Оглавление

Детство

Глава 1

Бах! Бум-бум! Бах!

Тяжелый рок, перемежающийся с гортанным рычанием дикого зверя, ворвался в мои сны. Я медленно разлепила веки и тут же спрятала голову под подушку. Этот идиот опять врубил музыку на полную. В сотый раз я задавалась вопросом: почему мне так не повезло с братом? У всех нормальных людей братья — воспитанные, понимающие, готовые прийти на помощь. Мой же — сплошная головная боль. С ним можно только устраивать гладиаторские бои или словесные перепалки, приправленные отборной бранью.

Я с трудом поднялась с кровати и метнула подушку прямо в голову братца. Он, с отточенной грацией, поймал ее на лету. Конечно, ему не впервой ловить мои «снаряды». Он, кажется, даже спиной чувствует, когда в него что-то летит. Однажды я запустила в него вазу, но он ловко увернулся, и ваза разлетелась вдребезги об окно. Родители тогда заперли меня под домашний арест на две недели, а папе пришлось менять стекло. С тех пор я стараюсь контролировать свой гнев и думать, прежде чем что-то кидать.

— Ну сколько можно слушать эту дрянь?! — прокричала я, пытаясь перекричать грохот, разрывающий мои уши.

— Ты просто не понимаешь, это искусство, — ответил брат.

— Искусство, от которого уши вянут! Выключи и дай поспать.

— Хватит спать, уже одиннадцать! К тому же, скоро Макс придет.

Макс — моя вторая головная боль. Лучший друг братца. Они неразлучны с первого класса, и с тех пор моя жизнь превратилась в удвоенное испытание. Если с братом я еще могла как-то справиться, то Макс — совсем другое дело. Он был как тень брата, их совместные шутки и подлянки были настоящей пыткой. Они дополняли друг друга: Макс — изобретатель, брат — исполнитель. Физически доставалось брату, но умом я понимала, что Макс — не подарок. Его извращенный ум мог придумать такие козни, о которых мой брат даже не догадался бы. Найти на него компромат было куда сложнее. Но побить его за просто так тоже хотелось.

Не будем забегать вперёд. Чтобы вы лучше поняли, о чём я, начну с самого начала.

Мой брат Рома старше меня на два года. С детства мы делили всё: игрушки, конфеты и даже кота. Жили мы в тесной двухкомнатной квартире на четвёртом этаже. Родители отдали нам одну комнату, а сами заняли другую. Так что и комнату мы делили вдвоём.

Места нам вечно не хватало. В шкафу, видите ли, много моих шмоток, а ему некуда даже трусы положить. На полочке рядом с компьютером стоят ненужные статуэтки, когда здесь должны лежать его диски с играми. У меня слишком много мягких игрушек, которые его раздражают, а то, что посреди комнаты висит его любимая груша и всем мешает, его не смущает.

Ещё с детства из-за вредности Рома портил моих кукол: тыкал в них иголками или рисовал на их лицах ручками символы, которые портили вид моим принцессам. В ответ я ломала его машинки и скидывала их прямо с балкона на улицу. Макс же, если находился рядом, пытался меня остановить, заламывая мне руки за спину, и ловко вырывал Ромины машины. Макс, конечно, не портил мои вещи, но его ехидная усмешка меня бесила. Он часто бывал у нас дома, иногда мне казалось, что у меня не один брат, а два. Они вместе приходили из школы и устраивали мне шоу на проверку моей нервной системы.

Однажды, когда я пошла в первый класс, а Рома в третий, мама приготовила мне школьный сарафан с белой блузкой и чёрными лакированными туфельками. У бабушки в огороде мне нарвали и сделали красивый букет из гладиолусов. На голове мама заплела мне две красивые косички, украшенные в конце белыми бантами. Я потом долго крутилась у зеркала, восхищаясь своим внешним видом. Рома же был одет в обычную школьную форму чёрного цвета: брюки, белая рубашка и чёрная жилетка. В назначенное время мы вышли из дома всей семьёй и направились в сторону школы.

У школы собралось полно народу, рядом стояли учителя с табличками своего класса. Рома сразу ушёл к Марине Фроловне, его классной руководительнице, даже не взглянув на табличку, которая гласила «3 „б“ класс». Мама с папой потащили меня к неизвестной женщине, у которой в руках была табличка «1 „а“ класс». Как оказалось, женщина представилась моей новой классной руководительницей Ольгой Сергеевной.

Пока нас распределяли по классам и выстраивали в длинный ряд напротив школы, играла музыка, вход школы был украшен разноцветными шарами и ленточками, прямо на стене висел плакат с крупными буквами «Здравствуй, школа». Старшеклассники ютились у входа и ждали, когда их вызовут на сцену. Я рассматривала всё с большим интересом, вертя головой то вправо, то влево. Через некоторое время к нам подошёл Макс, такой же вылизанный до неприличия в своей школьной форме. Поздоровался с моими родителями и, взглянув на меня, добавил:

Ну что, боишься? Сегодня твой первый день, — улыбаясь одним уголком губ, добавил он.

— Ни капельки, — ответила я.

— Тогда до встречи, — и обнял меня, прижимая к себе, от чего я сильно смутилась, а щеки опалило пунцовым жаром. С каких это пор Макс со мной обнимается? Он развернулся на своих каблуках, отправился обратно в строй и встал рядом с Ромой. Я смотрела ему вслед и не понимала, что это было. Мама с папой увлечённо что-то обсуждали, наверное, вспоминали, что когда-то и они были школьниками. Музыка стихла, на сцене появилась директриса и начала свою монотонную речь о том, что так рада нас видеть, что за три месяца каникул мы, наконец, воссоединимся. Школа открыта для нас с распростёртыми руками и так далее и тому подобное. Дальше пошли нравоучения, что старшие должны помогать младшим, школа — наш второй дом. После на сцену вышли некоторые старшеклассники, они зачитывали стихи, а одна девочка даже спела песню.

Поднялся ветер, и немножко посвежело, поэтому, чтобы согреться, я решила спрятать руки в карманы, а цветы отдать папе. Но как только я сунула руку в карман, почувствовала что-то слизкое, тёплое и… живое. Я резко отдёрнула руку и вскрикнула что есть мочи. Все, кто стоял рядом со мной, повернулись в мою сторону, а родители посмотрели на меня строго осуждающе. Я быстрым движением вытащила то, что лежало в кармане, и, о боже, это оказалась самая настоящая жаба. Она прыгнула из моих рук прямо на голову рядом стоящей девочки, та завизжала ещё громче, чем я, и начала размахивать цветами по всему кругу. В итоге цветочным полётом досталось всем ребятам, стоящим рядом с нами, одному из них даже поцарапало лицо. В нашем ряду началась такая суматоха и хаос, что пришлось остановить концерт до выяснения обстоятельств. Жаба, как оказалось, успешно ретировалась восвояси. А я искоса взглянула на ту сторону, где была табличка с 3 «Б» классом. Эти два полудурка смеялись в кулак, глядя на нас, когда все вокруг замерли с таким недоуменным и непонимающим видом. К моему счастью, всё это недоразумение списали на стресс первоклашек и не стали нас отчитывать, но только я знала, кто виновник всего этого происшествия. Поэтому на следующий день я не стала спускать всё с рук этим сорванцам и положила в рюкзак Ромке кучу сырой земли. О, даже не спрашивайте меня, каким злым он пришёл домой. Зато я посмеялась от души.

Кстати, та девочка, на которую прыгнула жаба, стала моей подругой. Женька, как её звали, отличалась боевым и крайне неординарным характером. Её любимым предметом была физкультура, а ещё она дополнительно занималась лёгкой атлетикой. Она всегда была собрана, волосы, чернее тучи, были завязаны в конский хвост, а взгляд её карих глаз всегда отличался строгим и вызывающим на ринг напором. В отличие от неё, я была маленького роста, со светло-русыми волосами, как у папы, и ярко-голубыми глазами, как у мамы. Ромка же был выше меня на голову, с тёмно-русыми волосами и синими глазами. Макс выглядел чем-то похожим на Женьку: такие же чёрные коротко стриженные волосы, зелёные глаза, только кожа была смуглее.

Однажды после школы мы с Женькой решили отправиться ко мне домой. К нашей радости, дома никого не оказалось, и мы получили полную свободу для игр. Мы притащили стулья с кухни, накрыли их покрывалом, соорудив уютный «домик». Внутри нашего миниатюрного мира мы рассадили кукол и плюшевых зверей, расставили игрушечную мебель, создавая атмосферу настоящего кукольного царства. А потом забрались туда сами.

Мы так увлеклись, что совершенно не заметили, как кто-то вернулся домой. Очнулись мы только тогда, когда рядом с нашим убежищем появилась странная бутылка, из которой медленно поднимались пузырьки. Пока я пыталась понять, откуда она взялась, раздался громкий щелчок. Крышка слетела, и поток шипучей жидкости хлынул на нас, словно извержение вулкана, сметая всю хрупкую атмосферу нашего кукольного мира. Мы вскочили, отпрыгивая в сторону, и тут же услышали за спиной раскатистый мужской смех. Ромка и Макс, держась за животы, хохотали над нашим переполохом.

Я же взялась за первую попавшуюся куклу и закинулась сначала в одного, потом в другого, и метала так до тех пор пока под руками ничего не оказалось. Парни ловко уворачивались. Тогда Женька принесла из кухни полотенце, завязала узелок на конце и принялась хлестать обоих разом.

Наши бои продолжались бы до самой ночи, если бы такую картину не застал наш папа. Он смотрел на нас таким тяжёлым взглядом, что угомонились сразу все. Макса и Женьку отправили домой, а меня с Ромкой заставили прибираться. Ковёр чистить заставили Рому, так как знали, что в силу своего возраста я просто не додумалась бы бросить «Ментос» в «Кока-Колу». Брат мой, пыхтя и ругаясь, драил ковёр, я же собирала все выкинутые игрушки.

На этом пакости не прекращались. Уже в четвёртом классе мой брат, тайно от меня, подменил мелодию на моём телефоне. Вместо привычной музыки он установил какую-то ужасную песню и позвонил мне прямо на уроке. Когда зазвонил телефон, я услышала: «Ведь меня укусил вампир, а-а-а, ведь меня укусил вампир, а-а-а…» Это «а-а-а» сопровождалось таким протяжным мычанием, будто голодный волк выл на луну. Весь класс обернулся, засмеялся, а учительница бросила такой взгляд, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Конечно, я не осталась в долгу. Вернувшись домой после школы, я чёрной ручкой написала огромными буквами на его любимой груше, висевшей в нашей комнате, слово «Придурок».

Самое интересное, что на летних каникулах папе на работе дали две путёвки в лагерь от предприятия. Лагерь назывался «Восток». Ромка воспринял эту идею без энтузиазма и сразу отказался. Мне же, наоборот, хотелось поскорее отправиться хоть куда-то. Однако папа, как и сам Ромка, был неумолим: он настаивал на поездке, а сын упорно сопротивлялся. Тогда мама предложила выход. Выяснив, что кто-то из детей отказывается ехать, она выпросила лишнюю путёвку. Теперь у нас было три путёвки. Чтобы уговорить сына, мама предложила взять с собой Макса, с родителями которого она тоже всё обсудила. С Максом разговор пошёл быстрее — он легко согласился. На этой ноте Рома сдался.

Путь в лагерь был долгим: целые сутки в поезде, а затем еще полдня на автобусе. До вокзала нас довезли родители, передав наши юные тела сопровождающим.

Весь вагон наполнился детьми, которым предстояло вскоре оказаться в одном месте. В нашем купе мы сначала разместились втроем, но вскоре к нам присоединился еще один мальчик — Федя. Он был примерно моего роста, маленький, щупленький и такой скромный, что почти терялся на фоне моего брата и Макса, которые выглядели куда крупнее и рослее.

Сначала в вагоне царил шум: дети занимали места, знакомились, кто-то проходил мимо, представляясь. Затем все постепенно утихло. Ребята разлеглись по своим койкам, занятые своими делами. Мне досталась нижняя полка, а Рома с Максом — верхние. Прошло полдня, и первым заскучал Рома. Он достал предусмотрительно взятые с собой карты и предложил сыграть. Мы с Максом тут же оживились. Я скинула ноги на пол и подвинулась к столику. Макс спрыгнул на мою кровать, а Ромка уселся напротив, отодвинув Федю. Я уже не раз играла в карты с парнями, они-то и научили меня всем тонкостям игры. Федя же, наблюдая за нами, отодвинулся к краю своей кровати и уткнулся в книгу. Мне стало немного неловко, и я спросила:

— Федя, давай с нами?

Рома зло посмотрел на меня, как бы посылая мне сигналы, чтобы я не вмешивалась. В ответ я наградила его не менее суровым взглядом. Обстановку разрядил Макс:

— Давай не ломайся, тащи свой зад и бери карты.

Федя, всё ещё подозрительно косясь на Рому, всё же подвинулся, но спросил:

А если я не умею играть?

— Научим, — перебила я, опережая Рому, который уже закатывал глаза.

Первый час я объясняла Феде правила, как играть в дурака. Потом на примере первой игры показывала каждую карту, и чтобы ему было проще запомнить, первую партию сыграла вместе с ним. Рома не мог сдержать свой словесный понос в адрес Феди, как бы недвусмысленно намекая тому, что тот слишком тупой для такой простой игры. Федя, на удивление, не реагировал на Рому и задавал вопросы мне, и изредка Максу. Макс же, в отличие от Ромы, неприязни к Феде не испытывал, он сдержанно отвечал на вопросы и даже где-то подсказывал. До самой ночи мы играли, и даже Феде удалось несколько раз нас всех переиграть, к великому огорчению для Ромы. После сопровождающая крикнула «Отбой!», и все улеглись спать.

Утром нас разбудили криком «Подъём», где и сказали, что через два часа мы прибудем на место, так что всем нужно успеть собраться. Собирались все нехотя и вяло. Мой багаж был внушительным: большой чемодан на колесиках с выдвижной ручкой и к тому же небольшой рюкзак.

Парни же ограничились простыми спортивными сумками, видимо, взяв с собой лишь самое необходимое — пару трусов да носков, а в штанах можно и в одних проходить. Я же готовилась основательно: платья, босоножки, косметика — всё это с трудом уместилось в мои сумки.

Когда мы спускались на перрон, я никак не могла справиться со своим чемоданом: он то и дело цеплялся обо все края и не хотел за мной катиться.

— Ты там что, кирпичи везёшь, что даже чемодан не едет? — спросил у меня Рома с ехидной улыбкой.

— Да, буду строить стену между нами, чтобы ты меня не бесил, — съязвила я в ответ.

В это же время подошёл Макс и молча забрал у меня сумку, тем самым облегчив мне жизнь. Рома же, цокая губами, подошёл ко мне и силой дёрнул за лямки рюкзака: те слетели с моей спины, и брат закинул их себе на плечи. Меня же оставили ни с чем, и я со свободными руками отправилась за ними следом.

Глава 2

Мы прибыли в лагерь как раз к обеду. Нас выстроили в ряд, и по фамилиям зачитывали, кто в какой отряд попал. Несмотря на то, что мне было всего одиннадцать, а Роме с Максом — тринадцать, нас определили в один отряд. Я сразу поняла, что это проделки нашего папы. Он, видимо, решил, что я всегда должна быть под присмотром братьев, и позаботился о том, чтобы мы оказались вместе. Так я стала самой младшей в нашем втором отряде, в то время как мои ровесники отправились в четвертый. Когда назвали фамилию Феди, он печально улыбнулся мне и перешел к ребятам из своего, третьего отряда. Федя мне понравился: он был спокойным, ненавязчивым и интересным парнем. В отличие от Ромы, который то и дело прожигал его взглядом, словно пытаясь испепелить. Чем же Федя ему не угодил? Неужели, чтобы понравиться брату, нужно было устраивать бои без правил? Макс и Рома, это понятно. Они дружили еще со школы, сдружились, наверное, потому что оба были примерно одного телосложения и отличались дерзостью, не боясь дать отпор любому, кто встанет у них на пути.

Отбор быстро завершился. Ребят распределили по отрядам, и каждый отряд, сопровождаемый двумя вожатыми, направился к своему корпусу. Всего в лагере «Восток» было семь отрядов и столько же корпусов, каждый из которых вмещал один отряд.

Лагерь раскинулся на широкой равнине, где простор ощущался повсюду. Семь домиков-корпусов располагались в шахматном порядке, а ниже виднелись администрация, столовая и клуб. Между корпусами находились спортивные площадки: футбольное, баскетбольное и волейбольное поля. С другой стороны была детская площадка. Весь лагерь был огорожен забором, чтобы самые смелые не попытались сбежать — ведь, по слухам, такие случаи бывали.

Мы добрались до нашего домика. Комнаты девочек располагались слева, мальчиков — справа. В центре находилась кладовая для чемоданов, а снаружи — веранда, где мы собирались для обсуждения важных вопросов.

Я бросила рюкзак на кровать, которая тихонько скрипнула. Усевшись рядом, я огляделась. В нашей палате нас было четверо; остальные девочки разместились в соседних комнатах.

— Давайте знакомиться, я Лена, — раздался звонкий голос. Я повернулась и увидела девушку с двумя косами, украшенными разноцветными лентами. Прическа выглядела так искусно, что сделать ее самостоятельно было бы непросто.

— А я Лера, — представилась другая, махнув рукой. Ее длинные черные волосы до пояса были настоящим украшением, а сама она сияла, словно сошла с обложки журнала: яркая, блестящая, будто только что из клуба.

— Эвелина. — тихо сказала маленькая девочка, похожая на серую мышку.

— Ну а я Машка, — закончила я круг нашего знакомства.

— Всем на выход! Строимся и идем в столовую. Потом возвращаемся и собираемся на веранде, никуда не разбегайтесь! — крикнула вожатая из коридора. Заглянув в нашу палату, она добавила — Поторапливайтесь, вещи потом разберете!

Мы гурьбой высыпали на улицу и поспешили за вожатой в столовую. Она оказалась огромной — настоящее деревянное здание в стиле русского народного творчества. Стены украшали картины с героями сказок: вот «Алёнушка с братцем Иванушкой на сером волке», а рядом — «Богатыри». Чуть дальше висели искусно вышитые вручную панно, изображающие всё, что только можно: бескрайние леса, уютные дома, пышные букеты цветов и разнообразных животных, особенно домашних. Казалось, мы попали не в столовую, а в настоящую галерею народного искусства.

— Ну наконец-то можно поесть, я голодный как волк, — сказал Рома, усаживаясь рядом со мной. Напротив меня уселся Макс, а рядом с ним Лера, с которой я недавно познакомилась.

— Привет, мальчики, меня зовут Лера, — кокетливо начала знакомство моя новая соседка, — с Машей я уже знакома, и мы будем жить в одной комнате.

— Ага, — промычал Рома, набивая полный рот еды. До Леры ему было как до луны, сейчас он был обеспокоен более важными делами.

— А тебя как зовут? — обратилась она к Максу.

— Макс, — ответил тот, даже не взглянув на новую спутницу.

— А? — и подняла голову в сторону Ромы, как бы узнать и его имя.

— А это Рома, мой брат, — ответила за него я, награждая его не самым добрым взглядом.

— О, так вы все родственники! — взмахнула руками Лера, — а Максим тебе тоже брат?

Меня аж передёрнуло от слова «Максим», я настолько привыкла называть его Максом, что совсем забыла о его настоящем имени. И Максим у меня даже в голове не укладывался.

— Нет, Максим мне не брат, — как бы невзначай назвала его так. Макс, видимо, то