Оглавление

5. 2. 2
12. 2. 2
    3. 3
13. 2. 2
    3. 3
15. 2. 2
    3. 3
    4. 4
20. 2. 2
21. 3. 3
22. 1. 1
    3. 3
26. 2. 2
    3. 3
27. 2. 2
29. 2. 2
30. 3. 3
    4. 4
    5. 5
32. 1. 1
    3. 3
34. 2. 2
    5. 5
    6. 6
35. 2. 2

ПРОЛОГ

Иногда не нужно лить кровь, чтобы жить. Не нужно работать, чтобы есть, спать, чтобы утром быть полным сил. Не нужно ничего, кроме как родиться с меткой знатного рода. Королевской особой… Вот к чему стремятся люди. С ранних лет дети мечтают быть принцессами, королями, знатными рыцарями и придворными. Нет на свете человека, который бы хотел стать разбойником, вором или наемным убийцей. Вот только, к сожалению, не мы решаем все это. Не мы решаем, кем родиться, где расти и с кем дружить. Все решают за нас. Так было и будет. Всегда… Никто не станет спрашивать у нас о наших желаниях. Никто. Даже мы. Даже мы сами.

…

Уже стемнело. Крестьяне, закончив работу на поле, отправлялись по домам. Кочующие купцы, что остановились в деревне проездом, уже давно прикрыли свои лавки.

Луна поднималась все выше, озаряя верхушки деревьев. Замолкли птицы, затих ветер. Не спали лишь заблудшие души, прячась по кустам, обнажая клинки и поджидая нужного момента.

— Держись рядом, Кайл, — шепотом произнес человек средних лет, немного высунув из ножен меч.

Я взглянул на него: потухший взгляд, густая борода, длинные черные волосы и грубое лицо, на котором никогда не было улыбки, лишь грозная гримаса. Человек внимательно наблюдал за хижинами, выжидая, когда же в них погаснет свет.

— Кайл, — снова обратился он ко мне. — Нож у тебя? Это всего лишь деревушка, но лучше быть готовым к бою. Кто знает, может сегодня полягут не только крестьянские мужики.

— Да, дядя, — тихо ответил я.

Мужчина кивнул, вздохнул полной грудью и, более не скрываясь, скомандовал:

— Вперед!

Его люди тут же выхватили клинки и с криком повыпрыгивали из засады. Я остался наблюдать. За считанные минуты деревня опустела полностью. Последний ее житель, в надежде убежать, получил стрелу прямо в шею.

Крики стихли. Дядя вышел из хижины старейшин, вытирая кровь с меча об рукав своей старой, потрепанной, не единожды залатанной рубахи с поднятым воротом.

Он взглянул на полыхающую избу, махнул мне и, скрестив руки на груди, усмехнулся. Я аккуратно убрал нож и уже собирался бежать, вот только вставая с корточек, зацепился за корень старой липы и вывалился из кустов, словно мешок. Кто-то засмеялся, нет, даже заржал. Мне было так стыдно, что я вскочил как можно скорее и стал отряхиваться, пытаясь не смотреть в сторону звонкого смеха

— Кайл! Хватит тебе прихорашиваться. Давай сюда! — крикнул мне дядя.

…

«Его вовсе не смущали трупы на улицах, кровь на мечах и тишина вокруг, прерываемая редкими диалогами разбойников. Он привык к такой картине давно. В свои двенадцать лет, ребенок видел больше жестокости, чем рыцари гвардии за всю свою жизнь. Кайл — разбойник, такой же, как и они.

Он никогда не был против своей роли. С самого детства, когда еще жил вместе с отцом, в нем уже была готовность к этой работе. Кайл догадывался, что родитель занимался наемными убийствами, из-за чего дома появлялся редко. Это и к лучшему. Отец ненавидел мальчика на столько, что один раз, когда Кайл по случайности разбил тарелку, тот попытался перерезать ему горло. Остановило лишь то, что мальчишка сумел ударить его подсвечником, стоявшим возле кровати.

Тогда ребенок чуть не умер от побоев. Чуть… В тот момент ему было всего восемь лет…

На следующее утро отец ушел, не оставив и гроша. Все пять дней, пока его не было, Кайл питался насекомыми, которых находил у себя в комнате, а когда в замочной скважине провернулся ключ, и дверь открылась, родитель спросил: «Почему ты все еще жив»?

На следующее утро в дом явился человек, похожий на отца как две капли воды. Это был дядя мальчика. Наблюдая за их разговором из своей комнаты, Кайл забился в угол, как только тон начал повышаться.

— Что ты творишь, чертов слизень!? Ты вообще осознаешь, что делаешь?! Это королевская семья, тупоголовый! — яростно кричал дядя.

— Твое какое собачье дело, выродок?! Они все мешки с дерьмом. А моя работа от них избавляться! Этим я на жизнь зарабатываю. Это тебе не деревушки грабить и стариков колоть! Мне еще этого жука кормить надо, что от этой шлюхи достался! Я бы убил его давно, так нет! Вон он сука! Сидит, поглядывает!

— Причем тут Кайл? Он всего лишь ребенок! Клянусь душой, как только все утихнет, я его заберу! Можешь быть уверен!

— Да подавись, хоть сейчас бери! Его все равно убьют через день! — кричал в ответ отец. — Скоро тут будет целая гвардия… — добавил он шепотом.

— Ты сам виноват в этом, брат, — сказал дядя и, зайдя в комнату, протянул племяннику руку.

Мальчик робко взял ее и, поднявшись, встал рядом.

— Проваливайте… Живо! — закричал напоследок тот, кого Кайл пытался называть «папа».

— Подожди на улице, — наигранно улыбнулся дядя, похлопав по плечу племянника.

Кайл не оглядывался, он просто шел к выходу, когда услышал за спиной звук вынимающегося оружия из ножен.

Захлопнув дверь за собой дверь, мальчик принялся ждать. Конечно, он осознавал, что там сейчас произойдет. Но, как ни странно, у него не было никакой жалости, лишь безразличие и детское понимание.

Дядя вышел через минуту и посмотрел на Кайла.

— Что стоишь, остаться решил? — с ухмылкой спросил он его.

Кайл же молча забрался на жеребца, что был привязан к старому сухому дереву, которое служило стойлом.

Дядя отвязал коня и запрыгнул на него, подвинув мальца.

— Ты же знаешь, что произошло? — спросил он, надеясь не услышать ответ.

— Я думаю, что тело его сейчас лежит у стола, руки и ноги разбросаны по комнате, а голова горит в жерле печи. Если я где-то ошибся, поправь, если нет, то просто промолчи, — сказал Кайл, хоть детским, но жутко спокойным голосом.

…

Дядя промолчал…»

Глава 1. Все хотят быть королями

Картина мира нарисована давно,

Дожди на ней отмечены багровым.

Ее художникам, к несчастью, все равно:

Богатым вырастешь или умрешь дворовым.

А люди будут биться меж собой,

Развяжут войны, чтобы кровушкой напиться.

Иные даже лезут в смертный бой,

Желая за ваш счет обогатиться.

Вот два пути: путь бедняков и знати;

Увы, не мы решаем, кем нам быть,

И кем расти, и где нам жить, и с какой стати.

Но в наших силах то безумие прекратить.

_________________________________________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

«Кайл»

Приглушенный звон стали, крики, что эхом разносились по деревне, детский плач… Такие сны мне снятся каждую ночь, не давая покоя. Стоит закрыть глаза, в надежде укрыться от реальности и жестокости, как я тут же попадаю в нее снова. Даже во сне мне не дают забыть о том, что люди живут, чтобы умереть, и умирают, чтобы жить… Не могу… Больше не могу…

…

Я открыл глаза, осмотрел пустую избу: длинный двуручный меч на стене, старые пробитые доспехи моего дяди и засохшая кровь на полу…

…

Стоило выйти из избы, как яркие лучи летнего солнца тут же ударили мне в глаза. Запах жареного мяса, звонкий смех, пение утренних птиц, все это раздражало. Все же недосып сказывался на мне.

— Кайл! Иди к нам! Мы как раз только сели есть! Сегодня у нас на завтрак кролики, ведь этот упырь упустил оленя! — крикнул мне Норен.

Норен — старый друг Дяди. Огромный, словно скала. Грозный, даже страшный, вот только на его лице всегда блестела улыбка, противоречащая его ужасному виду.

— Иди ты! Это все из-за того, что ты шумел своей толстой задницей! — ответил ему другой разбойник, обидевшись на старого друга.

— Да перестань, ты просто стрелять не умеешь, — вновь съехидничал Норен. — Давай сюда, парень! — обратился он ко мне.

Мне оставалось лишь приветливо улыбнуться, и выполнить их просьбу, хоть есть я и не хотел.

Сев напротив Норена и взяв небольшой кусочек мяса, я принялся медленно жевать, стараясь делать вид, что полностью занят едой, дабы хоть как-то избежать нежелательного допроса.

Разбойники разговаривали между собой о мелочах: куда направиться дальше, на кого совершить рейд, или просто хвастались своими победами в боях. Я поморщился. Мне не особо интересно слушать рассказы о том, как они браво сражались с рыцарями королевской гвардии и победили, или еще хуже того, как милых дам «укладывали спать». Да и вообще, как могут быть интересными рассказы тех, кто в своей жизни кроме болот, крови и трупов, ничего больше не видел?

Я посмотрел на толстые деревья, что возвышались рядом с нами, и мне жутко захотелось прогуляться, по этому утреннему, еще сонному, лесу.

— Норен, я пойду, прогуляюсь. Скажи дяде, если он будет меня искать, что я… эм…

— Конечно Кайл, только не уходи далеко, и нож держи рядом, на всякий случай, а от дяди я тебя отмажу. Гуляй.

— Спасибо, тогда я пошел.

Когда мы шли сюда, я приметил одно слишком уж красивое озеро. Это бросалось в глаза, даже, невзирая на туман и позднее время. Именно туда я и планировал направиться, пока меня не хватились.

Я шел по тропинке вдоль деревьев, изредка срывая сырую от росы листву и пиная мелкие камушки. Огромные сосны бережно закрывали меня от солнечных лучей, а лесные птицы пели песни. На мое удивление лес был довольно зеленым и живым. Такую картину редко встретишь в сгоревшем лесу.

«Четырнадцать лет назад началась война между двумя королями северного и южного королевства. Кто был прав, а кто нет, уже не решить, так как они оба были убиты своими же слугами, уставшими от бессмысленной войны. Столицей провозгласили Стоун

(северное государство) несмотря на то, что изначально оно проигрывало.

Король севера, зная, что южное королевство не выдержит натиск, отправил почти всех своих воинов на штурм. Миновав мост и подойдя к огромному лесу, что окружал южное королевство, армия разбила лагеря, подготавливаясь к грядущему сражению. Наступила ночь, солдаты спокойно спали в своих палатках. Часовые охраняли каждый метр лагеря, но людям юга подбираться к ним и не нужно было. Не желая вступать в открытое сражения, южане подожгли лес. Вместе с ним сгорело и войско северян.

С тех пор лес так и кличут «сгоревший»».

…

Не успел я опомниться, как дошел до озера. Спустившись с обрыва, я снял сапоги и, зайдя по колено в воду, начал играть с обитателями подводного мира. Конечно, ловить лягушек не так интересно, как убивать стариков и женщин, но я все же ребенок. Дайте мне хоть немного насладиться детством.

По другую сторону озера я заметил маленького олененка, который пришел утолить жажду.

— Видимо это из-за него сегодня поссорились наши бравые охотники, — усмехнулся я.

…

— Проваливай! — кто-то крикнул в дали.

Олененок тут же убежал, а я, испугавшись, ловко вытащил нож и присел.

— Нет! Отстаньте от меня! — все продолжали кричать неподалеку. — Да схорони меня Король!

Крики менялись на вопли, а вопли снова на крики.

Глубоко вздохнув и посильнее сжав нож в руке, я двинулся на звук.

Аккуратно перешагивая сухие ветки, и разводя руками листву, я шел вперед, стараясь оставаться незамеченным. В моей голове уже был план: если там бой, то пережду в кустах, а когда все утихнет, и победитель уйдет, я заберу вещи убитого. Они ему все равно без надобности. А если там мои, то постараюсь помочь. Выскачу из кустов и наброшусь на недруга! Дядя три года учил меня фехтованию, точно не для того, чтобы я в кустах сидел.

Крики стихли, и я прибавил шаг. Вскоре сквозь листву я заметил что-то черное, и что-то красное… Много красного… Человек в черных доспехах лежал, сжимая в руке клочок бумаги. Рядом стояла испуганная лошадь. Она даже не поняла, что напало на них.

— Возьми это, — прохрипел он, заметив меня. — На юге есть деревня, пол дня пути. Найди там человека с татуировкой на лице и отдай письмо. Он щедро тебя вознаградит. И еще…

— Еще что? — спросил я.

Но ответа я не услышал. И уже точно не услышу. Осмотрев тело, я принялся снимать доспехи.

Мне повезло, на лошади были грузовые мешки, туда я и погрузил тяжелые доспехи, большой стальной меч и остальную одежду. Записку я все же забрал. Чисто из-за любопытства.

Закончив с погрузкой, я удобно уселся в седло, взглянул на последки на оголенный труп и пришпорив лошадь, поскакал обратно в деревню. Ездить верхом я умел лишь благодаря дяде. Честно говоря, я всему научился лишь благодаря ему.

Ветки безжалостно хлестали меня по лицу, стараясь хоть как-то наказать за мародерство… Тоже мне…

Выйдя на тропу, и успокоив лошадь, я медленно поскакал. Впереди виднелась деревня и часовые, которые уже навели на меня луки.

— Эй! Это я! — закричал я, размахивая одной рукой, в надежде, что не получу стрелу от своих же.

— Кайл, мать твою, ты где лошадь раздобыл? — удивленно спросил меня часовой.

— У приюта позаимствовал, — улыбнувшись, ответил я.

— Доспехи я вижу, а черный-то где? — продолжил засыпать меня вопросами часовой.

— Да там, голый в кустах валяется. Не знаю, что его убило, но это было явно мне на руку, — усмехнулся я.

— Ну, ты даешь, щегол. Ладно, проходи скорее, твой дядя уже тебя заждался.

…

Верно сказал часовой. Дядя стоял посередине улицы, сердито смотря в мою сторону.

— Кайл, откуда лошадь? — грозно спросил он меня.

Все рассказав дяде и показав письмо, я надеялся обрадовать его. Прочитав последние строки, он поспешил собрать своих людей. За считанные минуты собрались все. Нас было немного. Двадцать два человека, включая меня.

Дядя встал на один из ящиков, на котором было вырезано: «собственность старейшины», и гордо осмотрев всех своих людей, принялся читать письмо.

— «Капитану четвертого отряда королевской гвардии Антонио Сикверм. От друга чужой короны.

В наши руки попали сведения о том, что вы, капитан, и ваши люди, нашли то, что мы ищем. Более того, мы знаем, где сейчас вы находитесь, знаем, сколько вас, сколько у вас мечей и щитов. Мы знаем все и про всех. Не подумайте, это не угроза, ни в коем случае. Мы лишь хотим напомнить о ваших обязанностях перед орденом.

Наши люди придут за ней завтра, на закате, встреча состоится у моста. Настоятельно рекомендую оставаться на том же месте, в деревни у холма, до этого момента. Так же, мы просим вас сопроводить девочку вместе с вашими людьми. За это, конечно, вы получите чуть больше.

Это письмо вам доставит наш человек, вы узнаете его по доспехам и, конечно, по знаменам ордена.

Друг короны».

…

— Как вы уже поняли, в деревне, что в полдня пути, есть неплохая добыча. А может даже больше! Вот только стерегут ее гвардейцы. Разумеется, ее нам просто так не отдадут. Девчонка нужна Забытому приюту. За нее мы можем получить достойный выкуп. Вы согласны рискнуть всем? — закричал дядя.

В ответ он услышал одобряющие крики.

— Тогда седлайте коней, нечего ждать!

Все тут же кинулись собираться, позабыв про свои прежние дела.

— Кайл, ты тоже, — этой короткой фразой, он дал понять мне, что скоро состоится первая моя битва.

…

Снова леса. Мы в пути уже около пяти часов. Я ехал впереди, рядом с дядей и его приближенным.

На нем были те доспехи, что я снял с трупа. Видимо, он должен сыграть гонца. План прост: он подъезжает к деревне один, его встречает стража, он отдает письмо, а пока гвардейцы его читают, остальные пробираются в деревню, вырезая всех под покровом ночи. Все просто. Как всегда…

— Боишься? Понимаю, первый бой все же, но ты помни, если останешься в живых, я тебя награжу, — мило сказала сравнявшаяся со мной девушка.

У нее не было имени, называли так, как хотели, но, невзирая на это, ее все уважали. В банде она давно. За это время ей удалось обучиться не только фехтованию, но и искусству любви. В бою она большой роли не играла, но умела расслабить и порадовать мужчин после тяжелой битвы. Днем ее было трудно найти, ведь она всегда спала, чтобы ночью быть полной сил.

— А? — Откликнулся я.

— Эй, перестань смущать мальца, — не поворачиваясь сказал дядя.

— Смущать? Господин Люзард, Кайл уже взрослый. Пора ему стать мужчиной.

— Станет. Успеется. Ему сейчас головой думать нужно. Нам всем…

Я взглянул на свой меч. Мне стало ужасно страшно…

…

Стемнело. Солнце давно скрылось за горизонтом, наступила гробовая тишина. Лошадей мы привязали неподалеку, чтобы можно было уйти, если что-то пойдет не так.

Звезд я не видел, все затянуло тучами. Даже луна, что из-за всех сил старалась прорезаться и осветить нам путь, сдалась, преклонив колено перед могучим небом.

…

— Кто такой?

— Читай письмо, все поймешь.

Я накинул капюшон на голову и, вытащив клинок, пошел вслед за разбойником.

— Эй. Он твой, — прошептал разбойник, показав на молодого стражника, который плелся в хижину, засыпая на ходу.

Пробравшись следом и стараясь не скрипеть прогнившими половицами, я подкрался к жертве. Я не спускал с него глаз, знал куда бить, знал, что делать дальше. Между нами оставался метр. Нас прервали.

— Тревога! — закричал кто-то с улицы.

Стражник обернулся и, заметив меня, схватил меч.

— Ах ты, щенок! — улыбнулся он. — Убить меня никак собрался, а? Ну, давай, показывай, чему обучен!

Наши мечи тут же скрестились. Да, конечно, силой я его не выиграю, он все же гвардеец. Но, у гвардейцев одна беда — они честные.

Левой рукой я схватил кувшин с водой, что стоял на столе и, разбив его об голову гвардейца, добился того, чтобы он упал.

— Нет! Стой, малец!

Ни жалости, ни стыда. Мой меч вонзился в его горло и тут же вышел обратно.

Выбежав на улицу с окровавленным мечом, я увидел настоящею бойню: кругом трупы, кровь, внутренности, запах смерти! Но это меня не пугало, совсем не пугало. Даже наоборот, было привычным делом.

— Иди-ка сюда! — побежал на меня гвардеец.

— Долго с ним не мешкай. Пацан совсем, — крикнул ему сослуживец.

Я остановился и, приняв защитную стойку, как меня учил дядя, начал ждать удара. В голове крутились все уроки, что мне давали. Куда метнуться, куда ударить… Все это мигом превратилось в кашу, которая может выплеснуться наружу в любой момент.

— Эй! На ребенка полезли? Да какие же вы гвардейцы?! — закричала та женщина без имени, выбежав на них с клинком в руке.

Потеряв руку, один гвардеец рухнул, а другой, пронзив женщину копьем, упал вместе с ней, получив нож в шею.

Кругом был слышен звон стали, крики и вопли… Не слышно было лишь мольбы о помощи. Все знали, на что идут.

Вдруг я увидал Норена. Он бился сразу с тремя. Побежав на помощь, я кричал, всячески стараясь отвлечь на себя внимание. Подбежав к гвардейцу сзади, я перерезал сухожилия на ногах, а когда он упал на колени, вонзил меч в спину. Норен парируя удар за ударом, расправился с ними по очереди.

— Погоди, малой! — закричал Норен, подбегая ко мне, — Держи!

Он помог вытащить меч из спины убитого рыцаря и улыбнувшись, как всегда, похлопал по плечу.

— Давай туда! Держись поближе к дяде!

Мой дядя бился с шестью рыцарями гвардии. Израненный и усталый, но не сломленный.

Постоянно отступая, и блокируя удары, ему лишь иногда удавалось делать удачные выпады.

Мы с Нореном помчались к нему на подмогу.

— Мы тут! — крикнул Норен, словно ураган, ворвавшись в бой.

Когда я подбежал, недруги были уже мертвы.

— Кайл! Держись рядом! Эй, там! Все за мной! — закричал Дядя.

Все, кто остался в живых, двинулись следом, как и было приказано. Мы шли кругом, отбиваясь от атак гвардии. Я был в центре. До меня они не доходили.

— Туда! — снова скомандовал дядя, показывая на стоящий неподалеку дом.

— Держать стро… — крик разбойника прервался.

Из его груди торчала стрела.

— Все в укрытие! — крикнул дядя. — Эти суки нас обстреливать будут!

Было уже поздно. Окружив нас, лучники начали отстреливать всех, кого видели. Меня оглушило душераздирающим криком.

Когда нас осталось всего четверо, а я стоял, окруженный трупами, стрелу получил Норен. Потом его друг…

Мы остались вдвоем. Я и дядя.

— Ты Готов? — спросил он.

— Ко всему, только не к смерти!

— Ты сегодня не умрешь, я обещаю, а сейчас беги!

Мы бежали вперед. Стрелы падали впереди нас, позади нас, слева от нас, справа от нас! Сердце стучало, словно бешеные псы, что пытаются вырваться из клетки! Дядя рубил всех, кто встречался на пути. И вот, когда мы уже добежали до избы и дядя открыл дверь…

Я стоял позади него, и видел, как из его спины выходит конец меча. Он тут же уронил свой клинок и, постояв еще секунду, рухнул на землю. В моих глазах застыл страх, страх потери… Я знал, что эти секунды, последние. И для него, и для меня.

В дверном проеме стоял человек. На его лице была татуировка: «обезглавленная змея». Ее я запомню на всю жизнь, точнее на ее остаток.

— Убейте пацана, — приказал он.

Двое подошли ко мне и, взглянув сверху в низ, усмехнулись.

Я не стал ждать смерти, я решил ее приблизить. Терять мне все равно нечего.

Пронзив одного из них, я вытащил клинок из его живота и, сам не понимая как, ударил другого лезвием, оставив клинок в нем. В мою сторону мчались еще трое. Я закрыл глаза, просматривая кровавые картины… и ожидая…

— Стойте.

Милый детский голос.

Я открыл глаза. Рядом с тем человеком стояла девочка, одетая в голубое платье и белый шарф, что закрывал ее губы и нос.

— Но он… — возразил убийца моего дяди.

— Никаких но, Антонио, — вмешалась девочка. — Его не трогать.

— Есть… — нехотя согласился он. — Тебе повезло, пацан, — обратился Антонио ко мне.

Я упал на колени рядом с дядей, и не сдерживая слез, начал рыдать… Вся моя семья… Теперь ее нет. Нет и меня… Лишь мой фантом… Жалкий… и слабый…

— Свяжите его, — приказал один из гвардейцев. — Хрен знает, что от него ожидать можно. Вы не смотрите, что он мальчишка. Дикарь! Такой же, как эти. Нелюдь.

…

Когда меня связывали, я попытался вырваться и укусил одного из них, за что он ударил меня по лицу железными наручами. Потеряв сознание, я дал им закончить.

…

— Эй… Проснись…

Кто это? Знакомый детский голос…

— Проснись… эй….

Что ей от меня надо? Точно. Она — та самая девочка, о которой говорилось в письме. Значит, это ее так отчаянно защищали?

— Не, ну я так не играю, проснись!

Вслед за ее голосом последовал жуткий холод. Меня окатили водой!

Я открыл глаза и приподнялся на локти, жадно глотая воздух.

— Ну вот! Сразу надо было так сделать. Не подумай, ты очень милый, когда спишь, но мне скучно, — сказала девочка, пожав плечами.

Я внимательно посмотрел на нее. Длинные волосы, милое детское лицо. Обычная девочка, за исключением ярко красных глаз.

— Ты кто? — прошептал я.

— Я? Я Сицилия. Приятно познакомиться, — ответила она, протягивая мне руку.

— А я… Кайл.

Я не сильно пожал ее руку и сел на край кровати.

— Но я спрашиваю не про твое имя, а про то, кто ты, и почему тебя так стерегут?

— Я не знаю, — ответила она тут же. — А ты кто?

— Я? Я уже никто… — улыбнувшись, сказал я и опустил голову.

— Эй, — она положила свои руки мне на лицо, и взглянула на меня. — Ты не никто. Ты Кайл. Смерть — это всего лишь заключение главы, а не всей истории. Помни это.

Чего она добивается? Подбодрить меня хочет? Странная девчонка, хотя, ей я обязан жизнью… Но все же… Из-за нее все погибли…

— Не из-за меня погибли твои родные, Кайл. Не вини меня. — после этих слов, она медленно села за накрытый стол.

Она что, мысли читать умеет? Нет, просто совпадение… Нужно выбираться отсюда. И эта девочка — единственный мой выход. Руки не связаны, нож на столе. Взяв ее в заложники, я спокойно сумею выбраться.

Я посмотрел на дверь, а потом снова на нож, дверь, нож.

— Давай. Хватай нож и беги, — совершенно спокойно сказала она.

— Я не….

— Давай! — она посмотрела на меня. — Здесь все равно скоро всех убьют, и тебя тоже. За мной придут.

— Идем вместе!

Я не знаю зачем это сказал. Зачем она мне? Лишний груз на плечах. Проберусь через деревню, заберу коней и вперед. Вот только… куда вперед?

Не успел я дождаться ответа от Сицилии, как дверь открылась, и в дом зашел тот капитан.

— Сицилия! Зачем вы разговариваете с ним? — возмутился он.

— Не твое дело, — грубо ответила девочка.

— Извините… Нам пора. Собирайтесь. А щенка я заберу.

— Нет. Он пойдет со мной.

— Но…

— Никаких но, капитан. Вы свободны.

Он бросил в мою сторону неодобрительный взгляд и вышел из дома.

— В общем, слушай, Кайл. Сейчас меня передадут другим людям. Это твой шанс сбежать. Обмен состоится на мосту, знаешь — спросила она, положив руки мне на плечи.

Я кивнул в ответ.

— Отлично. Когда стражников убьют, я скажу, что хочу сама лишить тебя жизни. Я сделаю вид, что ударяю тебя ножом, и ты упадешь в воду. Так ты сможешь уйти.

— Я не уверен, что это хороший план…

— У тебя есть другой?

— Нет…

— Я так и думала. Главное, удачно упади. И ни за что не геройствуй. Это не гвардия. С ними ты не справишься. Идем.

…

Нож я все-таки забрал. На улице уже было светло. Видимо я проспал всю ночь. Гвардейцы оседлали наших коней и поскакали в сторону моста во главе с капитаном Антонио. Мне же, на мое удивление, дали собственного коня, но ехал я не один. Сицилия настояла на том, чтобы именно я сопроводил ее. Гвардия спорить не стала… Мы вышли из сгоревшего леса, когда солнце уже почти касалось горизонта. Но мне было не до цветочков и зеленых деревьев. В моем сердце была пустота и горечь. Всю дорогу я думал, как вонзить нож капитану в спину. Меньше всего я хотел упустить возможность отомстить за дядю…

— Красиво, правда? — спросила девочка, держа руки у меня на поясе.

— Ты никогда не была на мосту? — спросил я, все так же, не отрывая взгляда от капитана.

— Была, — тут же ответила она. — Их же, вроде, два? Да?

— Да, два моста, соединяющие два материка. А эти люди, — посмотрел я на черных рыцарей на мосту, — Забытый приют… Орден без знамен. Их герб пустой щит. Самый древний и могучий преступный орден северного государства.

«Кайл знал, зачем сделка должна состояться на мосту, ведь мост не принадлежит какому-то одному государству. Это ничейная территория. Потому все, что происходит на мосту, останется безнаказанным. Здесь нет законов. Убивай, грабь, насилуй и никто слова не скажет. Главное грамоту на проезд купи».

…

Капитан слез с лошади и подойдя к одному из людей ордена, тепло поприветствовал его. Мы с Сицилией стояли позади.

Тут и произошло то, что предсказала девочка. Люди ордена напали на гвардейцев и перебили всех до единого, за исключением капитана. Он же, получив мешок с золотом, развернулся и собирался уходить, но, заметив меня, остановился.

— Ох, точно. Этот шустрый малец был с разбойниками, что напали на нас ночью.

Он подошел ко мне, вытаскивая меч из ножен.

— Нет! — вмешалась Сицилия.

— Тут уже не вам решать, миледи. Теперь я не ваш слуга, — плюнул он в ноги Сицилии.

— Я сама хочу. Хочу узнать. Какого это, убить человека.

Я сделал вид, что напуган и тут же прижался к краю моста.

— Испортили вы девочку, Капитан.

— От сгоревшего леса иного ждать — глупо, — протянул он нож.

Сицилия монотонно приняла оружие из рук капитана и подошла ко мне. Мы оба понимали, что полностью открыты, и бить придется всерьез.

— Ты выживешь, — Прошептала она.

Резкая боль разошлась по всему тело. Я наклонился вперед, хотя должен был упасть с моста. Сицилия посмотрела на меня и, поняв, что боль не дает мне играть по плану, решила помочь.

— Ты еще живой? Странно.

После этих слов она пнула меня в грудь, и я тут же полетел в низ.

Эта девчонка явно не из неженок… Полет был недолгий. Не успел я опомниться, как уже плюхнулся в воду и шел на дно. Воздух начал кончаться, но я был не в силах пошевелить и пальцем, не то, что выплыть на поверхность. Я достиг дна…

Мимо водорослей проплывали рыбы, по песчаному дну бегали маленькие крабики. Соленая вода резала глаза, но я не мог их закрыть…

Нет. Хватит. Что же я за слабак?!

«Ты выживешь». Она пообещала. Значит так и должно быть.

Оттолкнувшись от дна, я пытался всплыть, забыв про боль.

Скорее! В глазах уже темнело. Я не сдамся! Глупо умирать от стихии! Ведь у нее даже нет оружия! А умирать не от оружия — минимум обидно.

…

Небо… Чистое голубое небо… Прохладный ветер… и палящее солнце.

Я поднялся на ноги, сжимая рану на плече, подождал, пока боль утихнет и медленно пошел к мосту. По нему ходили стражники, убирая трупы и скидывая их в воду. В большинстве случаев тела прибивает к берегу. К ним мне и надо. Раздобыть какое никакое оружие и одежду…

Шагая вдоль берега, я смотрел на другую сторону. Северное королевство. Всегда хотел там побывать…

Куда мне идти? Единственный выход — возвращаться обратно, в сгоревший лес. И там нарваться на разбойников.

Из меня невольно вырвался нервный смешок. После него я начал жутко кашлять и в итоге упал на колени, ведь каждый раз меня пронзала острая боль.

— Наверное, я все же умру, — усмехнулся я.

Нужно вернуться в ту деревню, где мы остановились с дядей…

Воспоминание о нем сразу же толкали меня в тоску. Я все еще не мог поверить, что он мертв. Для меня дядя — величайший воин… погибший в нечестном бою… На глазах снова появились слезы. Я опять не сдержался и заплакал.

…

Темнеет.

— Пора идти…

Нет…

Я повернулся и застыл в ужасе. К воде спустился бурый медведь, не заметив меня. Я медленно встал и начал карабкаться вверх по обрыву, цепляясь руками за корни.

— Фух, пронесло — расслабился я. — Проклятье…

Увидеть еще одного медведя я вовсе не ожидал. От страха я рванул куда глаза глядят, тем самым привлекая его внимание. Ну и быстрые же эти существа. Из-за боли я не мог нормально бежать и частенько спотыкался. Отталкиваясь от сухих деревьев и перепрыгивая корни, я старался убежать от гибели. Снова. Медведь грозно рычал у меня за спиной, придавая сил бежать дальше.

Но тут я в сотый раз споткнулся и покатился в овраг, покалечив остальные части тела.

Медведь спустился следом. Увидев это, я тут же поднялся и, выхватив нож, стал ждать нужного момента. Меня учили охоте… Жаль, что не на медведей. Монстр медленно приближался ко мне, злобно рыча. Огромные лапы ломали все на своем пути. Из пасти рекой текли слюни, в предвкушении ужина.

Я все крепче сжимал нож в руке. Смотрел ему прямо в глаза. Я жаждал битвы, из которой точно бы не вышел победителем.

— Эй! Сюда! — закричал какой-то парень, пустив стрелу в шею медведя.

Я тут же рванул к нему, забыв про жажду подраться. Медведь завыл от боли и побежал за мной. Я взбирался вверх по оврагу все быстрее, зная, что, если буду медлить — умру.

— Давай руку!

Схватившись за нее, я тут же подлетел к нему, а медведь остался внизу.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не за что, — ответил он мне, натягивая тетиву.

— Не надо. Оставь его, — сказал я, показав пальцем на голодного медведя. — Он всего лишь животинка… Он не человек… Смерти не заслужил…

Парень недовольно взглянул на меня и, убрав стрелу в колчан, развернулся и пошел дальше, махнув мне рукой, словно говоря «следуй за мной».

Что же, доверять незнакомцу? Плохая затея. Но я обязан ему жизнью, так что другого выбора у меня нет. Я послушно выполнил команду и поплелся следом.

Мы шли молча. Никто из нас не решался начать разговор первым.

— Где твои родные? — спросил парень.

— Погибли, — холодно ответил я.

Видимо это все, что хотел он знать, ведь после моего ответа, вновь наступила тишина.

— Темнеет. Разведем лагерь? — поинтересовался я, посмотрев на небо.

— Нет. Он есть. Час ходьбы, — ответил парень.

— Ты охотник? — спросил я, заметив на нем охотничьи штаны из кожи какого-то крупного животного. Возможно лося. А возможно он бандит, и просто их забрал силой. Этот вариант больше подходит.

— Нет. Я не охотник. Просто брожу по лесу, спасая десятилетних пацанов.

— Мне двенадцать!

— Медведю все равно.

«Пожалуй, самое время рассказать кто они, откуда здесь взялись и что вообще происходит. Эту историю Кайлу рассказывал дядя давным-давно, не зная, правда это или байки.

Раньше все люди жили на большой земле, в королевстве Гоорздатии. Не было мостов, войн, крови. Был лишь мир и равновесие. Король всеми своими поступками заслужил общую любовь и признание. Это был храбрый, мудрый и философски мыслящий человек, который всегда заботился обо всех вокруг. В этом мире очень редко шел дождь. А если он и начинался, говорили, что где-то случилось несчастье. Так и произошло.

В одну тихую ночь в королевстве появились неведомые существа, одетые в черное, не имеющие лица и держащие огромные мечи костлявыми рука. Именно в ту ночь пошел дождь. Безликие, так позже их назовут, врывались в каждый дом, вырезая мужчин, женщин и детей. А когда город полностью опустел, они исчезли. Те, кто сумели спрятаться, думали, что им повезло, но на самом деле, это было лишь начало. Дождь не прекращался. Скорбя по умершим, выжившие назвали эту ночь «ночь багрового дождя».

Через неделю все повторилось. Вот только безликие не стали убивать, они закинули на них цепи и увели в новое королевство, к новому королю, Королю души. Тогда-то люди узнали, что происходит после смерти. Душа, будучи бессмертной, становится безликой, стражем, воином в бесчисленной армии.

Теперь людской род, подобно скоту, должны были откармливать на убой.

Молодая дочь короля, узнала про это. Возмутившись его поведением, она ушла в другой мир, забрав людей с собой. Разъяренный и разбитый горем отец был заточен в Гоорздатии на веки, вместе со своим бесчисленным войском.

Когда люди появились здесь, дочь короля, чье имя Виктория, попросила в помощники пятерых мужчин. Первый был кузнец, чьи клинки и доспехи покупал весь мир. Второй — воин, о титулах и турнирах которого писали песни. Третий — убийца, что покаялся перед судом. Четвертый был монахом, а пятый крестьянином.

— Отныне вы охотники. Хранители людского рода. Защитники справедливости и доброты. Ваша душа будет возрождаться раз за разом, дабы вечно служить человечеству. Тело ваше — доспех. Кровь — щит, а душа — клинок. — сказала Виктория.

С тех пор охотники все еще живут среди нас. Кто-то служит советником короля, кто-то давно завел семью, а кто-то все еще ждет, что скоро, все изменится вновь».

…

Я увидел костер вдали. Видимо это и есть его лагерь.

— Добро пожаловать, — сказал парень.

Все вдруг замолкли, заметив меня.

— Твою мать! Кайл Рейн!

Эйден Блек. Более известный как ворон. Он был знаком с моим дядей. Именно через него банда получала работу. Заказы на убийства, воровство… Если вас что-то в этом интересует, Эйден с радостью даст вам работу по душе. Он был худощав, невысокого роста, с короткими черными волосами и всегда носил на поясе мешок с зерном. Один из самых странных людей, что я встречал когда-то.

Он подошел ко мне, позабыв про свою бутылку эля.

Эйден знал, что если я тут, в таком состоянии, то моего дяди уже нет.

— Как он погиб? — шепотом спросил он.

— В нечестном бою, — ответил я.

На его глазах появились еле заметные слезы.

Эйден утер их рукой и обнял меня. Аккуратно, видя, что я ранен.

Тут мои эмоции хлынули вновь. Меня так давно никто не жалел, что я, не привыкший к этому, тут же заплакал.

— Ничего, Кайл. Ничего… Я позабочусь о тебе… — еле сдерживая слезы, говорил он.

…

Так я и попал в его банду. В банду черных воронов.

Я думал, что это все. Хуже уже не будет. Какой же я был глупый…

Глава 2. Белый пепел

И как бы не был ко всем трудностям готов,

Подумай, что же может вызвать непогоду,

Ведь смерть всегда нас застает врасплох.

И, не узнав где брод, не суйся в воду.

А дальше что уж на судьбу пенять,

Коль сам все сделал, чтоб ее разрушить.

И, чтобы боль дальнейшую унять,

Пожалуй, надо все же сердце слушать.

_________________________________________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

«Кайл»

— Давай же. Хватит медлить, — шептал мне Макс.

Я сделал вид, что не слышу его, и продолжил натягивать тетиву.

Сегодня наша смена, а это значит, что поимка дичи на ужин — наша задача, как и многие другие… Конечно, мы могли просто пристрелить кролика, но банду бедным зверьком не накормить. Так что приходится сидеть в кустах, дожидаясь нужного момента, чтобы пустить стрелу лосю в голову.

— Ты что, стрелять разучился? — снова прошептал Макс.

Он — старше на три года и во всем лучше меня. Образец для подражания. После того спасения мы с ним так и не расставались. Теперь этот рыжеволосый — мой лучший друг…

— Ты чего на меня пялишься? Полюбоваться решил? Он уйдет! Стреляй! — уже нервничал Макс, показывая рукой на лося.

Мне порядком надоело его нытье. Задержав дыхание, я прицелился, зажмурив один глаз, и плавно отпустил тетиву. Стрела тут же вылетела и вонзилась лосю в шею. Он не успел даже застонать. Огромная туша рухнула на сухую осеннею траву, окрасив ее кровью.

— Доволен? — хвастаясь метким выстрелом, спросил я.

— Да-да, молодец, — поспешил ответить Макс, — Вот только еще чуть-чуть, и остались бы мы без ужина.

— Слушай, что ты ноешь? Добыча у нас, мы целы, вон, даже стрела не затупилась. — сказал я, вытащив стрелу из шеи лося.

«Макс был сыном кузнеца в деревне у самого королевства. Шесть лет назад убежал из дому, и с тех пор работает на Эйдена. Парень выделялся скверным характером. Всегда уходил дальше положенного, все искал кого-то. Вот и нашел. Уже три года прошло с того дня, как Макс спас Кайла от медведя. Вот уже три года Кайл скитается с бандой „Воронов“. Вот уже три года Кайл — сирота».

— Эй, я что, один должен тащить? О чем задумался? — спросил Макс, накинув на плечо веревку, которой связал дичь.

— Ни о чем, сейчас помогу.

Я схватил другой конец веревки и, сделав то же самое, потащил тушу вместе с Максом в сторону лагеря.

Лось оказался здоровый, поэтому тащить было нелегко. Я выпустил пар изо рта и, удивившись этому, сказал:

— Зима скоро…

— Да… Это плохо. Многие погибнут, — ответил Макс.

— Только не я.

— Посмотрим, умник.

Я запомнил его улыбку в тот момент. Яркую, словно ночные звезды, и холодную, будто лед. Я не мог прочесть его. В этом мы с ним похожи. Очень трудно понять и распознать наши намерения, ведь у нас нет цели. Даже за жизнь мы цепляемся с неохотой, что говорить о мечтах. Да, у меня нет мечты. Кто-то скажет, что это невозможно, тем более в моем возрасте, но это так.

Я просто не вижу смысла мечтать, о чем-либо. Ведь знаю, что рано или поздно, эта мечта разобьется вдребезги. Так же, как и моя жизнь. Само существование — всего лишь злая шутка того, кто создал нас. Не знаю, Король души это, или еще какой шут, не важно. Важно то, что я не смогу оставить никакого следа в этом мире, хорошего, точно.

Так считает и Макс. Мы похожи как две капли воды. В нас не осталось ни жалости, ни сострадания, что там говорить об алчности и любви. Нас заботит лишь то, как не попасться в руки гвардии, или еще хуже — страже Белого замка. Да, это те еще ублюдки. Носят белые доспехи, закрывая свое уродливое тело.

Белый замок и Пепельные земли. Туда мы и движемся. Они находятся на юго-востоке, у подножья вулкана. Из-за него земля покрыта пеплом, белым пеплом. Говорят, что стража замка — это изуродованные огнем люди. Их рты связывают нитками, чтобы они не могли кричать от боли. Жестоко, но эффективно. В Белом замке живет одна семья. Не знаю, кто они и чем занимаются, но факт того, что с ними бояться иметь дела не то, что короли, даже Забытый приют держатся подальше от вулкана, пугает меня. Так раз они так опасны, зачем Эйден ведет нас туда? Неужели хочет предложить кому-то работу? Это вряд ли. Ведь в Пепельных землях бандитов столько же, сколько честных людей при дворе Зеерхива первого. Из этого можно сделать вывод: у Эйдена есть дело непосредственно к этой семье.

— Слушай, Макс. Как думаешь, зачем нам в Пепельные земли?

— Тоже задумался? Меня этот вопрос с первого дня дороги терзает. Эйден просто так не стал бы отправляться лично, чтобы дать кому-то работу. Скорее всего, нужно что-то либо ему, либо от него. В любом случае, это дело пахнет кровью…

— Вот и я этого боюсь…

…

Наконец мы все же дотащили тушу до лагеря. Похваставшись добычей перед охотниками, которые увидев нас, слегка удивились успеху, мы разошлись по своим палаткам.

Зайдя внутрь, я снял лук, что висел у меня за спиной и положил его у входа вместе с колчаном.

— Наконец я могу нормально одеться, — сказал я, снимая сапоги.

Дело в том, что в моей привычной одежде, мягко говоря, невозможно охотиться. Потому я снял все, кроме штанов и принялся одеваться заново. Вместо охотничьих сапог надел обувь с железными пластинами. На рубаху — кольчугу с кожаными наплечниками и поясом, на бляхе которого красовался металлический знак южного королевства. Так как кольчуга не закрывала руки, на них я надел старые кожаные наручи со стальной защитой с гравюрой. Они были сняты с убитого разбойника год назад. Но как бы долго я не разглядывал этот рисунок, так и не смог понять, что здесь изображено. Полностью одевшись и повязав на поясе ножны, я взял меч, что стоял, облокотившись на центральный столб палатки, и вышел на улицу, убирая его.

— Воевать собрался, малой? — спросил меня седой мужчина у соседней палатки, что тоже был одет как воин: тяжелые доспехи, меч за спиной…

— Кто вы?

— Вот это да. У Эйдена все пацаны такие смелые?

— Нет. Только я.

Он подошел ко мне в упор, почти касаясь своими железными доспехами и посмотрел сверху вниз.

— Значит, погибнешь первый.

— Не впервой, — сказал я, и демонстративно развернувшись, спрятал рывком клинок.

Я оделся так неспроста. Сегодня вечером, перед ужином, мы с Максом хотели потренироваться в фехтовании. Эйден строго запрещал нам драться на настоящих мечах, хотя знал, что мы занимаемся вечером в лесу. Уже темнело, и у палаток зажигали факела, а шум веселья и пьянства все увеличивался. По нему можно было определить, как скоро начнется ужин. Я шагал вдоль ровно поставленных палаток. Подойдя к загону для лошадей и бросив взгляд на веселящихся людей Эйдена, я, усмехнувшись, вошел в лес, теряя за спиной свет. Мы занимались у большого камня, что лежит тут, наверное, уже тысячи лет. Там меня Макс и ждал.

— Начнем? Я есть хочу, как собака. Раньше закончим — раньше пойдем ужинать, — сказал Макс, доставая меч.

Я промолчал, лишь достал клинок в ответ.

— До первой крови, — хладнокровно произнес я.

Мы начали медленно ходить кругами, сжимая клинки в руках.

Он нападет первым. Я уверен.

Так и произошло. Макс рванул на меня, замахнувшись мечом. Я тут же отскочил в сторону. Получилось так, что мы стояли друг к другу боком и решив воспользоваться этим, я ударил в ноги. Блокировав мой удар, Макс контратаковал сверху, после сделал выпад, на который я ответил кувырком назад через голову.

— Не плохо, — запыхавшись, сказал мой соперник.

— Не болтай зря! — закричал я и сделал несколько свободных ударов в его сторону.

Парировав последний, Макс скрестил со мной клинки и начал давить на меня. Его лицо было в упор. Я ударил Макса головой, отшатнув его, выбил меч из рук резким ударом и, приставив клинок к горлу, улыбнулся.

— Первая моя победа, а?

— Не болтай зря, — прошептал он, и, нырнув вниз, дернул ноги на себя.

Я тут же с грохотом рухнул на спину и, не успев опомниться, получил кулаком по лицу и оказался в захвате.

— Стоит мне надавить, и я сломаю тебе шею, — сказал Макс. — Не забывай, что мы деремся до первой крови. Не радуйся раньше времени.

Он победил, отдаю должное. Разбить губу было умно. Первая кровь все же. Собравшись и отряхнувшись, мы поспешили вернуться в лагерь. Там нас уже ждал горячий ужин и сладкий сон.

Всю дорогу я вытирал кровь с губы рукавом рубахи.

— Прости, — сказал Макс, заметив это.

— Ничего. Моя вина и только. Нужно было побеждать, — улыбнувшись, ответил я.

— Странно. Свет горит, а смеха нет. Спать легли что ли?

— В десять часов? Макс, ты с ума сошел?

— Что-то здесь не так…

Макс тихо достал меч, придерживая ножны и пригнувшись, пошел проверять палатки. Я поступил также, достав клинок, но оставался у входа, чтобы прикрыть его.

И в правду странно. Лагерь будто опустел. У костра стоят тарелки с похлебкой, кубки с вином, но не единого человека. И тишина…

— Нужно идти к Эйдену, — прошептал я.

— Верно, только тихо, — ответил Макс.

Следов боя не было. Будто все просто взяли и ушли. Оставив даже собственное оружие.

Мы крались к палатке Эйдена, в надежде увидеть его там. Тишину, которая так сильно напрягала нас, разбавлял лишь треск костра и редкое пение ночных птиц.

…

Все без толку. Лагерь опустел. Нет ни единой души. Все просто исчезли. Мы стояли с Максом спинами друг к другу, сжимая клинки.

— Что делать будем? — спросил я, смотря по сторонам, и судорожно бегая глазами в поисках людей.

— Не знаю, Кил`иер.

Кил`иер? В глазах темнеет…

…

Открыв глаза, я понял, что стою троном в тронном зале. Все кругом из золота, яркий блеск резал глаза. Странно. Я был одет в тяжелые доспехи, на моей голове не менее тяжелый шлем. Левой рукой я держал ножны, а правой рукоять клинка.

Я попытался хоть как-то сдвинуться с места, но все было без толку. Следующая попытка принесла только тупую боль в мышцах…

Вдруг ворота открылись, и кто-то невидимый для меня целенаправленно зашагал к трону, остановился и аккуратно сел, заскрипев старыми досками. Еще одна не менее странная вещь. Все здесь было сделано из золота, все, кроме трона. Он был полностью из прогнившего красного дерева…

…

Я очнулся у себя в палатке, рядом с Максом и дядей Эйденом.

— Что произошло? — вымолвил я, терпя невыносимую головную боль.

Эйден выдохнул с облегчением, похлопал меня по плечу и быстро покинул палатку.

— Кайл, ты так не пугай, — Сказал Макс. — Я не думал, что смогу вырубить тебя несильным ударом.

Вырубить? Значит все это сон? Всего лишь сон…

— Ты чего? — спросил меня Макс.

— Мне снился сон… а, в прочем, не важно.

…

На рассвете мы двинулись дальше. Стоило нам пересечь границу сгоревшего леса, как сразу каждый день стали терять людей. Кто гиб от волчьих клыков, кто от ядовитых растений. Нас было около тридцати. Стало на десяток меньше…

…

— Эй, — обратился ко мне Макс, сев рядом, — Чего грустный такой?

— Мы теряем слишком много людей, и зачем? Никто не знает про дела Эйдена с семьей Белого замка. Он что-то скрывает… Утром, я подслушал разговор… Люди собираются дезертировать. Нельзя этого допустить… — прошептал я, внимательно вглядываясь в свое отражение на клинке.

— Хорошо, какой план? — спросил Макс, надеясь, что я просто шучу и плана нет.

— До замка пол дня пути, — сказал я, показывая головой на возвышавшиеся вдали башни. — узнаем, чего хочет Эйден, и сделаем это за него…

— Погоди, ты хочешь сказать, что знаешь, в чем причина? — шепотом спросил он, внимательно посмотрев мне в глаза.

— Догадываюсь. За год до смерти моего дяди, Эйден предложил ему работу. Украсть какую-то вещицу из Белого замка. Дядя ответил, что воровать не станет, и даже круглая сумма не заставит его двинуться в Пепельные земли. Мне кажется, Эйден так и не нашел человека, который согласился бы на это дело. И в отчаянии решил украсть сам. Или же выкупить… Короче говоря, достать любой ценой.

— Погоди, погоди. Ты же не хочешь убежать из лагеря, и, невзирая на огромный риск, пробраться в замок и украсть эту вещь самим? Ты осознаешь, что одного тебя убьют. Это не стоит никакой похвалы от Эйдена. Кайл, это не стоит даже жизни при дворе. Я наслышан про тех, кто охраняет эту семью. Это хуже смерти.

— А кто сказал, что я буду один?

Затянулась пауза. Я знал, что Макс не бросит меня. Знал, что пойдет. Я хотел этого, но в глубине души, боялся. Риск быть убитым, или еще хуже, заточенным в камере, что по слухам находится в жерле вулкана, слишком велик…

Конечно, про жерло вулкана — это сказки. Да и откуда взяться слухам, если никто оттуда не возвращался?

Мне страшно…

…

Темнело. Я ждал Макса неподалеку от лагеря, сидя рядом с мешком украденной еды и закутанный в темно-зеленый плащ.

Вдруг вдалеке показался силуэт. Я тут же схватился за меч, но распознав старого друга, успокоился.

— Я нашел. Это странный медальон. Хрен знает, зачем он Эйдену, но тот факт, что на нем знаки руин, меня пугает, — сказал Макс, просовывая мне рисунок.

«Руины… Единственное, что было до появления людей на этом материке… Их много, но в большинстве случаев это разрушенные колонны или еще что-то в этом роде. Но на западе от северного королевства есть руины, которые люди изучают уже тысячу лет. Говорят, там в них есть проход, в подземный мир. Кайл, конечно, в это не верил, но наличие громадных ворот, исписанных этими знаками, заставлял его сомневаться в своей точке зрения».

— Отлично, значит, эту вещь он и ищет, — сказал я, внимательно разглядывая рисунок.

— Кайл, ты еще не передумал? Пока есть шанс отказаться от этого безумия, сделай это.

— Нет, Макс… Уже нет.

— Ну, попытаться стоило. Еду взял?

— Конечно.

— Тогда в путь, — вздохнув полной грудью, сказал он.

…

Шли мы долго. Не скажу, что путь был легким. Сама идея идти ночью, вызывала подозрения, но так шанс того, что нас поймают до прихода к башне, заметно уменьшается. Трудность была в том, что почти все время мы поднимались в гору, на вершине которой предательски расположился замок. Удобно. С одной стороны, крутой спуск, с другой море…

По пути мы чуть не угодили к волкам в пасть. Нам удалось убежать, а вот мешком с провизией пришлось пожертвовать. Жалко еду, на самом-то деле…

Пепельные земли. Звучит так красиво, но на деле… На деле это место чудовищно как в дневное, так и в ночное время суток. Сейчас единственный источник света — луна, что светит на забытую всеми землю. Никогда раньше не испытывал такой страх. Пока не начало светать, мое тело постоянно дрожало, я хватался за клинок, едва услышав ветер. Эти пять часов пути мы провели в тишине. Лишь изредка шептали, перекидывались парой слов, чтобы хоть как-то напомнить, что мы еще живы. И рядом идет человек, а не живой мертвец. К слову, байки про живых мертвецов, что гуляют по ночам, так и останутся байками. Вранье, да и только… Или нам просто повезло?

…

Остался примерно час до рассвета. Мы стояли у самых ворот, замерев, подняв головы. Этот замок вызывал еще больший страх. Огромные стены, башни с пиками… Желание бежать со всех ног просто съедало меня. Только сейчас я подумал о своей глупости. Спал бы сейчас спокойно, нет же, нужно было состроить из себя героя. Как бы не погибнуть тут…

— Какой план? — не отрывая взгляда от замка, сказал Макс, — Как пробираться-то будем?

— По стене, — ответил я, внимательно рассматривая высокие стены.

— Смеешься? — все так же смотря на замок, спокойно спросил Макс.

— Нам нужно обойти его, идем.

…

Сильный морской ветер… Кровавый рассвет… Готический замок… Не к добру все это.

— Не-е-е-т… Только не говори мне это… — прошептал Макс, смотря вниз с обрыва.

— Да. Стена у моря наполовину разрушена из-за набегов Голубого горизонта. Ее никто не охраняет больше ста лет. Будет легко, если не считать, что внизу подводные скалы.

Волны со всей силы бились об нижнюю часть крепости, создавая жуткий шум. Мы оба, словно окаменев, смотрели на разрушенную стену. Где-то были дырки от попадания снарядов, где-то столетние лианы… Вся стена давным-давно поросла мхом…

Ее часто штурмовали с моря. То королевский флот, то люди Голубого горизонта… Все попытки тщетны, никому не удавалось взять этот замок. Забавно, что два парня затеяли сделать это в одиночку.

На самом верху стены, скорее всего, была комната с балконом. Теперь это просто комната с огромной дырой. Через нее мы и попадем внутрь.

— Ты первый. Твоя затея, — сказал Макс, слегка толкнув меня вперед.

Я вздохнул полной грудью и медленно направился к стене. В ней было много дыр и сколов от выстрелов. Примерно нарисовав в голове план, и поставив ногу на один из выступов, я начал карабкаться вверх. Макс лез следом.

— Пока все идет хорошо, надеюсь, ничего не изменится, — сказал Макс.

У меня вырвался нервный смешок.

— Продолжай карабкаться, не разговаривай.

Мы поднялись от силы на пару метров, а такое ощущение, что на целых десять.

— Стой. Здесь выступы заканчиваются… — сказал я.

— То есть как?

— Вот так! Нет выступов. Есть только лиана… Недалеко от меня…

Так и думал, что все не может быть так просто. Я вряд ли допрыгну, а если и допрыгну, то не смогу уцепиться, точно. Мне конец.

— Кайл! Выхода нет! Прыгай! — кричал Макс, стараясь хоть как-то помочь.

— Не сильно ты подбадриваешь! — крикнул я в ответ.

Так, ладно. Нужно собраться. Она не так уж и далеко, верно? Я, наверное, уже дырку просверлил взглядом в этой бедной лиане.

Еще немного повисев, я отклонил корпус в противоположную сторону и резко прыгнул, протягивая вперед руки. Как только мне удалось схватиться, я тут же уперся ногами в стену.

— Я это сделал! — обрадовавшись, кричал я, позабыв, что мы должны вести себя тихо.

Взобравшись по лиане, я вновь перешел на уступы. Слышал, лишь как Макс переводил дыхание перед прыжком. Ему не понадобилось много времени. Он всегда лазал лучше меня.

Прошло еще пару минут, и мы были наверху. Дальше пошло все как по маслу. Пробравшись внутрь через комнату с балконом, мы тут же направились к покоям семьи. Их было не трудно разыскать по обилию стражи. Двигаясь в тени, нам удавалось скрыть свое присутствие. Макс шел впереди, я сразу за ним…

Подождав, когда у стражи будет смена караула, мы зашли в комнату. Огромные светлые покои с прекрасной девушкой в постели. А на ее шее медальон…

— Что будем делать? — шепотом спросил я.

Макс жестом приказал мне заткнуться, а сам медленно подкрался к кровати.

— Следи за дверью, — прошептал он мне.

Посмотрев в замочную скважину и не обнаружив стражи, я тут же сообщил это Максу. Он начал действовать без промедлений.

Одной рукой закрыв девушке рот, а другой, приставив нож к горлу, Макс прошептал:

— Нам нужен медальон. Не бойся. Только медальон.

После слов горе вор мило улыбнулся и убрал нож от горла. Девушка кивнула, дав понять, что не намерена сопротивляться.

Никогда, никогда не доверяйте женщинам, тем более, если вы вор в ее доме!

Она молча сняла медальон, и отдала нам в руки. Я поблагодарил ее, и мы тут же поспешили убраться, вот только…

— Стража! Воры! — закричала во весь голос девушка.

— Проклятье! Бежим!

— Куда?! Опять к стене?! Мы не сможем спуститься!

— Да куда угодно! Нас сейчас прирежут тут, Кайл!

Мы выбежали из покоев, и увидав толпу стражи, рванули туда, откуда пришли.

За считанные минуты мы оказались в комнате с дырой в стене. Захлопнув за Максом дверь, и подперев ее старой доской, мы уставились на пропасть под ногами.

— Ну все, конец. Умрем! — весело сказал Макс, сжимая медальон.

Я понимал, что деваться некуда. Прыгнем — умрем. Откроем дверь — умрем. Нам осталось лишь решить, какую смерть принять. От острых клинков или от не менее острых скал…

Я не хочу умирать…

Доска сломалась под напором стражников, и дверь открылась. Оставалось лишь драться. Засвистели клинки, начался бой. Вот только как бы сильно не старались, как бы хорошо не владели мечом, двое мальцов не в состоянии победить в бою десяток стражников. Высокие, с длинными руками, в белых доспехах и скрытыми под масками лицами. Они были воплощением ужаса, что пронзал нас, словно игла.

Макс стоял на краю… Я ничего не мог сделать.

Он скрестил мечи с одним из стражников, и стоило тому надавить сильнее, как вдруг…

…

Макс летел вниз. Без криков, без воплей. Просто закрыв глаза и улыбаясь смерти в лицо…

— Нет! Макс!

Все без толку… Я не перестану терять близких мне людей по собственной глупости… Это мое проклятье… Моя боль…

— Ублюдки! — закричал я во весь голос.

Парировав удар одного стражника, я оттолкнул его от себя. Затем, блокировав атаку другого, отшатнул его, развернулся и, пронзив горло тому, что толкнул Макса, упал на колени, от удара в печень долом меча. Клинок тут же выпал из моих рук. Кто-то пнул меня в живот, и я рухнул на спину. Один из стражников тут же начал избивать. Я думал, что умру… Но нет. Какой раз меня спасает стечение обстоятельств…

— Оставь его. Он мой, — приказал старик, что, оказалось, наблюдал за всем этим, стоя в дверях.

Это был хранитель Белого замка. Глава семьи…

Меня тут же сковали, бросили в темницу, без еды, воды… Я пробыл там полтора дня, смотря в стену, и не переставая винить себя в произошедшем. Я был готов провести здесь остаток жизни, быть казненным, умереть от голода, либо от другой какой заразы… Но…

Дверь со скрипом открылась, вошедший стражник схватил меня за руку и, подняв, толкнул к выходу.

Там меня ждал Эйден с тем стариком. Я остановился перед ними, опустив голову.

— Идем Кайл. Я отдал все деньги, что у меня были, чтобы выкупить тебя. Макса, конечно, это не вернет, но… — прошептал мне Эйден, положив руку на плечо.

— Да, щенок. Благодаря тебе, я получил деньги, посмеялся над шоу, и покормил акул. Молодец. И парню тому спасибо передавай. Когда сдохнешь.

Что происходит? Неужели так трудно остановиться делать то, что вредит другим?

Хладнокровно посмотрев на старика, я тут же схватил нож с пояса Эйдена, резко воткнул обидчику в живот, затем развернулся, и резанув стражника, дождался, когда он упадет на колени. Тогда последовал добивающий удар по горлу и, вот он уже лежит в луже собственной крови, смотря на меня с горящей злостью в глазах.

— Теперь идем, — сказал я, протянув нож.

Из замка мы вышли спокойно. Никто не знал, что произошло в темнице. Тревогу подняли лишь тогда, когда мы с Эйденом уже были на пути к сгоревшему лесу… Все… Кроме Макса….

Так я в очередной раз убедился, что нужно все делать самому, чтобы все доставалось лишь тебе. И приз, и наказание…

…

Отчетливый стук копыт… запах нескончаемого пепла… И смерть в глазах близких — вот что я запомнил на всю жизнь. Вот, как я стал таким.

Глава 3. Вкус стали

Враждою кровной вызванная буря

Не стихнет до конца коротких дней;

И, как собака, всюду нас учует,

Поставив под угрозу жизнь людей.

Опять бежать с другого конца света,

Чтоб вновь упрятать голову в тени?

Туда — где жизнь была, а ныне нету.

А смысл? Ведь везде найдут они…

_________________________________________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

1. «Кайл»

Мы никогда не задумываемся о своих действиях, словах… А ведь тогда нам бы удалось избежать стольких войн, стольких слез. Мы бы шли дальше, прикрывая друг друга, но нет. Люди слишком глупы, чтобы осознать собственные ошибки. Чтобы понять, что они не правы. Мы будем рвать всех, дабы искупить вину, будем пытаться убедить, добиться прощения… и обидим еще больше.

Такова наша природа. Именно поэтому, мы и гибнем, словно мухи…

И я такой же… Вспыльчивый, глупый ребенок, что и дня не может прожить, не навредив кому-либо… Сколько еще людей погибнет из-за моей глупости? Сколько останутся калеками, сиротами, вдовами… И это не закончится никогда! Как бы сильно я не старался, все равно итог будет тот же. Мы все равно погибнем… Из-за лжи, предательства, глупости, или любви… В мире так много способов умереть и так мало, чтобы остаться жить…

Я бросил взгляд в небо. Такое чистое, и бескрайное, словно океан. Морской ветер не давал мне уснуть. Хотя я бы и не уснул. Я не могу нормально спать с тех пор, как погиб Макс… Не могу перестать винить себя во всем, что произошло… И что происходит…

— Кайл, Кайл! Проклятье, Рейн, вставай! — грозно кричал кто-то, стараясь меня разбудить. Голос показался мне знакомым. Наверняка кто-то из людей Эйдена.

…

«С того дня, как обычный мальчишка убил главу семьи Белого замка, прошел почти год. За его голову объявили награду. Эйден предвидел такой поворот событий. Знал, чем чревато решение спрятать Кайла. Знал, что обрекает многих на смерть. Знал, но не сбежал… Попытки найти убежище в сгоревшем лесу обернулись бойней. Все хотели легких денег. Даже члены банды «воронов». Тогда, держа на руках истекающего кровью предателя, Эйден решил: «нужно бежать на север. Туда, где деньги не решают ничего. Где действуют другие законы. Нужно бежать в Голубой горизонт.

Голубой горизонт — это огромный остров далеко на севере. Единственный материк, не склонивший колени перед королевством.

Когда началась война, люди Голубого горизонта отправили полсотни кораблей на северное королевство, в надежде, что им удастся захватить его, пока оно окутано смутой и дымом войны. Но на их удивление, людям севера удалось не только отбиться от нападения, но и заточить их предводителя. Говорят, его каждый день пытали, последнюю пытку он не выдержал.

С тех пор Голубой горизонт все так же воюет с северным королевством. Только поменялся предлог. Теперь это дело мести. Из-за этого попасть туда тяжелее, чем объяснить охотникам за головами, что ты не убивал их самопровозглашенного лорда. Но, однако, у них это все же удалось».

…

Я открыл глаза, потянул носом соленый воздух и, безэмоционально бросив взгляд на человека, что стоял рядом с койкой, недовольно фыркнул.

— Мы прибыли. Эйден ждет тебя, одевайся, — сказал разбойник, кидая мне мои вещи.

После этих слов он вышел, закрыв за собой дверь в каюту, оставляя меня наедине со своими мыслями.

…

Длинный клинок погрузился в ножны за спиной. Подняв ворот укороченного кожаного плаща с наплечниками, я поправил ремни на правой ноге, к которым крепился нож и, убедившись, что все в порядке, покинул каюту.

Я не спеша шагал по трюму. Скрежет балок, треск дерева под ногами — эти звуки я слушал столько времени, что казалось, они плотно въелись в мою голову. Наверное, я даже буду скучать по шуму моря.

Поднявшись на палубу и закрыв за собой люк, я внимательно осмотрелся. Было холодно, очень холодно. Рядом стояли еще несколько торговых кораблей, с которых разгружали ящики с вином, зерном, сахаром, — всем, что удалось добыть контрабандистам, рискнувшим вести дела с врагами государства. На пристани меня уже ждал Эйден, ведя совершенно бессмысленную беседу с капитаном корабля.

— Спасибо большое, Кэп, — прошептал Эйден, пожав ему руку и просунув мешок с серебром.

— Обращайтесь, если снова решите пересечь границу Северного государства. Я здесь часто бываю. Раз в два-три месяца, не реже.

Эйден кивнул в ответ и, распрощавшись, скрестил руки на груди, ожидая меня. Сойдя на пристань и пройдя мимо Эйдена, я дал понять, что готов идти. Блек, небритый уже около двух месяцев, усталый и вымотанный, поплелся за мной.

— Какой план теперь? — спросил я басом, шагая по только что выпавшему снегу.

— У меня здесь есть знакомый, он нас приютит, ненадолго.

— А что дальше? Куда нам потом? — сунул я руки в карманы.

— У нас два выхода: либо искать новое место, либо уговорить его оставить нас.

— И каким же волшебным образом мы заставим твоего знакомого помочь нам?

— Мы будем на него работать.

— Зная тебя, Эйден, и твоих знакомых, работа будет грязной, — усмехнулся я, пнув камень в замершую лужу.

— В этих краях другой работы не сыскать. Ты привыкнешь.

— Уже…

Мы подошли к конюшне, где нас ждали остальные люди Эйдена.

— Денег мало, поэтому одна лошадь на двоих, — сказал мужик с густой бородой, похлопав по спине белого жеребца.

— Хорошо. По коням! — приказал Эйден.

— Чур, я впереди, — сгрубил я, первым оседлав коня.

— За твоей спиной большой меч, и на руках шрамы, но это не значит, что ты тут главный, Кайл. Ты всего лишь мелкий уродец, из-за которого мы вынуждены были бежать! Если бы не Эйден, то я бы лично сдал тебя. И получил бы мешок золота в придачу, а не торчал бы столько времени на сраном корабле, драя палубы, пока ты, щенок, размышлял о жизни! — закричал один из разбойников.

— Хватит! Не время для ссор. Все мы устали, так что давайте не будем. Кайл, слезь, — встрял Эйден, схватив моего коня за узду.

— Так значит!? — грозно сказал я, спрыгнув на землю и встав в упор к обидчику. — Не забывай, что я сделал для того, чтобы спасти ваши ободранные шкуры. Я сам пробрался в замок. И я убил лорда!

— И Макса, тоже убил ты, — злобно оскалился на меня разбойник.

Этой фразой он разозлил меня настолько, что я не смог себя контролировать и ударил его по лицу, тем самым завязав драку.

— А ну прекратите!

Обиженные друг на друга, мы уже никого не слушали, лишь махали кулаками. Пропустив пару ударов, я пнул обидчика в грудь, а когда он упал, накинулся на него.

Никто не пытался нас успокоить… больше не пытался. Все прекрасно понимали, что нам обоим лучше выпустить пар.

Поднявшись, он заломал мне руку, и ударил локтем в шею. Моей реакции долго ждать не пришлось. Засвистели клинки.

— Эй, эй, эй! Уже не смешно! — кричал Блек.

Плевать! Зарублю урода и дело с концом! Убью, суку!

Мы танцевали с клинками, бранясь и крича. Люди на пристани, торговцы и зеваки давно уже собрались в кольцо, свистя и выкрикивая что-то.

— Мне это надоело! — сказал Эйден и, обойдя нас, схватил меня за ворот, швыряя прямо в свежую грязь.

Разозлившись еще сильнее, я сам того не понимая, напал на Эйдена, но, к счастью, не успел даже замахнуться — влетел в стену рыбацкой лавки и упал на колени, тяжело дыша.

Эйден, вздохнул, почесал затылок и протянул мне руку, извиняясь.

— Эйден, я…

— И слышать ничего не хочу. Живо все по коням!

…

Цокот копыт, превращающийся в симфонию, глубоко засел у меня в голове. Сильный ветер, что качает голые деревья, медленно падающие снежинки. Мы скакали в гору, с каждой минутой поднимаясь все выше и выше, и чем дальше, тем красочнее открывался вид. Бескрайнее тихое море, такое холодное и синее, что казалось, будто оно уже сотни лет как мертво. За горизонтом скрывались торговые корабли, тая в ледяном свете замершего для здешних обитателей солнца и исчезая в миг. За ними следом уходили корабли с дружиной…

Скоро прольется кровь…

Я обернулся через плечо, посмотрев на рукоять своего меча. Она была обмотана кожаной полосой. Крестовина исписана узорами, а на яблоке блестел серебряный герб Белого замка. Этот клинок я снял с того старика, что позже оказался лордом. Такой трофей оставлять было бы просто безрассудно, поэтому, замотав его в плащ, я покинул замок вместе с ним.

— Приехали, — сказал Эйден, подняв левую руку и жестом приказав остановиться.

— Это… Здорово… — неуверенно произнес я, внимательно всматриваясь в трехэтажный сарай, и хоть как-то пытаясь назвать это усадьбой.

— В него что, из корабельных пушек стреляли? — Возмущенный и разочарованный тем, что возвышалось перед нами, сказал мой обидчик.

— Послушайте, на данный момент, эта усадьба наш единственный кров, — перебил его Эйден, показывая пальцем на здание, — Не забывайте, что у нас нет денег даже на еду, не то, что на дом. И да, еще маленькая проблема. Нас разыскивает все государство, — продолжил он.

— Ну, дом я вижу, а хозяин то где? — спросил я, спрыгнув с лошади и привязав ее к столбу у ворот. — Пойду, поздороваюсь хоть.

Все переглянулись и, спрыгнув с лошадей, направились за мной.

Я шел тихо и медленно, будто ожидая чего-то, внимательно всматриваясь в темноту за открытой дверью. Моя осторожность повлияла и на остальную группу. Мне даже показалось, что кто-то обнажил клинок, но обернувшись, я убедился, что это не так. Странно… готов поклясться, что слышал что-то.

— Слышите? — спросил один из разбойников.

— Нет, ничего, — ответил другой шепотом.

— Вот именно. Тишина. Абсолютная тишина. Разве такое возможно? Учитывая, что мы стоим у дверей усадьбы, которая должна быть наполненной прислугой и так далее.

— Верно…

— Тихо. Я что-то слышал, — резко прервал их я, аккуратно положив руку на рукоять меча и медленно сжав ее.

— Ох, не нравится мне все это, — прошептал мой обидчик, вытаскивая из ножен меч.

Я шел вперед, перенося тело с пятки на носок и стараясь не шуметь. Моя левая рука уже давно была готова вытащить меч, правой же, я придерживал нож на ноге, чтобы тот не звенел металлическими вставками на ножнах.

— Кайл, осторожнее, — прошептал мне Эйден.

Проигнорировав его заботу, я продолжил идти. До двери оставалось пару шагов, когда я услышал что-то. Я тут же обернулся и заметил, как какой-то человек с капюшоном на голове и луком за спиной оседлал мою лошадь.

— Ловите его!

Быстро запрыгнув на коня Эйдена, я рванул за ним. В одиночку.

Недруг часто оборачивался на меня, и мне удалось рассмотреть его лицо, а точнее глаза. Два разных глаза. Голубой, словно небо, и красный, будто кровь. Не знаю, как так получилось, что я рассмотрел их. Они горели? Светились?

— Стой! Стой, говорю! — Кричал я ему в след.

Мы сошли с тропы и скакали уже по лесу, все выше в гору. Я ловко маневрировал между деревьями, пытаясь догнать. Но через минуту он сам спрыгнул с лошади и, выхватив меч с пояса, встал ко мне лицом.

Я спрыгнул следом.

Распознав мой страх, человек в капюшоне выпрямился, и всмотревшись в меня, улыбнулся.

— Кто ты такой?! — не жалея злости закричал я.

Он не ответил, лишь наклонил голову влево, потом вправо, как собака, все так же пристально всматриваясь в меня.

Тяжелое дыхание, четкий ритм сердца…

Я направил меч в его сторону и, повернув его, наклонил голову, копируя противника.

Крик прорвался из моих уст, и я рванул навстречу смерти. Оттолкнувшись от камня, прыгнул на противника, замахнувшись мечом. Отразив мой яростный удар, он контратаковал, все так же сохраняя свой хладнокровный взгляд. Звон стали не прекращался. Я наносил удары с такой огромной яростью, что, когда увидел их беспомощность, вновь закричал, только уже не от злости, а от обиды.

Парировав мою последнею атаку, он ударил меня кулаком по лицу и приставил клинок к горлу, показывая, что я проиграл. Проиграл с позором.

Я со страхом смотрел на него, ожидая смерти, но этого не произошло. Развернувшись, и убрав меч, человек скрылся за деревьями, а я так и остался стоять в заснеженном лесу с клинком в руке, даже не поцарапав его.

— Эй! Кайл! Я нашел его! Он там! — кричал кто-то… — Кайл! Очнись! Эйден, сюда!

Разбойник подбежал ко мне и, увидев мои дрожащие руки и открытые глаза, выдохнул с облегчением.

— Что случилось? Кайл?

Я молчал. Я боялся сказать…

…

Треск огня в камине добавлял хоть какого-то уюта в этот давно всеми забытый дом. Я сидел за большим столом, один. В моей голове крутились тысячи мыслей о том, кто это был. И каждая без исключения пугала.

— Холодно… Даже огонь не спасет… И как здесь вообще люди жили? — подул я себе на руки.

Хозяина сарая мы нашли. На заднем дворе. Со стрелой в шее. Этот разноглазый… Не он убил мужика. Только сейчас это понял. Не было при нем колчана. Только этот лук… А если не он… то кто?

Опустив голову на руки, я посмотрел в окно. Во мраке ночи можно было разглядеть тусклую луну, что освещала очертания леса.

— Снег так и не прекращается, — зевнул я. — Нужно идти спать…

Взяв меч вместе с ножнами, я отправился к лестнице на второй этаж. Зайдя в единственную пустующую комнату, я повесил ножны с мечом на стену, затем снял ремни и кинул их к шкафу. Следом туда же отправился плащ, наручи и сапоги. Штаны с ножом я все же оставил, из-за недоверия к этому месту. Холодная гостевая кровать поначалу отвергала меня, но потом, поняв, что у нее нет выбора, сдалась.

Окончательно расслабившись и повернувшись на бок, я закрыл глаза и начал засыпать, борясь с грядущими кошмарами. Ветер за окном постепенно стихал, а когда он окончательно исчез, я уснул.

2

«Шли дни, недели, месяцы. Эйден нашел всем работу, даже Кайлу. На эти деньги они не только хорошо питались, но даже удавалось восстанавливать усадьбу. Через три месяца на нее уже можно было смотреть хотя бы без жалости. Позабыв старые обиды, Кайл с Сэмом сдружились. На это их подтолкнули, как оказалось, общие интересы, да и работали они вместе. Работа была не пыльная. Торговали в охотничьей лавке недалеко от порта. Большая часть дорог шла через нее, так что она приносила не малую прибыль.

Все жили тихо и спокойно, как семья. Настолько спокойно, что Кайл перестал носить меч за спиной. Обходился лишь небольшим ножом на поясе. За все это время не было ни то, что боя, даже драки… Кайл, наконец, начал верить, что все может наладиться».

…

В этот день усадьба наполнялась смехом и запахом вина. Мы сидели за большим столом, выпивали, веселились…

— За Кайла! За то, что он живет на этом свете уже семнадцать мать его лет!

— За Кайла!

— За Кайла!

— За меня! — широко улыбаясь пьяной улыбкой, закричал я, поднимая чашу с вином.

— Кайл! Покажи им, кто ты теперь! — сказал Сэм.

Я усмехнулся и, сняв рубаху, повернулся спиной. На левой лопатке была татуировка в виде взлетающего черного ворона, которого пронзает стрела. Это символ их банды, теперь и я их часть, часть их семьи.

— За Рейна!

Кайл Рейн, Кайл Рейн… Мое имя выкрикивали снова и снова, широко улыбаясь и смеясь. Видимо все позабыли, сколько бед я принес…

Пьянка подходила к концу. Кто-то уже спал, кто-то все еще громко обсуждал что-то, а я, поднявшись на второй этаж, шел в свою комнату, облокотившись о стену. Все ходило кругом, я с трудом различал цвета. Столько алкоголя в моей крови еще не было. Не дойдя до кровати, я рухнул у шкафа и уснул, даже не задув свечи.

…

Звон стали… Снова… Такой четкий, что даже не верится, что это сон. Жар… будто я сгораю заживо… крики…

Я проснулся от ужасного шума внизу. Как только я открыл глаза, меня тут же сковал ужас. Пламя уже объяло комнату и медленно, но верно, подбиралось ко мне. Задыхаясь и еле держа себя на ногах, я попытался выйти, но старые замки заклинили от огня. Видимо здесь я и умру.

— Кайл! Кайл! — кричал Эйден с другой стороны.

Он выбил дверь и, схватив меня за ворот, вытащил из полыхающей комнаты, в еще больше горящий коридор. Я видел трупы. Расчлененные, обгорелые тела. Я не узнавал их. Я их и не знал.

— Эйден! Что происходит? — кашляя, кричал я.

— Нас нашли! Нас нашли! — повторял он.

Как? Как людям Белого замка это удалось? Как?!

По лестнице поднялись трое громил с топорами в руках и тут же без лишних слов набросились на нас.

Эйден парировал удар и, отрубив руку одному, схлестнулся с другим. Третий налетел на меня. Он замахнулся топором, но я схватил его за руку и, сломав ее, воткнул его же топор ему в ключицу. К этому времени Эйден уже закончил.

— Бежим!

Мы спустились вниз. Я начал судорожно искать выход, не различая ничего из-за дыма. Тут подбежали еще пятеро человек, с мечами в руках.

— Ну, давайте! Нападайте! — кричал я, сжимая топор.

— Кайл, беги к заднему двору, мы их задержим! — закричал Сэм, вступив с ними в схватку. Следом на недругов набросились еще трое.

— Нет уж! — крикнул я и поспешил на помощь.

Рванув к ним, я уклонился от одного удара и, выпустив кишки, метнул топор в голову рыцарю в тяжелых доспехах, который так отчаянно бился с Сэмом.

— Кайл! Бежим! — приказал мне Эйден. — Послушай, их там тьма. Нам точно не устоять! Они ищут тебя, понимаешь? Если не найдут, то решат, что напали не на тех! Они ищут мальчишку, Кайл. Ты уже не ребенок. Тебя никто не знает в лицо! Уходи! Это единственный шанс спастись! Уходи!

— Но Эйден! Вас убьют!

— Нет! Если ты не уйдешь, нас точно прикончат! Беги!

Он толкнул меня, и я вывалился на задний двор.

Что делать? Бежать? Что делать!? Вся усадьба полыхала. Все, что мы так долго строили, сгорало на моих глазах. Все, кого я знал, вновь погибают… Я не должен этого допустить!

Поднявшись, я открыл дверь и увидел Эйдена. Его облупили со всех сторон, но он не сдавался. Бился до конца.

Вдруг появившийся из неоткуда человек в маске закричал, чтобы его люди остановились, но было поздно.

Мечи врагов протыкали Эйдена раз за разом, отнимая жизнь. Он рухнул на пол и, увидав меня, прошептал:

— Беги, Кайл…

Я не смог сдерживать слезы и сжав зубы, побежал прочь. Мой плачь слышал только лес, затаив дыхание и наблюдая за всем этим.

— Давай, скачи! Скачи, родная! — запрыгнул я на лошадь. — Ну же! Но!

Глупо было надеяться так легко сбежать. Трое всадников быстро нагнали меня, бросили в кобылу подобие гарпуна, а когда я свалился вместе с ней и оказался придавлен, они тут же подскочили и начали избивать. Это продолжалось ровно столько, на сколько меня хватило.

…

— Эй! Это кто? Меч хватай!

…

— Рубите их, парни!

…

— Живой что ли?

— А хрен его знает. Вытаскивайте. И с кобылкой аккуратнее. Больно ей…

…

— Очнулся? Как звать тебя?

— Кайл…

— Меня — Ингольф, — похлопал он меня по плечу. — Если еще раз встретимся, надеюсь, ты мне поможешь так же, как и я тебе. На палубе тебя ждет человек. Сказал, вы с ним знакомы. Бывай, Кайл.

Мужчина вышел из каюты, громко хлопнув дверью. Я быстро поднялся, выбежал вслед за ним и осознал, что нахожусь на отплывающем корабле.

Я видел, как огромный столб дыма возвышался над островом. Казалось, я слышу крики Сэма, Эйдена… Корабль уносил меня все дальше от берега и от моей семьи. Черное, бездонное небо окрасилось в багровые цвета. Я застыл, наблюдая за этой холодной, въевшейся в мою память картиной. Меня пробивала дрожь, то ли от холода, то ли от того, что я снова потерял все, что имел.

— Ты Кайл, верно? Пойдем, я дам тебе теплую одежду. Не будешь ведь ты в одной рубахе стоять. — Сказал один из дружинников.

Я посмотрел на него и застыл в страхе. Это был он, тот человек с разными глазами.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Если бы хотел, то убил бы еще тогда, в лесу. А сейчас, я просто протягиваю руку помощи.

— Кто ты?

— Называй меня Кион.

Я был готов наброситься на него, с яростью набить его самодовольную рожу и скинуть за борт.

— Не смотри на меня так. Если бы не я, то тебя так и забили бы.

— Так значит ты тот знакомый. И с чего тебе мне помогать?

— Работа у меня такая. Охотники должны помогать людям.

Я потерял дар речи. Несомненно, он мог и лгать, но этот взгляд, эти навыки владения боем, и тот факт, что я все еще жив…

Охотники не могут лишать жизни людей, иначе они станут павшими, и тогда их уже ничего не спасет… Теперь я полностью уверен, что он не причастен к смерти хозяина усадьбы.

— Ты мне не веришь, верно? — спросил Кион, заметив мое недоверие.

Я кивнул, бросив в его сторону презренный, холодный, взгляд.

— Хорошо…

Я наблюдал за ним, затаив дыхание.

Кион выдохнул, и вдруг его руку объяли языки белого, словно снег, пламени. Оно стало растягиваться и через пару секунд приняло форму клинка, а вскоре, вовсе исчезнув, оставило в руке охотника меч.

— Теперь ты веришь мне? — спросил он, сжимая рукоять длинного меча, с исписанным странными знаками лезвием.

Из всех я узнал лишь один. Самый большой из них. Знак охотников.

— Я не убивал того человека, я пытался его спасти, а вас, принял за варваров. Ничего личного. Мой долг защищать всех, но они мне не нравятся. Даже Ингольф.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Я всего лишь разбойник. Я не рыцарь, и даже не гвардеец. Я убийца, Кион. Всегда им был. Им я родился, им и умру.

— Тогда умри с пользой, Кайл.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня есть просьба. Выполнишь ее, и ты станешь тем, кем захочешь.

— А если нет? Что тогда?

— Тогда ты так и останешься жалким разбойником, который даже меч держать толком не умеет.

— Что?! Да ты хоть представляешь, сколько я тренировался?!

— Видимо мало, если я так легко тебя наказал. Да что там я… Даже те трое кабанов с топориками. Видишь? Я не первый, я и не последний. В твоей жизни больше нет смысла, поэтому я к тебе и обратился.

— Что ты хочешь от меня?

Он подошел ближе, поняв, что я согласен помогать ему. Хоть у меня и не было на то причин, но он прав. Смысл моего существования исчез, оставив лишь шрамы в моей и без того потрепанной душе.

— Я хочу, чтобы ты убил одного человека, Кайл.

— Кого?

— Себя.

Глава 4. Там ничего нет

Пути картины неисповедимы —

Она заставит плакать даже знать.

Как сделать так, чтоб стать неуязвимым?

Увы, ответ нам не дано узнать.

И как ни говори и ни пиши,

Судьбы людей в руках, собой спасенных…

А вор, укрыв лицо в тени души,

Идет, чтоб стать судьбою потрясенным.

_________________________________________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

1. «Редрик»

«В это время, на краю севера, жил еще один человек, потерявший всякий смысл. Редрик, так его звали, в отличие от Кайла, был не разбойником. Редрик Докерс старший. Каждый второй человек в королевстве знал эту фамилию. Один из трех сыновей главнокомандующего королевской армии и смотрителя Стоуна, мало кому так везет в жизни. Однако титул, богатство и многие другие блага, не делали его счастливым. Все далеко не так».

…

— А-а-а-а!!! Драный пес!!!

Взмах клинка прервал его. Потеряв голову, враг рухнул на сырую от дождя землю.

Шум войны постепенно утихал. Звон стали громом катался вдоль берега, оглушая живых и убаюкивая мертвых.

Я пробивался вперед, не задумываясь куда ударить, где поставить блок. Просто крушил всех, кто стоял у меня на