Не будучи горячим сторонником доктрины, согласно которой грехи простых смертных искупаются благими деяниями праведников, он все же, вероятно, таил слабую надежду, что набожности и доброты жены хватит с избытком на них обоих и это обеспечит ему место в Царстве Небесном.
Ведь это не белые, которые сызмальства знают, что жена должна жить при муже, а дети – при родителях. Негр на это и не надеется – если, конечно, его правильно воспитать, – значит, он и разлуку переносит легче.
Разве не понятно вам, что для души, погрязшей во зле, нет пытки страшнее, нет кары более суровой и суровостью своей повергающей в бездну, чем совершенная любовь!
Больше я не могу допустить, чтобы мои дети становились взрослыми! И, обливаясь слезами, целуя его, прижала моего двухнедельного младенца к груди, дала ему опия, и он уснул вечным сном
Я просила, я умоляла их не трогать моего мальчика, но они только смеялись. Несчастный Генри плакал, заглядывал мне в лицо, цеплялся за меня, и когда его, кричащего «Мама, мама, мама!», все-таки оторвали и унесли, у него в руках остался кусок моего платья. Только один человек из всей толпы смотрел на меня с сочувствием. Я предлагала ему все свои деньги, чтобы он вмешался в происходящее.
Нечего взывать к Богу, Он никогда не слышит, – твердо сказала женщина. – Да и нет никакого Бога, я думаю, а если есть, Он против нас. Все против нас – и земля, и небо. Нам уготована одна дорога – в ад. Стоит ли с нее сворачивать? Том закрыл глаза и содрогнулся от этих черных, противопоставленных Богу слов. – Видишь ли, ты ведь здешней жизни еще не знаешь, – продолжала она. – А я знаю. Уже пять лет мои душа и тело под пятой этого человека, которого я дьявольски ненавижу. Ты только подумай: наша плантация в глуши, кругом болота, до соседних поместий миль десять, не меньше. И ни одного белого поблизости, который мог бы показать под присягой, что тебя сожгли заживо, сварили в кипятке, изрезали на куски, бросили на растерзание собакам или вздернули на сук, засекли до смерти. Здесь нет закона, ни Божеского, ни человеческого, способного хоть как-то помочь нам, а этот человек… нет такого зла, на которое он не пошел бы. Если рассказать, что я видела и знаю, у тебя зуб на зуб не попадет, волосы станут дыбом от ужас
Нет, нет, хозяин! Моя душа не принадлежит вам! Вам ее не купить – она не продается! Ее искупил Тот, Кому она сейчас вверена, – делайте что хотите, но сломить ее вы не сможете
