Дорога праха

Анна Алиева

В крийском есть такое слово – инсьéль, – продолжил Вегард. – Это самое личное, самое интимное. Моя душа. – Вегард приложил её ладонь к своей груди, чтобы Каз почувствовала уже выровнявшийся стук сердца. – То, что не принадлежит этому миру, что нельзя подставлять под удар. Инсьель, – повторил он с нежностью, и теперь это прозвучало как обращение.

В салоне понимающе молчали. Все кроме Дакина, молчание которого могло выражать спектр эмоций от негодования до ликования.

Прежде в этом мире был единственный бог и владыка – оружие. И все признавали его власть. Никогда здесь не жили в согласии, иначе бы не случилось Катастрофы.

Неизвестно, кто первым открыл огонь. Кто-то рассказывает, что это были люди из народа салдана. Зачем? А попробуй теперь разберись. Может, боялись, что другие нападут на них, может, кто-то их спровоцировал. Другие болтают, будто это крийцы виноваты, у них и по сей день любимое занятие – рубить врагов.

В некоторых книгах пишут, что всё случилось из-за ошибки. Годы были напряжённые, открытой войны не велось, но все понимали, что рано или поздно кто-то нарушит перемирие. Люди воевали тогда не мечами, топорами и стрелами, а куда более опасными приспособлениями. Человек даже не держал оружие – достаточно было нажать на кнопку. Наверно, так проще убивать. Не глядя в глаза, не видя крови, не ломая собственными руками тела, будто кукольные.

Пишут, якобы, у людей того времени была аппаратура, чтобы отслеживать ракеты и бомбы противника. В ту ночь люди, которые ждали, атакует ли их враг, решили, что в их сторону летят ракеты. Одно попадание – и половина страны будет стёрта. Они должны были защитить свой народ, свои семьи. Они ответили.

Люди ошибаются, аппараты для отслеживания ракет – тоже.

Где одно, там и другое – что-то, что называли ядерным оружием, химическим, биологическим. Полный набор. За одной страной ввязались другие, кого-то задели, кто-то только и ждал повода ввязаться.

Не осталось мирных людей, не осталось планов на будущее, только желание доказать, что ты сильнее. Для этого придётся умереть самому и погубить всех, кого ты знал? Такова цена.

Стёртые города, аварии на атомных станциях, отравленный воздух, вода, почва. Люди уничтожили всё то, что строили сами, то, что создавала природа, то, что должно было служить ещё столетия – всё обратилось прахом в считаные дни.

Сколько людей населяли эти земли до Катастрофы и сколько из них выжило – здесь ни одна книга не подскажет. Горстка. Казимира запомнила это слово. Горстка от миллионов и миллионов мужчин, женщин, детей, стариков. Горстка попряталась по бункерам, которые тогда были у каждой страны.

Люди спаслись от опасностей верхнего мира, но с собой принесли болезни, которых никогда прежде не видели. Они изолировали заражённых – день-два и снова кто-то покрывался синими пятнами, терял контроль над собственным телом, умирал с воплями от боли.

По крайней мере, так пишут.

Со временем учёные изобрели лекарство, которое не исцеляло, но позволяло жить. Пятна с кожи не исчезали, чувствительность не возвращалась – клетки уже отмерли. Вот, держите протез, привыкайте к новой жизни.

Всё это – слухи и пересказы.

К тому времени между бункерами разных стран открыли проходы. Какая теперь разница, салданец ты или пакранец, остался только один народ – выжившие. Чтобы облегчить работу учёных, все книги, все накопленные о мире знания, перенесли в отдельный бункер, библиотеку. А потом случился пожар. Всё сгорело. Все наработки, схемы новейшей техники, фор