Да, она находилась в самом начале своего философского пути, так как некоторые мысли и идеи требуют длительного – подчас многолетнего (а иные и многовекового) – продумывания. Но это уже другое дело. Прежде всего решается нечто принципиальное: философ ты или нет.
истинное философское сознание всегда несчастно. Оно пребывает в раздробленности, в абсолютной богооставленности и расщепленности мира. Мир является пространством страшных противоречий и страшной несправедливости, и даже несчастья. Субъект не совпадает с объектом, и этот зазор порождает диалектику трагической мысли. Именно здесь и лежат истоки философии.
ша цель – разобраться в том, как, учитывая иллюзорность мира, можно противостоять ему, и зачем это нужно, какова мотивация этого переворота, восстания и этой борьбы.
По крайней мере, книга «Уход в лес» мне показалась именно таким манифестом несгибаемого диурна.
Но эсхатологический оптимизм – это когда вы понимаете, что ваше решение не сильно повлияет на исход выборов, на иллюзию, но вы все равно из признания необходимости взращивания в самих себе политических добродетелей идете на это.
Закончить свою лекцию я бы хотела повторением цитаты Генона: «La fin d’un monde n’est jamais et ne peut jamais être autre chose que la fin d’une illusion» – «Конец мира никогда не является и не может являться ни чем иным, кроме как концом иллюзии»
Закончить свою лекцию я бы хотела повторением цитаты Генона: «La fin d’un monde n’est jamais et ne peut jamais être autre chose que la fin d’une illusion» – «Конец мира никогда не является и не может являться ни чем иным, кроме как концом иллюзии»
подробно изучала Лакана, Делеза и Объектно-Ориентированную Онтологию.
Она жалела не человека, не существо, а именно концепт, идею. Это была глубинная, духовная, философская жалость.
его. Концепт «бедного субъекта» стал выражением ее глубокого душевного чувства.
