Оглавление

Мне не нравятся сегодняшние торты. Нет, не в смысле современные, а те, которым несколько часов от роду. И новые шарфы. И те, и другие ещё не пропитались: первые — кремом, вторые — запахом. У тебя есть такие? Например, новые книги или новые туфли. Или вот новые песни. Их надо немного заслушать. Даже надпись на заборе, когда её читаешь каждый день, становится другой. Как будто она была здесь всегда, и если вдруг её закрасят, ты будешь ещё какое-то время искать её глазами. Может быть, это мозг привыкает к чему-то новому. Хотя это не всегда так. А есть новые вещи, которые, напротив, очень нравятся. Новый день, когда я ещё не успел сделать какие-то глупости, и у меня на это ещё столько времени. Только что заваренный чай, в котором начал распускаться цельный молодой лист. Помогай, что там ещё можно добавить в этот список? Книга списков какая-то получается. Так нечестно. Ты слушаешь, думаешь, но так мало мне рассказываешь. Иногда киваешь и улыбаешься. Я не против индейской тишины, но в это время, когда можно сказать что-то важное, я всегда начинаю нервничать и говорить что-то несвязное. Уверен, ты замечала это не раз, когда я начинаю из-за этого тараторить. Знала бы ты, что в этот момент происходит в голове!

Если бы слова были каплями, то ни тротуары, ни крыши домов не успевали бы просыхать. О, теперь я по-другому буду слышать фразу: «Дождь льёт как из ведра». Получается, как водопад? Значит, где-то неподалёку должна быть радуга! Нужно только поглядеть по сторонам. В детстве, когда на даче мне доверяли поливать грядку со шланга, я, пока никто не видит, слегка зажимал отверстие, откуда льётся вода, и та сначала вытягивалась, будто кошка после сна, а потом и вовсе превращалась в миниатюрное полотно из очень мелких, практически невидимых капель воды, на котором появлялась радуга. «Пашка! Не хулигань», — вдруг раздастся бабушкин голос. Я вздрогну и резко уберу замёрзший палец. Вода начнёт снова не спеша выливаться на грядку. Сейчас она скроется за теплицей, и я сделаю это снова. А когда надоест, я закину конец шланга в бочку и побегу куда-то по тропинке: то ли попить воды в доме, то ли чистить доски забора от коры. О, а залезу-ка я на сарай! Нет, между картошкой был горох! Мне столько всего нужно успеть сделать за это бесконечное лето, где я не думаю про инфляцию, про то, что приготовить вечером или про то, что я устал. Если я смотрю, как жук-щелкун переворачивается обратно, то я думаю только об этом. Я не думаю, что голоден, не думаю, что по телевизору прямо сейчас могут показывать мультики. Я живу в этом моменте и проживаю его настолько сильно, что это он будет вспоминать меня каждое лето.

Что-то невидимое трясёт меня изнутри. Это же бьётся сердце! Моё сердце! Нет, всё-таки в дом, пить. А потом снова бегать, пока бабушка не даст мне большую белую эмалированную кружку, чтобы я собрал в неё клубнику. И чуть-чуть малины. И, может быть, смородины. И если я не съем это всё, пока буду собирать, то вечером дома, в старом блендере, добавив туда сахар и молоко, мы сделаем коктейль. Такой свежий, вкусный и с пенкой. Пишу тебе это и улыбаюсь. Не специально. Как-то само. Как-то по-настоящему. Как я люблю. Вот такие настоящие улыбки. У них нет новых или старых, они прекрасны всегда. Ведь именно тогда ты начинаешь чувствовать, что живой и счастливый. Даже если это ненадолго.

Нет ничего плохого в том, чтобы начать замечать то, из-за чего появляются вот такие улыбки, и ждать их. А ещё обязательно быть счастливым хотя бы в такие моменты. Вот как, например, когда ты прочитала «мне не нравятся сегодняшние торты», но, если присмотреться, там написано: «будь счастлива!»

Если не быть занудным математиком и не придираться к словам, то можно рассматривать мир вокруг как некую абсолютную величину. Такой вот абсолютный мир вокруг. Ну и внутри тоже получается. Этакая бесконечность всего, что только может быть. Множество, массив или что-то иное, но со схожим смыслом. Ох, я даже не знаю, какими величинами тут мерить. Это точно не аршины или терабайты, не мили и не попугаи. Может быть, дециметры? Просто я знаю о них ещё с начальной школы, а применить их так и не смог. Может быть, просто не настал этот момент. А может, мы все чего-то не так поняли. Итак, всеобъемлющий абсолютный мир. Это раз. А есть мир собственный, уникальный. Это два. Мир каждого из нас, будь то человек или птица. Интересно, а птицы знают о дециметрах?

Если с бесконечностью первого всё понятно, то второй больше похож на то, как фермер втыкает палочки в землю. Хотя когда геодезисты вбивают колышки для обозначения границ земельного участка, это тоже вполне подходит. Правда, звучит очень занудно. Ну, или когда кто-то побывал в горах и один столбик остался там. А потом поехал к озеру или куда-то очень далеко от своего дома. Далеко от места, где он обычно находился. Значит, ещё одна палочка будет там. А если кто-нибудь постоянно находится в городе? Все эти столбики ограничиваются им? А может быть и такое, что все эти самые колышки человек ставит не в каких-то городах, музеях или кафе, а находит их в буквах книг, когда читает их. Или вот кто-то мечтает перед сном. И у каждого этот собственный мир разный. А о чём ты мечтала перед сном в последний раз? Так нечестно. Я бы тебе рассказал! Ладно, можешь не говорить, но хотя бы вспомни.

Уверен, что многие мечтают перед сном о каких-нибудь событиях. Сбывшихся или ещё пока нет. Кто-то прокручивает день, думая, как нужно было поступить или ответить. Кто-то вспоминает что-то хорошее, что делает внутри тепло и едва заметно рисует улыбку на лице. Хотя почему едва заметно? Никто же не смотрит! Улыбайся, даже смейся! Тебе это очень идёт! Вот как сейчас.

Кто-то мечтает переехать в большой город, но это как с теми горами — хорошо там, где нас нет. И это, кстати, мнение только того, кто об этом думает. Я как-то рассказывал тебе про них. Про эти самые горы. В итоге ты всё равно будешь искать не кафешки и магазины, где продают вещи с известными логотипами и надписями, а уют и спокойствие. Нет, не сразу. Я знаю таких людей, которые вполне могли бы получить диплом специалистов по суете, даже работать ими. Хотя они уже ими работают. Двадцать четыре на семь.

Помнишь, как ты однажды ела конфеты и в какой-то момент тебе ужасно захотелось макароны по-флотски? Ну, или ты ела приготовленную на завтрак полчаса назад кашу и вдруг вспомнила про недоеденную вчера шоколадку. Так же и с этими местами, где мы живём. Запрокинув голову к потолку, вдруг очень захотелось погулять. В какой-нибудь лес или поле. Туда, где есть что-то живое и великое. И вот ты уже не хочешь переезжать в другой большой город, где до этого чего-то живого и великого ехать сорок минут, да ещё эти пробки. А может быть, кто-то любит вот так стоять в этих пробках, слушая ведущего на местном радио и думая о чём-то своём. А некоторым прямо хочется. Они правда не знают зачем точно, но очень нужно. Как мне когда-то диск с программой для распознавания голоса, вон та цветная ручка и куча всего, что я никогда не использовал во вт