Приблизительно только я могла ответить O.K., что меня всегда поражала узость взглядов женщин, недостаток умственного развития, а главное и единственное, что я могла изредка наблюдать – разговоры мужчин и женщин. Первые – меня всегда более интересовали тем, что были интереснее и содержательнее пустой женской болтовни, переливанья из пустого в порожнее. Я стала сравнивать тех и других: читая книги, изучая литературу, биографии писателей, а главное – образование мужчин и женщин, я увидела, что образование необходимо для умственного развития, что мужчина по окончании гимназии идет в университет, а для женщины – три дороги на выбор: или место учительницы в селе или городе, или бездельное сидение дома до замужества, или же беготня по грошовым урокам. И все
это начинается для них в такое время нашей юности, когда перед мужчиной открываются двери университета, когда он учится, читает, думает… идет вперед, масса новых идей возбуждается в нем, а мы обречены довольствоваться скудными обрывками гимназических знаний, элементарных понятий, почерпнутых из учебников
А как пришла мне в голову мысль о высшем образовании – я никогда не задавала себе подобного вопроса; я считала, что это так естественно, так просто, что тут и спрашивать нечего и удивляться нечему…
что ничего не потеряно: или это знакомство не состоится, если он придет и не застанет меня дома, и не осмелится прийти в другой раз, – или просто забудет о моем существовании и его просьба о позволении бывать у меня окажется пустыми словами – тем лучше, я буду покойнее, и впредь буду осторожнее относительно подобных субъектов; если же, паче чаяния, он и вправду придет и дома застанет, – тогда я буду иметь возможность доставать через него книги из университетской библиотеки. Как я теперь присмотрелась к нашей жизни, то вижу, что студент в сущности необходим, именно для книг, для того, чтобы он доставал билеты, вообще – для услуг
ужасное положение – лишение права учиться» (последнее положение не совсем даже верно: женщин в то время не лишали права учиться, но этот вопрос просто не поднимался ни в жизни, ни в печати. Запрос был создан, тогда стали обсуждать его. Вот теперь, когда высшие курсы есть, то закрытие их было бы в буквальном смысле «лишением права учиться»)
Я стояла и думала: зачем это? К чему это дежурство? Какой смысл в том, что мы стоим здесь, у гроба? Это – несомненно знак нашего уважения покойной. Но это только внешнее выражение, ей оно не нужно. Что нужно ей? Ведь если мы хотим выразить свою благодарность кому-либо, мы постараемся сделать что-нибудь нужное для него. А разве нужны ей эти неподвижные черные фигуры у гроба, сменяющиеся через час, через два? Это – красивая декорация, и ничего больше.
Великое дело уметь уходить от этой жизни без озлобления, с чувством всепрощения, примирения с неизбежными горестями, – и на закате дней с удовольствием смотреть на молодежь, которая и создаст будущее
