Оглавление

Наши дни.

— Почему ты так загадочно улыбаешься?

Он посмотрел на ее детское лицо, погладил по голове и крепко прижал к себе.

— Потому что я скоро увижу свою девочку…

I

Иногда кажется, что жизнь идет своим чередом, сегодня-завтра становится прошлым, события могут не иметь определенного значения. В большинстве случаев так оно и есть, но это лишь на первый взгляд выглядит все скучно и серо с небольшими трагическими и радостными моментами течения времени. А представьте, что все события имеют огромное значение, более того, не только события прошлого влияют на будущее, но и события, которые еще только случатся, определят значимость того, что произошло очень давно… Каждое сказанное когда-то слово, жест или поступок, которые незаметно растворяются во времени, забываются, и кажется, что навсегда исчезают — в какой-то момент вдруг становятся самым главным в жизни, самым значимым событием, как основной недостающий пазл в общей картине.

Вот и сейчас все началось с воздушного шарика, который был подарен маленькому мальчику Диме в честь открытия детского кафе, куда Дима пришел со своей мамой. Разрисованный клоун в цветной одежде и смешных башмаках показывал фокусы с надувными сосисками, платками и цветами, а под конец раздал всем детишкам воздушные шарики. Дима крепко сжимал короткую нитку с шариком в одной руке, а другой пытался сохранить полурастаявшую мороженку в вафельном стаканчике; так они и шли с мамой вдоль дороги по тротуару, небыстро приближаясь к парку.

У Марии сегодня был выходной, она любила выходной посреди недели, когда внуки в садике, дочь на работе, а она сама могла прогуляться по пустому маленькому городу, сходить в магазин, парикмахерскую или просто посидеть в парке. Просто сесть на скамейку и смотреть, как ветер гонит по тропинкам разноцветные листья, посмотреть на проходящих людей, закрыть глаза, вспомнить самые приятные моменты за вчерашний день, неделю… а иногда окунуться в давние воспоминания, такие яркие и глубокие, когда кажется, что все происходит прямо сейчас.

На другой стороне парка, где деревья почти вплотную подходят к небольшому озерцу, сидел Джэк — беспородный черно-белый пес средних размеров. Он почуял запах съестного со стороны дороги, там, где кафе: скорее всего, это был чебурек или полчебурека — как повезет. Нужно быстрее добежать, конкуренты не спят…

Василич просто шел и курил, хотя врач уже давно говорил, что надо завязывать. Курево, конечно, зло, но что еще делать, когда ты автомеханик на пенсии, и вся твоя жизнь была от перекура до перекура. Сегодня хороший день, надо заказать доски на дачу. Сигареты есть — больше, чем полпачки, хорошие, с фильтром. Грубые пальцы чиркнули «федором», и сладкий дымок поступил в горло и куда-то за грудину, — как же хорошо! А солнце какое… осень прекрасна!..

Женя гнал свою «Газель» в контору, в кузове болтались ломаные доски с предыдущего заказа — нужно успеть сделать еще два рейса за сегодня. Гребаные доски, постоянно по осени ажиотаж, под конец сезона люди заказывают материалы, заканчивают дела, кроют крыши и сараи. Работы у Жени много сейчас, да это и хорошо, какие-никакие, но все деньги. Деньги сейчас нужны, маленький ребенок в семье требует дополнительных трат, а жена в декрете только на официальном окладе — не разгуляешься, но ничего, прорвемся. Работа есть, деньги будут…

Приближалось.

В такие моменты Мария ощущала себя особенно счастливой. Ей нравился этот возраст, когда не чувствуешь себя старой, но организм уже не с такой силой подталкивает к своим потребностям, улеглись страсти, дети взрослые, и даже есть внучка, которая доставляет большую радость. С детьми было как-то сложнее, может, от большого количества забот или ответственности за все, а здесь — приятное провождение времени, общение и помощь в воспитании, ну и где-то материально, конечно. Дети тоже радуют: не без житейских проблем, но они молодцы, выучились, работают, строят семью и отношения. В этом чувствовалась собственная заслуга, первые лет пятнадцать было просто тяжко, так как муж на службе, а его изменения в сторону выпивки навсегда взвалили все заботы о детях на ее маленькие плечи. «Заслужила, — подумалось Марии, — за мои дела юности, за ошибки и прочие ситуации, наверное, заслужила». Мария глубоко вздохнула, нет, это были не ошибки, об ошибках жалеют, а это был выбор.

Но сейчас хорошо. Сейчас какая-то внутренняя свобода, что-то светлое вокруг, как будто кончилась эта постоянная гонка — дом, дети, работа, школа, мужчины, женщины… Да, мужчины, как бы это ни было странно, всегда занимали много места в ее жизни, как еда, как деньги, как воздух. Мужчины всегда окружали ее, в юности, потом, когда она уже была замужем, когда муж отдалился полностью от семьи и даже сейчас иногда бывали эмоциональные всплески, дающие понять, что зрелый возраст — это еще не старость… В памяти начинали всплывать моменты, где-то в голове мелькали улыбки, пейзажи, крепкие плечи и шершавые подбородки, зубы, губы, руки. Внутри живота появилось едва ощутимое чувство, которое бывает, когда смотришь на красивую картинку великолепного торта или вкусно приготовленную и со вкусом оформленную еду. Сколько их было, мужчин? Прекрасных, любящих, сильных. Как эта страсть сопровождала и вела ее через всю жизнь, так и практически каждый раз стирала эмоционально и физически, но никогда не заканчивалась, а лишь волны ее с годами становились все плавнее и реже, но не менее влиятельны и прекрасны. Тем не менее, за последние годы все в этом плане было тоже хорошо, видимо, со временем учишься все проживать правильно и так, как нужно.

А еще она вспомнила Игоря. Интересно, как он сейчас? Несколько лет назад созванивались — все такой же шутник, что-то шутил про свои ноги, что они как у жеребца в его-то годы, только немного в морщинах, ха-ха, ох уж, Игорь, Игорь… «Гад ты, Игорь! Гад, — с улыбкой проговорила она, — потому что все, собака, вокруг тебя вертелось долгие годы, все время сравниваешь с тобой, кто-то лучше, кто-то хуже». А еще подумалось, что это очень хорошо, что он был. А как бы было, если б не он? Интересно. Странно, но в этих воспоминаниях почти не было мужа Вадима, пусть и бывшего, но мужа, отца детей, человека, с кем прожила под одной крышей почти полжизни, столько лет, пусть и большинство из них — в разных кроватях, но продолжая готовить ему завтрак каждое утро, терпя частые пьяные выходки, ревность, злость и обиду. Обиду за то, что не смогла его любить так, как он хотел, так как он знал, что она умеет любить, но только не его.

А что, если позвонить Игорю? Она достала телефон, порылась в контактах среди нескольких Игорей и по заветным условным буквам выбрала нужного, нажала на вызов. Абонент был недоступен.

II

Наши дни.

Дверь из спальни была чуть приоткрыта, и Игорь видел, как жена собирает дочку в садик. Он лежал на кровати, спать не хотелось, но чувствовал он себя отвратительно. Не понятно, или заболел, или начинается только какой-то вирусняк, но скорее всего, из-за бессонной ночи, уже не первой такой ночи. Что-то происходило последние дни, он это чувствовал, что-то должно случиться… Жена с дочкой стояли в коридоре, дочь открывала замок, а супруга, чуть повернувшись к спальне, сказала: «Постарайся отдохнуть и никуда не ходить сегодня, там на плите есть, что поесть с утра. Созвонимся, если что». И они вышли в подъезд, глухо закрылась дверь, повернулся ключ в скважине, и наступила утренняя тупая тишина. Остался только светильник в коридоре, темнота за окном, узкая полоска света на кровати и неподвижный человек под одеялом.

«Она точно мне изменяет», — подумал Игорь, появилась злость, которая помогла подняться с постели. С этими мыслями он проковылял к туалету, встал на теплый кафель ногами. Точно изменяет, не спит с ним в одной постели, поздно приходит домой, почти не разговаривает. И еще она много с кем-то постоянно говорит по телефону, уходит в другую комнату, шепчется, а вчера он услышал краем уха обрывок фразы, мол, он не понимает ничего, и ему все равно. «Нет, мне не все равно, она моя жена и мать моих детей!» — Игорь попытался вспомнить, когда это началось — давно, уже давно. Стоя в ванной, он смотрел на себя в зеркало, в ответ ему смотрело серое угрюмое лицо — как можно так отвратительно выглядеть и чувствовать себя так противно? «Я ведь еще не старый…»

И зачем звонила Маша? Игорь сел на табуретку, взял свой телефон и ткнул пальцем в журнал вызовов. Машка — звонила, да звонила, вот, вызов был несколько дней назад, он набирал уже в ответ, но почему не поговорил? Он опять нажал на вызов, но через пять гудков никто не ответил и через десять тоже. Машка, почему ты молчишь? Что случилось? Маша?

Воспоминания.

Завтрак.

«Я обязательно должен к ней съездить». С этой мыслью он начал одеваться. Проверил бумажник, деньги. Прикинул, что к середине дня обязательно будет у Маши, электрички ходят каждый час, три часа — и там.

«Маша, я обязательно должен это сказать тебе, слишком много лет я должен был сказать тебе самое главное», — написал он сообщение перед выходом из дома.

Вышел в подъезд. Соседка Марина волочила из своей квартиры детскую коляску, ее упругая круглая задница в джинсах торчала из двери, и Игорь невольно задержал свой взгляд, а потом спросил:

— Помочь, Марин? — и уже потянул руку к двери, но соседка сделала усилие, и коляска оказалась у лифта.

— Нет, Игорь Петрович, спасибо, я уже сама.

Какая же она классная, и фигура, и бодрость ее пробуждала давно забытые ощущения, как некоторым женщинам удается, несмотря на всю свою бытовуху, оставаться привлекательными? Наверно, это как талант. Он подумал, что Марина чем-то похожа своим обаянием на Машу в молодости, такая же живая, как кошка, сильная, острая.

— Хорошая ты девка, Марина, — не удержался Игорь. — Как сынишка? Хороший парень вырастет.

Марина одарила такой улыбкой, что сумрак лифта озарился каким-то необычным светом, она так по-доброму и ласково улыбнулась ему, очень искренне, как близкому другу или родственнику,

— Спасибо Игорь Петрович, у нас все хорошо, Платон спит нормально, надеюсь, не мешает, а то тут зубки резались, плакал, думала, разбудит соседей.

И опять улыбнулась. Он помог спустить коляску и получил еще одну порцию доброты и молодости, проводил взглядом волнующий силуэт и пошел в сторону вокзала.

Есть же «бабы!» — он знал, что жизнь у Маринки не сахар, муж вечно в автосервисе не разгибается, деньги зарабатывает, она одна целыми днями с ребенком и ночами наверно тоже, парень болел сильно, но она, даже усталая и с красными глазами, сохраняла свою живость и настроение, чего нельзя сказать о своей жене. Вроде и не в возрасте еще, и красивая, а что с ней случилось, непонятно. Не могла она так смотреть, но самое неприятное — Игорь абсолютно не чувствовал больше к ней никакого интереса — она была какой-то совершенно чужой…

Осень, слякоть, лужи, серость, вокзал, электричка.

III

Мария сидела на скамейке в парке и смотрела на осеннее солнце сквозь ветки деревьев, едва теплые лучи касались ее лица. Именно этот свет ассоциировался у нее с Игорем, как она его увидела первый раз, ему было лет 14 или 15, на речке тогда, наверно, полгорода отдыхало, и в компании своих сверстников были там Игорь и Маша. В разных компаниях, так как она была старше его почти на год, а в этом возрасте разница в год — это пропасть. Но она увидела его, его густую шевелюру, его пацанские плечи и худое жилистое тело, он весь был в лучах света, и этот образ навсегда врезался в ее память. Конечно, она знала его, в маленьких городах все знают друг друга, но сейчас она увидела его по-другому, непонятное чувство возникло в голове, как зерно, которое получило влагу, стало набухать и увеличиваться в сознании молодой девушки. Потом были первые общие вечера, компании и много еще чего было впервые. Целая жизнь.

Также вспомнилась одна из последних их встреч, наверно, это было больше десяти лет назад, а может, и все пятнадцать, да, не меньше, ведь сынишка еще совсем маленький был тогда, пришлось родителям оставлять. Мария тогда приехала в областной центр на стажировку, их компания щедро оплачивала командировочные и проживание в хорошей гостинице. Неделя плотной учебы закончилась, пятница, завтра ехать домой, соскучилась по детям, которых оставила на своих родителей, благо, бабушка с дедушкой охотно на это соглашались и души не чаяли во внуках. Вечер пятницы, решили зайти с однокашниками в ресторан при гостинице и отметить завершение учебно-трудовой недели. Сидели, тянули вино, кто-то ел, кто-то болтал. И тут Мария заметила группу мужчин в солидных костюмах, которые сидели за столиком в другом конце зала. Особенно ее озадачил силуэт человека, который находился к ней спиной. Интерес к молодому коллеге сразу прошел, хотя тот и продолжал что-то бубнить под ухо. Нет, она не могла ошибиться. Когда мужчина слегка повернул голову, то все сомнения исчезли: Игорь. Она же хотела позвонить ему на неделе, но не рискнула помешать, ведь все ж таки у человека семья, дети, бизнес, да и сама приходила без ног к вечеру с занятий, только и оставалось принять душ, позвонить детям и лечь спать. Да, это точно Игорь.

Она достала телефон и отправила ему СМС: «Привет, отдыхаешь?»

Мужчина услышал сигнал своего мобильника, достал его из кармана, посмотрел на экран и убрал обратно.

«ТА-А-А-АК! Совсем опух!» — взорвалась Мария, не подав вида окружающим, и только молодому коллеге достался убивающий наповал взгляд, тот мгновенно заткнулся и вернулся к своему бокалу…

«Я сижу сзади тебя в 15 метрах!» — это было второе сообщение.

Игорь посмотрел на экран, слегка замер и опять убрал телефон. Мария готова была лопнуть от возмущения, но в этот момент он повернулся, глядя прямо на нее, внимательно посмотрел и подмигнул, затем отвернулся, достал телефон и написал:

«Важная встреча, сейчас не могу, ты где остановилась?»

«Здесь, в гостинице», — ответила Мария.

«Ок, я позже», — ответил он.

Далее несколько часов Мария наблюдала, как четыре мужика в солидных костюмах пили коньяк, курили, что-то эмоционально обсуждали и, казалось, даже ругались, потом опять пили, ели и так далее. Через пару часов Мария пошла к себе в номер, демонстративно прошла мимо столика, где сидел Игорь и, не смотря в его сторону, поднялась по лестнице. Видел, конечно же, он ее видел, именно поэтому через минуту пришло сообщение: «Ты в каком номере?»

Ответ: «267».

Он пришел часа через полтора, четкий стук в дверь. Она открыла, на пороге стоял Игорь, изрядно пьяный, уставший, но с блестящими глазами и легкой улыбкой.