Оглавление

Пролог

Никто не предупреждает, что самые важные инструкции приходят без коробки. Вам не пришлют курьера с накладной, не предложат прочитать мелкий шрифт и не покажут, где находится кнопка «Включить». Иногда руководство к действию просто встречается на пути, как старая книга в потертом переплете, случайная фраза, прощальный взгляд в метро.

Эта история могла бы начаться с выстрела, или с крика, или с треска ломающейся двери, но началась с тихого шороха бумаги и с человека, который развязывал шпагат на бандероли, даже не подозревая, что развязывает узлы собственной судьбы.

Теперь он сидит в темноте и слушает, как за стеной тикают часы. В его кармане — смятая записка, в голове — вопрос, на который нет ответа. А перед ним на столе пылится раскрытый том, где три случайных слова переворачивают все с ног на голову:

Глаза — твои уши.

Поехали.

Глава 1. Сбой в системе

Утро Семена Подгорелова всегда начиналось одинаково, и было скучным, как инструкция к пылесосу. Он просыпался, свешивал ноги с кровати, стараясь найти ими разбросанные по полу тапки, и смотрел в потолок. С потолка на него глядело пятно от протечки — по форме оно напоминало Австралию, только перевернутую и грустную. Семен однажды пытался разглядеть в нем кенгуру, но выходил только печальный утконос, отчего день начинался с философской ноты.

Мужчина вставал, включал чайник, который гудел с надрывом, словно возмущаясь несправедливостью судьбы. В отражении на его выпуклом боку Семен видел себя: вытянутого, блестящего, слегка искаженного, одним словом, карикатуру на человека. Он наклонялся ближе и хмыкал:

— Ну вот, даже ты делаешь меня интереснее.

В тот день, как обычно, пар медленно поднимался из носика чайника. Семен улыбнулся — коротко, почти извиняясь перед собственным отражением.

В зеркале он выглядел чуть иначе — просто худощавый мужчина тридцати двух лет, в свитере цвета «офисной неопределенности», с взъерошенной копной рыжих волос и зелеными, почти цвета лаврового листа, глазами, оттеняющими россыпь веснушек на носу.

Он принадлежал к тому типу людей, чье присутствие ощущается лишь тогда, когда они уходят. Семен входил в комнату тихо, говорил вежливо, улыбался сдержанно — будто все время извинялся за то, что отвлекает жизнь от более важных дел.

Коллеги в офисе звали его «Сема-Пауза», но не со зла — просто он всегда чуть медлил, перед тем как ответить на звонок, как будто сверялся с внутренней инструкцией: «Раздел 4. Общение. Шаг 1 — не пугать собеседника».

***

Когда Семен садился за компьютер, экран приветствовал его стандартной фразой:

SupportLine 3.2. Добро пожаловать, сотрудник 12.

Ваш KPI сегодня: вы только держитесь.

Он вздыхал, надевал гарнитуру, и начиналось бесконечное «техническое бытие».

— Здравствуйте, служба поддержки, — говорил он монотонно.

— Да, попробуйте выключить и включить устройство.

— Нет, микроволновка не выйдет в интернет, даже если очень попросить.

Иногда Сема ощущал себя не человеком, а службой поддержки жизни чужих роутеров и модемов. Пока клиенты решали проблемы с гаджетами, он пытался разобраться со своими трудностями, и в этом было что-то странно-правильное. Он ведь действительно помогал людям, просто не тем, чем хотел.

***

Квартира Семена выглядела так, словно ее собрали по инструкции, но на последних страницах мастер устал. Кровать стояла под углом, телевизор не ловил каналы, зато эффективно притягивал пыль. На стене висели три фотографии: на первой — море и Сема с бокалом сока («первый отпуск за три года»), на второй — он с кружкой «Номер один в поддержке», а на третьей — его случайное отражение в зеркале.

Предметы здесь будто жили своей жизнью: чайник был пессимистом, холодильник походил на философа, а лампа — на безнадежного романтика, уставшего светить без повода.

Семен жил среди них один, но не из-за печального одиночества, а скорее по привычке, ведь мир обходил его стороной, как тихую станцию, на которой поезда не останавливаются. И все же в нем была странная внимательность — свойство людей, которые привыкли слушать, а не говорить. Он был добр, но осторожно, скромен и все еще мог мечтать, но в «спящем режиме». А вот коллеги всегда считали его странноватым парнем. Хотя, а кто нынче без странностей?

***

По вечерам Семен открывал ноутбук, но не для того, чтобы купить что-то нужное, а чтобы понаблюдать, как другие избавляются от частей своих жизней. Он любил барахолки — они казались ему музеями человеческих историй: кто-то продавал «платье невесты», кто-то «велосипед без седла, зато крепкий». Люди избавлялись от прошлого, а он все еще пытался понять, куда девается настоящее.

Той ночью он решил, что пора что-то починить, хотя бы розетку. Он набрал в поиске: «Сам себе электрик. Учебник», выбрал самую дешевую книгу, оплатил доставку и пошел спать, чувствуя редкое удовлетворение, ведь он сделал хоть что-то полезное за сегодня.

Посылка пришла через три дня. Коричневая бумага, шершавый шпагат, запах старой типографии — все это выглядело не как покупка, а как послание. Семен осторожно вскрыл упаковку, ожидая увидеть скучную схему проводов, и вдруг застыл: перед ним лежала толстая книга с потрепанным корешком и гордым названием: «Пособие частного детектива. Издание 1987 года. Для работников профсоюзов».

На обложке — мужчина в плаще и шляпе, суровый, как советская бюрократия. Он смотрел вдаль с выражением лица человека, который точно знает, где правда, где ложь и где дефицит. Под портретом красовался девиз:

«Бдительность — не профессия, а образ жизни!»

Семен долго рассматривал книгу, словно проверяя, не шутка ли это. Страницы пахли пылью и сигаретами «Прима», на первой было написано от руки:

«Стажеру Кузьмину. Чтобы помнил: глаза — твои уши!».

— Мудро, — сказал Семен. — И абсолютно непонятно.

Он пролистал содержание книги:

— Глава 1. Никогда не подавай вида, что ты сыщик.

— Глава 2. Внимание — оружие скромного.

— Глава 3. Слежка: искусство быть невидимым.

— Глава 4. Как стать тем, кем не являешься.

— Глава 5. Подозрения, доказательства и тактика внезапного взгляда.

Это было гениально и нелепо одновременно — как будто кто-то попытался объяснить мир через инструкцию по наблюдению.

Сема налил себе чаю, сел за стол и задумчиво постучал ложкой по чашке. За окном дождь тихо барабанил по откосу, добавляя и так волнительной атмосфере еще больше загадочности.

— А вдруг… это знак? — сказал мужчина вполголоса.

Чайник вздохнул паром, как будто был согласен с высказыванием. Семен достал блокнот, тот самый, где обычно черкал списки покупок, и крупно написал:

Дело №000. Расследование собственной скуки.

Он положил рядом старую ручку, бережно раскрыл книгу и почувствовал странное волнение, словно в этот миг в мире действительно что-то изменилось — едва заметно, но необратимо.

Сема почесал затылок, затем быстро встал и подошел к окну. Снаружи город был сер, но не уныл и совершенно не догадывался, что кто-то сейчас собирается начать за ним следить.

— Ну что, жизнь, — пробормотал Подгорелов себе под нос, — попробуем выключить тебя и включить заново.

И тут лампочка под потолком мигнула, будто в знак согласия, экран ноутбука на секунду погас и снова засветился, а Семен улыбнулся впервые за долгое время — не потому что стало светлее, а потому что вдруг показалось, что мир действительно перезагрузился.

Глава 2. Начало расследования

Утро Семена Подгорелова началось с вдохновения — того редкого состояния, когда кофе пахнет не просто бодростью, а возможностью что-то изменить.

Он сидел за кухонным столом, перед ним лежали кружка, блокнот, и книга, источающая запах старой бумаги и легкой пыли. Семен провел ладонью по шершавой обложке, и внутри него что-то щелкнуло — может, сердце прихватило, а может, просто мысль в голову пришла, что его жизнь, наконец, обретает сюжет.

Он открыл первую страницу и прочел:

«Никогда не подавай вида, что ты сыщик».

Сема перечитал это дважды про себя, потом вслух. В этих пяти словах была дисциплина, интрига, тайна, и главное — обещание.

— Вот оно, — произнес он, как актер перед зеркалом. — С этого все и начинается.

Через час, с видом человека, который знает больше, чем остальные, он сообщил соседу, работавшему бариста в кофейне неподалеку от дома:

— Я теперь инкогнито.

— В каком смысле? — спросил парень, наливая латте.

— В том, что я детектив, но это тайна.

Бариста кивнул машинально, накрывая стакан с кофе пластиковой крышкой. Немного подумав, он буркнул:

— С тебя сотка.

Затем Семен решил рассказать о переменах в жизни своему начальнику — по жизни веселому, а на работе крикливому мужичку в круглых очках с черной оправой. Новоиспеченный сыщик и сам не знал, зачем так поступил, но не смог отказать себе в этом удовольствии, встретив босса на кухне.

— Шеф, я теперь детектив под прикрытием, только тсс…

В ответ на полученную информацию начальник безразлично хмыкнул:

— Ну, хоть не в отпуск опять.

Курьер, вручавший Семену посылку вечером, тоже услышал о «режиме инкогнито» и спросил с интересом:

— Расследуете, куда деваются наши подписи?

Семен остался доволен — никто ничего не понял, а значит, он все делает правильно.

***

Первое дело не заставило себя долго ждать. Оно само нашло его — как находят тех, кто готов к великим свершениям.

Утро. Офис. Холодильник. Сема открыл дверцу и увидел пустоту в том месте, где вчера стоял его йогурт с аккуратной надписью черным маркером: «С.П.» на крышечке и вкусом персика. Теперь на полке были лишь крошки льда и запах чужого завтрака.

— Преступление, — прошептал он. — Холодное, как само место преступления.

Семен закрыл дверцу и вернулся к своему столу, переполненный чувством собственного достоинства. Он достал блокнот, серый и строгий, открыл его и написал первой строкой:

Дело №001. Йогуртовая мафия.

Версия 1: преступление из корысти.

Версия 2: месть.

Версия 3: саботаж здорового питания.

Он поднял взгляд, и все вокруг вдруг обрело подозрительность. Лена из бухгалтерии грела суп, Дима из IT-отдела ел банан с видом философа, Паша из второго ряда размешивал сахар так сосредоточенно, будто в кружке скрывалась его тайна. Семен достал ручку и записал:

Подозреваемый №1 — Лена. Мотив: голод.

Подозреваемый №2 — Дима. Мотив: банан не насыщает.

Подозреваемый №3 — Паша. Мотив неясен, но взгляд беспокойный.

Он решил начать с допроса.

— Лена, можно вопрос? — спросил он серьезно.

— Если про аванс, то нет.

— Да я про другое. Где вы были вчера в 18:05?

— В бухгалтерии, отчет закрывала.

— Подтверждение?

— Электронное время выхода из системы.

— Хорошо, вы свободны.

— Что?

— Просто… так положено.

Лена ушла, покачав головой. «Ну и пусть себе думает, что я странный, — мысленно отметил Семен. — Странность ведь лучшая форма невидимости».

Через час он организовал прослушку у кулера. Сема стоял с пластиковым стаканчиком, изображая жажду, но на деле ловил долетающие до него фразы коллег.

— Слушай, — шептала Лена Паше, — он реально теперь сыщик, босс не прикалывается?

— Вроде да. Йогурт ищет.

— Свой?

— Ну а чей же еще.

— А может, он сам его съел?

— Не, он бы не забыл, он педант.

Семен прищурился и с восторгом подумал: «Подозреваемые обсуждают следствие. Паника нарастает».

***

После обеда детектив перешел к проверке улик. В мусорном ведре он обнаружил крышку от йогурта — белую, чуть помятую, а рядом пластиковую ложку с выгнутой ручкой. Сема замер. «След борьбы или инсценировка?» — пронеслось в его голове, и в блокноте появилась новая запись:

«Враг умен. Возможно, он хочет, чтобы я запутался».

Семен не стал доставать крышку из мусорного ведра — рядом было слишком много народу, да и представать перед всеми коллегами как детектив он пока не хотел. Решив все обдумать перед тем, как активно действовать, он отправился на свое рабочее место и кое-как досидел до конца смены.

К вечеру сыщик чувствовал себя измотанным, но вдохновленным. Пособие не врало: расследование делает жизнь куда насыщеннее. Он уже видел себя под дождем, в длинном плаще, с сигаретой в зубах и усталой уверенностью во взгляде. В руке его была крышка от йогурта как символ правды, восстановленной через терпение.

Но истина, как всегда, поджидала не в тумане, а в холодильнике. Дома, открыв дверцу, Семен замер: на нижней полке стоял йогурт со вкусом персика и подписью «С.П.».

Он смотрел на него долго, с тем ужасом, который бывает, когда осознаешь, что преступник не снаружи, а внутри тебя. Сема купил йогурт, поставил его в свой холодильник и забыл, поэтому и был уверен, что расследует чужое преступление.

В помещении повисла долгая пауза, даже чайник на плите замолчал. Сыщик плюхнулся на диван, открыл блокнот и аккуратно написал:

Дело №001 закрыто.

Виновный — я.

Мотив — рассеянность.

Вывод: иногда преступник — это просто человек, который слишком серьезен к своей скуке.

Он поставил точку, налил себе чаю и посмотрел в окно. На улице моросил тихий дождь, и на душе у детектива стало пусто и тоскливо.

— Ладно, — сказал он, — ошибки — это тоже улика.

Чайник одобрительно вздохнул, и Семен кивнул ему в ответ.