Светлана Яковлевна Возлинская

Германия на ощупь

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Корректор Мария Крашенинникова-Хайт

Дизайнер обложки Лев Сумин

© Светлана Яковлевна Возлинская, 2018

© Лев Сумин, дизайн обложки, 2018

Автор книги — веселый Водолей из Москвы.

Она живет в Германии. Истоптала 30 пар кроссовок в поисках новых впечатлений и событий. Обожает обниматься и влюбляется в новых людей и города.

12+

ISBN 978-5-4490-8518-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Германия на ощупь
2. Bad Blankenburg. Город, который в меня влюбился
3. Erfurt
4. Николай Карамзин в Эрфурте
5. Сударь, так жаль, что вы наш Naumburg не попроведали…
6. Германия как гурмания
7. Город Kahla
8. Artern
9. Обнимашки
10. А вот про любовь
11. Niederdorla
12. По местам Тюрингских привидений
13. Rudolstadt и «Кондуит и Швамбрания»
14. Кустраки ты над рекой
15. Баба-Яга, е-мое
16. Обожаю немецкие пансионы
17. Маленькая жлезнодорожная серенада
18. Эрфурт… Эрфурт! Рождество!
19. Ну а теперь вы, мои дорогие Жанна и Даниил
20. Что меня в Германии больше не удивляет

Посвящается моим любимым —
Жанне Ф. и ее семье

Обожаю старую Европу. Как и свойственно пожилой даме, она живет в квартире, набитой старыми вещами. Старые театральные программки, фотографии памятников, гравюры, афиши, расписные тарелки, серебряные пуговицы.

Когда ты гостишь у нее в стране или в городе, она берет тебя за руку и доверчиво ведет по своим комнатам, по чердаку и подвалам. «Смотри, — говорит она, — вот здесь у меня Прадо, видишь? А это Лувр. А сюда хаживал сам Моцарт, слышала? А вот тут у меня в Дрездене коллекция фарфора. А смотри, какая смешная кривая Пизанская башня!»

Старушка хоть и с большим жизненным опытом, но все-таки наивна, как ребенок, который не знает, что чужие бывают и опасны, и даже совершенно равнодушны и к ее сокровищам, и к ней самой.

Но иногда опасные чужие действительно заходят. Жадно хватают руками, мнут, щупают и спрашивают: «А сколько это стоит, продавать не собираетесь?»

Продать?

Bad Blankenburg.
Город, который в меня влюбился

Я ни разу не была в этом маленьком немецком городке. Но мне показалось, что он тут же бросился мне на шею, обнимая всеми своими переулками, дыша в лицо своими зелеными горами. Почему так? Что связывало меня с этим городом? Какие мои дальние-дальние предки оставили мне здесь свои тайные послания? Почему сердце мое забилось от вида этих мощенных булыжниками двориков? Город, как собака, лизал мне руки и лицо и говорил: «Ну наконец-то ты приехала! Сколько можно ждать?»

Узкие улицы, дома хоть и не новые, но чистота, и даже заборы выглядят доброжелательно.

Что это было? Что остановило мое сердце в этом городе? Я не знаю.

Вообще-то по Германии гораздо безопасней путешествовать, чем по Америке. Если судить по их фильмам, там опасно в отеле даже под душем стоять — сразу маньяк придет. В магазине на тебя может электропила напасть, а на улице — здрасьте — инопланетяне уже приземлились…

Нет. Германия — это другое дело. Вот говорят, что немецкие города уютные, тихие и приветливые. Но я бы сказала, главное, что немецкие города ПРЕДСКАЗУЕМЫЕ. То есть куда ни приедешь — будет тебе точно и кафе, и магазин, и пансион, и всюду висит расписание автобусов и поездов.

А если едешь на какую-нибудь крупную выставку или праздник, то, уверяю вас, возле вокзала будут стоять люди с флаерами и картами и толково объяснять, как проехать.

Кстати, стою на днях в своем Эрфурте возле вокзала на трамвайной остановке, а тут подходит молодой парень и спрашивает, куда я ехать собираюсь. Я уже обрадовалась, думала, что это такой повод со мной познакомиться, а не-а… Он, оказывается, ходит и всем объясняет, что трамвая не будет пару часов из-за аварии… Хотя вроде это и по вокзальному радио объявляют, и бегущая строка на табло… Но ведь некоторым из нас надо еще и по сто раз повторить…

Потому я и говорю, что по Германии можно путешествовать на ощупь.

Так и называется моя книжка. Еще раз:

ГЕРМАНИЯ НА ОЩУПЬ

Лично для меня Германия — это готические соборы, замки, Октоберфест, Карнавал, уютные маленькие города. Мне нравятся принятые здесь правила поведения людей на улицах, общение друзей и коллег, любовь к чистоте и порядку. И все это надо сохранить, как сохраняют камчатские гейзеры, финские леса, пляжи Таиланда. Если каждый унесет красивый камешек с пляжа Таиланда — останется унылый мертвый пейзаж. Уберите из Германии Октоберфест и Карнавал — и как тогда будет называться эта страна?

Мы едем в другие страны, чтобы увидеть пирамиды, и слонов, и уникальные народные обряды. И я тоже хочу показать вам свою собственную, персональную Германию.

Erfurt

И однажды в апреле наступает в моем Эрфурте Уткин день. В парке возле небыстрой мелкой реки Геры собираются несколько тысяч горожан… Со своими зарегистрированными и пронумерованными пластмассовыми уточками. И со старта в парке шустро плывут эти уточки по реке. А вдоль по бережку бегут их хозяева и болеют за них, как на футболе. И фотографируют. Дети подбадривают своих оранжевых с расписными клювами, в галстуках птичек. Ну а на финише самая быстрая, красивая и страстная уточка получает приз. В смысле хозяин получает, а пластмассовой-то утке приз по барабану.

В такие же весенние дни центр Эрфурта превращается в рынок. Ложки, горшки, свистульки, корзины. Тут же играет какой-нибудь полицейский диксиленд, а зрители глазеют на автошоу.

Интересно, что какой бы праздник ни объявляли в Эрфурте — хоть День архитектуры, хоть Дни Баха, хоть «Золотую джазовую милю» — обязательно откликнутся тысячи горожан. Если это День семьи — то, значит, на стадионе спортивно продвинутые родители с детьми. Если Винный фестиваль — то за длинными столами во дворе Ратуши усядется народ от 40 и старше и будет пить за здоровье сидящих рядом незнакомцев, хвастаясь перед ними фотографиями своих внуков.

А вот на Октоберфест ходит больше молодежь. Но если выглядишь как подросток, то при входе охране надо показать аусвайс. И яркое и шумное событие лета — Нью-Орлеанский джазовый фестиваль, когда музыканты со всего света привозят в Эрфурт все музыкальные жанры: поп, рок, классику, диксиленд, вальсы — и все это звучит на десятках открытых сцен города.

А Карнавал? Начинается 11.11 в 11 часов11 минут. Это как бы официальное открытие карнавальной недели. В общем, весельчаки просыпаются и начинают готовиться к карнавалу, и первые ряженые уже начинают бродить по улицам… Ну а сам Карнавал бывает в феврале. Идут платформы с огромными фигурами из папье-маше… Оркестры… Толпа зрителей в карнавальных костюмах охотно ловит разбрасываемые артистами жвачки и конфетки… В общем, детям и туристам интересно.

Один год был объявлен в Эрфурте годом Франции. И вот, вечером на Домской площади на пугающей высоте французские акробаты выполняли на проволоке головокружительные пируэты. Метались по темному небу лучи прожекторов, мы смотрели вверх, пили пиво и аплодировали.

А как вам пляжный волейбол, в который играют опять-таки на Домской площади? Привозится песок, натягиваются волейбольные сетки, ставятся трибуны, и к микрофонам садятся спортивные комментаторы.

Эрфуртская Соборная площадь выглядит очень театрально. Два собора на возвышении, а вокруг старые фахверковые дома. На ступенях собора ежегодно дают оперы. Яркая сценография, огромные декорации, разноцветные всполохи софитов в ночном небе.

А однажды эрфуртцы вовсю поприкалывались. Ведущий телевизионного шоу предложил желающим собраться на ступенях собора в собственных наполненных водой ваннах. В этот день неожиданно пошел снег, было зверски холодно, и вот мы увидели на телеэкранах почти сотню эмалированных ванн, полных снега и воды. В них сидели люди в плавках и купальниках и весело махали нам в камеру. Где они нашли эти корыта? Как привезли сюда? Остались ли живы после такого купания? По-прежнему для меня загадка.

Да, чуть не забыла сказать. Между праздниками эрфуртцы работают. Но это уже совсем другая тема.

Николай Карамзин в Эрфурте

В мае 1789 г. двадцатидвухлетний Николай Карамзин выехал из Москвы в сторону Риги. И оттуда началось его путешествие по Европе, и началась знаменитая книга «Письма русского путешественника».

Вот что он пишет в своей книге про Эрфурт:

«В два часа приехал я сюда… пошел на так называемую Петрову гору в бенедиктинский монастырь и просил там первого встретившегося мне отца указать то место, где погребен граф Глейхен».

И ему рассказывают такую историю:

«Когда святая ревность выгнать неверных из Земли обетованной заразила всю Европу и благочестивые рыцари, крестом ознаменованные, устремились к Востоку, тогда Глейхен, имперский граф, оставил свое отечество и с верною дружиною направил путь свой к странам азиатским. Не буду описывать вам великих дел его мужества. Скажу только, что самые храбрейшие рыцари христианства удивлялись его подвигам».

Однако граф фон Глейхен попал в плен. И стал садовником у знатного магометанца. Там он так усердно поливал цветы своими слезами, что произвел впечатление на чувствительную дочь этого магометанца. И влюбленная девушка ему помогла и бежала вместе с графом. Добравшись до дома, граф рассказал жене, что сарацинка его спасла.

Романтическая история продолжается!

«…сарацинка бросается на колени перед графинею и, рыдая, говорит: «Я теперь раба твоя!»

«Ты сестра моя, — отвечает графиня, подымая и целуя сарацинку, — супруг мой будет твоим супругом, разделим сердце его».

Граф удивляется великодушию супруги, прижимает ее к своему сердцу, все обнимаются и клянутся любить друг друга до гроба. Небеса благословили сей тройственный союз, и сам папа утвердил его. Мир и счастье обитали в графском доме, и верные супруги были погребены вместе — в Эрфурте, в церкви бенедиктинского монастыря — и покрыты одним большим камнем, на котором рука усердного художника вырезала их изображения. Я видел сей большой камень и благословил память супругов».

На сюжет этой истории написаны несколько картин, которые висят теперь в здании Ратуши. А вокруг Эрфурта до сих пор сохранились руины трех замков графа.

Карамзин видел у нас в Эрфурте еще келью, где Мартин Лютер жил с 1505 по 1512 год.

Но в Эрфурте еще и Фауст жил. И Тиль Уленшпигель. И здесь он научил своего осла читать. Между прочим, завидую я этому ослу. Я все-таки не так хорошо читаю по-немецки, как он.

Сударь, так жаль, что вы наш Naumburg не попроведали…

«В путешествии своем от Лейпцига до Веймара не заметил я ничего, кроме прекрасной долины, на которой лежит город Наумбург», — написали Вы, милостивый государь Николай Карамзин.

Разумеется, мимолетного взгляда из проезжающей коляски недостаточно, чтоб составить впечатление о городе… Ну, так я вам расскажу. Этот живой, зеленый, пахнущий цветами город принадлежит всего лишь 35 тысячам жителей. Когда на город набегают тысячи туристов, он становится похож на центр Барселоны: цветные зонтики кафе, ароматы капучино, сувенирные лавки с замершими у витрин праздными чужеземцами и столетней выдержки трамвайчик в две двери…

Однако зачем они сюда приехали, эти итальянцы, и англичане, и берлинцы, и шведы?

А вот он — Наумбургский собор святых апостолов Петра и Павла. Его начали сооружать еще около 1210 года… А в 1240 году в Наумбург приехал великий скульптор средневековья, имя которого, несмотря на упорные изыскания ученых, неизвестно до сих пор. Его называют просто Мастером из Наумбурга. Вершина его творчества — двенадцать фигур основателей Наумбургского собора, выполненных почти в человеческий рост. Эта портретная галерея не имеет аналогов ни в одной из стран. Образ жены Мейсенского графа Эккехарда Уты считается таким же шедевром, как скульптурный портрет царицы Нефертити из гробницы Тутанхамона. Она стоит гордо. Воротник ее плаща поднят с одной стороны, укрывая подбородок.

Удивительно, сколько людей спустя тысячу лет думали о ней… Исследователи творчества Николая Рериха считают, что ее образ читается в картине «Держательница мира». С ее образом связаны романтические баллады, пьесы, выдумки и факты — всего понемногу. В 1937 году Уолт Дисней использовал ее образ в своем фильме «Белоснежка и семь гномов». Это она — красивая и злая мачеха-королева. Помните: «Зеркало, открой секрет, кто красой затмил весь свет?» И Даниил Гранин в 1967 году написал в повести «Прекрасная Ута»:

«Неподалеку был Наумбургский собор, и в нем статуи, сделанные неизвестным мастером в XIII веке. Имя мастера не сохранилось, а имя женщины, которую он лепил, сохранилось. Ее звали Ута. Она придерживает сползающий плащ, рука ее закрывает воротником часть лица знакомым жестом, как это делала одна женщина, которую я знал. Только плащ у нее был нейлоновый, и стояла она у стоянки такси. Мы прощались, и поэтому она казалась мне такой прекрасной, и такой осталась в памяти. И лицо Уты было той же красоты и нежности, которую может выразить либо поэзия, либо фотография, ничем другим, даже музыкой, не рассказать про ее лицо. И я, знающий про электротехнику, и про кибернетику, и про то, что Вселенная наша расширяется, я стоял в холодном соборе, замирал от восторга, чувствуя себя счастливым и ничтожным перед этой красотой точно так же, как четыреста или пятьсот лет назад».

Из интервью с Умберто Эко в журнале «Панорама»:

«E.S. Кого Вы находите более привлекательной: Венеру Милосскую или Мону Лизу?

У. Э. Я не пригласил бы на ужин ни ту, ни другую. Не знаю, нашлось бы у нас достаточно тем для разговора. Венера, на мой вкус, слишком мускулиста, а Мона Лиза могла бы оказаться трансвеститом. Если мне представилась бы возможность пойти на свидание с каким-нибудь женским персонажем из истории искусства, я бы выбрал маркграфиню Уту из Наумбурга — статую, украшающую собор этого города.

E.S. Почему именно ее?

У. Э. Меня привлекает излучаемая ею грация, овал лица, взгляд, уходящий вдаль».

Готическая церковь Святого Венцеля украшена во внутренних помещениях работами Лукаса Кранаха — старшего. Здесь картины «Христос благословляет детей», «Поклонение волхвов». Эта церковь связана с именем еще одного выдающегося сына Германии — Иоганн Себастьян Бах играл здесь на органе.

Однако давайте выберемся из этого тысячелетнего тумана и окажемся перед домом знаменитого философа и писателя Ницше. Здесь он провел детство и часть своей молодости, и потом здесь же был в последние годы жизни. Как и в любой экспозиции — фотографии, документы, личные вещи…

Меня в Наумбурге очень впечатлила работа современного архитектора. У одной из лестниц в соборе необычные металлические перила. Это путь-дорога в небо, к которому карабкаются всякие живые существа: и люди, и вот епископ торопится, и змея, и черепахи, и слоны… Ты поднимаешься, проводишь рукой по перилам, а они поднимаются вместе с тобой.

Кстати, вы знаете, что Василий Жуковский тоже бывал в этих местах и упомянул их в своих дневниках 1804 —1833 годов? И Эрфурт, и Готу, и Ваймар. И упомянул наш Наумбург, друзья мои.

Германия как гурмания

Про еду здесь песни пишут. «Спросите меня, что ты любишь есть больше всего. Я отвечу: тюрингские клозы. Они для меня важней, чем пицца и спагетти. Я много где бывал и ел всякую еду, но тюрингские клозы для меня самые-самые…» Ну, такая вот простая песенка. Отношение к еде у нас в Тюрингии душевное, нежное, дружелюбное. Весной в Эрфурте в старинной крепости открывается гриль-сезон. Костюмированные стражники, немецкая музыка, запах сосисок, и все с пивом…

В Наумбурге шествие в честь выборов Королевы черешен. Веймар осенью пахнет луком, пивом и сосисками. Музыка на все вкусы: шотландская, немецкая, еврейская… И луковые пироги, и луковый суп, и луковые салаты — вкуснотища! Про музей сосисок в городе Holzhausen и говорить не нужно. На милой лесной территории все сделано в форме сосисок: качели, скамеечки… Музей истории сосисок. Театр, где повар расскажет смешные истории о сосисках и зажарит вам… ну ясное дело что — сосиски! А вот сосиски из мяса осла и конины попались мне тоже, но только в одном городе — в Hildburghausen.

И очень ценю я вокзальную еду. Она разнообразна и аппетитна. Булочки с курицей, колбаса в виде пиццы, креветки в кляре, жареные куры, бутерброды с селедкой… Обычно пассажир бежит на свою станцию именно с каким-нибудь длиннющим бутербродом в руке и бумажным стаканчиком кофе.

А в немецких пансионах завтрак постояльцу подают вообще чуть ли не из двадцати предметов. Хлеб черный, белый, и булочки, и серый, масло всякое, несколько видов колбасы, яйца, джемы… «И все это мне? — спросила я однажды хозяйку. — И никто больше не придет за мой столик?» Оказалось, что все это мне.

А была я как-то в кинотеатре на фильме-опере «Евгений Онегин». Поскольку опера исполнялась на русском языке, то немецкая семья рядом со мной запаслась едой на все четыре часа. Русский язык, конечно, требует дополнительных калорий. Но ведь не настолько же, чтобы арию Гремина заедать попкорном…

И, кстати, при такой любви к еде я практически никогда не видела, чтобы немцы в парках или в городе на лавочках ели еду, доставая ее из своих сумочек. Домашнее, в смысле, типа вареных яиц и колбасы. Они всегда едят покупные булочки и бутерброды. Куда бы ни пришли, обязательно купят в ларечке местную еду. Я даже в лесу видела палатку с сосисками и очередь к ней. Исключение, конечно, — пикники в лесу. Из дома приносят сырые сосиски и маленький гриль, потому что разводить костры в лесу запрещено и карается, за исключением специальных мест, указанных на карте. А как только начнется сезон грилей, то во всех дворах и на дачах запахнет жареным мясом… Но тут тоже порядок соблюдается. Если правила кооператива дома запрещают грилить во дворе, то мы не грилим.

Город Kahla

Обожаю маленькие города, где прохожий останавливается, чтобы поболтать с булочником или почтальоном, обсуждая нестрашные городские новости.

— Слыхали? Фрау Ульбрихт выдает свою дочку замуж.

— Да. Она мне уже говорила.

— А где будет свадьба?

— А вот это почему-то секрет.

— Неужели? И почему так? Надо будет у ее сестры спросить.

Ах, эта славная неспешная жизнь. Можно писать стихи, рисовать, участвовать сразу во всех кружках и клубах… В карнавальном клубе, например. Или выставлять свои картины в Ратхаусе. В городе семь с половиной тысяч жителей.

Немцы очень любят путешествовать по родному краю, и даже по такому маленькому местечку бродят немецкие туристы с путеводителями в руках.

Крепость Ляйхтенбург романтично освещена вечерами. В апреле там праздник средневековья. Останавливаются старинные часы на главной башне, и начинается путешествие во времени. Рыцари и герольды, барды и звон турнирных мечей. Тут же можно поесть рыцарской еды по настоящим старинным рецептам. Суп из чеснока, ребра свиньи с кислой капустой на деревянных досках. И шут развлекает едоков не всегда пристойными шутками. В те времена юмор был, гм, несколько грубоват.

А кстати, и в Древней Руси скоморохи тоже пели непристойные частушки и в кукольных театрах высмеивали попов. Актеры были в коротких кафтанах и масках, что было тогда запрещено церковью. Но тем не менее, говорят, что даже Иван Грозный скоморохов любил и плясал вместе с ними в своем тереме.

Я как-то тоже захотела попутешествовать во времени и отправилась на праздник Ивана Купалы в подмосковный лес. Приехавшие со мной на электричке люди в лесу вдруг диковинно преобразились. Поснимали джинсы и футболки и переоделись в старинные сарафаны, какие-то передники, надели венки, портки, сапожки. Они обращались друг к другу по именам: Любомир, Драгослав, Верея, Забава. В общем, чисто опера «Слово о полку Игореве». По отгороженному цветными лентами капищу бродил волхв и молился. Современные язычники говорили друг другу: «Ой ты гой еси, дружинушка» или «Исполать тебе, добрый молодец». Пили квас, прыгали через костер, а утром переоделись в обычных Петров и Владимиров. И, кроме кострищ, уже ничто не напоминало, что целую ночь здесь стояло другое тысячелетие.

В общем, я продолжала бродить по этому милому спокойному средневековому городу. В Kahla есть знаменитый фарфоровый завод. В магазине модно заказывать романтические надписи на чашках любимым мужчинам. Заказывают в основном лирически настроенные немецкие дамы. Одна мне сказала, что она здесь всем своим бойфрендам чашки надписывала. Судя по ее самодовольному виду, целый сервиз получился. Ну, молодец, что скажешь!

Переезжаешь в новую страну, а к тебе, оказывается, прицепились десятки стереотипов. Например:

• что Германия — это страна, где чистота и порядок. То есть за каждой оброненной на улице бумажкой ходит бригада, чтобы ее поднять и унести;

• что когда снег — то перед каждым пешеходом движется маленькая снегоуборочная машина. Она снег убирает, а это место песком посыпает;

• что немецкие мужчины жадные, скучные и занимаются только карьерой;

• что немцы в кафе платят только за себя. А у себя дома они тебе даже чашку кофе не предложат. И сигаретой не угостят, а за деньги продадут;

• что в гости друг к другу не ходят и родственников не жалуют;

• что эгоистичны и не помогают друг другу;

• что любят только пиво и капусту.

Как же я была удивлена, когда меня в немецких домах стали обильно (и по-нашему) кормить! Первое, второе и компот. А в кафе надо было отбиваться от немецких приятельниц и приятелей, желающих за тебя заплатить.

Все мои знакомые немцы — преданные дочери и внуки и обожают встречаться семьями и дарить друг другу подарки. И немецкие мужчины… гм… В общем, нормально все с ними. И, кстати, встречались немцы, которые не любят ни пиво, ни капусту. А бумажки на улице я сама не бросаю.

Да, домой приходят только близкие друзья и родственники, но в основном все встречаются в кафе за кофе и пирожными. И дают официантам хорошие чаевые.

Немцы, как и все люди на свете, помогают друзьям и с переездом, и с ремонтом. Одна русская в трамвае, не поняв, как в автомате купить билет, подошла к немцу и сказала: «Я не могу купить билет, помогите, пожалуйста». Немец, не отрывая глаз от книжки, дал ей два евро.

А мне одна покупательница, когда мы обменивались мнениями о нашем диабете, неожиданно дала пять евро. Сказала, что мне надо хорошо питаться. Я упиралась и упиралась, но пришлось взять.

С другой стороны, и ведь про русских тоже рассказывают легенды:

• что Россия — это страна, где с утра до вечера что-то празднуют. Двери всех домов открыты, заходи и садись за стол и ешь «боржч»;

• что когда русский пьет водку, он бросает стакан через плечо об стену, чтоб он там разлетелся на осколки. Красиво пьют то есть;

• что русские едят чеснок золотыми зубами, а потом поют «Калинку».

Artern

Городу тысяча двести лет, а жителей около пяти тысяч. Никаких других сведений не нашла. Но мне милы такие маленькие, не раскрученные, не трендовые города. По выходным здесь царит настоящая суббота.

Город мне напомнил кусочки Замоскворечья из пьес Островского. Купеческие лабазы, заборы, за которыми раздается стук молотка, склады, таинственные дворы с палисадниками. Может, даже Катерине из «Грозы» здесь жилось бы привычно. Но, возможно, хоть русская «Гроза», хоть немецкая закончились бы одинаково. Пустые улицы. Я ценю этот покой, эти темные кривые переулочки. Как будто кошка уютно мурлычет на коленях. Редкие прохожие со мной здороваются. Вот все трое и поздоровались. В приветливых кафе приветливые посетители. Говорим с одним о сохранении традиций. Он огорчен повальным распространением пиццы и донеров. И для будущих поколений уже не сохранятся ни клозы, ни братвурсты, ни Октоберфест… Да, увы…

На обратном пути в электричке ко мне подсаживается милая женщина и рассказывает про медитацию и что чакры не каждый может раскрыть. Хоть на первый взгляд вещь простая. У ее знакомого есть третий глаз, и он им видит, что русские в России — это реинкарнация немцев. А немцы в Германии — это реинкарнация русских.

Ага. Значит, я немка. А что ж тогда мне немецкий давался настолько трудно, что я даже купила курс «Немецкий во сне»? Месяц ставила диск в плеер. Результат был несколько неожиданным: при звуках немецкого языка я мгновенно засыпала.

Обнимашки

Первое время в Германии я очень удивлялась тому, как сильно немцы любят обниматься. На улице бросаются друг другу на шею и, с любовью глядя в лицо, крепко стискивают в объятиях. Сначала я думала, что люди эти давно не виделись. Но оказалось, что нет. Вчера виделись и назавтра они точно так же крепко обнимутся. Потом я привыкла к тому, что меня тискают даже те люди, с которыми на днях познакомилась. Но я вообще очень люблю обниматься, так что этот обычай мне подходит.

В основном мне в Германии встречаются эмоциональные немцы и немки. Сердечные. Отзывчивые. Влюбчивые. Романтичные.

Большинство немецких женщин и в 70, и в 80 лет имеет друга. И часто там бурлят такие страсти! Ссоры, обиды, ревность…

А отзывчивость, на мой взгляд, — это просто часть немецкого характера. Вот пожилой мужчина уронил горящую сигарету в свою сумку-пакет. Сумка дымится — он не видит. К нему бегут подростки, начинают тушить пожар. Брызгают колой.

Ночью ищу вокзал в незнакомом городе. Брожу с чемоданом. Спросить не у кого. Вдруг из кустов выскакивает дворник с криком: «Фрау! Вокзал в другой стороне…»

Каждый пятый в стране — волонтер. Есть специальные сайты. Там выставляются предложения: поучить компьютерной грамотности в доме престарелых, последить за порядком на рок-фестивале, заняться математикой со школьниками. Да мало ли где в городе нужны лишние руки!

Большинство добровольцев — молодежь. Для них это возможность познакомиться с новой профессией или новыми людьми. А пенсионеры просто рады быть кому-то нужными, когда дети и внуки уже разъехались.

Волонтеры мониторят проект «Без барьеров». Он придуман для людей на костылях, в колясках или плохо видящих. Идея проста: музеи, замки, концертные залы, театры и т. д. должны быть доступны людям с ограниченными возможностями передвижения. Пандусы, перила, удобные дорожки и лестницы… Добровольцы ездят по городу, а потом ведут, например, переговоры с директором зоопарка и просят по возможности установить перила. Если это сложно и затратно, то подключают городские власти. Работа хлопотливая и… не оплачиваемая.

Некоторые добровольцы объединяются в феррайны. Тоже общественные объединения, поддерживающие инвалидов, защищающие замки, парки, зоопарки. Это маленькая сила в городе. Попробуйте-ка на месте парка начать строить кафе! Хо! Сейчас начнется! Феррайн этого парка выйдет на улицы с плакатами и барабанами.

Есть группы самопомощи. Объединяют людей с похожими болезнями: диабетиков или, например, онкологических больных. И я видела, как на Рождество в кафе к ним заходили профессора из больниц. Те, кто их оперировал или лечил. На минутку, кофе вместе попить. Я никогда не видела в России врача, которой пришел бы поздравить своих (и чужих) больных с Новым годом. Просто так. Не перед выборами в Думу или в рамках какой-то кампании.

Популярны в городе сайты соседей. Сайты по районам. Соседи просят выручить: подержать кошку, или бесплатно забрать детские вещи, или цветы полить во время отпуска, или бегать вместе по утрам, или учиться танцевать латино… Познакомиться по-соседски. Мне все это очень нравится.

А может быть, мне просто попадаются хорошие люди. Как, например, фрау Мария, с которой мы оказались рядом на больничных койках. Ей 87, и к ней просто с утра до вечера шли ее внуки, правнуки, дети, соседи, братья… Просто навестить и поболтать. Причем юные правнуки приходили со своими столь же юными друзьями. В эту беседу старались включать и меня. Одна посетительница удивила, что раньше она все время покупала русский TROINOI (одеколон) как лекарство. Она его пила, она им мазалась… Другие вспоминали PELMENI.

У этой фрау Марии был тяжелый диабет, и семеро ее взрослых уже детей тоже больны диабетом. Она рассказывала, как в детстве все ее дети спали в одной комнате, и у каждого была только одна игрушка. И первую стиральную машину она смогла купить только при пятом ребенке, а до этого стирала руками. В отпуске она была только один раз в жизни — в 1970 на Черном море. До сих пор помнит. Какие пляжи, экскурсии! Это было счастье… Вообще-то у них в семье всякое было. Один родственник потерял работу и девушку и, не выдержав депрессии, повесился. Другой — отец троих детей — вдруг понял, что он гей, и ушел из дома. Вот такая обычная, в общем, немецкая семья.

А вот про любовь

По телевизору рассказали, как один работник автомагазина выложил из автомобилей фразу «ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ?». И ведь как это обставил! Позвал свою подругу, с которой они уже семь лет вместе живут, на последний этаж магазина и показал ей сверху свое предложение.

И еще показали историю любви мужчины и лягушки. И подлого соседа, который эту лягушку застрелил. В общем, лягушка на участке очень сильно квакала и мешала соседу спать. Сосед ее застрелил. Мужчина положил лягушку как улику в холодильник. Рассказывая на камеру эту историю и показывая свою милую покойную, он плакал. Да, и это не сказка.

Утка с утятами переходила трамвайные пути. Мамаша перешла, а утята попали в колею и не понимали, как вылезти. Наш трамвай остановился, и вагоновожатая пошла спасать утят. Но трогать их руками было нельзя, иначе утка их не примет. Вагоновожатая подобрала в траве веточки и аккуратно выманила птичек. И мы поехали дальше.

Немецкий хомячок дает о себе объявление в городской газете: «Меня зовут Макс. Меня нашли возле супермаркета. Ищу доброго хозяина». И тут же его фото: усы, морда и хвост. Это приют для животных публикует свою информацию. Есть там еще и белки, ежи, кошки и собаки. Один пес так про себя написал: «Только без кошек, пожалуйста. Ну не люблю я их, что ж тут поделать?» А другой написал, что к людям он относится хорошо, но боится маленьких детей.

И, в общем, бездомные животные по улицам Эрфурта не бегают. Прохожие несут их в приют. У моей знакомой котенок под Новый год испугался салюта и убежал… Нашла она его уже в приюте. И даже уже какая-то фрау его увезла домой. Неохотно вернула. И ведь не поленился же кто-то подобрать котенка на улице и отвезти в приют! Он ведь совсем не в центре города находится. Зато теперь хозяева под колпаком. Если кот опять сбежит и заболеет, то приют за лечение возьмет деньги с хозяев.

Кстати, о лечении. Моя знакомая пришла проведать свою собаку в ветеринарной клинике, а одновременно с ней две подружки (человеческие подружки) пришли навестить свою больную белую крысу. Разговаривали с ней, утешали, желали ей поскорее выздороветь… Ничего себе, да?

Раз в неделю сотрудники приютов выступают по телевизору и рекомендуют своих питомцев. Рассказывают о характере, возрасте и особенностях. К следующей передаче кошек всех разбирают. А вот собак… Налог, ветеринары, прививки… Если вы арендуете квартиру, то по поводу большой собаки надо спрашивать разрешения хозяина. Если собака часто и долго лает и пугает детей, то могут и попросить из квартиры. Да и на улице собак без поводков не водят. За редким исключением. По страховке дорого стоит ущерб от укуса. Поэтому владельцы собак не одобряют, если ты подходишь к их жучке, и начинаешь умиляться, и тянешь к псине свои ручки… Мне нравится, когда так охраняется право прохожего быть не укушенным и не напуганным.

А еду можно жертвовать. В крупных магазинах ящики стоят для всяких кошачье-собачьих кормов — и danke от приюта. Я постоянно покупала и с удовольствием туда кидала.

На улице, видала я, с дерева птенец выпал из гнезда. Прохожие вызвали специальную службу. Птичку с помощью лестницы вернули в гнездо.

Мне нравится, как защищают тут права диких животных, рыб, растений и грибов. Чтобы получить лицензию на рыбную ловлю, нужно ходить несколько недель на занятия стоимостью несколько сот евро. Там объяснят, что нельзя ловить рыбу в горных ручьях и нужно отпускать мальков.

Нельзя нести из леса больше двух кило грибов. И рвать дикие яблоки, которые надо оставить для белок и птичек. По ночам группа граждан через дорогу жаб переносит. С фонарями ходят и жаб ищут. Те почему-то стремятся по трассе на другую сторону пешком переходить. Для маленьких животных даже делают специальные дорожки под шоссе, чтоб под машины не лезли.

По городу группами бродят утки. Автомобилисты жалуются, что ласки перегрызают провода под машинами, а ловить их запрещено. Зайцы обнаглели. Кто сказал, что это беззащитные и кроткие зверьки? Роют норы прямо в жилых кварталах Берлина и все грызут. Их ловят и переносят в другие места. А они там опять роют и грызут…

В магазине на аквариуме висит объявление: «Уважаемые друзья животных! Не стучите, пожалуйста, по аквариуму. Мы пугаемся».

Niederdorla

Нидердорла — поселение древних германцев в Тюрингии. Оно находится точно в географическом центре Германии.

Называется это место «Жертвенные болота». Археологи в этом месте раскопали древнейшие святилища, культовые столбы, жертвенники, человеческие черепа и праисторические глиняные черепки. Входишь на эту территорию: мрачное озеро, круглые домики без окон сплетены из веток и обмазаны глиной. Вот такие жилища — а ведь для кого-то они были домом!

О чем думали эти люди пять тысяч лет назад, сидя у своих костров? О чем говорили? Может, даже смеялись…

В общем, я сейчас хочу посмеяться. Монолог от имени немца. Много ли немцы говорят о деньгах? Откровенно говоря, из десяти прохожих на улице, я от восьми-то точно слышу какую-нибудь фразу о деньгах. Типа «представь, это стоит десять евро!» или «да это всего три евро стоит» или «я так удачно это купила — всего за полтора евро». Мне кажется, что русские не так много и часто говорят о деньгах. Может, только кажется…

МНОГО ЛИ НЕМЦЫ ГОВОРЯТ О ДЕНЬГАХ?

Это был обычный будний день. Как всегда, я забежал днем в кафе. Был «счастливый час», когда чашка кофе стоит всего лишь один евро. И еще к нему бесплатно дают один берлинер, который обычно стоит по крайней мере 80 центов. По-моему, здорово!

Потом ко мне подсел один иностранец. Как выяснилось, итальянский турист. Он хотел взять сосиску с булочкой, но я его отговорил. Объяснил, что лучше взять жареную сардельку, потому что вкус точно такой же, а стоит на 50 центов дешевле. Ну и болтали за столом, конечно, о том о сем… Тему клише затронули. Что вот, дескать, итальянцы едят только пиццу и спагетти, русские только водку пьют, а немцы всегда пиво сосисками закусывают. Поржали, конечно, над этой глупостью… Однако, уходя, итальянец задал мне вопрос: «А правда ли, что немцы очень много говорят о деньгах?»

Я тогда не нашелся, что сказать. Однако дома опять вспомнил этот его вопрос. И весь вечер только об этом и думал. Я не мог припомнить никого, кто бы постоянно говорил о деньгах. Что за примитивный штамп!

Возьмем хотя бы последнюю неделю. Мы с женой ходили на день рожденья нашей подруги. Подарили ей прекрасную сумочку. Моя жена накануне увидела на распродаже, что такая сумка стоит 12,5 вместо 25 евро. И при этом натуральная кожа и раскрученная марка. Ну ведь удачно же?! Мы уже собрались за столом, но одна гостья опоздала. Она извинилась и объяснила, что ходила делать маникюр, но ее мастер задержалась. Моя жена мягко заметила, что вот этого она вообще не понимает. За что, собственно говоря, платить 15 евро, когда маникюр можно сделать себе самой? Лак для ногтей стоит 2,5, ну, максимум, три евро… Другие гостьи ее поддержали, добавив, что, вообще-то, все равно от мытья посуды весь лак облезает, и получается, что это выброшенные на ветер деньги. Разумеется, не только эта тема была за столом… Но о деньгах-то никто не говорил! Нам подали очень вкусные куриные крылышки. Все хвалили и просили рецепт. Хозяйка поделилась, что приходит в магазин за полчаса до закрытия и покупает кур за полцены. Это, я считаю, очень практично! Еще все обсуждали новый фильм, который сейчас идет в кинотеатрах. Но мы с женой не ходим в кино. Речь, конечно, не о том, что 10 евро с человека — для нас невообразимая сумма. Но ведь гораздо дешевле купить DVD за ту же десятку и спокойно потом дома посмотреть. Кабельное телевидение? Нет, что вы! За пару лишних каналов каждый месяц платить 15 евро? Это уж в самом деле дорого. Хватит с нас и того, что с моего счета каждый месяц снимают 17 евро за телевизор.

Очень было приятно поболтать с нашей давней приятельницей. Раньше-то мы чаще виделись, но сейчас она работает и живет в Швейцарии, поэтому стало довольно дорого платить за болтовню по телефону — 15 центов в минуту. Но по праздникам мы все равно перезваниваемся. Она смешные всякие вещи рассказывала. Например, как кабаретист пишет сейчас монолог о том, как много мы, немцы, говорим о деньгах… Ну, по-моему, абсолютно идиотская идея. Да разве мы, немцы, и в самом деле много говорим о деньгах?

По местам Тюрингских привидений

Был жаркий сентябрь, и мне казалось, что я была единственным живым человеком в этом узком городе, зажатым между железной дорогой с одной стороны и крепостной стеной, поднимающейся вместе с тобой в город, с другой. Слева холмы, справа город, по которому никто не ходит. Вдруг возникли, поздоровались и исчезли два мальчика, потом взвыла собака за забором — и все смолкло. Какой странный молчаливый город Orlamünde с пятью тысячами жителей. Но потом одна фрау появилась, и оказалось, что я нахожусь в Нижнем Орламюнде. А есть еще и Верхний Орламюнде. Там, где замок. Так это ж Кафка с его Верхним и Нижним Замком! Процитирую:

«Весь Замок, каким он виделся издалека, вполне соответствовал ожиданиям К. Это была и не старинная рыцарская крепость, и не роскошный новый дворец, а целый ряд строений, состоящий из нескольких двухэтажных и множества тесно прижавшихся друг к другу низких зданий, и, если бы не знать, что это Замок, можно было бы принять его за городок Но чем ближе он подходил, тем больше разочаровывал его Замок, уже казавшийся просто жалким городком, чьи домишки отличались от изб только тем, что были построены из камня, да и то штукатурка на них давно отлепилась, а каменная кладка явно крошилась».

Так, следя одним глазом за Кафкой, поднималась и поднималась я по бесконечной дороге вверх. Я знала, что Кафка здесь никогда не был, но, видимо, есть места, где вдруг соединяется реальность и фантазии писателей. Откуда ни возьмись появились улочки и прохожие. Над пропастью висело кафе, в котором веселились пенсионеры-одноклассники. Где-то здесь руины замка Белой Дамы, которая, по легенде, совершила ужасное преступление ради своей любви. Это было в XVI веке. Красавица вдова, урожденная графиня Орламюнде, влюбилась в маркграфа Бранденбургского, и он отвечал ей взаимностью. Но на предложение графини пожениться маркграф отвечал туманно. Что, дескать, это невозможно пока за ними наблюдают четыре глаза. Мужчина имел в виду, что он-то лютеранин, а дама — католичка, и его родители будут против. Но ослепленная страстью влюбленная женщина невнимательно его слушала и решила, что речь идет о двух ее маленьких детях от предыдущего брака. Она задушила их и при следующей встрече объявила любимому, что вот теперь нет никаких препятствий. Маркграф тут же сказал, что его не так поняли. А графиня прокляла графа, назвала его почему-то убийцей детей и пообещала после смерти являться ко всем его потомкам. По одним данным она покончила с собой, по другим — ушла в монастырь, но привидение Белой Дамы с тех пор мотается по всей Германии. И, говорят, многие короли и принцы перед своей смертью видели, как женщина в белом платье в клубах тумана неподвижно стояла у изголовья их постели.

В общем, я отправилась к бедняжке по безмолвным и безлюдным улочкам. И сердце мое беспокойно билось. А! Вот она! Когда-то это был наверняка замок, может, не рыцарский с башенками, а просто дом для жизни… Остались руины. А графиня Орламюнде стоит в окне: белое платье с капюшоном и в руке белый платочек. Вот так, в любую погоду стоит она там, может, хочет объясниться, оправдаться, да что там! Каждый из нас ради любви готов на многое.

Вообще привидений в Тюрингии не так много, но кое-какие есть. Например, привидение Белой собачки, которую встретили однажды в морозном лесу заблудившиеся люди. Белая собака типа болонки бежала впереди них, пока не вывела их к жилью. Но потом выяснилось, что такой собаки в деревне никогда не было.

Да бог с ними, с привидениями, если Тюрингия полна и так воспоминаниями о литературных персонажах.

В Эрфурте, например, жил доктор Фауст. Он преподавал в университете и изумлял своими… м-м-м… фокусами. Так, пишут, что он поспорил со студентами, что проедет в карете с лошадьми сквозь узкий проход между домами. И что же он сделал? Превратил лошадей в мышей, а карету тоже уменьшил, и так проехал! Я сама там часто хожу и всегда помню, что «тут был Фауст».

Rudolstadt и «Кондуит и Швамбрания»

Рудольштадт мне сразу понравился, потому что я прочла, что в 500 году нашей эры там находилось славянское поселение. «Ого! Стало быть, там все по-русски говорят», — подумала я. Однако на станции мой вопрос «skachite pochaluista gde» никто не понял. Но зачем было спрашивать ГДЕ, если на вершине холма издали был виден замок Хайдексбург в стиле барокко? В XIII веке он был важным культурным и политическим центром.

Кстати, у писательницы Жорж Санд есть роман «Графиня Рудольштадт». Я же говорю, Тюрингия — это сплошные литературные ассоциации.

Возле дворца нервно расхаживали принаряженные горожане. Причем одни были в одеждах XV века, а другие — в сверкающих косухах. Оказывается, это друзья-байкеры числом с тридцать приехали на свадьбу жениха. Но зато толпа их мотоциклов выглядела брутально. Невеста была хороша и, счастливо улыбаясь, позировала на фоне портретов каких-то курфюрстов.

Сначала мне понравился просто сам дворец: золотые потолки, инкрустированные полы, картины времен Веронезе и деревянный алтарь XIV века. Но настоящее потрясение было потом. Всего лишь один зал. Всего лишь несколько стеклянных витрин. Но передо мной лежала вселенная, Вселенная Рококо: крохотные фигурки, живущие как бы реальной жизнью. Вот два кавалера играют в шахматы, а собачка тоже требует внимания и крутится рядом… А в этой витрине — бал во дворце и крохотные люстры с малюсенькими свечками. Вот она, дворцовая кухня. Все повара и поварята заняты делом, а один поваренок даже успевает приобнять служанку… 50 лет назад два молодых художника, Бэтц и Кидорф, начали создавать свою собственную планету и населили ее сотнями людей со своими индивидуальными характерами. Здесь два королевства со своей придуманной историей, это личности с именами, родословными и продуманной до мелочей биографией. И я, как Гулливер, подглядывала за жизнью в стране лилипутов. Конечно же, когда музей закрывается, они выходят из своих стеклянных клеток и продолжают прерванные разговоры и флиртуют, флиртуют…

И я сразу вспомнила «Кондуит и Швамбранию» Льва Кассиля. Как два брата, Лева и Оська, придумали свою страну Швамбранию. Там тоже был король, свой гимн и свои подданные:

«Теперь, как подобает настоящему государству, Швамбрании надо было обзавестись историей.

Как сообщали книги и учебники, история всех порядочных государств была полна всякими войнами. И Швамбрания спешно принялась воевать…

В нашем представлении война происходила на особой, крепко утрамбованной и чисто выметенной, вроде плац-парада, площадке. Земля здесь не закруглялась. Место было ровное и гладкое.

— Вся война покрыта тротуаром, — убеждал я брата.

— А Волга на войне есть? — интересовался Оська.

Для него слово «Волга» обозначало всякую вообще реку.

По бокам «войны» помещались «плены». Туда забирали завоеванных солдат. На карте это тоже было отмечено троекратной надписью «Плен»».

Кустраки ты над рекой

«То березка, то рябина, куст ракиты над рекой. Край родной, навек любимый, где найдешь еще такой», — песню мы пели в Доме пионеров. А «куст ракиты» в два приема: «Кустраки. Ты над рекой». И я была уверена, что это грек такой — Кустраки. Так это про Грецию, что ли? В общем, что тогда, что сейчас — выходит, что монополия любви к родному краю не принадлежит ни одному народу.

В каких только немецких городках и деревнях не бываешь, а всегда попадаются какие-то люди с картами в руках, с биноклями, с аудиогидами даже. И это все немцы. Внутренний туризм, как говорят профессионалы турбизнеса. И как только услышат в электричке мой акцент, начинают советовать каждый свой город. Не свой даже, а просто какой-то красивый, с их точки зрения. Причем красивые у них все. Я не всегда потом с этим соглашалась.

По городу Бад Лангензальца проносился мимо меня один неугомонный турист с огромным зонтом, на котором была изображена карта Германии. У него была цель: дотемна на своем авто увидеть еще 28 городков Тюрингии. Хотя в самом городе и так много чего: японский сад, розовый сад, ботанический… А можно просто в одиночестве бродить по средневековью…

По дороге в Шмалькальден в электричку ворвалась банда пенсионеров-велосипедистов. Они бегали по вагону, громко хохотали, гремели бутылками и совсем зашугали компанию панков в цепях и тату. А ведь про Шмалькальден было написано, что это тихий-мирный город пенсионеров… Н-да… Но там 90% фахверковых домиков. Мне кажется, что Бременские музыканты, и Крысолов, и Фауст, и Крошка Цахес могут жить и быть только на фоне фахверковых домиков.

А в Хильдбургхаузен приезжают поудивляться собственной истории и загадкам. Например, именно там в XIX веке появилась однажды таинственная Темная Дама. Она приехала инкогнито, жила 30 лет в отеле с мужчиной, и никто не видел ее лица. И даже когда она заболела, врач консультировал ее на расстоянии. Историки полагают, что она последняя из французской королевской семьи.

Не больше известно об архозавре, памятник которому стоит в центре города: нашлись следы. То есть 240 миллионов лет назад бродил тут предок — смесь птеродактиля, крокодила и динозавра. И вот монумент: четыре лапы, длинный хвост и крокодилья морда.

И Октоберфест как традиция появился здесь.

Баба-Яга, е-мое

Однажды сошлись в моей душе и звуки флейты Крысолова, и опасное приключение Красной Шапочки, и приколы Ойленшпигеля. И я придумала Тюрингское Министерство Сказок и Легенд, а себя назначила министром.

И, как министерша, придумала городской детский праздник «Баба-яга фест», а коллеги на RADIO FREI меня поддержали и многое организовали. Но первый сценарий был мой. Я разослала персонажам сказок приглашения на праздник. И вот что они мне ответили:

«К сожалению, не могу покинуть очередное золотое яйцо. Ваша курочка Ряба».

«Лечу на ковре-самолете. Требуется место для парковки. Ваш Алладин».

«Я рада, что кто-то еще хочет послушать мои сказки. Но нам понадобится на это 1001 ночь. Ваша Шехерезада».

«Большое спасибо… Но ответить не могу. Потому что, извините, я сплю. Ваша Спящая Красавица».

Однажды сошлись в моей душе и звуки флейты Крысолова, и опасное приключение Красной Шапочки, и приколы Ойленшпигеля. И я придумала Тюрингское Министерство Сказок и Легенд, а себя назначила министром. И, как министерша, придумала городской детский праздник «Баба-яга фест», а коллеги на RADIO FREI меня поддержали и многое организовали. Но первый сценарий был мой. Я разослала персонажам сказок приглашения на праздник. И вот что они мне ответили:

«К сожалению, не могу покинуть очередное золотое яйцо. Ваша курочка Ряба».

«Лечу на ковре-самолете. Требуется место для парковки. Ваш Алладин».

«Я рада, что кто-то еще хочет послушать мои сказки. Но нам понадобится на это 1001 ночь. Ваша Шехерезада».

«Большое спасибо… Но ответить не могу. Потому что, извините, я сплю. Ваша Спящая Красавица».

А Мальчик-с-пальчик написал таким мелким почерком, что никто на радио ответ разобрать не смог.

В общем, ответили все. И Серый Волк, и Кащей Бессмертный, и Дракон, и Колобок, и другие.

Я выступала вместе с Бабой-ягой. В зале сидело много малышей, и они слушали сказки, которые на немецком языке читали уютные наши русские и немецкие бабушки и мамы. Играли «Репку» и «Красную Шапочку», рисовали вместе с детьми. И до того зрители освоились, что даже не собирались уходить, когда явно было уже пора.

В общем, всем все понравилось, и потом еще этот праздник устраивался несколько лет подряд. Я гордилась. На афише была моя фамилия. В немецких газетах написали обо мне. Я опять гордилась.

Обожаю немецкие пансионы

Обожаю. По чудесной винтовой деревянной лестнице бежит тебе навстречу хозяйка пансиона. И бросается тебе на шею. А потом бросается ее муж. А потом бросается ее мама. А ты просто по телефону забронировала комнату. И без всякой карточки и своего адреса. Да еще свою сложную фамилию сократила до более-менее простого имени. И на столе уже ждут тебя домашнее варенье, и яйца всмятку в теплых кафтанчиках, и булочки-бутерброды — буквально горы еды. А ты думаешь: «Так вот где живут твои родственники в Германии, про которых ты думала, что у тебя их нет!»

В каждом пансионе хозяева стараются показать все местное. На завтрак домашняя колбаса из соседней деревни.

Хлеб от своего булочника. А в столовой старинные буфетики, как было при бабушке, и на стене веночки, согласно местным обычаям, или безделушки на полочках. Старинные гравюры — горы, деревушки. И фотографии… И понимаешь, что фотографии отбирались осторожно. Чтобы не догадались постояльцы, кем служили милые предки, и не увидели форму: хаки или черный эсэсовский мундир.

Впрочем, не будем об этом. За соседними столами гости друг с другом воркуют. Делятся планами на сегодня и рассказывают, где были вчера. И ты тоже спрашиваешь, как пройти в библиотеку. И такое это все милое, домашнее… Пансион — это не отель. Ты здесь как бы в гостях. Такая вот атмосфера. И здесь ты увидишь совсем другую Германию, чем если приехать в отель в группе из тридцати туристов.

А в конце — обязательный сюрприз. Хозяйка дарит тебе маленькие сувениры на память об этом крае.

Я пообещала вам литературу… Вот еще — Гоголь

«Вам, верно, случалось слышать где-то валящийся отдаленный водопад, когда встревоженная окрестность полна гула и хаос чудных неясных звуков вихрем носится перед вами. Не правда ли, не те ли самые чувства мгновенно обхватят вас в вихре сельской ярмарки, когда весь народ срастается в одно огромное чудовище и шевелится всем своим туловищем на площади и по тесным улицам, кричит, гогочет, гремит? Шум, брань, мычание, блеяние, рев — все сливается в один нестройный говор. Волы, мешки, сено, цыганы, горшки, бабы, пряники, шапки — все ярко, пестро, нестройно; мечется кучами и снуется перед глазами. Разноголосные речи потопляют друг друга, и ни одно слово не выхватится, не спасется от этого потопа; ни один крик не выговорится ясно. Только хлопанье по рукам торгашей слышится со всех сторон ярмарки. Ломается воз, звенит железо, гремят сбрасываемые на землю доски, и закружившаяся голова недоумевает, куда обратиться…»

Конечно, не так эпично выглядит региональная тюрингская выставка. Гораздо скромнее, но тоже весело.

Войдя, сразу попадаешь в толпу жующих посетителей. Почти все держат в руках булочку, бутерброд, сахарную вату, мороженое. Видимо, это стенды нагоняют аппетит. Тут торгуют сырами, там колбасами, здесь вина, вон пестрят специи. При этом все можно пробовать. Боже, как все это пахнет и соблазняет отказаться на один день от диеты!

В четырех залах представлено 650 экспонентов и 11 тем: здоровье, сад, дом, строительство и ремонт, домашнее хозяйство, мода, свадебные наряды, еда и напитки и так далее. В общем, то, что нас окружает. Обычно на этой выставке бывает до 70 тысяч посетителей.

Женщины окружают стенды, где кулинары с ловкостью наперсточников демонстрируют, как нарезать спиралью морковь, а кубиками — огурцы… Кто-то даже покупает эти странные металлические приспособления. Другой стенд — бутончики из крема кондитеры раскрашивают в разные цвета. А здесь любезные молодые люди выхватывают из толпы очкариков и силой протирают им очки. Некоторым очкарикам удается отбиться. Тут же за тобой гоняются с утюгом. «Купите волшебную кастрюльку! Сама варит!» Полиция предлагает на время отпуска соседей заказать табличку «Бдительный сосед».

Шумят пылесосы, воют таинственные приборы. Это то ли камины для дач, то ли водяные насосы. В зале, где ремонт и всякая мелкая техника и инструменты, мужчины почтительно и восторженно следят, как на стенде перекусывают гвозди и пилят и гнут что-то типа (на мой женский взгляд) подков. Некоторые суровые мужчины покупают это со знанием дела. Там же можно увидеть двери без стен, стены без крыш и диваны без комнат… В другом зале дети учатся ходить на ходулях, рисуют, запускают игрушечные железные дороги, выигрывают в лотереи — и все это под живую музыку джазовых ансамблей и квартетов. Дамы сосредоточенно застывают возле витрин с кулончиками.

Ярмарка, шумная немецкая ярмарка, дух свободной Тюрингии, ее мастеров, моих соседей по стране…