Оглавление

Мразь

Мразь. Именно мразь. Не урод, не ублюдок, не выродок — мразь. Без пола, без образа и личности. Ибо не может это быть человеком, рожденным обычной женщиной, выношенным в утробе человеческой, питавшимся материнским молоком, а потом сотворившим такое.

Он даже не испугался, когда его нашли. Он знал, что найдут, и ему было все равно. Он просто смотрел вниз на труп девушки: с высоты двадцати метров было видно, как вокруг худощавой фигуры, в районе головы, образуется темное пятно, капюшон длинной серой куртки сливался с этим пятном и увеличивался вместе с ним. Сверху казалось, что упавшее на бетон человеческое тело просто растекается, как огромная жирная клякса. Он просто смотрел. Смотрел, даже когда полицейский дернул его руку, а потом он медленно повернулся — и проявилась мразь.

На верхней опоре переходного моста была квадратная площадка, огороженная невысокими перилами. Невзрачный человек стоял в углу и тупо смотрел, как снизу по лестнице к нему приближаются люди в форме и в штатском, слышны звуки сирен и визг тормозов, но от его безразличного лица становилось страшно и противно, до тошноты, до рвоты. Хотелось сорвать у полицейского с пояса пистолет и долбить этой железякой в рожу мрази, уничтожать это прыщавое пористое лицо, разбить, размазать эти болотные равнодушные глаза, а потом выпустить всю обойму в уже кровавую кашу, чтобы все кости, каждая клеточка превратилась в ничто.

Но Андрей стоял, он не мог позволить своим эмоциям взять сейчас верх, нужно было наблюдать. У одной из подъехавших машин открылась дверь, и оттуда выскочила женщина. На одной ноге у нее был тапочек, вторая просто в носке, сама в домашнем халате, но с красиво уложенной прической. Женщина выпала из машины прямо на мокрую осеннюю дорогу, поднялась и увидела под мостом тело Юли. Какое-то короткое животное рычание вырвалось из груди женщины, и она, скользя и запинаясь, побежала к девочке. А он смотрел сверху, смотрел, как мать упала рядом со своей мертвой дочерью на колени и молча затряслась. Сзади подошел бледный и ничего не понимающий отец, опустился тут же перед телом и прижался к жене, уткнулся лицом ей в халат, без возможности посмотреть на свою дочь.

Мразь была спокойна. Тень удовольствия пробежала по ее лицу: так маленькие дети наблюдают за муравьями под стеклом в песочнице или за питомцами зоопарка. Как будто мразь просто проходил мимо и увидел копошащихся беспомощных существ, он задержал на секунду свой взгляд, а потом продолжил свое безразличие.

Один из следователей не выдержал и рванулся в сторону мрази с нечленораздельными проклятьями, но напарник его перехватил, вцепился в рукав куртки. В этот момент мразь повернулась и оперлась о перила, слегка перевалившись. Все поняли его затею, но останавливать никто не собирался — пусть, он все равно заслужил смерть. Но мразь не прыгнула вниз, она лишь перевалилась через перила, чтобы получше рассмотреть, а когда выпрямилась обратно, то на лице была простая и довольная улыбка. От этого опешили все, его нужно было скорее уводить, чтобы не случился самосуд, но никто не мог пошевелиться.

В этот момент Андрей подошел, встал перед мразью и обнял его, всем телом закрывая от глаз окружающих. Это нужно было сделать. Нужен был нестандартный жест. Нужно было найти тех, кто направил мразь, и тех, кто уже пошел с ним по одному пути, а для этого нужен был контакт. И это сработало. Мразь непонимающе отступил и посмотрел Андрею в глаза, какая-то ниточка зародилась между ними. Тут подоспели парни в форме, заломили руки за спину и согнули мразь до земли, они не жалели — был слышен хруст то ли костей, то ли рвущейся ткани, в этот момент на лице мрази появилась гримаса боли, и он еще раз посмотрел в глаза Андрею. Сработало.

Предстояло еще долго и тяжело разбираться. Те, кто научил мразь, находились почти вне досягаемости. Только за последние полгода они погубили девять душ, еще почти безвинных детских душ: Юля, Полина, Даша, Дима, Женька, Наташа, еще одна Полина, Елисей и Варя. И это только здесь, в небольшом городишке, а каких масштабов эта сеть — предстояло раскопать, распутать этот клубок, нитки которого тянулись к самой тьме, предстояло все понять: мотивы и причины, чтобы прекратить эти бессмысленные и жестокие преступления.

Мразь бросили в уазик. Закрывая дверь машины, один из конвоиров молча ткнул ногой в полумрак кузова, второй полицейский оттащил товарища и захлопнул дверь. Мразь продолжала смотреть на Андрея через грязное стекло. Тот проводил глазами уазик и машину следователей, на секунду закрыл глаза и закутался в воротник короткой кожаной куртки. Опять начался мелкий дождь.

Врач из скорой толкал безумной матери ватку с нашатырем, а та, задыхаясь, крутила головой, кривила рот с размазанной помадой и ревела без слов, как рыба. Ребята из комитета и бригада криминалистов обследовали одежду Юли. В правом кармане была флешка и 4G-модем, телефона с ней не было — Юля четко выполняла все инструкции, которые и привели ее к ускоренному падению с высоты более двадцати метров прямо на бетон. Мразь еще не знает, что телефон Юли уцелел, один полицейский нашел его под окном дома, и пароль она не ставила, да даже если бы и поставила, то взломать жалкий андроид спецам из комитета не составит труда. А еще он не знал, что в Юлином ноуте не работала батарея — ноут был ужасно старый, и когда он запустил уничтожение, в этот момент в доме отключили электричество, и все остановилось — ноут вырубился. Случай, но именно он позволит связать все воедино.

Криминалист развернул тело Юли на спину, и Андрея обожгло. Вспышка из того сна — именно этот момент с Юлей он и увидел: стеклянно-мертвый уцелевший глаз, слипшиеся от крови волосы, часть опоры моста и вид на берег реки. Они не успели, хоть и сложили все кусочки информации, но не успели. Андрей понял это только сейчас. В процессе этой многочасовой погони, ожидания ошибки и стойкого ощущения, что они на хвосте сидят у этой мрази, потерялась сама цель — сохранить жизнь ребенку. Они не смогли, как и в предыдущих восьми случаях, но здесь-то был шанс… И от осознания этого стало еще хуже.

Но они его взяли. Сейчас его нужно приберечь, чтобы его не грохнули по дороге, но здесь конвой подобрали из надежных. Потом в «одиночку» и подальше, чтоб соседи по камере не дотянулись, но главное — чтобы его хозяева не заткнули мразь навсегда. Вадим Петрович, глава отделения, лично все контролировал, сказал, что волос не упадет с его головы — ну, будем надеяться. В Москву его не повезут, это точно, а в областном допуск у Андрея есть, Вадим Петрович и тут постарался. Но это уже завтра, а сегодня нужно со спецами разобраться в контактах Юли, привязать телефон, модем и ноут, чтобы было доказательство.

Хорошо, что мы не в Америке, — подумал Андрей, — можно человека держать сколько захочешь, пока не добудешь доказательства. А мы добудем, мы его расколем, эта мразь все нам выложит, скоро он будет со слезами на глазах умолять Андрея, чтобы его выслушали. Вот увидишь, мразь, вот увидишь!

С этими мыслями хмурый и уставший парень ехал по разбитой осенней дороге, увидел придорожную забегаловку с аппетитным пловом на баннере, остановился. Сколько ж не ел уже? Часов 12 или 15? Сейчас, когда напряжение спало, почувствовался тупой голод, настроения есть не было, но силы кончались и нарастала раздражительность. Нужно что-то в себя закинуть, вечер планируется долгим, а утром предстоит гнать в область на допрос. Андрей припарковался, позвонил коллеге из комитета, спросил про улики. Дело двигалось по плану, ему подтвердили, что можно приезжать к 16 часам — все будет готово.

Огромная порция горячего плова и капустный салат с половиной узбекской лепешки появились перед Андреем: бизнес-ланч, блин. Где они только учатся этому? Проглотил все наспех, почти не жуя, запил чаем и быстро вышел к машине, открыл дверь черной «эмки» и упал в удобное кожаное сиденье.

Тепло от включенной печки согревало промокшие ноги, а от монотонного шепота дождя веки становились все тяжелее. Резко навалилась усталость, но по привычке он боялся уснуть. А вдруг это не закончилось? Вдруг сейчас он закроет глаза и, как только мозг начнет проваливаться в сонную яму, опять возникнет новая жертва, и все начнется заново? Вдруг эта мразь наделала заготовок, и они уже запущены? Нет, так не должно быть, даже если он и раскинул новые щупальца, то до конца он уже не доведет свое страшное дело — чтобы завершить, нужно личное присутствие, последняя команда. А эта мразь сейчас за решеткой, так что спим… Часик, но спим спокойно.

Вадим Петрович

На самом деле толком никто и не знал, кто такой Вадим Петрович. К каким службам он относился? СК, МЧС, ФСБ, МВД? Он работал со всеми, у него было влияние во всех этих подразделениях, его звонок по телефону открывал любые двери и любые архивы.

Андрей познакомился с ним случайно, это было лет двадцать назад или чуть меньше.

Мальчишка жил в старой пятиэтажке, в последнем подъезде на втором этаже, дверь прямо. Слева жила тетя Аня и ее муж Костя, эта пожилая пара всегда ругалась и орала, особенно, когда Костя приходил пьяный домой. Справа жила молодая семья: Ирина, ее муж Виктор и годовалая дочурка Таня. То утро началось с крика тети Ани, но это была не обычная ругань. Беззаботным летним утром Андрей выглянул из подъезда и увидел, как тетя Аня отчитывала двух местных мужичков: они жили в соседнем доме и часто выпивали во дворе. Полная женщина громко ругалась:

— Как это вы не знаете, где Витька? Какая рыбалка, черти вы пьяные? — мужики что-то бубнили в ответ, — Ирка! Ирка! Иди сюда скорее. Витька потерялся твой!

На зов тети Ани вышла с недоуменным взглядом Ирина в домашнем халате и шлепанцах.

Виктор, то есть Виктор Андреевич, ее муж, был учителем географии в местной школе, умный и добрый мужик, всегда улыбался, Андрею он очень нравился: трепал мальчишку по голове и всегда спрашивал, когда же тот пойдет в первый класс, интересовался, как настроение, и выслушивал ответ внимательно. В общем, дядька был хороший. Но была у дяди Вити одна слабость — он любил выпить и тормозов не имел совсем, от чего домой его часто приносили собутыльники, оставляли у двери и звонили в звонок. Сейчас алкаши наперебой рассказывали тете Ане и Ирине:

— Мы ж как обычно, у гаража моего сели, водочку взяли, консервы, выпили, закусили, — запинаясь, начал один, а второй продолжил:

— Да, хорошо сидели, а потом про рыбалку начали, тут Витька и говорит, мол, у тебя же есть лодка, у мостков привязана? — как-то виновато шмыгал еще не отошедший от похмелья мужик. — Есть, говорю. А он, мол: пошли сеть поставим, рыбы наловим, Ирка не так ругаться будет…

— Черт его дернул на эту рыбалку, Ира! Он же не рыбак. Побежал за сапогами, сеть маленькую у соседа взял, заладил: пошли рыбу ловить.

Тут оба алкаша совсем сникли и виновато потупили глаза в землю.

— Говорите же! — подстегнула сердито тетя Аня.

— Ну, только выплыли в заводь, там, знаешь у плотины… Метров тридцать отплыли, Витька давай сеть бросать, споткнулся, на край лодки ступил и перевернул всех. А темно же уже, у меня фонарик в воду упал. Ничего не видно было, я выплыл, кричал, кричал, никого, хотел на помощь звать, потом вон Димона увидел, а Витьки не было.

Димон усиленно кивал.

— Да спит он наверно где-то, — приободрился Димон. — Там же недалеко от мостков было, он на другой берег наверно вылез! Придет сейчас, проспится и придет…

— Мы уж думали, он дома, — развел руками второй.

— Какой проспится, ироды! — заорала тетя Аня, а Ирина прижала подол к лицу и заревела. — Что ж это творится-то! Эй, Костя, зови мужиков, идите к реке, Витька утоп…

Потом весь день бегали люди, кто-то тащил надувную лодку, кто-то вязал крюки к палкам, чтобы обыскивать дно, а к вечеру его нашли, сапогом он зацепился за уключину у деревянной лодки, с ней и утонул. Как только лодку крюком подцепили, так и Витьку нашли.

В ту ночь Андрею приснился сон, как дядя Витя лежит на какой-то белой куче — то ли известка, то ли гипс — его глаза открыты и безжизненно направлены в небо. Андрею стало страшно.

Следующим утром мальчик опять вышел на улицу, там с местными беседовал солидный человек с кобурой на поясе. Он всех расспрашивал, что-то записывая карандашом в блокнот. Потом подошел к Андрею, который сидел на лавочке неподалеку, присел рядом:

— Привет, пацан, тут живешь? Да ты не бойся, я следователь. Виктора знал? Утонул он вчера, слышал? — начал дядька.

— Да, — медленно протянул Андрей. — Я в 78-й живу, сосед он мой, дядя Витя. Был…

— Расскажи, что вчера утром было, — продолжал дядька. — Меня, кстати, Вадим Петрович зовут.

— Так чего рассказывать? Тетя Аня утром кричала, тетя Ира плакала, людей много было, — медленно говорил паренек. — Он добрый был… Потом мама сказала мне, что его нашли, нас на реку не пустят больше опять…

— Понятно. Как зовут тебя? Андрюха, да? — и Виктор Петрович что-то записал в блокнот.

— Мне вчера сон страшный приснился, — неожиданно для себя проговорил Андрей, — как дядя Витя лежит на белой куче и смотрит в небо, мертвый…

— На белой куче, говоришь? — прищурился следователь и что-то опять записал. Поверил сразу. — Понятно, не бойся, мертвые не кусаются, — улыбнулся он мальчишке и пошел к машине.

Через пару дней тех двоих алкашей забрала милиция, а отец сказал, что это они убили по пьянке Витьку. А еще через неделю, в субботу, к Андрею домой приехал Вадим Петрович и попросил родителей переговорить с ним.

— А тебе когда тот сон приснился? Помнишь точно? — деловито начал он.

— После того, как дядю Витю нашли, — задумался Андрей, — хотя я вроде и раньше видел, только не запомнил… А сейчас да, помню! За несколько дней до этого, точно-точно… Тогда у Пашки день рождения был.

— Так-так, — придвинулся ближе Вадим Петрович, — прямо все точно так же: и белая куча, и остальное?

— Вроде да. Точно да, я сейчас вспомнил, — Андрей съежился, как от холода.

— Не волнуйся, такое бывает, — улыбнулся следователь. — А часто тебе сны снятся?

— Не-е, — ответил Андрей, — помню, когда дедушка умирал наш, болел, тоже приснился, а на следующий день помер…

— Ладно, ладно, парень, не переживай, ты молодец, не боишься вроде, тебе сколько лет-то, шесть?

— Семь! В школу осенью пойду! — гордо сказал Андрей.

Вадим Петрович уехал.

Спустя несколько недель Андрей услышал разговор тети Ани и Ирины. Молодая женщина рассказывала, что на куртке дяди Вити нашли частицы известки, а за гаражами была куча старой извести: кто-то выкинул, видимо. Следователь на алкашей надавил, те и признались, что задушили Витьку, о чем-то поспорили они, да и убили, чуть ли не случайно. А когда опомнились — решили подстроить, будто тот на рыбалке утонул… Экспертиза проверила, а воды-то в легких не было, и повреждения всякие… Вот. Тетя Ира опять заплакала…

С тех пор Вадим Петрович раз в полгода приезжал попроведать Андрея. Он разговаривал с мальчиком на равных, конфеты вкусные приносил, как в рекламе по телевизору. Потом повез Андрея вместе с родителями к врачу в областной город. Там было интересно и необычно: шапочку с проводами на голову надели, а какой-то ящик пикал долго противным звуком. Затем Вадим Петрович всех водил в кафе и угощал вкусным обедом.

Так прошло несколько лет.

Иногда Вадим Петрович приезжал и привозил фотографии людей. Он просил Андрея внимательно на них посмотреть и постараться представить, где сейчас эти люди.

— Андрюха. Дело у меня к тебе очень важное, ты вроде сны видишь, — мягко говорил следователь. — Посмотри внимательно на фотографии, подумай об этих людях, подумай, кто они, где могут быть, что делают… Я оставлю фото тебе, вечером еще посмотри. А если сон какой приснится, то обязательно все запомни или нарисуй чего интересного, или запиши, ты ж уже умеешь писать?

— Конечно, я еще до школы умел, — похвастался мальчик, — Постараюсь, мне не часто сны снятся, запомню…

— Ну и славно, маме передашь — если что, у нее мой номер есть. А я тебе что-то интересное в следующий раз привезу!

Однажды, после такого визита Вадима Петровича, Андрей увидел необычный сон. Девушка с фотографии бежала по темной городской улице между старыми трехэтажными домами, а за ней — круглые фары и белый автомобиль. Девушка вдруг запнулась и упала. Потом сон предстал по-другому: та же девушка плачет в каком-то темном подвале. Но она там была не одна — Андрей не видел, но знал это. Рядом с девушкой валялись какие-то одеяла, а сверху, будто из какой-то трубы, шел свет.

Андрей все запомнил и попросил у матери позвонить следователю. Вадим Петрович приехал через два часа, очень нервный, поговорил с родителями на кухне, и мать разрешила пообщаться с сыном.

— Машину запомнил? Андрей? Машину! — тон следователя был властный и нервный.

— Б..белая, с блестящей полосой снизу… — испуганно проговорил мальчик.

— Не бойся, не бойся, это я так резко, Андрюха, начал… — Вадим Петрович провел рукой по своему лицу, будто смахивая пелену своей усталости, — Расскажи дальше, машина наша или иномарка? Разбираешься в тачках, ты же пацан! — более мягко продолжил он.

— Знакомая машина, как у дедушки была, только у дедушки синяя и без блестящей решетки, а эта белая. Но форма та же, — постарался припомнить Андрей.

— Спасибо, парень, спасибо! — вскакивая, следователь достал из кармана большой телефон и начал говорить отрывисто и четко. — Быстро, в том районе. Вазовская шестерка белая, с хромированной решеткой радиатора. Всех местных проверьте и дворы частные. Там он где-то, недалеко. Второй свидетель подтвердил, я все бумаги улажу. Быстро!

Вадим Петрович уехал поспешно, а через два дня прислал мобильный телефон: новый, в коробке, таких Андрей еще не видел. И записка: чтобы всегда телефон был дома и на связи. И гора конфет, и пакет из Макдональдса с любимой картошкой фри для Андрея и гамбургер.

Потом Андрей увидел по телевизору областные новости, что нашли девушек, которые пропали несколько недель назад. Их нашли в подвале частного дома, следствие вышло на похитителя. Это были не первые его жертвы, так же его подозревают в убийствах нескольких человек, он орудовал в этом районе более десяти лет. На кадрах промелькнул знакомый силуэт Вадима Петровича. Андрей начал потихоньку складывать картинки. Мать сильно волновалась, когда смотрела новости, потом обняла сына и поцеловала его, посмотрела в глаза:

— Андрюша, ты не боишься? Все хорошо?

— Ну, мам, ты чего… Мертвые не кусаются! — с бравадой ответил пацан, хотя сам внутри немного беспокоился, неужели он может видеть что-то особенное?..

Всеслав

В миру мразь звали Всеслав Слепцов, двадцати трех лет от роду, родителей нет, приехал из столицы, поселился на съемной квартире, работал в пенсионном фонде сисадмином. Был диплом не то какого-то техникума, не то колледжа, компьютерщик. Сам из детдомовских, нарушение аутичного спектра, победитель олимпиад по информатике. Все.

Андрей заглянул в кабинет через маленькое окошко двери, на котором была металлическая сетка. Всеслав сидел на стуле абсолютно спокойный, сложив руки на стол. Андрей зашел. Задержанный поднял глаза.

— О! А вот и Проводник пожаловал… — тихо сказал он с легкой улыбкой.

— Какой я тебе проводник? — не понял Андрей. — Ну да ладно, не об этом сейчас. Ты знаешь, почему ты здесь?

— Потому что они прыгали, — как то непонятно ответил Всеслав, то ли задавая вопрос, то ли просто констатируя.

— Из-за тебя погибли девять человек, и у нас есть доказательства, — отчеканил Андрей, глядя ему в глаза.

Всеслав удивился и слегка приподнял брови:

— Они сами прыгали, они так хотели, я ж их не толкал, — он заерзал, — И почему девять, а не семь? Нужных должно быть семь, ни больше, ни меньше.

— Юля, Полина, Даша, Дима, Женя, Наташа, еще Полина, Елисей и Варя, — жестко проговорил Андрей, не отводя взгляд.

— Последние, которые первые были, двое… Они не считаются. И ты их не видел, — спокойно ответил Всеслав.

Андрей вздрогнул: получается, что он знал. Он знал о роли Андрея в расследовании, знал о видениях… Но как? Как такое может быть? Даже следователь главка не знал, только Вадим Петрович, иначе его не допустили бы к делу.

— Елисей и Варя тоже на тебе, мы нашли твой след в мобильнике, там такая же дыра, как и у других, тебе не отвертеться! — Андрей специально повысил голос.

— Я только наблюдал, — спокойно проговорил Всеслав. — Они были нужны, для калибровки системы.

— Какой калибровки? — не понял Андрей.

— Твоей, — усмехнулся тот. — Ты же у нас Проводник!

Опять этот проводник.

— Ты о чем? — нахмурился Андрей.

— Да ты еще и глупый, — по-детски рассмеялся Всеслав. — Совсем ничего не понимаешь? Это же игра! Без тебя этой игры бы не было…

В этот момент в кабинет вошел человек в строгом сером костюме, окинул колючим взглядом обоих:

— Беседа окончена. Распоряжение сверху. Вы свободны, — обратился он к Андрею.

Тут Всеслав напрягся и, не глядя на серого, не спросил, а потребовал ответа:

— Та женщина, под мостом, почему она так себя вела? Я не понимаю.

— Кто? Мать Юли? Ты издеваешься что ли?! — взорвался Андрей.

Человек в сером предупреждающе посмотрел на него:

— Вадим Петрович просил вас зайти, немедленно.

Катька

Андрей без стука залетел в кабинет Вадима Петровича, такой наглости не ожидал даже от себя:

— Вадим Петрович! Что за хрен в пиджаке пришел? Мне работать надо. Какие еще распоряжения сверху? — выпалил он возмущенно.

По привычке Вадим Петрович накрыл рукой пистолет, который лежал на столе слева от него.

Седоватый следователь всегда носил с собой пистолет, Андрею думалось, что он наверняка спит с ним в обнимку, по крайней мере, парень ни разу не видел Вадима Петровича без его «Макарова». Везде, если не сидел за столом, начальник носил ствол в кобуре на груди, а когда садился у себя в кабинете за бумаги, доставал и клал слева от себя. Пистолет был так затерт, что кончик оружия, низ бороды и скоба просто сверкали зеркалом. Сейчас старый работник неизвестного комитета положил ладонь сверху своего любимого «Макарова» и медленно повернулся к молодому человеку:

— Спокойно, Андрей, спокойно. Сам понимаешь, дело громкое, контроль с самого верха от Васильева, а ты у нас кто? Штатный психолог или как у тебя в ведомости зарплатной пишут? — устало начал он. — Будет время и у тебя, сейчас комиссия приедет, начнут с ним работать.

— А я? Я им ни разу не сдался, да? Я восемь месяцев за ним хожу, по крупицам собираю все, опера и парни с отдела неделями не спят, а мы отдадим его просто так? — Андрей не унимался, возмущенно расхаживая вдоль стола начальника.

Вадим Петрович взял пистолет в руку и осмотрел оружие, а потом так же умиротворяюще продолжил:

— Говорю, успокойся, иначе вообще тебя уберут с дела. Я договорюсь, чтобы нам дали с ним пообщаться.

Начальник метнул цепкий взгляд в сторону Андрея:

— И красноголовую свою иди успокой, прибежала тут с диктофоном… Ведь, дура, утром из кустов прям тут, у крыльца, выпрыгнула и давай какие-то вопросы задавать. Откуда она столько знает, а?

— Кто, Катька что ли? — опешил Андрей. — Что она спрашивала? Да и не моя же она, вы ж знаете… После того раза мы и не виделись больше.

Андрей виновато опустил глаза и немного смутился.

— Вот и иди, скажи ей, чтоб не лезла. Если ее красную башку еще раз рядом с отделением увижу — влеплю вам обоим, понятно?

— Понятно, — Андрей выпрямился и отправился за дверь, прикрыл аккуратно, спустился в коридор и вышел на улицу.

Сквозь грязное окно чебуречной, что была через дорогу, явно виднелись красные волосы Катерины, парень направился к ней.

Катерина училась на факультете журналистики в том же универе, где и Андрей, на параллельных курсах. Молодой человек пошел по психологии (это было условие работы с комитетом), а Катя уже писала заметки для местной желтой газетенки, владельцем которой был Фома. Фома — окрестный информационный упырь, исчадие лжи и глупости, что льется на обычных людей из СМИ, он не гнушался ничем. Если были выборы в мэры, думу или еще куда, то на страницах Фоминской газеты и на его сайте сразу появлялись разоблачающие статьи со всеми грязными и липкими подробностями. Фома брал деньги у всех, кто готов был платить: от власти, от бизнесменов, от конкурентов, от неверных жен и мужей. Деньги и только деньги. Приправив обычную историю соусом из наглого вранья, Фома сразу выдавал ее в свет, он переворачивал все с ног на голову так, как надо было тому, кто платит деньги. Зачем он держал Катьку, было непонятно: ее статьи про укусы клещей, дорожные аварии или прорванную на улице трубу Фоме были явно ни к чему, но печатал он их почти без изменений. Может, она ему нравилась, хотя видимого интереса медийный бизнесмен никогда не проявлял. Он пил коньяк прямо за рабочим местом, начиная с обеда, и потирал свои ручонки в ожидании очередного барыша.

Катерина сидела за столиком в чебуречной и глотала холодный кофе из пластикового стаканчика. Разноцветные «фенечки» и браслетики на руках ярко выделялись на фоне серой атмосферы общепита. Андрей молча сел рядом и уставился на ее конопатый нос.

— Ты опять волосы в красный покрасила, снова на войне, что ли?

— Я ушла от Фомы, ты же знаешь. Долго на мне еще это клеймо будет? — Без приветствий резко ответила юная журналистка.

— Да, в курсе, только мне уже влетело за тебя от шефа. Ты чего тут вьешься? — Андрей серьезно посмотрел на нее.

— Вот давай этот папочкин взгляд не будем делать, — Катя надменно закатила глаза. — У меня теперь своя колонка, и это мое журналистское расследование, вот смотри!

Катерина развернула к Андрею экран своего телефона.

— КАТЁНА! Ты серьезно? КАТЁНА? — Андрей рассмеялся. — И ты хочешь с таким неймом писать серьезные статьи? Еще бы зверушку на аватарку прицепила, что за детство, Кать?

— Иди в жопу, что хочу, то и делаю. Моя колонка, — ненатурально надулась Катька. — Ты лучше расскажи, что там у вас?

— Не расскажу. В прошлый раз это все чуть не кончилось плохо, помнишь?

— Ты же знаешь, что это не я, это Фома загнул! — почти закричала Катька.

— Но это ты ему рассказала про меня и про мои сны!

— Я лишь сказала, что ты видишь какие-то моменты, а подробности он сам вынюхал! — Катька пылала праведным возмущением. — Кто-то у вас в конторе сливает инфу, это не от меня он подробности узнал, понял?!

— Ладно, не ори… Чего ты у Вадима Петровича спрашивала, что он так взъелся? — оглянувшись на посетителей кафе, перевел тему Андрей.

— А спросить-то есть чего, думаю, и тебе интересно будет.

Катька придвинулась через стол к молодому человеку и хитро улыбнулась:

— К примеру, почему тела первых двух — Вари и Елисея — а также последней, Юли, не повезли в областной морг, а оставили в районном? Почему тела остальных сразу забрали, даже машину специальную прислали? А?! — довольная произведенным эффектом, Катерина откинулась на спинку пластикового стула.

— Я уже и в вашем городишке была, с патологоанатомом говорила. Завтра тут к Сашко напрошусь.

— Сашко все еще в морге, что ли, подрабатывает? — удивился Андрей.

— Ой, да ему лишь бы подальше от людей, — махнула рукой девица. — Как он умудряется совмещать работу в морге с ведением утренних праздников в детсадах — это тоже вопрос на целую статью, но да, он все так же в областном морге дежурит, и завтра я с ним встречаюсь. Может и ты со мной, а то вечером я его боюсь?..

— Заняться тебе нечем… Откуда про тела информация?

— Да так, нарыла, с людьми пообщалась… Странно это все, да? –посерьезнела Катька.

— Интересно, — согласился Андрей.

Катерина была неплохой, чувствовалась в ней какая-то доброта внутри, и взгляд теплый. Зелено-карие глаза, лицо в канапушках и ярко-красные волосы до плеч с фиолетовыми вкраплениями делали ее эксцентричной стервой. А еще у Катьки была грудь: высокая и очень круглая, как две булочки. Талия узкая, а задница худовата, что смотрелось немного негармонично, если наблюдать спереди, так как грудь всегда притягивала внимание, но сзади все пропорции были просто отличными. Если бы не ее хипповые наряды и дикие волосы, то девушку можно было бы назвать «секси», а так — просто чудаковатая пигалица-журналистка, и не более. Но это не помешало Андрею прожить с ней вместе целых три месяца на последнем курсе универа.

Варя и Елисей

— Мать — сука! — Варя в вытянутых трико и домашней футболке шумно упала в кресло.

Елисей лишь приподнял бровь как бы в ответ, и продолжил рубиться в «стрелялку» на смартфоне.

— Нет, ты представляешь, у меня конец четверти, а она с этим хахалем на Кипр полетела, — Варя опять не услышала ничего от собеседника, — Блин, Леся, мне всего 13 лет! Она что, забыла про меня?

Девочка демонстративно надулась:

— Леся!!! Я не пущу тебя больше, если не ответишь мне! — парень кивнул. — Меня бабка достала вечерами со своей едой, не могу ее видеть! Варенька то, Варенька сё, на вот покушай… Фу, бесит.

Елисей закончил катку в игре и снисходительно посмотрел на Варю:

— Чё паришься-то? Не достают тебя — и ладно, делай что хочешь… — Елисей встал с дивана и отправился в коридор.

— Ты куда? — нервно подскочила Варя.

— Смотри, что у меня есть, — подросток пошарил во внутреннем кармане куртки и вытащил две сигареты. — Пошли покурим, расслабимся…

— Леся, ты куришь? Нельзя же? — подозрительно сказала девочка.

— Кто сказал? — усмехнулся Елисей и направился к балкону. — Есть огонь?

Варя прошла на кухню и нашарила на дальней полке шкафа спички.

— Еще баночку надо, чтобы пепел стряхивать, — велел парень, распахивая стеклянную дверь.

Варя оглядела кухню и нашла баночку из-под сметаны, с недооторванной фольгой сверху:

— Такая пойдет?

— Да, норм.

Они сели на корточки на холодном балконе, спиной к стене, чтобы их не увидели ни снизу, ни сверху. Середина марта, оттепель…

Елисей бодро чиркнул спичкой и поднес огонь к сигарете, бумага едва слышно взялась и зашаяла, за ней и табак. Подросток медленно втянул ртом дым, потом немного выпустил через нос, и после глубоко втянул в себя, чуть прикрыв глаза. Варя смотрела на него, не отрываясь: парень казался таким взрослым, хотя они были одногодки, только он родился зимой, а Варя летом.

— На, попробуй, — Елисей протянул к ее губам свои пальцы с зажатой между ними сигаретой, — Просто втяни в себя немного, а потом вдохни.

Было как-то страшновато. Варя увидела перед своим лицом пальцы Леси, желтоватый фильтр и легкий дымок из него. Она медленно, как трубочку от сока, взяла фильтр, почувствовала губами легкое прикосновение подушечек пальцев. Пахло вкусно: какими-то фруктовыми конфетками в сочетании с табаком. Она втянула в себя дым, сердце испуганно застучало.

— Фуух, — Варя выдохнула дым и слегка закашлялась.

Елисей одобрительно посмотрел на подругу, и сам сделал затяжку:

— Держи еще.

После второй затяжки у Вари закружилась голова, но она не показала виду, и протянула руку, прося ещё.

— Хватит на первый раз, а то блеванешь. Потом еще покурим, — со знанием дела сказал Елисей. И он был прав, девчонка еле дошла до кресла, ее затошнило, лицо немного покалывало, а голова шла кругом.

Варя знала Елисея столько же, сколько помнила себя, они ходили в один садик, а потом и в одну школу, в один класс. Жили на соседних этажах в одном подъезде. Только вот год назад родители Елисея продали квартиру, переехали в другой район, и Елисей перешел в новую школу. Целый год они не виделись, да и раньше не особо дружили: просто соседи. А неделю назад по дороге в школу Варя увидела старого приятеля во дворе своего дома, он стоял и смотрел на окна.

— Ты чего здесь?

— Да так, мимо проходил, — охотно откликнулся мальчик.

— Ты же в другой школе сейчас да? Ну и как там?

— Скучина страшная, как и везде.

Варя почему-то очень обрадовалась их случайной встрече.

— Это точно! А ты чего не в школе сейчас, вы же тоже со второй смены учитесь, как и мы?

— Да, со второй. Просто не пошел сегодня, — легкомысленно пожал плечами Елисей.

— А что, так можно было? — с завистью улыбнулась девочка.

— Нужно! — изрек он, — Надоело, выходной у меня!

— Тогда и у меня! Пошли ко мне! — бодро ответила Варя.

— Погнали, у тебя комп есть?

— Есть.

— А у меня чипсы есть, — и Елисей показал открытый бочонок «Принглс».

— Урра! — обрадовалась девочка.

Бергман

Доктор Бергман его звали.

Впервые Вадим Петрович познакомил Андрея и доктора Бергмана, когда первому было лет пятнадцать. Тогда Андрей заканчивал девятый класс, а Бергман только открыл свою первую клинику в городе.