не место.
Даже когда я встала с кресла, Лод так и не повернул головы. Может, подумал, что мне не понравился его ответ. Может, решил, что я ухожу.
Наверное, поэтому он едва заметно вздрогнул, когда я, прижавшись сзади к его спине, обвила его шею руками.
…ему больно, и мне плевать на причины. Ему больно, а я люблю его, и я не хочу, чтобы ему было больно. Но я никогда не умела утешать, не умела находить добрые и ласковые слова, не умела угадывать, что человек хочет услышать; поэтому я просто обняла его, уткнувшись носом в волосы цвета мокрого песка, легко и горько пахшие полынью. Ничего
Однажды, когда я был ещё маленьким, я спросил его, почему он всегда улыбается. Спросил, неужели ему никогда не бывает грустно? А он ответил, что бывает, ещё как, а его улыбка – это маска; но улыбка растворяет боль, и если носить эту маску на лице, как броню, то со временем она прирастает к коже, и ты действительно начинаешь смотреть на всё с улыбкой. Даже на самые плохие вещи.
Да, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Но не обязательно убивать тело, чтобы убить душу. Если после контрольного выстрела судьбы ты не умираешь, твоё место просто занимает кто-то другой: очень похожий на тебя, но куда более сильный. А ещё куда более циничный, равнодушный и злой.