Оглавление

Предисловие

Деревни, которая стала действующим лицом этой истории, нет на карте. Но таких, как она, в России сотни. Глубинки сначала стареют, а потом и вовсе медленно исчезают: молодёжь не задерживается там, где «нечего ловить», а старики, хранящие память о прошлом, увы, не вечны.

Деревня — это часть культурного кода нашей огромной страны. Кто проводил всё лето у бабушки, сбивая раз за разом коленки в кровь, падая с велосипеда на неровной сельской дорожке, кто ездил на дачу в маленький, домик, прячась на чердаке за книгами, лишь бы не заметили и не заставили полоть грядки самой вкусной клубники. Парное молоко, узорчатые ковры на стенах, заменяющие сказки на ночь, травяной чай после бани и строгие наказы не убегать в лес — всё это было и осталось тёплыми воспоминаниями со вкусом колодезной воды и пирожков из печи.

Всё, что написано в этой книге — вымысел. Но каждая деревня хранит в себе настоящие сказания, традиции и мифы, которые достойны остаться на географических картах живым населённым пунктом, а не призраком.

Глава 1

В ночи тишина святая

На кухне снова громыхала посуда и слышалось шкворчание масла на потёртой чугунной сковородке. Василиса открыла глаза и глубоко вздохнула. Не от недовольства, скорее от усталости. Колючее одеяло снова натёрло шею, а от спёртого воздуха, в котором смешались все возможные запахи, болела голова. Собрав в неаккуратный хвост отросшие до плеч волосы и найдя под раскладушкой резиновые сапоги, девушка накинула поверх пижамы длинный тяжёлый халат и поплелась в сторону выхода из вагончика.

— Доброе утро, Василиса Игоревна.

Молодой парень, студент-практикант Илья, стоял у плиты, притопывал в такт музыке в наушниках. Сегодня он готовил завтрак, что Василису обрадовало: был шанс, что яичница получится съедобной и не похожей на мешанину, которую стряпает остальная мужская часть команды.

— Доброе, Илья. Медведей не наблюдали?

— Нет, тишина.

Кинув собеседнику дежурную улыбку, девушка открыла скрипучую дверь и вышла на улицу.

Арктика. Бескрайний простор диких земель, где практически нет следа человека. На сотни километров вокруг нет ничего, что можно было бы назвать цивилизацией. Только натуральная свобода и власть природы. Мартовская прохлада раннего утра слегка царапала щёки, как шершавый язык кошки, решившей проявить нежность. От перепада температур тело, вышедшее из душного вагончика, покрылось мурашками, мимолётными и приятными, как от предвкушения чего-то хорошего.

— Выспалась, принцесса? Баня стынет, составить компанию? — крикнул стоящий возле соседнего вагончика большой бородатый мужчина.

Василиса ухмыльнулась и подошла к толпе коллег. Она уже привыкла ко всем этим шуточным подкатам, хоть в голове и сидел небольшой страх, что однажды они могут стать серьёзными и даже активными. Быть одной из двух женщин в экспедиции не так просто.

— Давно перед молодыми девчонками не позорился? — со скамейки встала Ирина. Она сделала последний затяг сигареты и, бросив её в банку от кофе, продолжила. — Пошли, как раз до завтрака успеем. Если я вернусь в вагончик и там не останется наших порций — натравлю на вас Гришку.

Мужчины посмеялись. Гришка — местный белый медведь. Он наведывается в лагерь раз в несколько дней, чтобы проверить, не оставила ли команда чего съестного без присмотра. Экспедиторы, конечно, таким не грешат, но кто запретит хозяину этих земель устраивать рейды?

— Следующая мойка будет уже в нормальном душе, — Ирина стянула с себя свитер и поднесла его к носу. — Надеюсь, там и постираемся.

— Мы из лагеря уходим? — удивилась Василиса. — На станцию возвращаемся?

— Нет, перенаправляют в деревеньку какую-то. Образцы собрать надо.

— Так а я здесь не закончила ещё, мы вернёмся?

— Да, через пару недель. Не знаю, чего руководству приспичило отправлять в деревню именно нас. Столько групп молодняка, а дёргают в итоге самых опытных. Это ж ещё и дорого, вертолёт гонять туда-обратно. Как обычно всё, короче. У руководства своя логика, неадекватная.

Ирина работала гляциологом[1] уже более 20 лет, поэтому к своим 43 заслужила особое уважение среди таких же отчаянных мужчин, проводящих с ней в полях по несколько месяцев. Кроме того, что она посвятила всю жизнь ледникам, женщина параллельно изучала биологию, поэтому вдвойне стала незаменимым членом команды. Василису приставили к ней четыре месяца назад, и первое время девушка побаивалась грозную наставницу. Но эта бесстрашная на первый взгляд исследовательница Арктики всё же была женщиной, к тому же с довольно трагичной судьбой. Василиса знала только то, что в пожаре она потеряла мужа и сына, а после — полностью посвятила себя науке.

Василиса восхищалась коллегой. Ирина выглядела как героиня фильма про супергероев, но не та, которая всегда при макияже и в обтягивающем латексном костюме, а такая, какой бы увидел её зритель, если бы сценаристом, режиссёром и продюсером были женщины. Ирина была высокой, плотной, с выдающимися бёдрами и подкачанной спиной. На смуглой коже рук местами виднелись шрамы, а самый большой и заметный шёл от затылка по шее, частично скрываясь за короткими тёмными волосами. По характеру Василиса её сравнивала с главой программы «Аватар» Грейс Огустин — боевая, логичная, преданная своей работе. И постоянно курит.

— Чего встала? Баня скоро остынет, пошли быстрее.

Вагон, некогда повидавший сотни городов и даже, возможно, стран поделили на две условные зоны: раздевалку и парилку. Каждая команда, отправившаяся в экспедицию на эту точку, вносила в конструкцию свои дополнения: одни сколотили из найденного мусора вешалки и скамейки, другие додумались повесить полиэтиленовую «дверь», третьи соорудили подобие душа — в общем, даже в арктических условиях исследователи не оставались без того, что позволяет удовлетворить базовые нужды. Мужчины хоть и любили баню и распаривали печь до максимума, сидя в жаре по несколько часов — экономили воду, оставляя её двум единственным женщинам: «Вам на всякие ваши процедуры нужнее» — по-отечески ворчал Айтуган — руководитель группы.

— Уф, наконец-то, — с явным удовольствием в голосе вздыхала Ирина, растирая докрасна мочалкой смуглую кожу. — Мне кажется, я уже пропиталась рыбой и солью.

— Зато какие мы теперь не привередливые туристы. Нам что 5 звёзд, что 1 — главное, чтобы кровать была, да водопровод подключен. И розетки рабочие, всё.

Ирина усмехнулась и жестом показала на запястье — это означало, что нужно ускориться, потому что вода скоро закончится. Женщина не понимала, что привело Василису в эти условия. Наверное, коренная южанка и сама не могла до конца ответить на этот вопрос, но пока что ей всё нравилось. И жизнь в пропитанных ароматами пота и сигарет вагончиках, и часовые лежания в засаде при наблюдении за животными, и даже окружающие её люди, с которыми в иных условиях она даже бы не пересеклась — настолько разные у них жизни.

— С лёгким паром, принцессы, — мужчины сидели за столом, медленно попивая кофе.

— Я ваши порции сейчас подогрею, — Илья подорвался с места и снова встал у плиты.

— Ну какие вы джентльмены, только 8 марта было неделю назад — Ирина протянула мешок с банными принадлежностями Василисе и села за стол.

Девушка прошла вглубь вагончика в женскую комнату. Название, конечно, сильно притянуто: на самом деле две их раскладушки от мужской территории отделял кусок плотной ткани, похожий на протёртый десятилетиями настенный ковёр. Василиса положила мешок на тумбочку, повесила полотенце на крючок и вытащила из под одеяла сложенный утеплённый спортивный костюм. Переодевшись, она вернулась на кухню.

— Васёк, чай, кофе, потанцуем? — мужчина с залысиной и редкой небрежной бородой потряс в руках пакетики чая и «3 в 1».

— Ромчик, знаешь же, танцую я только вечером и только с Илюшей, — Василиса бросила взгляд на смущённого студента, перекладывающего яичницу на тарелки. — Но если заваришь чай, так и быть, разрешу один раз оттоптать мне ноги.

Все за столом рассмеялись. Илья в силу юного возраста неумело скрывал свои чувства к единственной рядом находящейся женщине, которая не годится в матери. Конечно, первое время мужчины подшучивали над двадцатилетним практикантом, пока Ирина не надавала им подзатыльники: «Не портите парня, поучились бы лучше, как за женщинами ухаживать». Василиса выстроила с Ильёй хорошие отношения, но всё же держала его на расстоянии, чтобы не дать мнимой надежды. Двенадцать лет — большая разница, тем более влюблённость вызвана не более, чем отсутствием выбора.

— Когда нас забирают? — спросил гидрогеолог Руслан, тот бородач, который утром предлагал составить компанию в бане.

— Завтра утром вертолёт прилетит, поэтому сегодня надо собраться и убрать за собой. Давайте, час на переварить и потом встречаемся тут, раскидаю задания, — Айтуган встал из-за стола и жестом пригласил Ирину на перекур.

— Интересно, там прям деревня, или райцентр какой-нибудь? А то женщин у нас тут нет, — Руслан кинул хитрый взгляд на Василису. — Только сёстры, да товарищи.

— Семью заведи и работу найди нормальную, будет у тебя женщина на каждый день, — устало подметил эколог Кирилл.

В рассуждениях о семье и женщинах мужчины удалились на улицу. Илья мыл посуду, а Василиса задумалась о словах Кирилла. У неё был муж и нормальная работа, где не думаешь о том, когда в следующий раз удастся помыться, и как не уснуть на смене, чтобы не упустить медведя. Только по-настоящему жизнь девушка ощутила именно здесь.

— Давай помогу? — Василиса поставила в раковину грязную посуду со стола.

— Не надо, сегодня моя смена.

— Мне не сложно, сегодня выходной, дел нет.

— Иди книжку почитай, отдохни.

— Да я не устала, — Василиса подошла к окну и посмотрела на курящую толпу мужчин, громко смеющихся с, наверняка, очередной пошлой шутки. — Ты не сильно пытаешься к ним вписаться.

— Да скорее они меня не принимают. Типа я попрактикуюсь, диплом получу, а потом каким-нибудь менеджером стану. И вот это всё для меня не серьёзно. А я по стопам отца хочу пойти.

— Да и забей. Сами как будто не были молодыми, что-то же их сюда привело.

— Вам тоже сначала было сложно влиться? Вы ж ещё и женщина.

— Ты, — Василиса с недовольным вздохом поправила собеседника, который периодически забывался и подчёркивал разницу в возрасте.

— Прости.

— Слушай, да нормально было. Я с юга, там, где я жила, было чёткое разделение на мужские и женские дела, поэтому в целом я привыкшая. Конечно, было страшновато, но вот, опыт положительный.

— Не понимаю я, зачем ты сюда потащилась. Умная, красивая, — на этих словах студент немного запнулся, переживая, что взболтнул лишнего. — Ну, это, нормальная ты. С такой работой семью толком не построишь.

— Я уже пыталась строить семью. Проще поведение оленей понять, чем бывшего мужа.

— Не все же мужчины такие, — переход на личную тему ещё сильнее засмущал Илью, поэтому голос парня стал немного тише.

— Конечно, нет. Просто я поняла, что занимаюсь совсем не тем. А тут всё иначе.

Василиса потрепала коллеге пшеничные волосы, которые всегда лежали как попало, и ушла в комнату. Отделённая женская территория выглядела как сторожка: пружинистые раскладушки были заправлены старыми пледами, видавшими не то, что развал СССР, а его зарождение. На стене за кроватями — пара тройка гвоздей — импровизированная вешалка. На другой стене окошко, завешанное узорчатой пожелтевшей занавеской. На ночь его дополнительно закрывали куском картона, но не в целях защиты от утреннего света, а чтобы не испугаться, если вдруг ночью в вагончик решит заглянуть какой-то местный звериный обитатель. Рядом с кроватями стояли тумбочки, такие же простенькие, как всё вокруг. Вещи в основном хранились в рюкзаках в шкафах вне жилой зоны, поэтому в комнате царил минимализм.

Василиса легла на раскладушку и достала телефон. Связь ловила слабо, поэтому посмотреть соцсети без раздражения от долго загружающейся фотографии возможности не было. Сообщений не так много: от родителей — они стабильно спрашивали, как дела и когда обратно, от руководителей в общем чате — там что-то писали о технике безопасности; и от подруги Юли — в этот раз она рассказала, что Эдик, бывший муж Василисы, на несколько суток попал в обезьянник за хулиганство.

В: «Не удивлена».

Ю: «У моего про тебя пытался узнать, где ты и почему ему не отвечаешь».

В: «Скажите, что теперь я живу с настоящими мужчинами».

Ю: «Ахахах а потом будем слухи про тебя собирать по всем станицам».

В: «Ну да, этот может».

Ю: «Как ты там?».

В: «Нормально, завтра выезжаем в какой-то населённый пункт, надеюсь, со связью будет лучше, созвонимся».

Ю: «Давай, пиши, что как».

Замужество Василиса считала одним из своих самых необдуманных поступков. С Эдиком их познакомили отцы, которые вместе работали на заводе и хотели породнить семьи. Его родители переживали, что к 28 парень никак не остепенится, а её волновались, что в 26 невеста уже близка к одинокой старости. Что Эдику, что Василисе до серьёзных отношений дела не было, но полгода свиданий под давлением и контролем родителей, и Купидон соизволил подсыпать любовной пыльцы этой паре. Конечно, настоящей любви там не было, скорее оба её выдумали, чтобы прекратить череду наставлений от семей. Даже полноценного предложения девушка не дождалась, просто в один момент они вместе с парнем решили: пора жениться. Свадьбу играли по всем южным традициям, а потом по тем же традициям семья продолжила наседать на новую ячейку общества, но только уже с мыслями о внуках. Детей не хотели оба, поэтому снова вместе приняли решение всем говорить, что не получается. Жили Василиса и Эдик как соседи: каждый занимался своим и не лез в дела официально занесённого в паспорт партнёра. Иногда муж приносил букет цветов, как бы соблюдая негласные правила ухаживания за супругой. Она в свою очередь периодически готовила его любимые щи и встречала с работы с улыбкой. По выходным, если так получалось, что у обоих не вырисовывались планы, муж и жена садились смотреть фильмы, или шли в ресторан. Со стороны они казались отличной парой, и даже по-настоящему что-то испытывали друг к другу, но больше дружеское, чем романтичное. А потом случилась плохая компания, алкоголь, наркотики, несколько серьёзных конфликтов и новый штамп в паспорте.

— Собираемся на кухне!

Громкий голос Айтугана заставил Василису вздрогнуть. Девушка отложила телефон и вышла к команде. Несколько человек докуривали на улице, Илья разбирал ящик с продуктами, а Кирилл читал книгу. Он был самым интеллигентным в группе, свободное время предпочитал проводить с пользой для ума, регулярно созванивался с семьёй и с небольшой долей осуждения относился к пошлым шуткам и разговорам других мужчин. Василиса со всеми общалась хорошо, но Кирилл был особенно интересен. Возможно, как раз потому что с ним можно было обсудить какие-то нежитейские темы. К тому же, они были почти одного возраста.

— На художку перешёл? — девушка наклонила голову, чтобы рассмотреть название. — Ремарки — одни из моих любимых авторов.

Кирилл усмехнулся, и это ещё одна черта, которая Василисе в нём нравилась — хорошее чувство юмора. Она любила шутки о том, что Эрих Мария Ремарк — это брат и сестра, муж и жена, или вообще три разных человека.

— Это ты ещё Салтыкова и Щедрина не читала.

Кириллу общение с коллегой тоже нравилось. Первое время он сторонился Василису, считая, что каждая женщина так или иначе проявляет к мужчинам недружеский интерес, но когда понял, что он интересует её только как собеседник — расслабился. По вечерам они разговаривали о будущем, о теориях заговора, делились интересными фактами, но только не вдавались в жизни друг друга. Особенно им нравилось обсуждать культурные особенности разных регионов: Кирилл в студенчестве объездил почти всю Россию, поэтому знал много мифов и легенд. Василиса слушала рассказы коллеги, как сказки, которые перед сном в детстве напевала бабушка. Каждое лето они с дедушкой брали внучку и отправлялись в путешествие по Краснодарскому краю, где на каждой остановке жили мифы. Какие-то передавались через поколения, а какие-то бабушка придумывала на ходу, чтобы усмирить непоседливого ребёнка. Василиса верила каждому слову и всё говорила, как хочет жить среди мифических существ. А дедушка смеялся и отвечал, что ни одно существо не выдержит соседства с такой егозой.

— Так, что у нас по задачам, — команда вернулась с перекура, поэтому Айтуган открыл блокнот и начал распределять обязанности. — Илья занят кухней, раскидай всё по коробкам, оставь что-то на утро, но чтобы без долгой готовки. Рус и Ромыч собирают оборудование. Показатели на приборах запишите на всякий. Ирина, ты со мной на обход, Кир собери в одном месте весь мусор, на Ваське уборка. Постель каждый утром свою собирает, вещи с вечера сложите, прилетают за нами рано. А, ну и кто раньше освободится — Илье с ужином помогите. Тоже особо без заморочек, сегодня потерпите, завтра нормально покормят.

Все разбрелись по своим делам. Василиса пошла в кладовку за моющими средствами. Никаких изысков не было: швабры и тряпки, как у школьных техничек, влажные салфетки и белизна. Что интересно, среди членов экспедиций жило негласное правило чистоты: каждый знал, что на какую бы базу он ни попал — там будет порядок, оставленный прошлой командой. Арктика воспитывает в людях много хороших качеств, в том числе заботу о природе и о ближних. Каждая сигарета, каждая салфетка будет выброшена в отведённое для мусора место, потому что каждый волонтёр и сотрудник знает, что если даже мусор не подберут местные обитатели, то его придётся убирать следующим экипажам, а тут и без этого работы достаточно.

Обычно на эту базу приезжают именно волонтёры, которые занимаются сбором мусора. Команду Василисы отправили сюда, чтобы актуализировать данные по территории, и судя по прошлым показателям ситуация улучшилась. Как минимум, увеличилась популяция белых медведей. Всеми любимый Гришка как раз был из так называемой молодёжи.

На работу в компанию «Арктические Исследования и Инновации» Василиса попала по рекомендации декана факультета, где подрабатывала преподавателем биологии. Доктор наук видел в девушке большой потенциал; однажды в краткосрочной экспедиции со студентами Анатолий Владиславович разговорился с девушкой по душам, и она рассказала, как хотела бы уехать работать в Арктику. Мужчина поднял свои связи, оказалось, что руководитель сектора технологичных разработок «АИИ» был его выпускником, поэтому не долго думая Василиса собрала рекомендательные письма, составила резюме, прошла несколько тестирований и спустя полгода получила приглашение в команду.

Вырвавшись из комфортных условий и сменив Юг на Север, она стала выстраивать новую жизнь. Первый год работы прошёл в офисе «АИИ» в Мурманской области, там Василиса занималась в основном бумажными делами и параллельно проходила переподготовку, чтобы получить профессию териолога[2] и отправиться в поля. После её перевели в офис Чукотского автономного округа, который уже находился не в городе, как это было с Мурманском, а в посёлке Эгвекинот. Здесь девушка попала в команду Исимова Леонида Вадимовича — опытного полярника, который руководил не одной экспедицией. В его небольшой группе из четырёх человек Василиса проездила местные острова и даже один раз попала на знаменитый остров Врангеля. Все экспедиции были краткосрочными, пока девушка набиралась опыта, и ещё через год её перевели в офис Ненецкого автономного округа — региона, который полностью расположен в Арктической зоне. Уже здесь Василиса попала в команду Айтугана и стала выезжать в долгосрочные экспедиции. Пропитанный арктическим воздухом мужчина, годящийся Василисе в отцы, открыто заявлял ей о своём недоверии — «30 лет, а ума нет» повторял он, читая её личное дело, «Куда ты сорвалась то?». Василиса спокойно отвечала «Тянет сюда, вот и всё». Несколько недель руководитель отговаривал девушку, переживая больше не о ней, а о сформированной команде: Роман, Руслан, Ирина — люди за 40 с непростой судьбой каждый, им потребовались годы, чтобы сработаться и сточить друг о друга характеры, которые хоть и остались цепкими, но как-то аккуратно уживались друг с другом, не раня окружающих. Кирилл моложе, но тоже с большим опытом работы, у него не было нужды в близких отношениях с коллегами, поэтому к нему тоже привыкли быстро — не конфликтует, не лезет на рожон, не задаёт лишних вопросов, умный. А тут молодая девушка с преподавательским прошлым, которая резко бросила всё и уехала на Север — выглядела она как сильная и независимая героиня сериалов, которой по сценарию предписано найти то ли принца, то ли спасателя, который окажется её настоящей мечтой, в которой она сама же себе не признавалась. Но руководство дало поручение, а Василиса игнорировала нападки и отговорки, поэтому Айтугану пришлось принять её в штат. И вот сейчас она моет полы в своей второй крупной вылазке и радуется тому, что решилась на развод, переезд и изменение жизни в целом.

Уборка в вагончике занимала не так много времени: кухня, комната, коридор и кладовка. Повозиться пришлось с уличным туалетом — в него нужно было залить специальное средство, разъедающее отходы. После уборки Василиса пришла помогать с ужином. Илья хоть и скрывал, но заметно был рад тому, что раньше всех освободилась именно она.

— Что слушаешь? — девушка вытащила наушник и прислонила к своему уху.

— Йорш.

— Давно плееры не видела, — Василиса слегка подтолкнула парня вбок, чтобы подойти к лежащим в мойке овощам.

— Телефон садится быстро, а плееры хорошо держатся. Сложно, что музыку новую закачивать надо через комп, но я свои плейлисты могу по десять раз слушать.

— Я в больнице лежала, когда мне лет 13 было. Мне тогда принесли плеер дисковой и парочку дисков «Фабрики звёзд». Заслушала их тогда так, что потом чуть ли не тошнило, стоило знакомой мелодии заиграть.

— А сейчас что слушаешь?

— Да разное. У Йорша штук 5 песен знаю, больше рок русский люблю, который, знаешь, не совсем старый и не совсем новый, среднячок такой. А вообще в плейлистах много намешано.

— А на фестивалях была когда-нибудь?

— Мечтала поехать на Нашествие, но как-то не складывалось всё. Вообще не очень люблю массовые мероприятия, типа, знаешь, Дни города всякие. А вот когда тематическое что-то — это другое дело. А ты?

— Был на парочке, мы с друзьями ездили. Палатки, толпы пьяных людей, кайф, — в голосе Ильи звучали нотки не злой иронии.

— Такая вот романтика. Экспедиции тоже не всем по душе, а нас тянет. Если получится — как-нибудь вместе на концерт какой-нибудь залетим, да?

Василиса кинула взгляд в окно. Дикая пустошь была приятна взгляду; в городе среди спешки и шума теряется ощущение жизни, люди строят из себя хозяев, которые могут подчинить себе весь мир, но эту власть человеку дала природа, она же в один миг может её лишить. В Арктике руководит нетронутое естество, которое не терпит нарушения своего покоя. Приходя в гости нельзя наводить свои порядки, а когда хозяин дома суров и властен — волей неволей приходится подчиняться, иначе рискуешь быть сломленным. Объяснить любовь к этому месту невозможно, но стоит посетить Арктику однажды — захочешь возвращаться раз за разом, будто оставляешь часть души и приезжаешь проверять, как она обустроилась.

Василиса чувствовала подобное, проведя неделю на Ольхоне. Остров посреди величественного озера Байкал окутан духами. В каждом мысе, в каждом камне спрятаны многовековые легенды. Находясь здесь понимаешь, что человек живёт в гостях, принимаешь правила и поддаёшься незримой магии места. В ту поездку девушке повезло пообщаться с шаманом. Вопреки ожиданиям, он не был разодет в традиционные наряды и не держал в руках бубен, или другие атрибуты, которые неосознанно ассоциируются с образом. Это был совершенно обычный пожилой мужчина, встретив которого на улице не подумаешь, что он общается с духами и видит чуть больше остальных. Всё выдавали глаза: мягкий, полный понимания и мудрости взгляд, не забывался даже спустя годы. Девушке казалось, что она общается с мудрецом, который прожил сотни лет, за которые видел всё. Шаман был немногословен, он с улыбкой слушал девушку, а в конце сказал: «Ты невнимательна к своим снам, обращай внимание на знаки, в них таится истина». С тех пор Василиса старается запоминать яркие моменты, которые выкидывает подсознание, и расшифровывает их через онлайн сонник. Это как верить в то, что красная машина — знак приближающегося успеха, но почему-то с тех пор практически пропали мучившие каждую ночь кошмары, а решения стали принимать намного проще. Магия или психология — значения не имеет, если есть удовлетворяющий результат.

На ужин были горячие бутерброды по собственному рецепту Ильи: кроме колбасы и сыра на хлеб укладывался консервированный салат и одно жареное яйцо с желтком посередине. Парень научился готовить мини-яичницы очень быстро, поэтому ни один бутерброд не успевал остыть, а ни один коллега не смотрел голодными глазами на тех, кому порция досталась быстрее.

— Вещи складывайте и долго не засиживайтесь, вертолёт прилетает в 5:30 утра, погрузка до 5:50, в 6:00 вылет. Без колебаний оставлю всех, кто будет копошиться, — голос Айтугана как обычно был суровым, поэтому проверять его намерения никто не хотел.

Ночь прошла спокойно, без скребущихся медведей и погодных неприятностей. Храп коллег уже стал колыбельной, но Василиса всё равно долго не могла уснуть. Она лежала и гладила руками колючее одеяло, которое цеплялось за небольшие трещинки на подушечках пальцев. Девушка искала ощущения, которые сможет сохранить в памяти, чтобы в сложные периоды мысленно возвращаться в эти секунды. Не покидало ощущение, что по возвращении в этом лагере всё будет иначе.

 Гляциолог — специалист, занимающийся изучением происхождения, видов, свойств и иных характеристик снега и льда

 Териолог это специалист в области териологии, раздела зоологии, изучающий млекопитающих.

Глава 2

Шёпот ветра — знамение

Вертолёт высадил группу на опушке леса, до деревни ещё нужно было пройти около километра. На удивление через чащу была проложена полноценная деревянная дорожка, огороженная перилами. То ли здесь часто садится воздушное судно, что вряд ли, то ли эта локация пользуется особой популярностью у местных жителей.

— Я уж надеялся, нас с хлебом и солью встретят, а тут ещё вещи тащить самим, — возмущался Роман.

— Давай не ной, бери сумки и шагай. Совсем разленился, я тебе придумаю работу потяжелее, — Айтуган подтолкнул мужчину к куче вещей.

Василиса взвалила на спину огромный походный рюкзак, а второй, поменьше, надела спереди. Она привыкла таскать тяжести, потому что как бы мужчины ни хотели помогать, проявляя не снисходительность, а хоть и скрытое, но уважение к коллегам другого пола, — не всегда была такая возможность. Экспедиции стирали границы между мужскими и женскими обязанностями, так что приходилось и рубить дрова, и чинить оборудование по видео-инструкции из интернета.

— Давай помогу, — Илья перехватил сумку, к которой тянулась девушка.

— Если тебе не тяжело, спасибо.

Принимать помощь девушка научилась не так давно: Ирина, несмотря на свой жёсткий характер, была для Василисы эталоном мудрости. Она то и объяснила, что если мужчина хочет помочь — режим «Я сама» должен отключаться автоматически, как бы ни заедала отвечающая за него кнопка. Они делают это не из жалости и не ради приличия — на такую мелочь как статус джентльмена им глубоко наплевать. Помочь женщине — это быть важным, а это чувство необходимо многим. Василиса задумалась, что и ей периодически хочется ощущать свою важность и нужность, поэтому теперь она не позволяет себе лишать этого чувства других. Но вот просить помощь — это другое, и этому девушке ещё предстояло учиться.

— А кто-то вообще знает, мы где жить будем? Тут такая глушь, магазины хотя бы есть? — Роман продолжал возмущаться, это было его любимое занятие сразу после пошлого юмора.

— Сейчас дойдём и узнаем, — в голосе Айтугана слышалась раздражённость, смешанная с беспомощностью: у него не было никакой информации и руководителя это напрягало.

Середина марта выдалась на удивление тёплой, поэтому группа была одета довольно легко, в спортивные костюмы и стёганые жилеты с логотипом «АИИ». Правда, Айтуган настоял, чтобы все надели термобельё: строгий руководитель не то, чтобы беспокоился за здоровье шести взрослых людей, скорее не планировал терять специалистов, по глупости подхвативших простуду. Снег лежал редкими скомканными сугробами, большая часть уже растаяла, перемешавшись с землёй в тягучую грязь. Но и она подсохла, поэтому не липла к ботинкам, а просто создавала неудобные для прохода рельефы.

Ели трогали пушистыми лапами макушки и плечи гостей. Нежный запах леса, в котором смешивалась свежесть и гниль, приятно окутывал с ног до головы, будто плавно окуная в сказку о Бабе Яге и добром молодце. Казалось, что вот-вот за поворотом окажется избушка, возле которой жилистая старушка собирает мухоморы на снотворный суп. Российская глубинка — это иллюстрация к мифам и легендам, которые столетиями передаются от старших к младшим, и на время оказаться в ней — как окунуться в детство, где ещё есть место волшебству, а добро всегда побеждает зло.

Василисе бы очень хотелось, чтобы и во взрослой жизни был клубок, который выведет на правильную дорожку, и меч-кладенец, разрушающий все проклятья, и добрая печка, кормящая пирожками и скрывающая от невзгод в виде гусей-лебедей. Детство девушки прошло в станице, ближе к Чёрному морю, поэтому такие пейзажи она видела только на картинках и фотографиях. Если для кого подобное окружение приелось, то глаза Василисы горели от плотного леса и виднеющихся крыш настоящей деревни. В этой атмосфере так и хотелось ощущать себя и премудрой, и прекрасной.

— Ну наконец-то! — от восхищения девушку отвлёк возглас Романа.

— Доброго дня, мы уж заждались, — на выходе из леса гостей встречал плотный мужчина с седой бородой в тулупе болотного цвета, который притягивал на себя всё внимание. — Я Михаил, председатель местный.

— Здравствуйте, Айтуган, руководитель группы, — мужчины обменялись рукопожатиями.

— Грузитесь в бобики, отвезу вас до гостиницы, потом пообедаете, и за едой вам всё расскажу.

Несколько УАЗиков послушно ждали, когда гости погрузят свои вещи и рассядутся по местам. Водители курили рядом, что-то обсуждая и совсем не обращая внимание на приезжих — видимо, раз тут даже есть гостиница, то туристы были не редкостью. Василиса вспомнила, как на Байкале каталась в таком же бобике по прозрачному льду.

Одну машину заняли Роман, Руслан, Кирилл, Айтуган и Михаил. Женщин и детей, как выразился главный юморист коллектива (по его же мнению) Роман, посадили отдельно, поэтому Илья ехал с Василисой, Ириной и Степанычем — водителем, имя которого пока что оставалось тайной. Женщина быстро наладила с ним контакт, закинув историю о том, как в одной из экспедиций чинила такой же УАЗик, поэтому всю недолгую дорогу до гостиницы они болтали о советском автопроме и ужасных «китайцах», которые сейчас заняли весь автомобильный рынок. Стоит отметить, что и возвращение «Москвича» оба собеседника сочли танцами на костях и честном имени, нежели эпичным восстанием из пепла.

Путь занял не больше 10 минут. Деревня, которая на первый взгляд казалась совсем небольшой, петляла улицами, вырисовывая на карте местности узоры. Дома в основном одноэтажные, с большими дворами за цветными воротами. Как в сказках, многие окна украшали резные наличники; если присмотреться, каждый имел свои орнаменты. По улицам ходил скот, коровы медленно слонялись из стороны в сторону, иногда недовольно глядя на машины, заставляющие ускорить шаг и сойти с дороги. По пути встретились магазин, библиотека и клуб, а ещё пара небольших церквушек, что довольно много для одной деревни.

Василиса как заворожённая наблюдала за картинкой за окном, почему-то в голове так и мелькала мысль: «Чувство, как дома». Девушка много, где успела побывать, но это чувством было настолько редким, что не возникало даже в родительском доме, где всегда ждали и были готовы поддержать. Василисе на секунду даже стало стыдно, что она с таким теплом отнеслась к месту, которое знает пять минут, но смахнула это на общую усталость и предстоящее общение с новыми людьми, а не только с коллегами.

Делегация доехала до места назначения — гостиницы, которая представляла собой двухэтажное деревянное здание без каких-либо опознавательных знаков, кроме металлической таблички с графиком работы у входной двери. В целом домик выглядел симпатично, находился недалеко от условного центра, а внутри в окнах вроде бы горел свет, а, значит, электричество наверняка есть.

Мужчины перетаскивали сумки, а Илья снова демонстрировал свои лучшие качества, подав выходящим из машин дамам руку. Он вписывался в местную атмосферу, опьянённая деревенской романтикой Василиса даже подумала, что парень вполне мог бы стать тем самым главным героем сказки, который сначала не подаёт надежд, а потом рубит головы трёхглавым змеям и становится зятем царя, получив красавицу невесту и полцарства в придачу.

— Так, значит, селимся по двое. Девушки, вы на втором этаже, комната 7, — женщина средних лет в узорчатой жилетке что-то помечала в толстой тетради, периодически бросая взгляды на гостей. — На первом этаже две комнаты свободны, на втором ещё одна. Так, раз, два… Ага, ну кто-то один.

— Руководитель, кто ж ещё такой чести удостоится, — Михаил посмеялся и похлопал Айтугана по плечу.

— Ну тогда вам тут, на первом комната, третья. Во вторую кто?

— Мы, — Роман потянулся к ключу, толкнув в бок Руслана.

— Ну вы двое тогда в шестой, наверху. Так, бельё там всё лежит, полотенца есть, душ работает. Завтраками кормим, вон кухня, — женщина кивнула на дверь справа от своей стойки. — До 9 часов только приходите. Если самим надо чего приготовить, разогреть — там открыто.

— Пронос Алкоголя в общежитие разрешён? — уточнил Роман.

— Только без дебошей, у нас своих хватает.

— Есть, товарищ комендант! — мужчина встал по стойке смирно и приложил руку к голове, предварительно положив вторую на макушку, потому что при непокрытой голове честь не отдают.

— Я, если что, либо у себя в первой комнате, либо вот номер, — женщина постучала пальцем по приклеенному к стойке листочку. — Ночью будить только в экстренных случаях. Гостиницу не закрываем, так что комнаты сами закрывайте, по два ключа лежат на тумбочках, запасные у меня. Так, вроде всё.

— Вы вещи закидывайте, вам минут 10 хватит? Обед в кафе накрыт, вместе пойдём.

— Да, слышали? Через 10 минут тут встречаемся, — Айтуган взял свои вещи и потянул в сторону комнаты. — Это, парни, вы быстрее девушек разложитесь, продукты как-нибудь распределите тоже.

— Принято.

Часть команды осталась на первом этаже, а остальные вместе с вещами поднялись до второго. Длинный коридор был устелен таким же длинным красным ковром, как в лучших гостиницах Советского союза. Соседствующие шестая и седьмая комната выходили окнами на одну сторону — в центр, где виднелась макушка одной из церквей. Внутри помещение было обставлено просто: справа от входа стояли вешалка и комод с зеркалом, напротив — ванная комната с душевой кабиной. Дальше, за крошечным коридорчиком, который, судя по всеми, добавили в дизайн-проект просто ради приличия, по правую сторону стояли две односпальные кровати с тумбочками, а слева — невысокий шкаф, одна часть которого разделялась полками, а вторая была предусмотрена для вешалок, которых внутри не оказалось. Между двух занавешенных плотными шторами окон пристроился столик с пухлым телевизором из 2000-х. Возле него одно кресло, тоже примерно из этой же эпохи. А под ним — круглый вязаный ковёр. Если не заострять внимание на возрасте мебели, интерьер был сносный, а после вагончиков в арктической пустыне — так вообще изысканный. Видно, что не так давно делали ремонт — светлые обои с узором в виде золотистых нитей не успели покрыться желтоватым налётом и добавляли общей атмосфере немного свежести.

— Наконец-то не раскладушка