осталось ни одного темного волоска, и седина серебрится в сиянии свеч, как пух одуванчика. И Джастин точно так же глядит на Катрину, полнотелую настолько, что идет она, переваливаясь, как откормленная утка, и краснолицую от печного жара. Так, словно рядом с ним прекраснейшая в мире женщина!
Внутри тоскливо потянуло, словно заныла вроде бы давно зажившая рана. Так он, Аластор, смотрел на Беатрис, а она – на него… Будут ли в его жизни еще такие взгляды? Увидит ли в нем кто-нибудь не просто короля, выгодную партию, политический и экономический союз, а его самого?! Разглядит ли под блеском короны человека?
Отец говорил, что любовь часто
