автордың кітабын онлайн тегін оқу Пропасти улиц. Вторая книга цикла «Поколение XXI»
Глава 1. Мрачное беспокойство
Штат
Девчонка нахмурилась, отступив на шаг к личным ящикам в раздевалке. Подружки рядом покосились в сторону, с подозрением замерли.
Пачкая свежей осенней грязью пол, стремительным шагом к школьницам направлялась Тень. Черные рваные джинсы, пыльная куртка, большой капюшон — Маша лица не видела, но насторожилась сильнее остальных. Возможно, ее дерзость наконец заимела последствия.
Тень остановилась в двух шагах от компании, бросила взгляд через плечо, распугивая зевак в коридоре. И оказалась девушкой. Старше их на несколько лет — старшеклассницей или студенткой. Хрустнув шеей, она скептично дернула бровью, сбрасывая капюшон.
Длинные светлые волосы рассыпались по плечам, изучающий взгляд исподлобья усилил пугающий демонический образ. Она ловким движением соорудила на затылке пучок, сложила руки на груди, языком провела по ссадине на губе. Бледный желтый синяк на щеке подсказывал присутствующим, что лучше не дерзить: такая и получить, и врезать может.
Блондинка посмотрела прямо на Машу, пока та отчаянно храбрилась, затем зыркнула на ее подружек. Строго, безапелляционно, с насмешкой. Девочки пискнули и разлетелись, упорхнув в разные кабинеты. Маша сделала выводы.
Она догадывалась, кто это. Возможно, на прошлой неделе она вылила яблочный смузи не на ту серую мышку. За эту придется отвечать. Но она так просто не сдастся.
Тень усмехнулась. Оглядела девчонку с головы до ног, заметила веснушки на носу, темные крупные кудри, брендовую сумку на плече. Маленькая девочка из благополучной семьи, решившая, что ей все должны. Как вообще к тринадцати можно вырасти такой сукой?
— По смирению в твоих глазах я так понимаю, ты и есть Маша. — Блондинка наклонила голову вбок, хриплым, вкрадчивым голосом преображая свою бандитскую внешность, припудренную интеллектом.
Девчонка вздернула подбородок.
— Мария, да, — гордо заявила она.
Тень усмехнулась.
— Да плевать. Девочек маленьких зачем обижаешь? Пороли в детстве мало? — мягко поинтересовалась она, оттесняя ту к шкафчикам. — Придется извиниться, Мария. Искренне.
Девчонке стало не по себе. Незнакомка своей внутривенной агрессией вселяла страх. Казалось, подойдет ближе — откроет огромную пасть и проглотит ее целиком, не оставив косточки. Маша подняла глаза на девушку, зацепилась взглядом за потекшую тушь на щеке блондинки, задумалась.
На смену страху голову начала поднимать злость.
Ей будет угрожать какая-то оборванка с бандитским оскалом? Ей? Ну уж нет.
— Не сегодня, — презрительно фыркнула она и отвернулась, открывая ящик на замочке.
Коленки дрожали, но Маша стойко продолжала заниматься будничными делами, перекладывая тетради в сумку, будто Тени за ней не было.
Она почти выиграла — нужно только держаться. Что ей сделают в школьной раздевалке?
Блондинка устало вздохнула, пальчиком постучала Машу по плечу. Та обернулась.
— Сегодня, — кивнула Тень утвердительно, молниеносно хватая девчонку за волосы одной рукой, второй придерживая дверцу ящика.
У Тени в школе таких раздевалок не было. Напоминало детсад, но все лучше, чем общественная раздевалка, где процветало воровство.
Через мгновение голова с дверцей встретились. Коротко, больно, стремительно. Маша судорожно вдохнула, хватаясь за голову, но блондинка рассматривала отсутствующий маникюр, будто ничего не случилось.
В глазах Марии закипели слезы, внутри все оборвалось от ужаса, боли и безысходности. Голова гудела. Тень поймала растерянный взгляд девчонки своим и не отпустила. Сделала шаг вперед, подходя вплотную. Вновь заинтересованно наклонила голову вбок. Улыбка и ледяное спокойствие вгоняли в панику.
— Из-за звона в ушах ты могла не расслышать, — сочувствующе покачала головой бандитка, — но извиниться нужно сегодня. Иначе твой череп пройдет еще один краш-тест. В этот раз — со столярным молотком. Услышала?
В металлической дверце осталась вмятина от ее головы, с молотком встречаться не хотелось. Мария сглотнула. Эта психопатка ее может прикончить, вера в это была крепка. Девчонка кивнула.
— Словами, Мария… — Тень придавила к полу ледяным тоном.
— Я извинюсь сегодня.
— Веди себя хорошо. — Она подмигнула оседающей в истерике на пол девчонке. — Желаю тебе больше со мной не видеться.
И растворилась в школьных коридорах.
Штат
— Ты где была? — Виктор облокотился на ограду, закурил.
Блондинка пожала плечами. Его требовательный тон Штат не устраивал, но она ничего не сказала поперек.
— Можешь передать сестре, что задиры из параллели ее больше не тронут. — Штат отняла у парня сигарету, глубоко затянулась.
Виктор нахмурился.
— Ласточка, ты что, наехала на этих пигалиц? По-настоящему? — Он звонко рассмеялся, качая головой, будто не верил в сказанное.
Говорил размеренно.
— Доходчиво объяснила, почему нельзя обижать маленьких. — Она закатила глаза. — Чтобы ты эту мелкую ножом в подворотне не пырнул за вылитый на голову Лизы смузи.
Что-то внутри неприятно скребло по сердцу. Что-то в ее жизни шло не так, только она не могла понять, что именно.
— Считаешь меня таким чудовищем? — Вик вновь со смешком покачал головой.
— Просто действовала на опережение. Или не ты хотел подсыпать восьмикласснице крысиный яд в пакет с обедом? — Она скептично дернула бровью.
Трепетный ужас растекался по венам от того, насколько она хорошо его знает.
— Была такая мысль, — согласно кивнул Виктор с улыбкой.
— Это же просто школьницы, не должны они сами разбираться? — фыркнула она.
— Взглянул бы я на тебя, если бы это была твоя мелкая, — оскалился парень.
Штат покачала головой.
— Да, ты прав. Мне бы крышу сорвало. Прости.
Конечно, он шутит. Вик любит свою младшую сестру, но на такое не пошел бы. Все это — разгон баек, они любят страдать подобным от скуки. Это просто шутки.
Но хорошо, что к Маше пришла первой она.
Глава 2. К несчастью, короли не могут ошибаться
Штат
— Это мое место. — Блондинка скучающим взглядом окинула девчонку, сидящую за пустым столом.
Вязкое, как кисель, утро после тусовки делало настроение скверным.
— Оно что, подписано? — дерзко выгнула бровь девчонка, отрывая внимание от «Доширака».
Вечеринка получилась знатной: в квартире до сих пор находилось много незнакомых людей, гостья за столом входила в их число. Штат не собиралась церемониться: голова раскалывалась.
— А твои глазные яблоки подписаны? Если нет, можно мне одно?
Блондинка с грохотом села на стул напротив. Тут же на стол упал старенький нож-бабочка. Штат принялась за свой бич-пакет.
— Или ты валишь отсюда, или я закреплю этот стол за тобой навсегда. В буквальном, сука, смысле.
Последние слова прозвучали с ровной интонацией, но угрозы в них хватило на все фильмы о крестном отце. Девчонка сглотнула и тихо выскользнула из кухни, затем — из квартиры. Звук закрывающейся входной двери поднял Штат настроение.
— Ух, как жестоко, — усмехнулся Виктор, потягиваясь на ходу.
За ним из гостиной выползли еще двое, похожие на мятые черновики. У Сони осыпавшаяся тушь была даже на ключицах, Эдика бы фейс айди не узнал. Глядя на друзей, Штат боялась посмотреть в зеркало. И кажется, все еще была пьяна.
— Да ладно тебе, — отмахнулась Штат, — кто она вообще такая? — Она раздраженно цокнула, открывая бутылку с соком.
Переглянулась с Соней, красноволосой хохотушкой. Та протянула бутылку. Водка оперативно разбавила сок.
— Таня Шатунова, вроде недавно перевелась, — пожала плечами Соня.
Эдик, сидящий рядом с Виком, кивнул в знак подтверждения. Он был на два года старше ребят. Но не умнее.
Если бы Эдик был действительно мудрым и взрослым, не связывался бы с организованной преступной группировкой, в которую постепенно превращалась их компания.
— Таня… — Штат задумчиво нахмурилась. — Идиотское имя. Подожди, Шатунова? — Она повернулась к Вику. — Как Павел? Наш личный сорт геморроя? Сестра? Что она у нас делала? — Непонятно, чего во взгляде блондинки было больше — изумления или торжества.
Пашка Шатунов, верящий в добро и справедливость, учащийся в соседней школе, частенько вставал в позу и рушил планы ребят. Им это не нравилось.
— Ага, — безразлично откликнулся Вик, не отрывая сонный взгляд от телефона. — Да кого у нас тут только не было. Как вообще столько человек поместилось...
У Штат разгорался азарт в зрачках.
— Мило, — довольно протянула она, — в семье не без уродов, видимо. Мне, кстати, мою биту вчера прислали. Может, опробуем ее на выходных на той забегаловке у залива? — Она загадочно оглядела друзей, постукивая ногтями по столу.
— Продуктовый хачовский магаз Шатунова? Ее отца? — Эдик удивленно поднял брови, задавая вопрос с набитым «дошиком» ртом.
— И Пашки…
— Хочешь их... наказать? — Виктор оторвался от телефона. — Не слишком для новенькой?
Штат закатила глаза. Виктор всегда говорил медленно, с расстановкой.
— Не слишком, — передразнила блондинка, — тем более она первая начала. — Штат почти раздосадованно сложила руки на груди.
— В каком месте? — засмеялся Вик, обращая на себя внимание пары помятых ребят, вошедших в кухню, но те быстро ретировались под его неприятным, колючим взглядом.
Первые лучи солнца пробирались в комнату, отражались зайчиками от длинной очереди бутылок у плиты. Пахло перегаром и табаком.
— Ее слова были провокационно грубы, — гордо вздернула подбородок Штат.
— Тебя за задницу английская... глава Англии укусила? — Он улыбнулся, хватая из рук блондинки самодельную «отвертку».
Отпил глоток не поморщившись.
— Очень смешно, — фыркнула Штат, — я сама кого хочешь за задницу укушу.
Ребята захихикали, совершенно не сомневаясь в сказанных Штат словах. Начали перебрасываться шутками, продолжая ленивый завтрак.
— Передай крекеры, — развалившись на столе, обратилась блондинка к Эдику.
— Сама не дотянешься?
Штат издала нечленораздельный стон усталости.
— Мне лень, — рапортовала она. — Кидай, я поймаю.
Тот недоверчиво посмотрел на блондинку, пожал плечами и кинул в нее крекер, который она ловко поймала ртом на лету.
— Ты и правда как ласточка, — заметил Виктор.
Вялотекущие разговоры и смешки продолжались в течение получаса: не выветрившийся из крови спирт и лишь пара часов сна делали посиделки на кухне особенно чарующими. Будто в целом мире, кроме их квартета, не было никого.
Люди бледными призраками шатались по квартире, на кухню мало кто заходил, слыша разговоры компании. Кто заходил — быстро жалел об этом, напарываясь на колкие взгляды заседающих.
— Кстати, об укусах, — прервала очередной взрыв гогота Соня. — Отчим рассказывал, что где-то в Европе есть ресторан, где подают человеческое мясо. Понятно, что это неофициально, но на самом деле сумасшествие!
— Узнать бы, где этот ресторан… — протянул Эдик, снова вызывая смешки за столом.
— А я читала, что после поедания человечины человек сходит с ума и в мозгу какие-то процессы необратимые происходят. В общем, долбанутыми становятся, — задумчиво протянула Штат.
Виктор хмыкнул и поднял бутылку с «отверткой».
— Значит, нам нечего бояться, — засмеялся парень, заставляя друзей поднять кружки с алкогольными напитками. — За каннибализм!
— За каннибализм!
— За каннибализм!
— Доброе утро. — Тост прервала милой улыбкой вошедшая девушка. Тонкокостная, почти прозрачная, с оленьими глазами и маленьким ротиком, она обняла руками с вереницами татуировок Вика за плечи, поцеловала в висок. — Кофе есть?
Ребята молчали, в упор уставившись на девчонку в футболке Виктора. Кажется, на ней не было даже трусиков. Но та в полусонном состоянии не обратила внимания на бойкот, начала варить себе кофе.
— Лера? — беззвучно спросила Штат Виктора.
— Ксюша, — также одними губами ответил парень.
Вик откинулся на стуле, сложил руки на груди, разрезал игривой улыбкой напряжение в комнате. Молчал. Встретился взглядом со Штат. В этот момент она увидела, как смятение друга превратилось в решительность. Он улыбнулся шире. С интересом наблюдал за событиями, как зритель. Как критик.
Штат переглянулась с Соней и Эдиком. Те ответили ей вопросительной растерянностью.
На краю сознания пробежала мысль, которую Штат по случайности удалось схватить за хвост в похмельном полубреду. Вик смотрел прямо на нее. Внимательно, с легкой, почти садистской улыбкой. Штат поняла, чего он хотел.
Возмущение поднялось по трахее и стихло. Друг подавлял ее своим состоянием. Почти подчинял.
Он хотел, чтобы она это сделала. Как в прошлый раз. Чтобы Штат выпроводила его пассию.
Только на прошлой неделе это вышло случайно: ночная гостья за завтраком сделала снисходительное замечание по поводу обкусанных ногтей Штат, и та не стала сдерживаться. Не стесняясь в выражениях, выгнала девчонку из квартиры еще до того, как Вик успел что-то сказать.
Но сейчас он без слов просил ее сделать это специально. Приказывал.
Все существо Штат в обиде запротестовало, но Вик улыбался, серые глаза оставались серьезными, и она выглядела бы истеричкой, если бы в ответ на безмолвную просьбу кинулась на друга с претензиями. Он это понимал. Штат видела это в его взгляде.
Виктор брал ее на слабо́, давя на исключительность. «Я прошу именно тебя, — слышала она в своей голове. — Это не унизительно, это — честь».
Пульс застучал в глотке, тревога волной прокатилась по телу. Штат выдохнула. Она и правда в этом хороша. И в прошлый раз все вышло удачно.
Это не была искусная манипуляция. Он проверял границы. Проверял, может ли такое себе позволить, может ли так влиять на людей.
Штат за мгновение представила, как встает в один ряд с его одноразовыми девчонками. Без имен, ярких характеристик и следа в его сердце. Она либо с ним, либо против него. А друзей надо поддерживать: Штат дорожила их пониманием. И сдалась.
Внутренний стержень под пристальным взглядом друга прогнулся. Почему нет.
Штат закурила под паникующим взглядом Эдика: это не ей придется следующие два дня с открытыми окнами жить, чтобы квартиру проветрить. Успокоила его жестом: мол, это лишь на минуту.
— Какие планы на день? — Ксюша примостилась на табуретке рядом с Виктором, вопросительно оглядела по-прежнему молчащих друзей. Соня закатила глаза, Эдик по привычке отсутствующим взглядом уперся в стену, Виктор смотрел на Штат. Блондинка выдохнула говорливой гостье сигаретный дым в лицо. — Я вот думаю на залив пойти погулять. — Ксюша лишь хихикнула, отмахиваясь от табачной пелены. — Как вам идея?
Она опять оглядела будто отключившихся от реальности ребят, на нее прямо смотрела только Штат.
Девушка начала подозревать, что что-то не так. Воцарилась тяжелая, тошнотворная тишина. Ксюша чувствовала себя как на суде инквизиции, только не знала, за что ее судят. За магию в постели? Так это природный талант. Но Штат была палачом и не собиралась разбираться. Тлеющий огонь на конце сигареты должен был распалить костер.
— Я смотрю, ты взяла за привычку не врубаться. — Завладев всем вниманием девчонки, блондинка затянулась, откинулась на спинке стула. — У нас тут деловой разговор. Можешь идти гулять на залив. Прямо сейчас. — Штат выдохнула дым через нос.
Сонное девичье личико не выражало эмоций. Штат сама не знала, почему делала это из раза в раз. Было весело наблюдать за растерянными лицами девушек, но... это вроде как не было ее проблемой. Только вот Вик молчал, и не подчиниться не представлялось возможным. Что-то в его детском азарте, окружавшем ауру в такой неоднозначной ситуации, пугало и завораживало.
Ксюша опешила от подобной резкости, обернулась в поисках поддержки к Вику, но тот с улыбкой смотрел четко перед собой. На судью.
— Что происходит? Вик?
Будь Штат не собой, ей было бы жаль девчонку. На ее месте оказаться не хотелось. Но она и не окажется: не раздвигает ноги на вечеринке перед парнем, которого знает десять минут.
— Кофе можешь взять с собой — в шкафу есть картонные стаканчики, — добила Штат, растягивая губы в доброжелательной улыбке.
— Да кто ты такая вообще? — Возмущение окатило Ксюшу с ног до головы, она вскочила с места, в шоке смотря на ребят, но те ее будто стерли из реальности.
— Так уж повелось, — развела руками блондинка. — Вик заведует вечеринками ночью, я командую утром.
И указала на дверь.
— Ну вы и уроды все, как так можно? — До Ксюши дошло, что это — не злая шутка. Просто зло. — Я и не рассчитывала на завтрак в постель, но нельзя себя вести просто по-человечески? Кто тебя так обидел, Вик?
Штат затушила сигарету, окунув ее в кофе девчонки. Обратилась к друзьям, будто и для нее Ксюша перестала существовать.
— Чувствуете? Надо будет проветрить. Воняет убожеством.
Выстрелила контрольным взглядом в девчонку. Сделалась весом в тонну и обрушилась ей на голову. Ксюша задохнулась от негодования, выпалила: «Психи», — и вылетела за рамку кадра побитым воробьем.
— И где ты только таких хрупких находишь. — Штат недовольно покачала головой. — Хотя она в чем-то права. Твоя брезгливость утром — это что-то с чем-то. Предупреждай их, чтобы уходили сразу, или вовсе на ночь не оставляй. В последнее время такое участилось, и меня это бесит: трахаешься ты, а выносят мозги мне.
— Буду извещать, — согласился Вик.
Кивнул подруге, наградив одобрительной улыбкой. Подмигнул. Будто был доволен ее поведением. Но не смотрел свысока — Штат хихикнула и вздохнула, глядя на свою бутылку «сока».
— Странно получается, — задумчиво пробубнила она, ложась на поверхность стола, будто ничего не было, — похмеляюсь этой «отверткой», похмеляюсь, а в итоге получается, что уже третью неделю в запое…
Вик улыбнулся, поднялся со стула, приобнял блондинку за плечи, прижался своей щекой к ее, потрепал подругу за волосы под недовольное шипение. Оглядел друзей.
— Замечательно, да?
Пришло умиротворение, и дружеская атмосфера снова наполнилась азартом, перспективами и ожиданием большего. Их жизнь была беззаботна, а проблемы даже не маячили на горизонте. Пока.
Глава 3. Гордость и предупреждение
Штат
Душный вестибюль метро выплюнул в сумерки Тень. Штат огляделась, сверилась с картой, зашагала по пустой улице — на Крестовском она была всего пару раз. Сентябрь швырялся опавшими листьями, уставшее сознание постепенно разбавлялось адреналином.
— И кому захотелось погулять по парку в двенадцатом часу? — Она без приветствия кивнула парням у ограды.
Виктор курил, листая ленту соцсети. Поднял взгляд на подругу. Подсвеченные телефоном глаза сверкнули опасностью.
— Эдик.
— Пошел на хрен, Эдик. — Штат сделала реверанс, парни на шутливый выпад хмыкнули. — Ну и с кем мы тебя на свидание ведем, расскажи про своих пассий. — Девчонка уселась на асфальт рядом с забором, взяла зубами сигарету, жестом попросила у Вика огня.
Парень присел на корточки рядом, подпалил подруге табак.
— Пацаны какие-то стукнули Эдика на тусовке в субботу. — Он пожал плечами. Лицо Штат вытянулось от изумления, она кинула недоверчивый взгляд на Эдика, тот лишь кивнул. Соня рядом молчала. Подошедшие трое парней тоже поприветствовали своих без слов. — Мы им не по душе, видимо.
— Без причины прям? — Штат по-старчески закряхтела, поднимаясь с земли. Обняла пришедших ребят, не сводя с Эдика взгляда. — В чем дело было?
— Тусовка странная была. — Эдик откинул светлую челку взмахом головы. Законы бабьего лета по ночам не действовали, ветер поднимался злой. — Там было несколько наших, но много малолеток. Будто выпускной восьмого класса, реально. — Он сплюнул. — Хата убитая, алкашка паленая, эти мажорчики не вписывались. В общем, туда-сюда, к середине тусы я заметил, что в туалет не всех пускали — выгоняли ссать на улицу, даже девчонок. Ну, я заглянул. — Штат затянулась сильнее. Живот скрутило предчувствие. — А там нюхальня. Ладно, че, я спросил, чем угощают, мне предложили дорожку за пятихатку. Прикиньте? Впервые видел, чтобы на тусе вот так продавали порошок. — Эдик хохотнул, чувство недоумения не отпускало.
— И что, тебя не устроила цена и ты все забрал себе? — Штат хихикнула, борясь с желанием передернуть плечами от ползущих мурашек.
Вик рядом был серьезен. Она видела, как друг пару раз баловался травой, ради эксперимента закидывался «кислотой», но вещества не были их постоянными спутниками. Штат сама дважды пробовала курить, но оба раза ее брали лютые бэд-трипы, и она поняла, что «Ред Булл» с водкой ей милее.
Порошок пробовать отказывалась: боялась неадекватного состояния и галлюцинаций, а дома ее обычно ждал ужин с семьей. Состояние нужно было держать под контролем. Под мухой она отлично играла трезвую, а попрактиковаться идти по прямой под «кислотой» времени не было.
— Да не, мне похер было, да и у них брать я бы не стал. Ладно еще бесплатно, но говорю, атмосфера там вообще доверия не вызывала. Как притон педофилов, честное слово. Один пацан был в белой рубашке и с галстуком-бабочкой, прикинь?
— Эдик, я тебя люблю, но хватит уже делать коту больно. За что тебя стукнули? Сделал некрасивое замечание про дресс-код?
Штат закатила глаза, укоризненно посмотрела на друга. Щелчком отбросила бычок, достала следующую сигарету. Вик без слов поделился огнем.
— Ха-ха, смешно, — цокнул Эдик. — Не, я просто спросил, что конкретно продают. Они ответили — кокс.
— И? — Штат в нетерпении развела руками, не улавливая сути.
Эдик не любил торопиться. Недовольно поджал губы, посмотрел на Виктора, мол, сам ей объясняй.
— Дешево слишком для кокса, — пояснил Вик, глядя на Штат сверху вниз. — Обычно он стоит почти десятку. Сама посчитай, на сколько это людей. А тут за пятихатку один занюх.
Штат выдохнула через нос дым, спрятала руку в карман: пальцы от холода начинали неметь. Задумчиво гипнотизировала незаконченную татуировку на шее друга. Уже без издевки посмотрела на Эдика.
— Благотворительность?
— Вот вряд ли, — кивнул оживившийся парень, видя, что блондинка начала воспринимать его слова всерьез. — Скорее всего, впаривают им хрень бодяженную, может, соль или меф, хер знает. А малолетки и рады. Говорю, на толчке угашенный поц в галстуке-бабочке сидел. Ну я и спросил, зачем мелким продают. Знаю, не мое дело, но это выглядело все прям мерзко. Видно было, что парни при деньгах. С наручными часами. Кто вообще носит часы? Еще бы монокли нацепили, придурки.
— Ну, звучит пакостно, это да. — Штат задумчиво крутила пальцами дотлевшую сигарету. — А они что ответили?
— Посмеялись и с гордостью объяснили, что так накалывают незнающих лохов. Почти бизнес, мол. — Эдик скрипнул зубами. Чувство злой справедливости щекотало небо. — Ну я и сказал, что это не круто, пусть валят в клубы. Посмотрел бы я, как они не восьмиклашек, а прожженных тусовщиков так накололи — им быстро вставили бы мозги на место.
— А они?
Щекотка заполняла живот. Штат понимала, что спать ляжет нескоро.
— «Ты кто такой, вали отсюда» и прочее, — отмахнулся Эдик.
— О, мое любимое. — Штат закусила с улыбкой губу.
— Выкинули с тусовки. Четверо на меня полезли, не сильно, так... Но главное, — он внимательно посмотрел на Штат, — упомянули вас. Нас то есть. Сказали, типа, «вы тут никто, и остальным Якудзам передай».
— Понимаешь?
Виктор сложил руки в замок перед собой, кивнул на слова друга. Штат болванчиком повторила движение. По взгляду Сони поняла, что та уже была в курсе. Подошедшие ребята смотрели на нее. Будто ждали отмашки после рассказанной истории.
— Понимаю. — Блондинка подняла на ребят глаза. — Про нас уже знают, — кровожадно улыбнулась она.
В зрачках блеснула уверенность вперемешку с азартом, саркофаг ночи должен был принять в свои объятия побежденных. В ее глазах читалась клятва, что это будут не они.
— Пойдем поболтаем с ними. — Штат облизнулась. — На торчков-малолеток плевать, но на наших лезть нельзя. Особенно когда они правы.
Виктор расплылся в одобрительной улыбке. Выдохнул в ночной воздух дым. Он не сомневался, когда глаза его талисмана блестели так.
Штат
— Господа, по всей видимости, у нас с вами случилось недопонимание.
Виктор сложил руки в замок за спиной. Шеей оттянул ворот куртки, оглядел парней перед собой. Приветливо улыбнулся.
В тени парка их тоже собралось шестеро, как чувствовали. Гравий под ногами главного захрустел, когда тот вялой походкой вышел из-за спин друзей. Видимо, оценил ситуацию как некритичную: Виктор был высоким, но горой мышц не щеголял.
— И что будем делать? Какой план вообще? — Штат дернула друга за рукав куртки, чтобы тот наклонился для приватного разговора полушепотом.
— Поговогим, — прокартавил Вик, не отрывая взгляда от приближающейся группы парней.
— Поговорим? Ты серьезно?
— А что ты пгедлагаешь? — Серьезный взгляд прострелил девчонку. — Ты хоть раз дгалась? Не с нашими.
— Нет…
— Именно. — Собранность натянулась внутри гитарной струной на самой высокой ноте. — А стенка на стенку… даже я без понятия, чего ожидать.
— Но они стукнули Эдика без причин!
— Поэтому мы будем умнее. — Безапелляционно. — Сила должна быть подкгеплением, а не самим аггументом. Наша цель — выяснить ситуацию. Твои желания оставим на кгайний случай.
— Тогда сам разговаривай, дипломат. Я буду рядом. На крайний случай.
Штат стояла по правое плечо, чуть позади Виктора, оценивала ребят напротив из-под капюшона. Эдик был прав: мажоры. Карикатурные, она не думала, что такие существуют в реальной жизни.
Закатанные рукава кожанок, «мартинсы», солнечные очки ночью, часы и браслеты на руках. Штат такие в детстве от скуки плела, но была уверена, что эти купили их за пару десятков тысяч. Видела на дизайнерской ярмарке.
— Недопонимание? Ваш пацан наехал на нас на нашей же тусовке. Условия свои ставил.
Никто не представился.
Главного Штат про себя обозвала Челкастым. Парня позади с прической Бибера и браслетами на обеих руках — Модником.
А Эдик еще указал на потекший из-за ветра и слезящихся глаз макияж. Видимо, Штат была не права: все-таки пришли они на модный показ.
Еще один — Златовласка. Парень со светлым хвостиком был угашеннее всех. На разговор ребята опрометчиво пришли под мухой. Еще трое позади были блеклыми, без характерных качеств. Штат назвала их про себя массовкой.
— Как я и сказал, недопонимание, — кивнул Виктор. Размеренная речь друга звучала эффектно. — Мы не лезли к вам, хотим, чтобы и вы не лезли к нам. Все в плюсе. К тому же, насколько мне известно, тусовкой заведовали не вы.
— И че? Мы про вас слышали. Как вас там, китаёзное название. — Штат сдержала смешок. Японское, вообще-то. — Если в бизнес наш лезть не будете, мы тоже моросить не станем.
Виктор на их фоне выглядел куда выигрышнее. Штат даже не поняла: парни прикалывались или действительно так говорили? Их с друзьями маргинальная группа не относилась ни к богатейшим аристократам, ни к беднейшей прослойке общества с бывшими зэками. Они учились в хорошей школе, но пили пиво в падике, как и все. Матом через слово сыпали с друзьями, но могли разговаривать как сейчас Вик. Откуда мажоры такого сленга понабрались — понятно не было.
— Вот и отлично. Только толкайте на тусах у себя. Если что пойдет не так, мы не хотим, чтобы кто-то из наших был замешан. — Штат кивнула самой себе: она об этом не задумывалась. Дельное условие.
— А вы район держите, что ли? — Челкастый говорил развязно, держал руки в карманах. Постоянно облизывался и шмыгал носом. Вел себя как пьяный, борзый щенок. — Будем толкать где хотим. То, что вчерашние школьники себя смотрящими возомнили, — не наша проблема. Есть спрос — есть предложение.
Виктор наклонил голову вбок. Штат подумала, что защищенный на отлично реферат по международным отношениям у друга из памяти не пропал.
— Помнится, недопонимание с Эдиком возникло, потому что на тусовке были почти дети. Какие же они покупатели. — Он снисходительно развел руками. — У вас, если так важно, каждый пятый дом здесь набит желающими. — Вик махнул рукой в сторону улицы. — Мы два видели, пока сюда шли.
Свет единственного фонаря в десяти метрах отбрасывал блики на лакированные куртки парней. Штат бросила короткий взгляд на своих. Они выглядели внушительнее. Собранные черные тени.
Соня осталась у ограды. Штат была единственной девчонкой среди собравшихся. И то ее можно было принять за тщедушного гота с подводкой.
Кроны деревьев шуршали на ветру, гравий под ногами скрипел. Штат кожей почувствовала, как парни напротив ощетинились.
— А это уже не вашего ума дело. Че ты вообще мне условия ставишь? — Челкастый сплюнул себе под ноги. Штат поморщилась. Модник со Златовлаской сделали шаг вперед, равняясь с глашатаем. — Кто ты и кто мы? Шавки разлаялись, понимаете ли. — Парень заулыбался, довольный своей остротой, кинул взгляд на друзей, те поддакнули. — Защитники братьев наших меньших? Не просили — не лезь. И мы не будем.
Виктор вздохнул, скривил губы, будто задумался.
Прямая спина, расслабленные руки, твердый взгляд. В этот момент Вик напомнил Штат харизматичного героя сериала. Такой появляется не сразу, в конце первой серии. Сверкает наглой улыбкой, дышит харизмой, и ты понимаешь: несмотря на образ плохиша, он будет твоим любимчиком все следующие семь сезонов.
Такому хочется ответить «да», даже если он не задавал вопроса.
— Так себе условия, — вынес Виктор вердикт.
— Вот именно. — Челкастый гоготнул. — Мы их тут ставим. Ты хоть представляешь, кто за нами стоит? Да куда вам. — Он окинул презрительным взглядом собеседников. Остановился на Штат. Фыркнул. — Вы в своей дыре, или откуда вы там вылезли, клея нанюхались, видимо. Наши дела — не ваше дело. — Друзья Челкастого синхронно заржали.
Каламбур, очевидно, показался им гениальным.
Штат выдохнула. От них волнами исходила глупость. Будто дверь в душную сауну открыли. Разве такие не должны учиться в лучших школах и к своим годам иметь прекрасное образование? Юзали, вероятно, что-то крепкое. Деменция началась в двадцать.
Злость зарождалась в глотке. Штат искренне не понимала, как Вик мог оставаться холодным и собранным. Ей уже хотелось плюнуть в лицо каждому.
— А школьники сами к нам приходят, никто их не заставляет, — разнузданно чавкнул Модник. Златовласка поддакнул. — Наркоконтроль, тоже мне. У них судьба такая — торчами быть. — Челкастый развел руками. — Мы просто волшебники, исполняющие желания.
— Бодяжа стафф?
Виктор поднял бровь. Штат коротко улыбнулась. Мажоры закапывали себя своей же борзостью.
— Им срать, — отмахнулся Челкастый, манерно закатал рукава куртки. Наверное, думал, что со стороны кажется альфачом. Штат сделала мысленную заметку на такие разговоры приходить трезвой, чтобы не выглядеть смешно. — Все довольны. Просто отвалите, и закроем тему. Если все пойдет хорошо, это будет долгосрочный пакт мира. — Он подмигнул Штат. Та поморщилась. — Пока клиенты не откинутся. — Парни снова загоготали. — Заметано?
К глупости добавилась мерзость. Штат не считала их компанию образцом морали, но она правда сейчас услышала фразу о смерти детей от наркотиков? Серьезно?
В груди потеплело, заштормило. Вот кого мало пороли в детстве. К черту законы о домашнем насилии — слушая чавкающие размышления мажоров, Штат сжимала нагретый металл кастета в кармане куртки. Вик будто почувствовал ее настрой, бросил короткий взгляд на подругу через плечо. Они друг друга поняли.
— Отнюдь.
— Че?
Штат пожалела, что не снимала происходящее на видео. Абсурд и несоответствие образов смешили и раздражали одновременно.
Ветер завыл сильнее. Кинул под ноги желтые листья. Гравий перестал хрустеть — хрустела эмаль под сжимающимися челюстями Штат.
— Бодяжьте у себя на тусах. К нам не лезьте. — Виктор не моргал. — Только так. И мы к вам не полезем.
Челкастый изумленно охнул. Шагнул вперед, руки по-прежнему держал в карманах, выгнулся навстречу Вику, будто демонстрировал свое хозяйство.
— Это че, ты мне запрещаешь что-то? — Его ситуация, как и Штат, веселила и бесила одновременно. Улыбка сменилась оскалом, взгляд потемнел. — Грязь, ты понимаешь, с кем разговариваешь? — Штат дернулась от резких слов. Откуда такие эпитеты? — Идите долбить свое говно и девку вашу. — Парень шмыгнул носом, облизнулся, кивая в сторону Штат. Сердцебиение блондинки участилось. — Закончили.
Вик мотнул головой.
— Нет.
— Это почему?
Челкастый хмыкнул, открыл и закрыл рот в ожидании ответа, будто жевал невидимую жвачку. Один его вид вызывал у Штат отвращение. Его слова же были индульгенцией на убийство.
Виктор снова посмотрел на подругу. Уже иначе. Она все поняла. В ситуациях, наполненных адреналином, даже сложные беседы могут вестись телепатически.
Она часто заканчивала за него фразы в компании. Сейчас был такой случай. К тому же Вик затылком почувствовал, что Штат уже не может молчать.
— Потому что теперь мы вам и правда запрещаем.
Она осталась стоять на месте. Подняла голову, произнесла слова негромко. Посыл передавала глазами, в которых разгоралось пламя.
Челкастый презрительно прыснул, липким взглядом обдал девчонку.
— Общая шавка голос подала?
Штат не отреагировала на выпад. Но мысленно поблагодарила за эти слова: фитиль был подожжен.
— Запрещаем в нашем районе продавать, — повторила она. — Малолеткам в первую очередь. Вот теперь мы закончили.
Штат поравнялась с Виком, не теряя зрительного контакта с собеседником. С удовольствием читала сменяющие друг друга эмоции на его лице: насмешка, раздражение, растерянность, гнев.
— Я не расслышал? — Челкастый прислонил ладонь к уху. — Прогавкай еще раз, шалава, — выплюнул он слова, не отрывая взгляда от девчонки. — Последние мозги его хер выбил? — Он кивнул на Вика. — Ты на кого лезешь? Вы, шваль, закройтесь, пока шанс даю.
Он сплюнул на ботинки Штат. Она переглянулась с Виктором, пока мажоры хихикали над удачно сыгранным жестом.
Ветер завывал сильнее. Уже не в сентябрьской ночи — в груди Штат. Сердце гнало кровь по венам со скоростью звука, Штат заносило на поворотах. Темнота парка сгущалась, светлым пятном очерчивая шестерых. Кожа, казалось, лопалась, собравшихся накрывало куполом ярости Штат.
Схлопнувшаяся тишина давила на виски. Термоядерные реакции ждали своего часа.
— Я в замешательстве. — Штат картинно вскинула брови, обращаясь к другу. — Виктор, вы чувствуете удушающий запах иронии?
— Всем своим существом, — улыбнулся Вик.
Банда с кастетами в карманах обратилась к ним словом «господа», аристократы же ответили «швалью». Ирония и правда щекотали щеки вместе с ночными заморозками.
— Че ты вякнула? — Челкастому не понравилась насмешка в словах оппонентов.
Не понравилась их расслабленность. Не понравилось отсутствие страха и согласия с его словами.
— Ну вот, опять. — Штат раздосадованно всплеснула руками. — Стоит ли разглагольствовать далее, если волки и агнцы не могут дружиться велением сердца?
Они раньше не дрались. Друг с другом устраивали дружеские потасовки, отлично владели битами, но не в открытой схватке. Вик был прав: ни у кого не было опыта «стенка на стенку».
— Отнюдь, полностью с вами согласен. — Виктор повторил жест подруги.
Все бывает в первый раз.
Штат прожевала, проглотила злость. Уверенность, берущая начало в желудке, осколками врезалась в пищевод. Ветер выл очень кстати: Штат слышала в шелесте листвы призыв к действию.
Не оглядываясь, она спиной почувствовала стоящих рядом друзей. Сквозь куртку ощутила тепло Вика рядом. Небо под разогнанными ветром облаками выплюнуло растущую луну. Та подсветила черту. Ее видела только Штат, но шагнула навстречу.
К черте она подбиралась давно. Каждый шаг отдавался дрожью в теле, но предвкушение от райских садов спокойствия за ней толкало вперед.
Смелость бежала по венам. Не страшен был ни черт, ни Бог. Боялась Штат только самой себя. До первой крови драться не собиралась. Только до смерти. Настоящей, страшной, неисправимой.
— Че это зна…
Челкастого перебил кулак Штат.
Она сорвалась с места неожиданно, быстро, влетела всем весом на конце самодельного кастета парню в челюсть. Тот кувыркнулся назад, заматерился, но реакции Штат ждать не стала — опять всем телом прыгнула на Модника, хватаясь руками за корпус. Толкнула плечом в живот, завалилась на парня. Кулаки зудели, саднили с непривычки, голова закружилась от смазанного удара по подбородку снизу: Модник отбивался.
Штат, сидя на парне, целилась кулаками в лицо, а когда тот руками его прикрывал, била по ребрам.
Дыхания не хватало, легкие горели. Боковое зрение улавливало возню рядом: друзья не остались стоять на месте.
Было страшно. Но сейчас страх действовал как топливо, а не тормоз. Ярость пылала в ее зрачках и рассеченной губе, термоядерные реакции выплескивались злыми визгами и рыком.
Штат замерла, когда в затылок прилетел крепкий удар чем-то тяжелым. Перед глазами поплыло, руки опустились. Парень под ней не стал ждать — скинул девчонку с себя четким ударом в челюсть.
Рот заполнила кровь, Штат упала на землю. Казалось, гравитация исчезла: сколько она ни пыталась встать, гравий все время располагался вертикально. Будто она попала в мир снов.
Звуки просачивались в сознание словно сквозь вату. Ладони жгло от мелких камней, Штат затошнило, но мысль, что сейчас не время отдыхать, не давала отключиться.
Штат перевернулась на спину. Как в замедленной съемке, увидела приближающуюся к лицу подошву «мартинса». Была уверена, что на затылке у нее остался тот же след. Кровь попала в дыхательные пути, Штат закашлялась, не смогла вдохнуть.
Трезвый кусочек сознания зацепился за холодный металл кастета на пальцах. Не время отступать. Металл цепи, сдерживающей внутреннего зверя, тоже похолодел. Штат задержала дыхание.
Инстинкты выбросили ногу вверх. Лицо осталось целым — обладатель ботинка скрючивался, оседал на землю, держась за пах. Удар вышел удачным.
Штат мотнула головой, давление в висках сжало мозг, но заставило вернуться в реальность. Вата исчезла, чувство времени вновь стало нормальным. Она проморгалась, огляделась по сторонам. Эдик сцепился в комок со Златовлаской на земле. Шатаясь и держась за звенящую голову, Штат поднялась, чтобы прийти на помощь другу, но сделать шаг не успела.
Ее перехватили поперек живота, она не смогла дернуться. Перед глазами кадр потасовки отдалялся: ее тащили в сторону. Блондинка начала извиваться ужом, закашлялась, но заметила знакомые ботинки и куртку.
В сторону ее оттаскивал Виктор.
Штат расслабилась, стала помогать, перебирая ногами. Даже вопроса, что происходит, не возникало.
Вик оттащил подругу метров на семь, усадил, как тряпичную куклу, на газоне у дерева. Ничего не сказал.
Шмякнувшись задом на холодную, мокрую траву, Штат пришла в себя. Начала подниматься вслед за уходящим другом, но тот будто почувствовал ее намерение спиной, обернулся, припечатал ледяным: «Сиди».
Колени подогнулись. Штат снова плюхнулась на жопу. Они все равно выигрывали.
Глава 4. Целеустремленный человек
Штат
— Какого хрена?
Кассир в хачмагазе покосился на покоцанных молодых людей, закупившихся десятком упаковок замороженного горошка. Штат на косые взгляды было плевать, она обращалась к Виктору.
— Тебя бы там убили, — просто ответил он, с наслаждением прикладывая холодную упаковку к щеке.
Их помяли неплохо. Но мажоры выглядели куда хуже.
Ребята расселись на ступеньках жилого комплекса у круглосуточного магазина, Вик отошел дальше всех. Штат последовала за ним.
— А ты у нас в пророки херовы записался?
Ей было обидно. Да, она — не лучший боец, но уложила двоих в первые секунды драки! Не будь третьего, она бы не валялась с, кажется, сотрясением.
Голова кружилась, ребра и кулаки ныли. Но все было неплохо. Кровь во рту оказалась последствием прокушенной изнутри щеки. Плеваться красной слюной было даже весело. Вероятно, был сотряс. И то не сильный. А тому мудаку она яйца крепко отбила. Было чем гордиться.
А Вик ее не просто вытащил на передышку. Приказал сидеть. Будто она не член их группы, а мелкая, сопливая второклашка.
— Ты сделала главное. — Вик закурил и закашлялся, языком нащупывая порванную нижнюю губу. Под глазом расцветал синяк. — Всех завела. Не заметила? — Он с прищуром посмотрел на подругу, кивнул на ребят выше на ступеньках. — Эдик ссал, когда мы пгишли. И какой талант гаскгылся. — Он покачал головой, с улыбкой кивнул надувшейся Штат. — Все благодагя тебе. Я тоже это почувствовал. — Он коснулся ее руки своей. И сердца — мягким тоном. Это Штат выбесило еще больше. Теперь он казался взрослым и мудрым, а она — обиженной лохушкой. — Мы на твоей ягости всю дгаку вывезли. Пгосто…
— Пгосто что? — Штат от раздражения передразнила картавость друга.
Виктор осекся. Убрал руку. Улыбка пропала с лица. Смотрел перед собой, продолжил курить. Но все же ответил.
— Незачем пуле выполнять габоту танка.
Штат поникла. В грудь, где недавно клокотала ярость, ударило сожаление. Только с ней Вик открывался и говорил без подбора слов. А она правда обиженная маленькая девчонка.
— Ладно, ты прав, прости. — Штат хрустнула шеей, сморщилась от ощущения, будто мозг плавал в черепной коробке, ударяясь о борта. — Не хотела стервозничать, это адреналин.
— Забей. — Вик потеплел, отмахнулся.
Штат бесцеремонным жестом потребовала сигарету. Парень хохотнул, покачал головой, достал новую из пачки, сам подпалил, отдал девчонке. Она улыбнулась.
Штат не знала, когда они стали лучшими друзьями. Просто в какой-то момент у них появилось молчаливое взаимопонимание, и они не захотели его терять. Оказалось, оно выдерживало даже такие ситуации.
Снова становилось холодно. Адреналин выходил вместе с потом и кровью в слюне, никотин обострял боль от ушибов.
Он был прав. Штат нечего было делать в гуще драки. Ее элементарно могли затоптать, сколько бы яиц прицельными ударами она ни разбила. Штат была пулей, надо было это признать. И от нее никто не ожидал первого удара. Щуплая, в бесформенной куртке, с белым хвостиком волос и потекшим макияжем — с ее стороны нападок не ждали. Особенно когда рядом стоял Вик с гангстерскими татуировками, которыми постепенно покрывался.
И ей было действительно плохо. Ее правда могли убить. Силы много не надо — один точный удар в висок, и все. А зачем играть там, где не выиграешь. Надо самому писать правила.
Он был прав.
— Вик… спасибо. — Они встретились взглядами.
Темные радужки пересеклись, блики в зрачках одинаково подмигнули звездам. Между ними были понимание и сигареты.
— Слушай… не скажу, что ты был Джейсоном Борном. — Штат повела подбородком: после своего провала было тяжело признавать чужие заслуги. — Я вообще не думала, что настоящая драка будет настолько стремительно-корявой. — Она скривилась, вспоминая тихие удары, гравий и боль. И почему не было звуковых эффектов, как в кино, будто бьют по туше мяса? — Но… где ты этого набрался? — Штат с искренним непониманием посмотрела на друга. — Ты же до восьмого класса был козлом отпущения, задротом с оригами — тебя самого часто били.
Она помнит, в младших классах сама была среди тех, кто устраивал бойкот тщедушному, тихому мальчишке. Со временем он начал огрызаться, давать отпор, и травля прекратилась. А потом они выросли.
— Избивали, точнее, — с усмешкой поправил Вик. — И не только в школе. — Он крепко затянулся, выпустил вместе с дымом воспоминания в ночной воздух. — Когда твоя мама из ненависти к ушедшему отцу хочет что-то доказать и мутит со всеми, в том числе и с чужими мужьями, то есть чьими-то отцами, их дети вымещают злость на тебе…
То, с какой тоской он произнес эти слова, резануло ее наживую.
— О…
Виктор лишь улыбнулся.
— Но это дает бесценный опыт.
Штат в изумлении вскинула брови. Ее детство было счастливым. Как и у всех, были неприятности в школе, случались плохие дни, но из по-настоящему травмирующих ситуаций она могла лишь вспомнить, что папа запретил есть стоящее на столе мороженое, потому что горячее она ела только вилкой. Не пользовалась ножом.
— И какой же?
— Я не боюсь быть избитым. — Вик пожал плечами. Пережил, но не отпустил. Держал воспоминания на коротком поводке как топливо. «Просто счастливые» ничего не добиваются. Он хотел достигнуть многого. — Уже нет. Когда с семи до тгинадцати лет почти каждый день возвгащаешься домой чегез стену кулаков… на автомате запоминаешь, что́ защищать, куда бьют больнее, что делать, если упал на землю, и как дегжать несколько человек в поле згения одновгеменно. — Он посмотрел на Штат. Она сглотнула. Две стороны одной медали: она переживала, что недостаточно хороша в драке, но ее не терзали кошмары. — В итоге со вгеменем ты начинаешь не лежать на спине, а стоять на коленях. Потом дегжишь удаг. А потом учишься сам его наносить.
Штат стало стыдно. Она и не знала об этом. Помнила, но в детские воспоминания сквозь розовые очки благополучной семьи и толпы друзей не проникали темные цвета. В которые был окутан тихий мальчишка на задней парте, ходивший исключительно в больших свитерах и складывавший оригами.
Высотки подмигивали разноцветными окнами двоим на холодных ступенях. Вселенная их истории расширялась.
— Вик…
— Только не надо меня жалеть. — Парень устало ощетинился.
— Еще чего, не дождешься, придурок. — Штат толкнула парня кулаком в плечо. К стыду не хотела добавлять вину выжившего. — Я тебя не жалею, я тебе сочувствую.
— Ладно. — Во взгляде читалось «спасибо». — На самом деле не думал, что это пгигодится. — Виктор тихо рассмеялся, наклонил голову вбок, игриво смотря на подругу. — Но сегодня мне понгавилось… и почему не додумался до этого ганьше? — Из легких вместе с табачным дымом вырвалось осознание: они открыли новый уровень. Вместе. — Спасибо за твою бездумную ягость. — Штат надулась, закатила глаза, Вик громко рассмеялся. — Сегодня я понял… что тепегь я — тот, кто бьет.
Тихая тоска ветром пронеслась в волосах. Слова друга казались обещанием.
Штат взглянула на парня. Знакомый профиль больше не принадлежал зашуганному мальчишке. А сама Штат смотрела на людей иначе. Вик не стал жертвой: выковал внутренний стержень, набил кулаки, оброс броней. Только подбор слов без буквы «р» со всеми, кроме нее, выдавал глубоко похороненные комплексы. Казалось бы, всем плевать, и такой, как Вик, не должен оглядываться на окружающих, но у всех свои раны. Штат не лезла за словом в карман и крысилась на всех, кто говорил поперек: хорошая девочка из хорошей семьи хотела быть лучше всех и ненавидела это. Болезненные шипы чужого мнения царапали чувствительную душу. Их броня появилась по разным причинам, но колючими теперь они были вместе.
— Кстати, — Штат опомнилась от секундного наваждения, — мне, конечно, понравилось, но что это было?
— Офигенный лайфхак, да? — гоготнул Вик, облокотился сзади на ступени локтями. — Мама сказала полку с книгами пегебгать, я полистал «Войну и миг». И заметил, что в таком стиле газговора намного меньше букв «г», чем обычно, — объяснил он свою патетичную речь во время перепалки с мажорами.
— Гениально, — изумленно охнула Штат. — Ну что, заглянем на одну из местных тусовок? — окрикнула она друзей.
— Просто так завалимся? — Соня, прикладывавшая ребятам на спины в области почек холодные упаковки с горошком, подняла голову.
Штат фыркнула, с кряхтением поднимаясь на ноги.
— Конечно. Будто ты после часа ночи помнишь имена всех гостей на вписке. — Она подмигнула ребятам.
— Погнали, — согласился Вик.
Эдик, с конца потасовки не перестававший улыбаться, хлопнул Штат по плечу, от чего девчонка застонала.
— Отпразднуем… победу?
Ребята переглянулись. Они и правда победили. Не планировали таких разборок, но все получилось! Побросали бычки в урну, двинулись по главной улице к метро: по пути в парк они видели пару особняков, шумящих рейвами.
— Нам это еще аукнется. — Вик поджал губы, задумчиво пиная камушек на асфальте.
Штат хихикнула.
— Я больная, если только предвкушение после этих слов чувствую?
Виктор хмыкнул себе под нос, ничего не ответил. Покосился исподлобья на подругу, продолжил путь.
— Как и все мы. — Эдик повис на плечах Штат и Вика. — Мы были легендарны!
Штат улыбнулась. Ей нравилась ее жизнь.
Глава 5. У всех крепкие отношения, а у меня — напитки
Штат
Томатное пиво приятно обожгло горло. Штат облизнулась, вытянула из массовки парня рядом, «закусила» его губами под смешок Виктора на другом конце комнаты. Вернула внимание к закускам из чипсов разных вкусов у плиты, непонимающе посмотрела на улыбающегося Эдика рядом.
— Фто? — Она развела руками. — Поцелуи — способ общения на вечеринках, не больше. — С трудом проглотив горстку «Принглс», блондинка вытерла о джинсы руки.
— Видимо, только поцелуи, — хрюкнул в кулак парень. — Ты ему и слова не сказала. Ведешь себя как парень.
— Не только вам так можно, — подмигнула Штат. — Иди, на тебя тоже парочка засматривается. В этот раз много незнакомых ребят, отличный повод разово повеселиться. — Она кивнула на девчонок, выглядывающих из дальней комнаты. Укоризненно посмотрела на друга, не отрывающего умилительного взгляда от нее. Вздохнула. — Вали давай, не порть аппетит своей рожей. У нас есть колбаса?
Эдик залился смехом, поднял руки на манер «сдаюсь», попятился в другую локацию, качая головой.
Штат довольно огляделась. С недавнего времени им не нужно было просить знакомых позвать друзей: тусовка собиралась сама собой, когда упоминалось, что там будут ребята из Якудз.
Никакого пафоса и игр в «Крокодила»: у них всегда было весело. Вик ставил свои необычные плейлисты с заводной андеграундной музыкой, Соня приносила неоновые ленты, Эдик закупался алкоголем. Гости приносили закуски. Едой могла бы заведовать Штат как самая большая любительница поесть, но она владела суперсилой под названием «делегирование»: хватило пары грозных взглядов и Виктора за спиной на прошлых тусовках, чтобы пропуском на следующую стало что-то съестное от каждого пришедшего.
«А хули они в гости идут без вку
