«История государства Российского в лицах и судьбах» — это серия книг о ключевых событиях отечественной истории, оказавших решающее влияние на прошлое и настоящее нашей страны. На страницах очень личного дневника Александры Викторовны Богданович (1846–1914) — хозяйки одного из крупнейших светских салонов Санкт-Петербурга в царствование Александра II, Александра III и Николая II — нашли отражение многие важнейшие события отечественной истории конца XIX — начала XX в.: движение народовольцев, убийство Александра II, смерть Александра III и воцарение Николая II, «Ходынка», русско-японская война, «Кровавое воскресенье», революция 1905–1907 гг., убийство П.А. Столыпина и многое другое. Записки А. Богданович особенно интересны тем, что позволяют увидеть скрытые пружины политики Российской империи, вникнуть в тайную подоплёку борьбы государственных мужей за власть и влияние. Не обходит стороной автор дневника также личную жизнь последнего царя и его ближайшего окружения, рассказывая об альковных тайнах и скандалах в семье Романовых.
Люди как-то утратили все начала, все смешалось у них в головах. Жить и наслаждаться – вот девиз теперешней молодежи, но так как для наслаждения нужны средства, то и стараются их раздобыть всякими правдами и неправдами, не гнушаясь способами, забывая честь, до
31 августа. Сегодня приходили губернатор Новицкий и Княжевич. Оказывается, что приезд царя отложен из-за семейных неприятностей. Вот какую царицу получила Россия! И как лечить женщину, которая себе расстраивает нервы своим сожительством со «стервой» Вырубовой, как эту личность называет даже дворцовая прислуга. Мне думается, что у царицы не болезнь, а что-то другое там приключилось, о чем знают и Путятин, и Аничков, но сказать не смеют. Думаю, что в Севастополе уже все об этом знают. Вероятно, устроят так, что ее отвезут на «Штандарте» прямо в Ливадию.
8 июня. Стишинский говорил про царя, что он – сфинкс, которого разгадать нельзя. Царь – слабовольный, но взять его в руки невозможно, он всегда ускользает, никто влияния на него иметь не может, он не дается, несмотря на всю слабость характера.
