Оглавление

Предисловие

Наша жизнь порой становится унылой и однообразной, так хочется иногда праздника, волшебства. И вот сказки — это шаг к волшебству! Оно приходит только к тем, кто верит в чудо. Ко мне волшебство вновь пришло вместе с третьей ступенью Высшей Школы Сказкотворчества! И вот мои сказки обрели свою жизнь, своего читателя. Третья ступень и третья моя книга!

Спасибо за это Наталье Михайловне Стуковой и Салавату Даниловичу Юсупову.

Их курсы ВШС — это замечательный праздник сказок, организованный для всех, кто любит и ценит волшебство сказочных превращений. Каждая сказка — это шаг вперёд к чуду, свету, волшебству. А самоисполняющиеся сказки меняют нашу жизнь и жизнь наших близких, даря радость, спокойствие и благополучие. Любите сказки, читайте сказки, пишите сказки и верьте в сказки!

Иллюстрации к моим сказкам рисовали мои внучки: восьмилетняя Анжелика Кочетова, одиннадцатилетняя Алиса Кочетова и пятнадцатилетняя Альвина Кочетова, за что я им безмерно благодарна.

Нужное платье

Иллюстрация Анжелики Кочетовой

В некотором царстве, в далёком государстве жила-была девица, собой красавица, стройная, сероглазая, белокожая, на ногу скорая, на руку проворная. И звали её Авдотья. Была она простой и работящей, носила косу до пояса, рукоделием занималась, книжки читала, цветы в саду растила.

Только вот беда — не отражалась она в зеркалах, не могла себя увидеть да разглядеть, не могла полюбоваться глазами своими ясными. Так и жила, не зная, какая она на самом деле, как выглядит.

И приходилось верить, что о ней люди скажут. А говорили разное.

Кто говорил, что хороша она, мила и пригожа. А кто говорил, что нет в ней ничего особенного, так себе, серединка наполовинку. А кто и вовсе говорил, что лучше б её и не видеть вовсе, так она страшна. А иногда говорили, что и глаза-то у неё блёклые, будто неживые, что и стать у неё не девичья. Кто знает, то ли от зависти, то ли от дурости. Но Авдотья всем верила, а худые слова на сердце камнем ложились.

Очень это огорчало Авдотью. Временами аж из рук всё валилось, то пироги пригорали, то нитки в клубках путались, то цветы в саду болели и никли от тоски авдотьиной.

Уходила она на речку, сидела на берегу, на воду глядела и плакала от беды своей. И горько было ей, и обидно, и себя жалко.

Терпела Авдотья, терпела, да и терпеть устала. Решила она сбежать из своего родного города в лес дремучий, в чащу лесную, раз уж она такая страшная да статью неудалая. Жить вдали от людей, чтобы обличьем своим не мелькать перед взорами людскими. Да и слышать не хотелось ей больше, как она некрасива.

Долго шла она по лесу, забрела в самую чащу, из сил выбилась, села на землю, да и решила: «Пусть уж лучше звери меня в лесу растерзают, чем жить на свете пугалом». Вдруг слышит шорох, будто идёт кто. Зажмурилась Авдотья, подумав, что вот и смерть её пришла, как почувствовала, что кто-то её за коленку трогает.

Открыла глаза, видит — стоит старичок Боровичок, маленький, сухонький, весь в морщинках, а глаза у него словно лучики сияют. «И что это ты надумала, красна девица, рассказывай» — говорит он, а сам смотрит на Авдотью и улыбается.

«Да ничего особенного я и не удумала, а вот люди сказывают, что собой я страшна, статью не вышла, и глаза мои неживые вовсе. Как мне жить такой на белом свете?» — Авдотья даже всхлипнула.

«А ты что ж, сама себя не видишь? Зачем людей — то слушать?» — старичок погладил девушку по руке.

«Как увидеть, дедушка, коль я в зеркалах не отражаюсь "- горестно вздохнула Авдотья.

«Ладно, не печалься, помогу я твоей беде, поскольку вижу, что сердце у тебя доброе» — сказал старичок, прикоснулся ко лбу Авдотьи прутиком ивовым, и в тот же миг полетела девушка в колодец хрустальный, разноцветный, как будто нёс её ветер, обнимая, а вокруг неё мелькало и кружилось всё, так что глазам больно стало. Зажмурилась она от страха, но ветер нёс её бережно и через несколько минут, а может и через час опустил её тихонько, да и замерло всё вокруг, будто и не было ветра никакого.

Открыла глаза Авдотья и видит, что стоит она на зелёной полянке. Думает она: «И где я оказалась, как быть, как назад вернуться?» А голос старичка Боровичка и говорит ей:" Найди себя истинную, тогда и дорогу назад найдешь».

Оглянулась Авдотья по сторонам, видит — перед нею топкое болото, а вдалеке — терем расписной, красивый виднеется. Только как к нему добраться, если трясина кругом, того и гляди утонешь, сгинешь навсегда. Присмотрелась — вроде тропка виднеется, да только камни её не все положены, едва ли на треть только, как идти по ней, не ведомо. Вдруг на краю полянки Авдотья увидела кучу камней разной формы как будто нарочно сложенных. А голос старичка говорит: «Смотри не ошибись, девица, не тот камень в тропку положишь, так и утонешь в болоте, пропадешь…»

Делать нечего, набрала Авдотья полный подол камней, вздохнула, перекрестилась, да на тропку и ступила…

На одном камешке стоит, другой подбирает и кладет, тронет рукой, прочно ли встал, да после этого ножкой переступает. Снова камешек выберет, присмотрится, положит, попробует ручкой, крепок ли, и дальше идёт. Долог путь оказался и труден, и спина устала нагибаться, и руки устали, и ноги от напряжения трястись начали, но Авдотья зубы сцепила, и знай выбирает камешки. «Всё равно дойду» — думает, и шагает потихоньку. Но всякая дорога когда-нибудь кончается, закончилось и болото. Ступила Авдотья на твердую землю, оглянулась на тропу, её руками выложенную, и аж гордость её взяла, что выстояла, не сдалась, дошла. И вдруг засияла тропа светом невиданным, выровнялась, да и болото пропало, как его и не было. Луг зелёный, ровный на месте болота лежит. А терем расписной совсем рядышком.

Вошла Авдотья в ворота и видит палаты белокаменные, узорами дивными расписанные. Лавки с уютными подушками стоят, диваны мягкие. Посередине стол стоит, скатертью белоснежной накрытый, на нем ваза, каменьями драгоценными, усыпанная, а в вазе цветы дивные стоят, аромат от них просто чарующий. Издалека музыка негромкая слышна, вроде с перезвоном колокольцев хрустальных. И так покойно стало на душе у Авдотьи, как только в раннем детстве бывало в объятиях материнских.

И опять слышит голос Хозяина Лесного: «Чтобы в этих хоромах жить, надо и наряд соответствующий иметь. Иди, выбирай, да смотри — не ошибись, промахнешься с выбором — на веки вечные тут останешься, не выберешься. Только знай, что наряд тебе на глаз подбирать придётся!»

И пошла Авдотья в горницу, где наряды царские разные выставлены, аж глаза разбегаются. Тут тебе и сарафан алый, расшитый жемчугами, и кафтан, соболем отороченный, и шуба лисья, нарядов видимо — невидимо. Идёт мимо них Авдотья и думает:" На что мне алый сарафан, не подойдёт он мне, да и шуба не нужна, жарко в ней станет. Кафтан хорош, да рукав не по мне.»

Идёт дальше и дальше, у этого платья карман не тот, это широкое, это наоборот узкое — не повернуться в нём. Как будто кто внутри подсказывает ей. И слушает Авдотья те подсказки, ведь не зря же сердечко екает.

И вот остановилась она возле нарядного голубого, серебром и парчой расшитого платья, с драгоценными украшениями. Руки сами потянулись примерить, одела — как влитое платье село, будто на неё шитое. Украшения мерцают, светятся, парча переливается, не платье — загляденье. И туфельки под стать наряду сыскались, как раз впору пришлись.

Вышла Авдотья из горницы, а перед ней сокровищница. А там камней самоцветных, со всего мира собранных, несметные количества, металлы драгоценные…

А старичок говорит: «Выбери себе, девица, семь камней и металлов, да смотри, ошибиться нельзя, а то навсегда здесь останешься, не выберешься».

Растерялась Авдотья поначалу, а потом стала сердце своё слушать, да по подсказкам его камни и металлы выбирать.

Сначала выбрала изумруд, чтобы душу согревал и оберегал от сглаза чёрного.

Потом золото взяла, чтобы богатство в доме не переводилось.

Потом жемчуг выбрала, чтобы сберечь чистоту сердца своего.

Серебро взяла, чтобы в доме еда не переводилась.

Затем бирюзу взяла, чтобы очаг семейный охранять.

Медь взяла, чтобы злых духов отгонять.

А последним бриллиант выбрала, чтобы детям своим вечный камень передать.

Собрала выбранные камни и металлы Авдотья, и тут очутилась она в палатах белокаменных, напротив зеркало в рост человеческий, а в зеркале отразилась она, во всей красе, с глазами ясными, с косой до пояса, в роскошном платье, а на поясе платья приколот букет из цветов золотых, серебряных да медных, причудливо переплетённых и камнями, что она выбрала, украшенных. Увидела Авдотья, как прекрасно лицо её, как стройна фигура, нежна кожа, затрепетало сердце её от счастья, а добрый молодец, что перед ней явился, голосом старичка Боровичка сказал ей: «Выбирай, девица. Можешь тут остаться, в тереме, царицей моей стать, а можешь и домой вернуться. Всё по твоему желанию будет».

И красив, и статен был добрый молодец, но выбрала девица домой вернуться.

«Спасибо тебе большое, что позволил меня истинную мне увидеть, не боюсь я теперь молвы людской, лучше мне домой вернуться». Добрый молодец взмахнул ивовым прутиком, и очутилась Авдотья дома. Глянула в зеркало — вроде и платье прежнее её, а глаза сияют, а на поясе букет драгоценный. Прикоснулась к букету, снова наряд на ней необыкновенный, лесовичком подаренный, в котором красота её ещё ярче сияет.

Вышла Авдотья в сад, а в нем соловьи поют, цветы пахнут, трава будто шёлк под ноги стелется.

И стала Авдотья жить по- другому, ни к чьему мнению не прислушиваясь, а только слушая сердце своё разумное.

В скором времени и жених к ней посватался красивый да работящий, а главное — всегда глядел на неё так, будто прекрасней её ничего на свете не видел.

На свадьбу невеста надела наряд драгоценный, весь народ дивился красоте невесты Авдотьи. А ей только и нужен был любящий взгляд жениха её.

Жизнь у них сложилась удачная, любовью наполненная, а букет драгоценный хранила Авдотья, и был он для семьи её надёжным оберегом, счастье и богатство дающим.

Зазеркалье души

Иллюстрация Анжелики Кочетовой

Жила-была девочка. Девочка, как девочка, косички, чёлка, в голове куча фантазий. Она любила петь, играть, а главное — очень любила читать книги, особенно сказки. И звали её совершенно сказочным именем Алиса. Она посещала библиотеку и ходила в библиотечный кружок, который назывался «Клуб любителей сказок». Были у Алисы и друзья, и подруги, но почему-то особенно близко она сошлась только с одной подружкой по библиотечному кружку по имени Варя.

И вот однажды в кружке объявили конкурс на написание рассказа. Тема была «Природа и природные явления». Причем победитель должен был поехать в столицу для участия в следующем этапе литературного конкурса, где премией было обучение в Литературном институте. Алиса очень хотела победить и поехать в столицу, она мечтала учиться в Литературном институте и писать книги. Поэтому Алиса с энтузиазмом принялась за работу и решила написать рассказ про дождик. Она очень старалась, подобрала множество эпитетов и сравнений, её рассказ ей самой очень нравился, он получился милым, лиричным, а дождик в описании Алисы был очень полезным и нужным, каким-то одушевленным.

И вот объявили результаты конкурса. И победил мальчик, который написал рассказ про торнадо. Алисе было очень обидно. Рассказ победителя изобиловал фактами, просто взятыми из интернета, на взгляд Алисы этот рассказ был серым и неинтересным. Но решение было принято. Алиса очень расстроилась, она считала такое решение несправедливым, ведь конкурс — то литературный, а её труд не оценили. Варя, как могла, пыталась успокоить Алису, даже подарила ей серебряную брошь с фигуркой сказочной Алисы, её тёзки. Алиса, кстати сказать, просто обожала эту сказку про Алису в Стране Чудес. Однако подарок подруги не смог её утешить. Она шла домой грустная и подавленная, уверенная в несправедливости к ней всего мира.

По дороге домой расстроенная Алиса продолжала переживать свою неудачу, а голоса внутри неё нашептывали: «И какой из тебя писатель, училась бы лучше и не мечтала!» «Видишь, кто идёт вперёд — те, кто в средствах не стесняется, из интернета тексты дёргает, а ты сидела, ручку грызла, вспоминала свои ощущения, слова подбирала, эх, ты, глупая!» «Никогда ты не станешь известной, не получишь признания, так что и не надейся!» «Съездила в столицу? Поучаствовала в престижном конкурсе? Не садись не в свои сани!» «Хотела быть не как все? Вот и получай заслуженное, неумеха!» Алиса села в маршрутное такси, которое должно было довезти её прямо до дома, и вдруг в голове её, как назойливая песенка, стали крутиться слова:

В ПОЛНОЧЬ В ЗЕРКАЛО ВЗГЛЯНИ,

ЖДУТ ТЕБЯ УЖЕ ОНИ,

ПО ДОРОГЕ ТЫ СТУПАЙ

ДА ВОКРУГ ВСЁ ПРИМЕЧАЙ.

Алиса никак не могла понять, где она их услышала, и тут внутри её злые голоса стали хихикать ещё громче и противнее: «Писательница! Ха-ха-ха!» «Знаменитая! Хи-хи-хи!» Настроение у Алисы было хуже некуда. Придя домой, она закрылась в своей комнате, бросилась на кровать, зарывшись лицом в подушку и вдруг всё поплыло у неё перед глазами, и она оказалась в незнакомом огромном гулком зале, напоминающем холл. Высокий потолок с лепниной, как у старинных дворцов, колонны, украшенные золотистыми вензелями и мягкий свет, льющийся непонятно откуда, потому что окон не было.

Голоса, злобно хихикавшие внутри неё, вдруг стали явными, и Алиса увидела непонятных и явно незнакомых ей существ, которые хихикали противными голосами.

Одна из них, высокая, прямая, с тростью и в фиолетовом огромном тюрбане на голове, явно была главной. Невероятно, но Алиса вдруг поняла, что это Царевна Обесценяна, а откуда пришло к ней это знание, объяснить не могла. Царевна скрипучим, очень противным голосом прошептала — почти прошипела:" Явилась…»

На поводке Царевна Обесценяна держала трехголовую собаку, невысокую, но противную и явно злобную.

И опять к Алисе пришло непонятно откуда знание, что собаку зовут Страх, а каждая из её голов носит собственное имя: вот левая с большими желтыми зубами и глазами навыкате — Страх Удачи, средняя с длинной челкой и плоской мордой, Страх Неудачи, а правая с высунутым языком — Страх Некомпетентности.

Третье существо было весьма полной невысокой дамой в шляпе и сером, каком-то пыльном плаще. И к Алисе тотчас пришло знание, что это мадам Винзу (её необычное имя означало вина за успех). Гнусно хихикая, эти злобные создания сообщили Алисе, что теперь она находится у них в плену, что выбраться ей не удастся. «Даже не пытайся, ничего не получится, ты здесь навсегда, хи-хи-хи», — шипящий голос Царевны Обесценяны, казалось, прямо ввинчивается в голову Алисы. Три собачьи головы, вместо лая, тоже препротивно хихикали, а пронзительный голос мадам Винзу повторял:" Что заслужила, то и получила…»

Алиса пытается что-то возразить злобным созданиям, но они даже не дают ей ничего сказать.

Царевна Обесценяна тростью тычет ей в три непонятные двери, похожие на дверцы сейфов, приговаривая: «Вот, можешь сама убедиться»…

Алиса делает шаг, другой и под хихиканье подходит к первой двери и толкает её. Дверь внезапно исчезает, и Алиса будто провалива