Оглавление

Истина — хрупкое зеркало, которое легко разбить,

но трудно собрать воедино.

Глава 1

— Со мной что-то не так, доктор!

Я ощущала себя потерянной в этом мире, словно звезда, которую затмили более яркие небесные тела. Каждый день казался борьбой с собственными демонами: страхами, сомнениями и неуверенностью. Я пыталась запрятать свои чувства глубоко внутри, надеясь, что время исцелит меня. Но с каждым днём я понимала, что это не так. Я продолжала чувствовать, будто тону в бескрайних водах своих переживаний, и мне нужна была помощь.

— Я бы предложила тебе сесть, но ты это уже сделала, — она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, наклоняет голову, — что с тобой не так по твоему мнению?

— Я теряю людей. Я сама их отпускаю. Отпускаю тех, к кому была приварена цепями. От меня уходят самые близкие. И, кажется, они это делают не по своей воле.

— А по чьей же воле они это делают? — Доктор выходит из-за своего стола и включает чайник.

— Я не знаю. Может, по моей? Я чувствую их намерение уйти, этот еле ощутимый холодок в общении и, как самый страшный человек, ставлю разумный блок там, где сердце не хочет.

— Расскажи о тех, кто ушёл? Как это происходило? — Доктор пододвигает мне чашку кофе и улыбается.

— Я попробую.

Вера

Моя первая лучшая подруга. Такая была у каждой второй. Или же каждая вторая была такой подругой, как моя Вера.

Школьная жизнь со всеми её взлётами и падениями. Раны на коленках, заклеенные пластырем и впервые разбитое сердце, которое почему-то не склеивается.

Каждое утро я ждала её у неё в прихожей, чтобы вместе идти в школу. Наш класс был крутым, мы не были супер-дружными, но и не давали своих в обиду, предпочитая обижать самостоятельно.

Мы с Верой поддерживали общение с классом ровно настолько, насколько это было необходимо для спокойного существования.

Мы не тусовались с ними в гараже (самое модное место с пивом и Ролтоном), не ходили на пикник (с тем же набором из гаража, но в лесу), и не состояли в фан-клубе Давида Алиева.

Каждая была в него влюблена, а мы с Верой не понимали порой, что же в нём такого. Да, симпатичный, спортивный, весёлый. А так же наглый, самовлюблённый и безответственный.

Мы были не такими, как все, но нам было плевать на это. Ведь пока мы были друг у друга, нам больше никто и не нужен был.

— Ты завтракала? — Спросила Вера, застёгивая туфлю.

— Нет, у меня сейчас напряжённые отношения с предками, ты же знаешь, — вздохнула я, закатив глаза, — я стараюсь быть максимально незаметной. Вот если бы в моей комнате был душ и туалет… — Мечтательно протянула я, прикрыв глаза.

— Ага, и лестница через окно, — улыбнулась подруга.

— Смекаешь!

— Серьёзно, Рора, это не нормально! Они только и делают, что обижают тебя. Больше они ничего в твоей жизни не делают!

— Это не они, а выпитая водка, — устало ответила я, помассировав переносицу.

— Они ещё пожалеют об этом, но будет поздно! Они просто потеряют тебя.

— Они даже этого не заметят, — улыбнулась я своей самой широкой улыбкой, пряча за этой улыбкой всю свою боль.

Как часто я люблю повторять самой себе: чтобы ни было на душе — улыбайся. Чем паршивее внутри, тем счастливее улыбка на лице должна быть. Притворись, что не болит и, быть может тогда, боль на самом деле утихнет.

— Идём, сейчас контрольная работа по геометрии.

— Поможешь мне?

— Посмотрим, — улыбнулась подруга.

— Привет, — к нам подошёл Алиев, — Рора, у меня к тебе разговор. Отойдём?

— Ну, давай, — я нахмурилась, но не сдержала улыбку.

— В общем, знаешь, я вчера с мамой говорил, и она спросила, кто мне нравится… Я об этом и не думал так-то, но вот она спросила, и я понял, что это ты. Ты мне нравишься, Рора! — Сбивчиво и вовсе неубедительно выпалил он, не смотря мне в глаза.

— Это для контрольной, да? — Сложив руки на груди, уточнила Вера.

— Ты мог просто попросить, — закатила глаза я, — на меня твои трюки не работают. Тем более придумай что-то другое, блин! На прошлой неделе перед проверочной работой по экономике ты рассказывал об этом же разговоре, но с бабушкой.

— Ну, — пожал он плечами, — у меня большая семья и всем интересно, кто мне нравится. Значит, мы договорились? На тройку реши и всё. На большее я и не претендую.

Потрепав меня по плечу, он ушёл, рядом тут же оказалась Вера.

— Святые воробьи, какой же идиот, — закинув сумку через плечо, сказала она, — не вздумай ему решать, пока не сделаешь для себя.

— Конечно! — Уверенно ответила я, зная, что обманывать нехорошо.

Я вовсе не состояла в фан-клубе Давида Алиева. Я его искренне любила. Именно так я называла это чувство в свои 13 лет.

Зная, что нужна ему только на контрольных я, будучи полным нулём в математике, учила темы только для того, чтобы быть ему полезной.

И ведь он мог попросить кого угодно из нашего класса, но просил именно меня.

Увы, не сразу понимается, что причиной тому была моя полная безотказность.

Я решала ему, Вера вытягивала меня. Затем я становилась ненужным атрибутом для него, Вера меня ругала и успокаивала. А потом очередная самостоятельная, проверочная, контрольная и всё по кругу. Так мы и жили 2 года.

Экзамен по русскому языку я каким-то образом смогла написать вместо него, чуть не завалив свой вариант. Мы оба получили (к моему удивлению) хорошие оценки, но почему-то именно тогда я и поняла, что меня используют.

Нет-нет, не так! Тогда я поняла, что я сама позволила себя использовать.

Вот в этот самый момент, когда нам озвучили оценки, а он не с благодарностью посмотрел на меня, а радостно поднял на руки и закружил нашу одноклассницу Кристину.

На выпускном вечере он пытался поговорить, но я танцевала с Верой.

Школа окончена, больше не будет ни контрольных, ни проверочных, ни самостоятельных. Ему больше не нужна моя помощь, а значит, и говорить нам больше не о чем.

Мы хотели с Верой поступить в один колледж, но никак не могли определиться: я хотела в туризм, она в юридический. Я в музыкальный, она на дизайнера интерьера.

— Это невозможно, — рассмеялась я, поднимая руки, — сдаюсь! Давай выберем каждая для себя.

— Мы же не потеряемся? — С неподдельной грустью в голосе, спросила Вера.

— Мы живём с тобой в соседних подъездах, — обняла её я.

— Тогда я, наверное, пойду на дизайнера.

— Ну, а я тогда на журналиста.

Мысленно я уже получала задание от шеф-редактора крупного журнала, отправлялась в журналистское путешествие на другой конец света в Африку, осела в очень дружелюбном племени и больше никогда не возвращалась в родительский дом.

Мы поступили туда, куда и хотели. Общались, гуляли, почти всё как раньше. Появились новые знакомства, но мы старались быть друг у друга несмотря ни на что.

Но было бы глупо отрицать то, что студенческая жизнь, и ещё одно пятно в моём прошлом, о котором я совсем не собираюсь говорить, изменила нас. В колледже Вера перестала быть собой. Хотя нет, даже не так. Думаю, она всегда была такой, но моё общество не давало ей раскрыться в полной мере. Поэтому правильно сказать так — в колледже она перестала быть моей Верой: она стала раскрепощённой, уверенной в себе. У неё появилась близкая подруга, с которой она начала выпивать и тусоваться по ночным клубам.

Вера не забывала обо мне, напротив, она всегда звала меня с собой. Но к такой Вере я не хотела. Вся эта ночная жизнь не для меня, поэтому я сама её отпустила.

Завела отношения с первым встречным, кто оказал мне знаки внимания. Он не нравился мне ни разу, но я отчаянно хотела заполнить пустоту внутри себя после отказа от Веры. И да, я была по-прежнему влюблена в Давида.

Но вот этот «первый встречный» дал почувствовать запах свободы, предложил жить вместе. Это мы и сделали.

Больше мы с Верой не виделись…

***

— И не общались больше? — Спросила доктор, постукивая карандашом по блокноту.

— Она поздравила меня со свадьбой, выразила сочувствие, что я её не пригласила, затем поздравила с рождением дочери.

— А что ты?

— А что я? Поблагодарила. Спустя 3 года мы безвозвратно отдалились. У неё свободная жизнь, а у меня семья.

— Ты счастлива в этой семье?

— У меня потрясающая дочь, я её очень люблю.

— Ты счастлива в этой семье? — Мягким голосом, в котором чувствовалась сила, снова задала свой вопрос доктор.

Павел

Как я и сказала, я не любила его изначально и не полюбила потом. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы «стерпелось и слюбилось», но вот прошло 4 года, нашей дочери уже 3, а мне до сих пор противен её отец.

Самое сложное было признаться самой себе, что я ошиблась. Как бы я не хотела съехать от родителей в тот момент — свадьба была наихудшим вариантом.

Взяв на руки дочь, я поняла, что очень люблю маму. Да, она не идеальна (а как мать порой была просто отвратительна), да, она часто и много пьёт, но никто так и не отменил того факта, что она моя мама. Она сквозь муки боли привела меня в эту жизнь. Она не защитила меня от опасности, но позволила сделать это самой.

Я сидела дома с ребёнком, пока Павел учился. Вечером он приходил домой, и мы шли гулять в парк. Мы были примерной семьёй для окружающих. И никто даже и не замечал, как меня передёргивает от его прикосновений. Что говорить о посторонних — не замечал и он сам.

Маме я, конечно, ничего не говорила. Всё равно бы не поняла, обиделась. Она же так и не поняла, как сильно на меня влияли их постоянные пьянки.

— Чем занималась? — Придя домой, спросил Павел.

— Лежала, смотрела фильмы, играла с Маргошей.

— Пошли ужинать, я устал.

— Я ничего не готовила. Там в морозилке пельмени — свари. Я тоже буду.

— Ты не могла сварить? — Недовольно спросил он.

— Могла, но я лежала, смотрела фильмы и играла с Маргошей.

А ещё я старалась быть ужасной женой. Порой мне становилось его даже жалко, но это длилось недолго, после завтрака отпускало.

Я часто уезжала к маме в гости, чтобы она поиграла с внучкой. Когда Маргоша была с ней — мама не пила. У меня снова была моя мама, как в далёком детстве. Я была счастлива. К моему сожалению, мне всегда приходилось возвращаться домой.

— Оставь Маргошу у меня, — сказала мама как-то вечером, — вы молодые, отдохнёте.

— Мне это не нужно! — Резко оборвала её я.

— Всем нужно, а тебе нет, — смеялась она.

Не могла же я сказать, что не сплю с мужем уже 2 года?! Тогда бы пришлось многое объяснять. А я пока не была к этому готова.

***

— Ты вышла замуж по глупости, с этим мы разобрались, но почему ты не ушла от него, когда полностью это признала?

— А куда бы я ушла? У меня ни работы, ни квартиры. Вернуться в родительский дом вместе с ребёнком? Я не хочу.

— А что с работой?

— Я закончила журфак, но мне не нравится эта работа. Я до сих пор не знаю, чем хочу заниматься в жизни.

— Аврора, винишь ли ты родителей в том, что несчастна?

— Не полностью… Но я совру, если скажу, что их вины нет.

— Вот смотрю я на тебя и понимаю, что ты сама ничего не понимаешь. Вот ты поступаешь в ВУЗ, учишься непонятно зачем, хотя учиться там не хочешь… Кстати, когда ты поняла, что не хочешь быть журналистом?

— На втором курсе, — тихо ответила я.

— Вот, — вздохнула доктор, — учишься, чтобы работать непонятно зачем там, где работать не хочешь, чтобы заработать деньги, на которые будешь жить так, как жить тебе не хочется. Ищешь счастья там, где его нет, а винишь других в том, что не счастлива.

— Но они жили так, что я… Эти обстоятельства… Они просто… — Глотая воздух, пыталась объяснить я.

— Аврора, — спокойно произнесла доктор, — запомни, твоя жизнь — не результат обстоятельств и ерунды вокруг тебя, которая почему-то происходит. Твоя жизнь, Аврора, — это результат твоих собственных решений.

Я молча смотрела в окно, отпивая кофе. Нет, она не права.

Жизнь словно подкидывает мне испытания, а я устала с ними справляться.

— Сейчас я скажу ерунду на первый взгляд, но на самом деле ты страдаешь, потому что сама этого хочешь. Несмотря на все твои переживания, боли, страдания, ты живёшь именно ту жизнь, которую хочешь, и имеешь ровно те проблемы, которые намерена в ней иметь.

Доктор долго смотрит на меня и в какой-то момент мне даже показалось, что кабинет словно поплыл перед моими глазами, но, быстро заморгав и списав на нахлынувшие эмоции, я попрощалась.

После сеанса с психологом я зашла в кофейню, достала телефон и стала ждать звонка. Через 10 минут он позвонил.

— Привет, мелкая, — довольная физиономия появилась на моём экране, — отдыхаешь?

— Привет, — улыбнулась я, — вышла от психолога…

— И как оно?

— Знаешь, я пока не готова согласиться с ней.

— Не хочешь признавать тот факт, что сама управляешь своей жизнью?

— Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю тебя, глупая. Отвлекись, давай я куплю тебе с Маргошей билеты. Поедешь в Сочи, отдохнёшь. Мы как раз с семьёй туда собираемся через месяц.

— Нет, я не могу, Руслан! Спасибо тебе за всё, но вот это точно лишнее!

— Ты глупая, Рори, оттого и несчастная.

После этого он отключился, а я ещё немного посидела в кофейне, думала, мечтала.

Поток мыслей прервал сигнал сообщения: «Купленные билеты и забронированный дом всегда придадут тебе уверенности в завтрашнем дне. Я не знаю, насколько хреново будет тебе через час, через три часа, завтра… Но я наверняка знаю место и время, когда тебе будет офигенно! Обнял».

А следом письмо на электронную почту с двумя билетами на моё и Маргошино имя.

Я была в шоке.

Но я была счастлива.

Дома меня ждала дочь и совершенно чужой человек. Нужно, кстати, сообщить ему об отпуске.

Медленным шагом я шла по аллее и думала о предстоящем разговоре.

Почему Руслан так далеко?

Вот если бы он был рядом… Ох, нет, это мы уже прошли…

На самом деле, Руслан — потрясающий человек, с которым меня объединил интернет 9 лет назад. Сначала мы изредка обменивались сообщениями, потом стали общаться чаще, затем начали созваниваться по телефону, потом по видеосвязи да несколько встреч в реале.

Он истинный пример «сын маминой подруги» для моего мужа. Руслан ненамного нас старше, но, сколько всего добился, в то время как Павел сидит в районной поликлинике и лечит бабкам насморк!

Руслан — единственный кого я боюсь оттолкнуть, но может причиной тому, что всё это в какой-то степени не реально, а виртуально? Как бы не были близки наши души, 4.000 километров не дают нам ощутить близость в полном её объёме…

Думая об этом, я дошла до дома, на пороге стояла босоногая Маргоша и улыбалась мне.

— Мамуля!

— Привет, мартышка! Ну, куда же ты босиком? Заходи, давай.

— А папа с тобой пришёл?

— Ты что одна дома? — Удивилась я.

— Да, — довольно ответила дочь.

— И давно ушёл твой отец?

— Сразу после мультика про деревянного динозавра, — сказала она и радостно убежала в комнату.

Деревянного динозавра показывают в 11:30, сейчас уже 15:45…

Я достала телефон, ни одного сообщения о том, что моя трёхлетняя дочь дома одна! Моя трёхлетняя дочь, чёрт возьми!

Я набрала его номер и, считая гудки, прошла на кухню.

— Да?

— Ты где, идиот?! — Закричала я.

— Смени тон, Аврора.

— Нет! Ты полный идиот, если позволил себе оставить одного трёхлетнего ребёнка!

— Мы договорились с ней, что она посмотрит мультики. А мне нужно было срочно к маме.

— К маме? Ах, к маме… Вот там и сиди!

— Аврора!

— Иди к чёрту, кретин! — Я швырнула телефон на стол. — Маргоша, иди обедать!

— Мамуля, — хитро улыбнулась она, — ты так не кричи, мне знаешь, как хорошо было.

— Мартышка, — я присела перед ней на корточки и заглянула в глаза, — я не злюсь на тебя, пойми. Но оставить тебя одну дома… Можно же позвонить мне или же, чёрт возьми, поехать вместе с тобой…

— А я не хочу туда ехать.

— Хорошо, но мы не будем сейчас об этом говорить… Ну, суп?

— Бутербродик!

— Так точно! Сразу после супа именно бутербродик ты и получишь.

Глядя на Маргошу, я всегда вспоминала своё детство, наше общение с мамой.

Это так странно, мама считает себя хорошим родителем, в то время как я боюсь стать для своей дочери такой же матерью, как она.

Да, я ни в чём не нуждалась, у меня была еда, одежда, игрушки и даже не самый плохой телефон. Мне просто не хватало любви. Маминой любви… Её защиты, поддержки. Я же была одна против мира, в котором мой самый близкий человек строил свою счастливую жизнь с новым мужем…

И смогла понять, если бы она с утра до вечера была на работе, но нет… Вечером, они с отчимом, всегда выпивали, считая свой родительский долг выполненным — ведь у меня был ужин… Исключениями были те вечера, когда отчим был не доволен моим поведением, по им же надуманным причинам, тогда да, мне запрещено было притрагиваться к их продуктам.

Конечно, мы ведь детям только и должны, что не дать умереть голодной и холодной смертью, а любить… Пусть кто-то другой…

После обеда мы с Маргошей немного поиграли в её любимую игру ходилки-бродилки, а потом я уложила её спать. Когда дочка спит, я занимаюсь своей деградацией: смотрю ток-шоу, листаю ленту, играю в онлайн игры. Мне бы хотелось заняться чем-то действительно полезным: прочитать книгу, пройти онлайн обучение, уделить внимание своим волосам, наконец. Но я всегда нахожу причину отложить полезные занятия.

«Успокоилась?» — Написал Павел, в ответ я ему отправила лишь один смайл, который выражал моё мнение о нём.

Порой меня так бесят наши по-глупому детские отношения: смс, смайлики, ругань…

У нас ребёнку 3 года, а мы до сих пор не научились выстраивать взрослый диалог. Да и желания такого нет, честно говоря.

Уже, будучи в роддоме, я осознала всю глупость моего выбора. Нет, не беременности, а свадьбы! Я никогда не жалела о появлении в моей жизни Маргоши, но вот ранняя свадьба точно была лишней…

Даже странно, что есть передачи о ранней подростковой беременности, где ярко показаны минусы этого процесса, но до сих пор нет передачи о ранних браках, заключённых по глупости и не расторгнутых из лени или страха.

Я налила себе бокал белого вина и позвонила Руслану.

— Спасибо, — только и сказала я, когда он ответил на звонок.

— Я так устал видеть тебя печальной, — тяжело вздохнул он, а затем добавил более весёлым тоном, подмигивая, — тем более мы едем с детьми и без няни. Вместе с Натой вы справитесь.

— Ната не против меня на этом отпуске?

— Глупышка! — Телефон взяла его жена и сурово посмотрела на меня. — Мы все любим тебя! Ни о чём не думай, бери Маргошу и лети! Дай вам шанс быть счастливыми.

— Спасибо…

Как долго я ещё смогу откладывать жизнь, которую хочу? Как долго я смогу откладывать то, кем я хочу быть на самом деле? Если окружить всю мою повседневность, то вот уже несколько лет я бегаю по кругу.

Самое простое и верное решение сейчас — начать делать то, что ещё не делала.

Перед глазами возник странный образ — вместо моей кухни стены какой-то палаты, а в нос ударил запах дезинфицирующих средств, но я быстро отогнала от себя это, видимо, сегодняшняя сессия очень сильно подействовала на меня.

Глава 2

Перед сеансом с психологом я решила зайти в кофейню и купить нам с доктором по стаканчику мокачино. Но если обычно у банкомата передо мной стоит самый тупой человек в городе, который никак не может сообразить, как снять наличку, то сейчас в кофейне передо мной стоит парень, которому срочно сдался тройной фраппе капучино с вручную взбитыми сливками, шоколадной крошкой и моим потерянным временем.

Опоздав на 20 минут, я, наконец, забежала в кабинет и с довольной улыбкой протянула кофе доктору.

— Спасибо, Аврора, я почти не заметила твоё опоздание, — по-доброму улыбнулась она, взяла кофе, который я так заботливо принесла и предложила добавить в мой напиток какой-то сироп, я согласилась.

— Я уезжаю в отпуск, — выпалила я.

— Отлично! С кем?

— С Маргошей. У меня есть хороший, нет, лучший друг, который купил нам билеты.