Сколько тебе лет, Унур? – спросил я, устав гадать.
– А? О… Мне пятнадцать, – ответил Унур. – А вам, господин жрец?
– Двадцать пять.
– Ого! Какой вы, оказывается, старый! А выглядите таким молодым!
– Чем же пахнет жизнь?
– Солью. Болью. Страхом. Теплом солнечного света и мимолётностью сгорающей свечи
Благодарность была удивительным явлением: не солнце, а греет, не еда, а насытит, не деньги, а всё равно дорога! И главное – всем по карману!
Благодарность была удивительным явлением: не солнце, а греет, не еда, а насытит, не деньги, а всё равно дорога!
Тархан отпихнул доброхота,
Виктор вернулся после заката, когда привлечённый его объявлениями народ набился в постоялый двор и уже роптал из-за задержки.
А эти мозоли неужто от письма? – говорил он, улыбаясь и показывая неожиданно хорошо сохранившиеся зубы. – Мне говорили, ты теперь жрец Повелителя Ветра, но, признаться, я не шибко поверил.
Благодарность была удивительным явлением: не солнце, а греет, не еда, а насытит, не деньги, а всё равно дорога! И главное – всем по карману! А каким счастливым делается человек, который её получил!
Влюблённость – восхищение чужими телом и душой, желание овладеть ими. Влюблённость слаба и хрупка. Но её легко спутать с любовью, хотя любовь сложнее и крепче. Не обманывайся. Любовь возможна лишь тогда, когда чужая боль для тебя во сто крат хуже собственной, а чужое счастье чувствуешь своим
