– Мы с тобой одни на целом свете, – сказал Эдгар спокойно и в то же время как-то волнующе. – Все мертво, но мы никогда не умрем. Нет никакой другой реальности, только этот призрачный лунный свет…
Именно ты пробудила мои чувства, мы родственные души и навеки повязаны с тобой. И я готов дать тебе что захочешь, положить к твоим ногам целый мир. Я сделаю все, чтобы ты ощущала себя счастливой. Только скажи что.
– Не бойся, я не трону тебя. Обещаю! Ты еще не готова, твои чувства незрелы. И пока ничего не можешь дать мне взамен, ты как пустой сосуд. Похожа на неоперившегося птенца. Ничего не будет, по крайней мере пока. Если хочешь, я положу между нами нож. Лаура
Эдгар с облегчением прижал ее руки к губам и произнес, как заклинание: – Во имя нашей общей крови, скрепленной веками, что связала и разъединила нас во времени! Во имя всей пролитой крови, что теперь иссушена и забыта, которой ты питалась в материнской утробе! Во имя твоей собственной крови, что сейчас поддерживает мою жизнь! Воскреси в себе жажду жизни, чтобы восполнить ее свежей кровью! Живи, Лорелия-Вирджиния!
– Вот и все, – прошептал он, успокаивающе гладя ее по спине, – это ведь просто, не правда ли? Теперь у нас все будет хорошо, моя храбрая девочка. Ты не виновата. Не пытайся сейчас что-то решить
