– Ну, значит, так. На сайте с нелегальным заработком выбросили вакансию. – Он звонко ржет, но осекается, увидев мой хмурый взгляд. – Поймать эту девку и написать адрес, где она будет дожидаться заказчика. Дело плевое, без мокрухи. И сто тыщ гринов забашлять обещали. Мы и поехали. Причем там были нюансы.

– Нюансы?

– Да. Было написано, что она в бега подастся и что дом загорится. Что времени будет впритык, но четко, чтобы бесследно пропасть.

– Мне вообще показалось, что это подстава, – внезапно подает голос Федя.

– Поясни, – нетерпеливо бросаю я.

– Девка будто знала, что ее будут поджидать. Она даже не сопротивлялась, пока ты, начальник, не появился. Потом уже концерт устроила. Отбрыкиваться начала. А до этого шла спокойно. Будто знала, что ей ничто не угрожает.

– Интересно… – протягиваю я. – Ничего не путаешь?

– Нет, она испуганная выскочила из калитки, но как только мы ее перехватили, сразу будто расслабилась.

Черт! Какой же я болван!

Я метеором мчусь домой, крикнув на бегу Фадееву, чтобы тот снова запер этих двух товарищей.

Распахиваю дверь, обыскиваю весь первый этаж, гараж и все закутки и щели. Ее нигде нет. Как нет и любого намека на ее вещи. Чертова девка запудрила мне мозги и сбежала!

Обозленный, пышущий праведным гневом, наливаю стакан виски и жадно хлебаю. Один, второй, третий… Чувствую, как расслабляюсь. «Мне все равно», – как мантру, повторяю я. Ее проблемы. Теперь я точно знаю, что она виновна. По всем статьям. Была бы невиновна – не сбежала бы!

Поднимаюсь по ступенькам, раздеваясь на ходу. Алкоголь расползается по венам, заглушая горечь от очередной ошибки. Распахиваю дверь в спальню и замираю.

Посреди большой кровати, свернувшись клубочком, в моей футболке спит Рита. Одеяло сбилось в ногах, а футболка задралась, оголив упругий зад в стрингах и круглый, словно ненастоящий, живот. На щеках девушки румянец, губы приоткрыты.

Глядя на нее, я чувствую, как плоть наливается свинцом. И мне плевать, что в ее матке ютится чужой ребенок. Я хочу ее до дрожи. Так, что разум отключается полностью от силы этого внезапно вспыхнувшего желания.

Сажусь рядом и провожу пальцем по изящной женской ножке. К самому краю трусиков. Рита испуганно дергается, резко просыпаясь, но, увидев меня, снова прикрывает глаза, оставляя выбор за мной. Она не протестует, а я не останавливаюсь.

Продолжаю гладить сквозь черную ткань чувствительное местечко, ощущая жар. Сдвигаю плотные эластичные трусики в сторону, обнажая, раскрывая, делая каждое движение пальцами более интимным и распаляющим.

Девушка задерживает дыхание и дрожит от моих прикосновений, и я ласкаю ее уже без зазрения совести. Она поддается, испытывая, вероятно, то же желание, что и я. В мгновение ока я стягиваю штаны.

Она молчит и не открывает глаз. Лишь ее тонкие пальцы, сжимающие простыню, говорят мне о ее чувствах. Она кусает губы, боясь показать, как ей нравится происходящее. Но об этом кричит ее тело.

И вот с ее губ срывается чувственный стон, от которого мне сносит крышу окончательно. Чувствую, как плотно сжимается ее влагалище вокруг моей плоти, и отчаянно впиваюсь пальцами в ее бедра, притягивая ближе к себе, изливаюсь внутрь нее, распадаясь на атомы под ее страстные крики. Я притягиваю ее тело к себе и смыкаю руки в кольцо, чувствуя, как бьется ее сердце – почти так же сильно, как мое собственное, – и закрываю глаза.

Это дело высосало все мои силы. Я не мог нормально выспаться уже несколько недель. И теперь, когда главная подозреваемая находится под моим личным контролем, я чувствую небывалую усталость и проваливаюсь в столь необходимый мне сон.

Глава 4

Маргарита

Стоит мне проснуться, я понимаю, что мой странный спаситель – огромный мужчина лет тридцати пяти – оставил меня одну. Это хорошо, потому что меня смущает его близость. Смущают его дерзкие взгляды. Смущает его прямота.

От воспоминания о его предложении у меня пересыхает во рту, а сокровенное местечко между ног сводит мучительной истомой. «Раздвигать ноги по первому требованию и подставлять глотку», – кажется, так он и сказал. И я возбудилась от его грубых слов. И, несмотря на неуместность таких чувств – я только что стала вдовой, меня разыскивает полиция и вообще-то я беременна, – во мне засел порочный огонь желания. Видимо, чертовы гормоны берут свое!

Опасно находиться рядом с ним, но выбора нет. Лишь надежда, что он поможет мне разобраться во всем, зудит в моей голове. Боюсь даже думать о том, что мне делать, если я ошибаюсь. Если он просто решил воспользоваться моментом и позабавиться со мной. Но одно то, что он привез меня к себе домой, вселяет надежду на его порядочность.

Блуждаю по комнатам типичного холостяцкого логова – никаких фотографий, картин, украшений. Суровый минимализм.

Плотно завтракаю и принимаю душ. Одежды у меня раз-два и обчелся, поэтому иду прямо в полотенце на поиски шкафа с одеждой хозяина и облачаюсь в простую футболку, которая садится, как платье.

Машинка с сушилкой обнаруживается в его личной ванной, и я отправляю в стирку свои вещи – все, кроме белья, которое я освежила ночью и высушила на батарее в своей комнате.

Подумываю, что должна приготовить еду, но не знаю, к которому часу вернется Ярослав. Просто сижу в тишине и глажу животик.

Я не была готова стать матерью в восемнадцать лет, но этот ребенок стал моим спасением. Я была благодарна судьбе за то, что так вовремя забеременела. Не могу без содрогания вспоминать свою жизнь с тех пор, как родители сказали, что я выхожу замуж за старика Туманова, и до тех пор, пока не объявила ему о беременности. Слава богу, все в прошлом.

Внезапный звонок в дверь пугает меня. Тихо подхожу к окну и смотрю через щель в занавесках. На пороге стоит ухоженная молодая женщина слегка за тридцать. Она звонит еще несколько раз и недовольно поджимает губы. А потом резко разворачивается и уходит.

Я думаю: что, если к нему так и будут вереницей тянуться гостьи? Мне придется прятаться, обмирая от страха? Придется скрываться в выделенной комнате, пока этот грубый зверь не насытится перепихоном? От последней мысли во мне поднимается волна раздражительности. Чертовы гормоны! Бесят меня своей непокорностью! Словно я не могу совладать сама с собой!

Пью чай и прячу свою верхнюю одежду и сапоги под кровать на тот случай, если у кого-то из его баб имеются ключи. Поднимаюсь на второй этаж, но машинка еще не достирала, и я решаю ненадолго прилечь. Укрываюсь одеялом и, очевидно, засыпаю.

Потому что снится мне сладкий сон, словно Ярослав касается моей напряженной плоти, и я испытываю огромное желание ощутить его целиком в себе.

И когда это происходит на самом деле, остатки сна рассеиваются. Но я не решаюсь открыть глаза. Лишь сильнее стискиваю в руках простыню, наслаждаясь чувством наполненности. Я не могу больше сдерживаться и стону от его действий. Чувствую, как жидкое пламя растекается по всему телу, и выгибаюсь навстречу его проникающим движениям, наслаждаясь волнами экстаза. Оргазм высекает из моей души сладострастные крики, и я ощущаю, как обжигающее семя наполняет мое лоно, вызывая приятную дрожь.

Лежу, скованная кольцом рук, и не смею пошевелиться. Мужчина рядом спит, и я поворачиваю голову и несколько минут изучаю его лицо. Оно излучает спокойствие, словно он освободился наконец от одолевающих его тяжких дум. От него немного пахнет алкоголем, и я думаю, часто ли он пьет и не опасен ли в такие мгновения.

Мой муж пил часто – со дня нашей свадьбы и до самой смерти. Вспоминаю унизительную первую брачную ночь и не могу сдержать слез. Мое счастье, мое чудо – ребенок, так вовремя появившийся, стал моим спасением от унижения и, скорее всего, даже от побоев.

И, конечно, если бы не моя акция протеста накануне свадьбы, то до этого самого дня я бы и не узнала, как сладко бывает с мужчиной в постели.

Вспоминаю о стирке и выбираюсь из его хватки.

Не знаю, встанет ли Ярослав к вечеру, но решаю все равно приготовить что-нибудь простое и сытное. Например, пасту с куриной грудкой и шампиньонами в сливочно-сырном соусе. Благо его холодильник набит под завязку разной снедью.

На столе стоит початая бутылка виски. Подношу горлышко к носу и задумчиво принюхиваюсь. Запах копченой кожи раздражает рецепторы, и я вспоминаю…

Яркая вспышка в сознании вызывает судорогу. Бутылка выскальзывает из моих рук и разбивается вдребезги о дорогую плитку. Осколки разлетаются по всей кухне, впиваются в мои босые ноги, которые мгновенно щиплет от попавшего в ранки алкоголя, и я вскрикиваю.

Слышу торопливый топот по лестнице.

– Не заходи в кухню босиком, – предупреждаю я заспанного мужчину.

– Какого хрена?.. – Он осекается, разглядывая осколки.

– Я случайно, не хотела. Стала прибирать, и бутылка упала… Прости меня.

Я посылаю ему извиняющуюся улыбочку. Стараюсь не разглядывать его обнаженное тело, все эти восхитительные кубики и мышцы, но удается с трудом.

– Да черт с ней! Сама-то как? Поранилась?

– Да, и попала в осколочный плен.

– Сейчас спасу тебя, – усмехается он и на мгновение скрывается из виду.

Появляется снова, обутый в сланцы. Идет как по минному полю, вызывая улыбку на моем лице. Сразу же обхватывает меня за талию и сажает на стол. Его руки ложатся рядом с моими бедрами, а сам он стоит очень близко. Мое лицо немного возвышается над его, и я задерживаю дыхание от этой близости. Его карие глаза впиваются в мои, голубые. Смотрят внимательно. Словно он ищет ответы. Словно вопрос уже задан, но я его пропустила. И я прикусываю нижнюю губу, чтобы правда случайно не вырвалась на волю.

Я должна хранить свои секреты, пока не узнаю, что он за человек. И пока он хранит свои. Пусть во всем мире сейчас нет никого ближе него, я должна держать язык за зубами и не выдавать своих тайн. Козыри могут пригодиться мне позднее.

Глава 5

Маргарита

Ярослав с силой сжимает своими кулачищами столешницу и на секунду прикрывает глаза.

– Ты чума, – говорит он с усмешкой, – у меня крышу от тебя конкретно сносит. Вся такая ладная… сладкая… губы пухлые… Запах твой дурманит. Опасная ты гостья.

Я не успеваю придумать ответ, потому что он запечатывает мои губы своим дерзким поцелуем. Глубоко. Наотмашь. Словно жалит. Врывается со вкусом виски. Выкачивает весь кислород. Я вынуждена схватить его плечи в поисках поддержки. Ногами упираюсь в стенку стола и взвываю от боли.

– Черт, я забыл… – Он трясет головой, чтобы снять наваждение. – Сейчас…

Он убирает крупные осколки с пола и проходится с моющим пылесосом.

– Все равно босиком не ходи пока, – говорит он мне и достает аптечку.

Ярослав вручает мне белую коробку, подхватывает меня на руки, несет в гостиную и располагает на диване в подушках. А потом садится в ногах, поочередно берет мои ступни и обрабатывает, извлекая при необходимости мелкие кусочки стекла.

Когда дело сделано, я хочу встать, но властная рука хозяина дома скользит по ноге и накрывает низ моего живота. Он смотрит изучающе на мою реакцию. Хочу провалиться сквозь землю от стыда, потому что жар его руки мгновенно воспламеняет меня.

Ерзаю в предвкушении. С дерзкой усмешкой мужчина резко притягивает меня к себе и целует. Я запускаю пальцы в его растрепанные волосы, слегка царапая ногтями кожу головы, и он стонет. В моей груди бушует адское пламя. А уверенные пальцы Ярослава умело высекают искры моей похоти.

До неприличия быстро мое тело начинает дрожать от его прикосновений, и я взрываюсь. Пока я в беспамятстве сжимаю бедра, он жадно целует мой стонущий рот. У меня дыхание перехватывает от его поцелуев – грубых, первобытных, основанных на желании обладать, захватывать, порабощать.

Когда я затихаю, он смотрит на меня с кривоватой улыбкой, а потом притягивает меня к себе и снова целует. Я смущена.

– Черт! – восклицает он. – Какая же ты!.. Не отрывался бы! Сутками бы из постели не выпускал! Но это…

Он накрывает своей ладонью мой живот, и я застываю от неожиданности. Даже мой муж никогда не касался меня так – бережно, но властно.

– Это нам придется поберечь, конфетка, – заканчивает мужчина.

У меня во рту пересыхает. Случайный мужчина заботится о моей беременности, хотя, по сути, досадное недоразумение должно было его разозлить. Но нет. Сидит, улыбается. Гладит живот рукой. И, конечно, именно в этот самый «подходящий» момент ребенок решает покувыркаться.

Ярослав смотрит недоверчиво. Его глаза расширяются.

– Забавно! – говорит он с довольным смешком, и я начинаю смеяться из-за нелепости происходящего.

Я думала, после того, как родители продали меня Туманову, я уже не смогу чему-либо удивляться. Однако вот. Удивляюсь. Хитросплетениям судьбы, например. Тому, что этот огромный накачанный мужчина поглаживает мой беременный живот и улыбается, как Чеширский кот.

И я снова вынуждена побороть в себе желание сказать правду. Я не имею права доверяться первому встречному. Просто не имею.

– Есть хотите? – спрашивает он, когда я перестаю смеяться.

– Да, давай приготовлю, – спохватываюсь я.

– Я сам приготовлю. Отдыхай.

Он смотрит на меня сверху вниз, и мне чудится, что с нежностью. Но это все моя излишняя сентиментальность. Гормоны. Беременные закидоны. Потому что мне хочется, чтобы кто-нибудь позаботился обо мне. Я нуждаюсь в этом. Так почему бы не представить, что он делает это из благих побуждений? Хотя бы на один короткий миг почувствовать себя в безопасности. Рядом с ним.

Я расслабленно падаю на подушки и включаю телевизор, пока он орудует на кухне. Иногда – слишком часто – я бросаю взгляд на его широкую спину, крепкие бедра, мускулистые ноги.

– Рита!

Мое имя перекатывается на его языке приятным рокотом.

– Я чувствую твой взгляд.

Я смущенно перевожу взгляд на экран и замираю. Местные новости показывают пепелище. Особняк Туманова. Мое лицо крупным планом. Уши закладывает, и я не могу разобрать ни слова. Но отчетливо вижу бегущую строку: «Разыскивается Туманова Маргарита Викторовна. Особо опасна».

Экран гаснет, а Ярослав садится передо мной на корточки.

– Не смотри ты эту гадость, – выдыхает он. – Мы с тобой знаем, что ты не убийца.

– У тебя будут большие проблемы? Ну, если меня найдут в твоем доме.

Он усмехается:

– Даже не представляешь. Но мне все равно.

Он внимательно смотрит на меня, безошибочно считывая все мои мысли.

– Не думай, – говорит он грубо, нависая над моим лицом. – Одна и с пузом ты не выкарабкаешься. Тебе нужна моя помощь.

Я знаю, что он прав. Через какие-то пару месяцев я буду беззащитна. Слаба. С ребенком на руках. Но совесть твердит мне, что я не должна подставлять этого человека. И я впервые в жизни не понимаю, как должна поступить.

– Не думай, – повторяет Ярослав. – Я позабочусь о тебе. И найду того, кто тебя подставил.

Я благодарно улыбаюсь, внешне сохраняя спокойствие. Но в моей голове загорается сигнал тревоги: что, если он и есть недоброжелатель?

Глава 6

Ярослав

Моя гостья не дожидается ужина. Так и засыпает на диване в гостиной. В неудобной позе в куче разноцветных подушек. Такая нежная. Совсем девчонка. И только аккуратный животик выдает, что она взрослее, чем кажется на первый взгляд.

Подхватываю ее на руки и укладываю в гостевой комнате. Укрываю одеялом и регулирую отопление, чтобы не замерзла.

Ужинаю в напряженной тишине. Интуитивно чувствую звонок телефона и моментально беру трубку.

– Власов.

– Ярослав Сергеевич, это лейтенант Смирнов. Программисты вычислили айпи-адрес компьютера, с которого разместили объявление. Это адрес Туманова.

Обессиленно швыряю телефон на стол. Гребаный живец! Дай мне сил!

Ночью мороз крепчает. Ветер завывает за окном. Вьюжит.

Я просыпаюсь от тихого шороха и мгновенно подскакиваю, но это всего лишь Ритка. Смотрит на меня огромными глазами. Мнется с минуту, но все же неуверенно улыбается.

– Мне страшно, можно я лягу с тобой?

И я просто отбрасываю одеяло в сторону, раскрывая для нее свои объятия. Она незамедлительно ныряет в них, и я тяну ее ближе к себе, накрывая до самого подбородка. Девушка некоторое время пытается найти удобную позу и в итоге укладывается на бок: головой – на мое плечо, животом – на мой бок. Приобнимаю ее за талию, кладу ладонь поверх ее живота, снова чувствуя шевеление.

Это так странно – заиметь беременную девушку в своем доме! Странно и пугающе.

Я никогда не был сдержан по части секса, а сегодня будто тумблер переключили. Внезапно подумалось, что частые сношения могут навредить ребенку. Кажется, я старею. Иначе как понять свои мысли и чувства?

Ритка хорошенькая. Просто красавица. Но меня тянет к ней не только физиологически. Для некоторых мужиков трахать беременную чужую жену – это табу. Даже если она превратилась в свеженькую вдову. И тем более если она главная подозреваемая в деле, которое ты ведешь уже несколько месяцев. Но горькая правда в том, что я не желаю верить упрямым фактам. Не похожа она ни на убийцу, ни на лгунью, ни на отпетую негодяйку. Обычная девчонка, попавшая под раздачу при переделе бизнеса. И в моих силах защитить ее. Докопаться до правды. Под моим присмотром будет безопаснее, чем в следственном изоляторе. В ее положении-то, которое меня отчего-то абсолютно не смущает. Жизненная ситуация. Банальная.

Притягиваю ее ближе. Маленький пузожитель устраивается четко под моей ладонью и затихает. Как и его мать. Как и я. Случайный мужик, который решил взвалить на себя такую ответственность.

Утром меня ждут горячий завтрак и горячая девчонка, щеголяющая по кухне в моей футболке, которая смешно топорщится на животе. Хочу утянуть ее назад в спальню или лучше взять ее прямо на столе, но держу себя в руках. Ритка даже не представляет, как ей повезло, что она в таком положении. Потому что, когда я вез ее домой, мои побуждения не были столь благими.

За долгие месяцы она прочно засела в моих мыслях. Шутка ли – весь мой кабинет завален ее фото, на слуху постоянно ее имя. Я думал о ней. Я видел ее. Я следил за ней. Она. Она. Она. Маргарита. Туманова. И чем сильнее я увязал в ее жизни, тем больше ненавидел. И тем отчаяннее желал. И вот она очутилась в моей власти.

– Доброе утро, – мурлычет она. – Я приготовила завтрак. Не знала, чего ты хочешь, поэтому выбери по вкусу. Есть омлет с курицей и сыром, сэндвичи с ветчиной и грибами, сырники со сметаной.

Рита крутится у плиты спиной ко мне. Я чувствую аромат свежесваренного кофе. Подхожу сзади, глажу упругий зад девушки и привлекаю ее к себе для поцелуя. Мимолетом ощупываю живот. Он реален, как и все остальное, происходящее здесь и сейчас.

– Доброе утро, Рита, – усмехаюсь я гостье. – Смотри, разбалуешь.

Она краснеет от удовольствия и жмется ближе. На короткое мгновение я забываюсь. Все кажется таким… уютным. Домашним. Полуголая маленькая женщина, завтрак, даже ребенок. Когда-то я об этом мечтал. Но моя жена – бывшая жена – никогда не хотела исполнять мои мечты.

Я накладываю в тарелку сырники и ставлю на стол.

– Ешь, это полезно для тебя и твоего пузожителя.

Она смеется, но слушается. А я накладываю себе омлет, наливаю кофе в чашку и с удовольствием начинаю новый день.

Перед уходом прошу Ритку сложить для меня сэндвичи. Опять забегаюсь настолько, что забуду про обед, а так хоть перекушу.

– Когда вернешься? – спрашивает она и напрягается в ожидании ответа.

– Не раньше шести.

– Ладно, – мнется она.

– Говори, – снова усмехаюсь я.

– Тут вчера к тебе приходила какая-то женщина… Я спросить хотела, ключей больше ни у кого нет? – Она испуганно смотрит на меня. – Ты не подумай, что я лезу не в свое дело, просто боюсь, что кто-нибудь меня увидит в твоем доме…

– Женщина? – удивляюсь я. – Ключи только у меня, не беспокойся. Даже не представляю, кто это, но попробую узнать. Ладно, пока! Отдыхай и ешь витамины.

Как только я располагаюсь в кабинете со стаканчиком кофе и распаковываю бутерброд, ко мне без стука врывается Ангелина.

Майор Власова.

Моя бывшая жена.

Глава 7

Ярослав

Геля бесцеремонно усаживается напротив и скептически смотрит на бутерброд, лежащий на тарелочке передо мной.

– Так-так-так, Власов! Ты себе подружку завел? Домашняя еда на работе? У тебя?

– Тебя откуда черти принесли?

– Предложили заменить вышедшего на пенсию Николаева. – Она улыбается. – Я и примчалась сразу. Вчера приехала.

Удовлетворенно киваю своим мыслям. Одна загадка разгадана. Таинственная незнакомка найдена. Осталась такая малость – найти того, кто подставил Туманову, узнать зачем и посадить. Проще пареной репы!

– Хотела приватно предупредить, но дома тебя не застала, – сетует Власова.

– Как правило, днем я работаю. Ночью сплю. Вечером попиваю виски. Утром ем.

Кидаю многозначительный взгляд на тарелку, и она смеется.

– Ты ничуть не изменился, Власов. Хотя… что-то стало другим. – Она внимательно осматривает меня и ахает: – Да ты влюбился!

– Геля, иди к черту, – усмехаюсь я. – Я просто научился готовить. И тебе бы это тоже не помешало.

– Мерзость, – кривится женщина. – Зачем это нужно?

– Чтобы радовать своего мужчину, конечно. Приятно, знаешь ли, встать к готовому сытному домашнему завтраку, выпить чашечку кофе…

– Я ее знаю? – прищуривается Ангелина. – Она из комитета?

– Упаси боже, – улыбаюсь я, а она с любопытством ждет подробностей. – Мне и тебя за глаза хватило. На всю жизнь. Чтобы я еще раз, да на те же грабли!..

– Власов, вообще-то это обидно.

– Добро пожаловать в Следственный комитет! – козыряю ей. – Надеюсь, вам понравится работать с нами, майор Власова.

– Благодарю, майор Власов. – Она поднимается. – Кстати, меня подключили к делу об убийстве Туманова. Поэтому хочешь не хочешь, а работаем мы теперь в одной связке. Я зайду минут через двадцать, надеюсь, к тому времени ты уже закончишь свою трапезу и сможешь ввести меня в курс дела.

Черт! Черт! Черт!

И хотя появление бывшей начисто отбивает аппетит и настроение, я приканчиваю сэндвич и вливаюсь в рабочий процесс. Снова и снова ищу нестыковки в протоколах опроса свидетелей, отмечаю спорные моменты, набрасываю план действий на сегодняшний день.

Нужно бы поехать переговорить с соседями Риткиных родителей, но неожиданно я погружаюсь в воспоминания.

Я только перевелся в этот город после развода, только заступил на службу в новый коллектив. Сколько прошло? Месяц, полтора? Ну, точно не больше двух, когда я принял это дело.

– Дело крайне деликатное, – сказал мне гражданин начальник. – Тормозной путь отсутствует, что говорит о неполадках системы или умышленном со стороны водителя нарушении. Ни то, ни другое, в зависимости от результатов проверки, не должно стать достоянием общественности. Это тесть и теща самого Туманова.

Как человек мало осведомленный о том, кто такой «сам Туманов», первый свой визит я нанес к нему в особняк. До официальной повестки для малолетней дочери погибших при странных обстоятельствах супругов Пелевиных я хотел посмотреть своими глазами на этот фрукт, которого крупнейший бизнесмен и меценат города взял в жены каких-то пару месяцев назад.

Впрочем, встреча с Риткой в тот день не состоялась. Я увидел ее лишь мельком, на лестнице. Она неважно себя чувствовала, это было понятно сразу. Аркадий Туманов быстро хлопнул дверью кабинета, закрывая обзор, и отрезал: «Моя супруга больна и не в силах выдержать беседу». Я задал несколько вопросов, он ответил на них… А на следующий день гражданин начальник, брызжа слюной и распаляясь от этого все больше, сказал, что Туманов попросил проявить деликатность и прислать для разговора с Маргаритой сотрудника женского пола. «Клоун, – решил тогда я. – Старик с раздутым эго, который отчаянно опасается,