В это утро я пообещал себе: никогда больше не буду лгать. Это показалось мне важным и по сути простым делом.
Официантка в белых перчатках принесла мне эспрессо, сказав, что это кофе свежей обжарки, из кенийских какао-бобов, ароматный, с легкими нотками грейпфрута. Я выпил, почувствовав только вкус кофе,
Затем на ее лице снова появилась улыбка, и она была совершенна. Наверное, я научился умению играть и притворяться у нее.
– Правда, Билли, – сказала она, – это истории, которые мы рассказываем друг другу до тех пор, пока не поверим, что они правдивы.
Она улыбнулась, сказала, чтобы я прекратил ломать голову над этой ерундой, а лучше съел пару ягод клубники. Я взял ее руку, увидел синие вены и золотое кольцо с голубым камнем. Мама серьезно посмотрела на меня, отказавшись на мгновение от своей маски. Мне нравилось это в ней, она была немного такой же, как я, только наоборот. Она весь день играла роль леди, которая пьет чай в Fortnum & Mason и покупает нижнее белье в Harrods. Но я знал, что таким образом она просто пытается справиться со своей жизнью.
– Что есть правда? – спросил я у мамы.
Она намазала немного лимонного крема себе на крампеты.
– Правда – это то, что мне удались на славу эти крампеты, – сказала она.
В будущем мне хотелось бы почаще ходить в библиотеку. Тишина – суперкруто.
В воздухе пахло книжной пылью. Этот запах показался мне классным, несмотря на то что я заботился о балансе влажности слизистой моего носа. Книги иногда пахнут превосходно – точно женские киски.
Я редко посещал большую библиотеку: уродливое здание на западе города с башней, выглядевшей как стояк монстра. Один друг рассказал мне во время моего первого триместра, что в этой башне была спрятана вся порнографическая литература, которая только имелась в стране. И я заглянул туда, чтобы проверить, и мне было так стыдно, что я поверил в эту идиотскую историю.
А еще о том, что недавно прочитал: что лошади не могли издавать звуки, говорящие о том, что им больно, и это было захватывающим зрелищем, особенно если бы речь шла о людях.
