Однако его попеременно то забавляли, то изумляли, приводили в раздражение или заставляли пылать праведным гневом всевозможные уловки, скрытность, просчеты и откровенная низость многих, с кем ему доводилось иметь дело. Что до него самого, он считал себя человеком честным, открытым и прямым, вовсе не таким узколобым и никчемным, как некоторые иные, и пребывал в убеждении, что непременно добьется успеха, как в конечном счете и случилось, в доступных ему пределах, разумеется. Что показалось мне любопытным и теперь заставляет видеть в Рее превосходную иллюстрацию тщетности мечтаний о справедливом или хотя бы достойном воздаянии, так это его беззаветная чиновничья вера в подобное воздаяние, которая бесспорно заслуживает всяческого уважения. Если человек всегда поступал как подобает, усердно трудился, отличался честностью, бережливостью, обходительностью и множеством иных добродетелей, которыми, как известно, всем нам следует обладать, тогда согласно должному, истинному порядку вещей он преуспеет в жизни больше, чем другие. Но что, если некий честный, старательный, осмотрительный и бережливый человек не сумел добиться большего, нежели тот, кто не обладал всеми этими достоинствами, кто откровенно пренебрегал ими? Какой вздор. Должно быть именно так, а не иначе. Конечно, случаются несчастья и болезни, люди идут на воровство – Рею по роду занятий не раз приходилось видеть подобные примеры. Банки терпели крах, создавались тресты и объединения, и отнюдь не всегда интересы обыкновенных людей принимались при этом в расчет. Однако даже с учетом всех этих обстоятельств, полагал Рей, обыкновенный человек, следуй он вышеизложенным правилам, по всей видимости, устроил бы свою жизнь куда лучше, чем тот, кто презирал их. Иными словами, существовало некое подобие справедливости. Добро большей частью торжествовало, а зло бывало наказано, как тому и надлежало быть.
