Больше я не могу допустить, чтобы мои дети становились взрослыми! И, обливаясь слезами, целуя его, прижала моего двухнедельного младенца к груди, дала ему опия, и он уснул вечным сном
Я просила, я умоляла их не трогать моего мальчика, но они только смеялись. Несчастный Генри плакал, заглядывал мне в лицо, цеплялся за меня, и когда его, кричащего «Мама, мама, мама!», все-таки оторвали и унесли, у него в руках остался кусок моего платья. Только один человек из всей толпы смотрел на меня с сочувствием. Я предлагала ему все свои деньги, чтобы он вмешался в происходящее.
Нечего взывать к Богу, Он никогда не слышит, – твердо сказала женщина. – Да и нет никакого Бога, я думаю, а если есть, Он против нас. Все против нас – и земля, и небо. Нам уготована одна дорога – в ад. Стоит ли с нее сворачивать? Том закрыл глаза и содрогнулся от этих черных, противопоставленных Богу слов. – Видишь ли, ты ведь здешней жизни еще не знаешь, – продолжала она. – А я знаю. Уже пять лет мои душа и тело под пятой этого человека, которого я дьявольски ненавижу. Ты только подумай: наша плантация в глуши, кругом болота, до соседних поместий миль десять, не меньше. И ни одного белого поблизости, который мог бы показать под присягой, что тебя сожгли заживо, сварили в кипятке, изрезали на куски, бросили на растерзание собакам или вздернули на сук, засекли до смерти. Здесь нет закона, ни Божеского, ни человеческого, способного хоть как-то помочь нам, а этот человек… нет такого зла, на которое он не пошел бы. Если рассказать, что я видела и знаю, у тебя зуб на зуб не попадет, волосы станут дыбом от ужас
Нет, нет, хозяин! Моя душа не принадлежит вам! Вам ее не купить – она не продается! Ее искупил Тот, Кому она сейчас вверена, – делайте что хотите, но сломить ее вы не сможете
Разве ты не знаешь, что Христос любит нас всех одинаково? Любит нас обеих. И я тоже тебя люблю, но Его любовь сильнее, потому что Он лучше. Он поможет тебе исправиться, ты попадешь в Рай и станешь ангелом. Ведь то, что у тебя черная кожа, это ничего не значит. Только подумай, Топси, ты будешь как те светлые духи, о которых поет дядя Том!
Как бы то ни было, – протянула Мари, ложась на софу, – я благодарю судьбу, что родилась в стране, где существует рабовладение. И верю, что его необходимо сохранить, и во всяком случае я не знаю, как бы мы без него жили
Библия была настольной книгой моей матери, – сказал Сен-Клер. – С ней она жила, с ней умерла. И мне было бы нелегко признать, что эта книга оправдывает рабство
Все соделал Он прекрасным в свое время». Он доказывал, что все разграничения в обществе и классы существуют по воле Божьей и что различие между господами и слугами естественно и справедливо, ибо одним суждено от рождения повелевать, а другим – повиноваться. Если б вы слышали сегодняшнюю проповедь, вам стало бы ясно, насколько нелепы все возражения против рабства и насколько убедительны все доводы в его защиту, которые приводятся в Библии
