Джим БатчерАрхивы Дрездена: История призрака. Холодные дни
Его зовут Гарри Блэкстоун Копперфилд Дрезден. Можете колдовать с этим именем — за последствия он не отвечает. Когда дела принимают странный оборот, когда то, чему положено хорониться во мраке, выползает на свет, когда никто больше не может помочь вам, звоните… Кому? Ему, Гарри Дрездену. Имя его есть в «Желтых страницах»… Не очень-то приятно, когда тебя убивают. Вот и Гарри Дрезден думает точно так же. Но представьте себе его удивление, когда вместо тихого местечка на кладбище он оказывается в Чикаго-Между — городе-чистилище, между миром мертвых и миром живых. И у Гарри теперь есть лишь два пути: либо остаться здесь и заняться полицейской работой, либо отправиться в мир живых, чтобы раскрыть собственное убийство. Правда, не иначе как в виде призрака. Гарри выбирает второе («История призрака»). Час от часу не легче. Мэб, Королева Воздуха и Тьмы, поручает Гарри — а он ее Зимний Рыцарь и ослушаться приказов Королевы не может — убить не кого-нибудь, а свою дочь Мэйв, Зимнюю Леди. Но та, как и все фэйри, бессмертна. Поэтому задача невыполнима. Вроде бы. Да и надо ли подчиняться Мэб? А вдруг она повредилась в уме? Или ею управляют какие-нибудь темные силы? В общем, для чародея Гарри куда ни сунься — одни проблемы («Холодные дни»). Цикл романов о Гарри Дрездене занимает достойное место в одном ряду с таким известным образцом фэнтези-детектива, как сериал о приключениях Гаррета, вышедший из-под пера Глена Кука.
Просто наши врожденные сильные стороны не одинаковы. Мы могучие охотники, способные концентрироваться на чем-то одном. Да черт возьми, нам даже приходится выключать радио в машине, если нам кажется, что мы заблудились и надо немедля выяснить, как добраться туда, куда мы едем. Такие уж мы ущербные!
Однажды я читал статью, утверждающую, что, когда женщины ведут беседу, они общаются на пяти уровнях. Они следуют разговору, который реально имеет место, следят за разговором, которого собеседник избегает, за тоном, в котором ведется реальный разговор, за скрытой за подтекстом беседой и, наконец, за языком тела собеседника.