ГЛАВА 1. «Ангельская пыль»
— Тебе на пенсии можно будет педикюрный кабинет открывать! — сказала одобрительно Машка, наблюдая, склонив голову на бок, как Натка тщательно красит ногти себе на ногах ярко-розовым лаком, сидя на диване боком к спинке, согнув свои длинные ноги.
— Я не смогу другим людям так же красиво накрасить! — монотонно, не прерывая своего занятия, ответила Натка — Ракурс не тот. Себе я крашу от первого лица, а им придется красить совсем с другого конца!
— А мне накрасишь? — спросила Машка, подсовывая Натке ногу с алыми ногтями. Натка подозрительно покосилась на красные ногти на ноге Машки.
— Иди свой лак дикий сними сначала! — категорично сказала она — А там поглядим!
Девчонки сидели в комнате Лики и пили чай с пирогами, который Лика напекла вчера вечером. Пирогов получилось много — были яблочные, с творогом, с морковкой и с рисом. И сейчас девчонки пытались выполнить поставленную перед ними Ликой задачу: доесть все, до единого, пироги, чтобы те не успели высохнуть. Именно поэтому сейчас у Машки в руке был пирог с морковкой, а перед Наткой на блюдце лежал пирог с яблоком, надкусанный с одной стороны.
— Че не жрете-то, заразы?! — в десятый, наверное, раз уже, спросила Лика, уплетая очередной пирог с рисом и запивая его чаем из своей любимой желтой кружки. — Высохнут же, к чертовой бабушке! Кому сухие пирожки нужны?! Я зря, что ли, корячилась?! Как Золушка дебильная, блин, лепила вам эти пирожки! А вы морды воротите! Сучки — они и есть сучки! Неблагодарные, зажравшиеся заразы!
— Ты чего разошлась-то?! — спросила Натка, подняв недоуменный взгляд на Лику — Месячные?!
— Годичные! — огрызнулась Лика. — Просто трудов своих жалко! Как золушка дебильная на кухне крутилась два часа!
— Так мы же едим! — заверила Натка — Едим, да нахваливаем! Правда, Красная?
— Истинная правда! — Машка тряхнула волосами. — Хозяюшка, конечно, ты первоклассная, Снежная! Повезет кому-то с женой, факт! Будет как сыр в масле кататься!
— Ой, Красная! — махнула рукой на Машку Лика — Не подлизывайся, лиса!
— Зря обижаешься, Лика — сказала Натка — Пирожки реально вкусные! Только огромные! Это не пирожки! Это пирожищи! — Натка была права. Пироги у Лики получились настолько большими, что «пирожками» их называть просто не поворачивался язык.
— Кузнечик, ты мне скажи — просяще сложила ладони у груди Лика — Честно вкусные? А то у этой дурынды правды не дождешься!
— Да правда, правда! — смеясь, сказала Натка — Очень вкусные! Особенно с морковкой! Не думала, что мне понравятся! Оказывается, и морковные пироги можно вкусно сделать!
— Это талант! — сказала Машка авторитетно. — Наша Снежная хоть из чего тебе кулебяк навертит вкусных! Хоть из морковки, хоть из картошки, хоть из крысиных хвостиков!
— Фууу! — Натка брезгливо поморщилась. — Ненавижу крыс, а особенно, как раз, их хвосты! Мерзкие! Красная, ты еще противней ничего не могла придумать, зараза?!
— Могла, конечно — ответила Машка — Я вообще девушка талантливая со всех сторон! Но не стала! Пощадила вашу тонкую душевную организацию, мадемаузель!
— Спасибо, низкий вам поклон за такую заботу! — усмехнулась Натка, не пытаясь, впрочем, даже изобразить поклон, а просто продолжила старательно красить ногти.
В дверь постучали.
— Вламывайтесь! — крикнула Машка — Мы голые, но входите!
Дверь открылась. Вошел полковник, принюхиваясь.
— А я-то думаю — сказал он. — Откуда так вкусно пахнет пирожками и так отвратительно — лаком для ногтей! А все просто — из одного и того же места!
— Из какого это места? — с подозрением, прищурив один глаз, спросила Машка — Мне не нравится это твое «из одного места»! Звучит двусмысленно!
— Это просто ты так услышала — сказал полковник, усмехаясь. — Потому что ты склонная к пошлости и скабрезности! А я ничего такого не имел в виду! Никаких таких мест, которые бы звучали двусмысленно! Имелось в виду, что из комнаты девочек! Вот из какого места! Ну что, жадины, угостите пирожками? Ногти красить мне не нужно!
— Конечно! — оживилась Лика — Может, хоть ты оценишь! Эти неблагодарные… Разве от них хоть одного доброго слова дождешься?! Только жрать и способны!
Лика поставила перед севшим за стол полковником тарелку с пирогами. Пироги были красивыми, как на картинке — пухлыми, с румяными боками.
— Ай, какая красота! — сказал полковник, взял один пирог наугад, откусил, замычал блаженно. — И вкуснота! — добавил он с полным ртом. — Это что, морковка?
— Она самая! — сказала Лика — Очень витаминные пирожки! Для глаз полезные, между прочим! Тебе, как никому, подходящи — чтоб зрить в корень и видеть врага насквозь!
— Вкусно! — сказал полковник. — Я потом с собой пару штук возьму, если никто не возражает! В обед съем! А к вам я вот зачем зашел. Викторина у меня для вас!
— Давай, жги! — сказала Натка — Ничего, что я в такой неприличной позе? Просто процесс лучше не прерывать!
— Да господи! — сказал полковник — Все свои вроде? Ладно, сиди, раз нельзя прерывать, я переживу! Итак, викторина! Как выглядит наркобарон?
— Толстый, в золоте, в мехах дорогих, на крутой тачке, с кучей телохранителей и в окружении шлюх! — сказала Машка.
— А как выглядит наркобарон из Челябинска? — спросил полковник.
— В Челябинске он будет называться не наркобарон, а просто барыга. А выглядеть примерно так же, но охраны и шлюх раза в три больше и качественней — типа, мисс Челябинск или мисс какая-нибудь «Вечерняя газетенка» — сказала Натка. — И тачка раза в три круче, чем у наркобарона из какого-нибудь штата Алабама! Ну любят наши «деловые» понты, ничего с этим не поделаешь! А к чему это «Что, где, когда, почем»?
— А вы чаи допивайте, ногти докрашивайте и через час у меня — сказал полковник, забирая три пирога из тарелки. — Все расскажу! Работа для вас появилась! Давайте, девочки, жду через час! — и полковник вышел из комнаты.
— Значит, не накрасишь мне? — спросила Машка, обреченно вздыхая.
— Ну ты же видишь! — Натка красноречиво указала на дверь — Некогда! Дела! А так, конечно бы накрасила!
— Просил два, а утащил три! — сказала Лика задумчиво. — Значит, вкусно получилось! А сожру-ка я еще парочку! Девки, вы будете?
Машка с Наткой синхронно помотали головами, отказываясь.
— У меня пузо уже на лоб лезет! — выдохнула Натка. — Я сейчас похожа на удава, который проглотил слоненка! Очень вкусно, но нет, спасибо!
— Я тоже лопну скоро! — сказала Машка. — Но реально, очень вкусно! Да и что ты нам предлагаешь? Сейчас ты эти три последних схомячишь и все! Закончатся твои пирожки!
— Я три не осилю! — сказала Лика.
— Мы в тебя верим! — сказала Натка, закручивая бутылочку с лаком золотистой пробкой. — Все, педикюр готов! Теперь я неотразима и могу идти к начальству! — она пошевелила пальцами ног, склонила голову на бок, любуясь своей работой, прищурилась. — Красота! Ну что, мадамы, идем к руководству?..
…Тимур был человеком авторитетным. Это было видно сразу даже тем, кто не знал его лично. Полный, с широким лицом с одрябшими щеками и маленькими глазками, в которых притаилась звериная жестокость, в кожаном дорогом пиджаке и с толстой золотой цепью на жирной шее, Тимур был похож на директора какой-нибудь товарной базы или автосервиса. Но он таковым не был. Тимуру в Челябинске принадлежало очень много — сеть магазинов, несколько десятков саун и бань, две базы отдыха, около десятка массажных салонов. Никто не знал фамилии этого человека, разве что его жена или наиболее близкие друзья. Все знали его просто как Тимура. Хотя, и друзей-то у него особо не было. Всех своих друзей Тимур похоронил давным-давно. А перед этим убил. Не сам, конечно, через подручных. Таков был мир, в котором жил Тимур и ему подобные. Если не ты его, то он тебя.
Поэтому и не было у Тимура друзей. Боялись Тимура. В свое время многие из них хотели занять его место, но Тимур оказался хитрее и решительней. И сейчас он носил целые охапки цветов к черным дорогим обелискам на челябинском кладбище, подолгу сидя перед каждым из них и мысленно разговаривая с этими Батонами, Мухами, Крюками и Разыграями. И каждый раз его оберегала целая кодла крепких ребят в кожаных куртках с подозрительно бегающими глазками. Тимур очень беспокоился о своей жизни и нанял целую армию охраны. Только в окружении этих головорезов, Тимур чувствовал себя относительно спокойно. Он понимал прекрасно, что убивая кого-то, умножал число своих врагов — потому что у каждого убитого им, были свои друзья или родственники, у которых остались к нему вопросы. Вот в таком жестоком мире жил Тимур и каждый раз сам, своими руками, доб
